По жизни главное хранить тепло где-то рядом с сердцем
По жизни главное хранить тепло где-то рядом с сердцем.
Вот пока тепло, есть все шансы остаться восприимчивым к жизни. Когда охладевает — значит что-то не так, равнодушие разрушает внутреннее естество, превращая человека в кусок мяса.
И тут дело не в том, насколько ты порядочен или отзывчив по отношению к окружающим.
Все дело в невидимой, но осязаемой нашим нутром связи с чем-то большим, чем мы.
Жить, не теряя связь, восприимчивость к этой Огромности — вот настоящее счастье.
Глеб Ефименко-Коган
Запись По жизни главное хранить тепло где-то рядом с сердцем впервые появилась Собиратель звезд.
Ты ответствен перед своим сердцем
… если ты подлинный – в своей радости, в своих слезах, в своем танце, рано или поздно найдутся люди, которые начнут тебя понимать, которые, может быть, даже присоединятся к каравану. Я сам начал путь один, затем стали приходить люди, и теперь это всемирный караван! Я никого не приглашал; я просто делал то, что чувствовал, что приходило из сердца.
Я ответствен перед своим сердцем, ни перед кем другим в этом мире. Так же и ты ответствен лишь перед собственным существом. Не иди против него, потому что идти против него значит совершить самоубийство, разрушить себя. Что ты выиграешь?
Даже если люди будут тебя чтить, считать очень трезвым, респектабельным, уважаемым человеком, ничто это не будет питать твое существо. Ничто это не даст тебе прозрения в жизнь и ее безмерную красоту.
Сколько миллионов людей жило до тебя на этой Земле? Ты даже не знаешь их имен; жили они или нет, уже неважно. Были святые и грешники, были очень уважаемые люди, были всевозможные эксцентрики, сумасшедшие, но все они исчезли – и даже следа от них не осталось на Земле.
Единственной твоей заботой должно быть лелеять и защищать качества, которые ты можешь взять с собой, когда смерть разрушит твое тело, твой ум, потому что лишь эти качества будут твоими спутниками. Лишь это настоящие ценности, и лишь люди, достигшие их, по-настоящему живут – они, и только они; другие только притворяются, что живут.
Сама по себе жизнь это не всегда жизнь. Посмотри на свою жизнь. Можешь ли ты назвать ее благословением? Можешь ли ты назвать ее алтарем, даром существования? Хотел бы ты, чтобы она была тебе дана вновь и вновь?
Не слушайся священных писаний – слушай свое сердце. Вот единственная заповедь, которую я могу предписать: слушай внимательно, очень сознательно, и ты никогда не ошибешься. И, слушая сердце, ты никогда не будешь расщеплен. Слушая свое сердце, ты начнешь двигаться в правильном направлении, никогда даже не задумываясь о том, правильно оно или нет.
Всем искусством нового человечества будет секрет слушания сердца: сознательно, бдительно, внимательно. И, следуя ему, иди, куда бы оно тебя ни привело. Да, иногда оно приведет тебя в опасность – но тогда вспомни, опасности нужны, чтобы сделать тебя зрелым. Иногда оно заставит тебя заблудиться – но снова вспомни, эти заблуждения являются частью роста. Много раз ты упадешь – поднимись снова, потому что именно так человек набирается сил: падая и снова вставая. Именно так человек становится интегрированным, цельным.
Ошо — Храбрость. Радость жить рискуя
Запись Ты ответствен перед своим сердцем впервые появилась Собиратель звезд.
Малыш
Длинная очередь вереницей тянулась вперёд. Его выбирали. Подходили, трогали, смотрели. Улыбались, трепали за щёки . Он устал от них, но позади дверь закрыли и нужно было ждать. Пока его выберут и уведут жить.
Рядом за большим письменным столом сидел угрюмый мужчина, неопределенного возраста, и протоколировал всё и всех, кто подходил к Малышу. Он равнодушно задавал вопросы, не поднимая глаз от бумаг, и сухо выводил чёрные линии.
Малыш смиренно стоял, пока лица перед ним менялись. Такие разные, но одинаковые, глаза, улыбки, жесты. А потом он вдруг подумал, а чего это выбирают ОНИ? Это он пришёл к ним, а не они к нему. Он радостно подскочил и побежал вдоль очереди. Ой, да, тут так не принято. Вести себя нужно совсем по-другому. Совсем никак. Помалкивать и ждать.
Очередь осуждающе запричитала. Мужчина за письменным столом отложил ручку и опустил очки на переносицу. А где-то совсем рядом вдруг раздалось робкое хихиканье. Малыш притормозил. Заулыбался и с размаху уткнулся в плечо. Засопел. Плечо было костлявым и неуютным, так казалось владельцу того самого плеча. Как можно на него опираться? Оно не мягкое совсем, не по размеру. Но Малыш со всех предоставленных вариантов взял да и выбрал именно его. Худое, костлявое плечо. Оно было последним в очереди. Неуверенным, и если бы Малыш не был таким настойчивым, они бы не встретились. Полногрудая и пышная женщина запротестовала. Она могла и обогреть, и накормить, и приласкать. Костлявое плечо стеснительно сжалось. А Малыш ещё больше вжался носом в колючую ключицу, и из-под лба посмотрел в хитрые узкие глаза. Плечи у неё теплые и пышные, а глаза холодные. Не нужен он ей. Как и она ему. Другая женщина предложила мягкую подушку, голубую, как море, и уютную. Малыш лишь покосился на красивый предмет без души и ещё сильнее зарылся в плечо. Угловатое, костлявое, оно грело, как огонь. И мягкое было, до беспредела. Малыш вздохнул и засопел. А плечо боялось пошевелиться. Острое, и такое совсем неудобное. Малыш заулыбался во сне. И прижался сильнее. И плечо обмякло. Хоть и костлявое, но родное. До беспредела. И мягкое. И круто, что у него теперь есть такой Малыш, который видит сердцем. И не проведёшь. Малыш посапывал на уверенном плече. И так его и унесли, вдоль притихшей очереди. В открытую дверь. Жить. Вместе.
Мужчина за письменным столом закрыл книгу и заулыбался. Над дверью загорелась табличка «Следующий». Он снова надел равнодушие на лицо и отворил дверь. Первый их выбор — и им решить выбирать, или быть выбранными.
Запись Малыш впервые появилась Собиратель звезд.
Малыш
Длинная очередь вереницей тянулась вперёд. Его выбирали. Подходили, трогали, смотрели. Улыбались, трепали за щёки . Он устал от них, но позади дверь закрыли и нужно было ждать. Пока его выберут и уведут жить.
Рядом за большим письменным столом сидел угрюмый мужчина, неопределенного возраста, и протоколировал всё и всех, кто подходил к Малышу. Он равнодушно задавал вопросы, не поднимая глаз от бумаг, и сухо выводил чёрные линии.
Малыш смиренно стоял, пока лица перед ним менялись. Такие разные, но одинаковые, глаза, улыбки, жесты. А потом он вдруг подумал, а чего это выбирают ОНИ? Это он пришёл к ним, а не они к нему. Он радостно подскочил и побежал вдоль очереди. Ой, да, тут так не принято. Вести себя нужно совсем по-другому. Совсем никак. Помалкивать и ждать.
Очередь осуждающе запричитала. Мужчина за письменным столом отложил ручку и опустил очки на переносицу. А где-то совсем рядом вдруг раздалось робкое хихиканье. Малыш притормозил. Заулыбался и с размаху уткнулся в плечо. Засопел. Плечо было костлявым и неуютным, так казалось владельцу того самого плеча. Как можно на него опираться? Оно не мягкое совсем, не по размеру. Но Малыш со всех предоставленных вариантов взял да и выбрал именно его. Худое, костлявое плечо. Оно было последним в очереди. Неуверенным, и если бы Малыш не был таким настойчивым, они бы не встретились. Полногрудая и пышная женщина запротестовала. Она могла и обогреть, и накормить, и приласкать. Костлявое плечо стеснительно сжалось. А Малыш ещё больше вжался носом в колючую ключицу, и из-под лба посмотрел в хитрые узкие глаза. Плечи у неё теплые и пышные, а глаза холодные. Не нужен он ей. Как и она ему. Другая женщина предложила мягкую подушку, голубую, как море, и уютную. Малыш лишь покосился на красивый предмет без души и ещё сильнее зарылся в плечо. Угловатое, костлявое, оно грело, как огонь. И мягкое было, до беспредела. Малыш вздохнул и засопел. А плечо боялось пошевелиться. Острое, и такое совсем неудобное. Малыш заулыбался во сне. И прижался сильнее. И плечо обмякло. Хоть и костлявое, но родное. До беспредела. И мягкое. И круто, что у него теперь есть такой Малыш, который видит сердцем. И не проведёшь. Малыш посапывал на уверенном плече. И так его и унесли, вдоль притихшей очереди. В открытую дверь. Жить. Вместе.
Мужчина за письменным столом закрыл книгу и заулыбался. Над дверью загорелась табличка «Следующий». Он снова надел равнодушие на лицо и отворил дверь. Первый их выбор — и им решить выбирать, или быть выбранными.
Запись Малыш впервые появилась Собиратель звезд.
Малыш
Длинная очередь вереницей тянулась вперёд. Его выбирали. Подходили, трогали, смотрели. Улыбались, трепали за щёки . Он устал от них, но позади дверь закрыли и нужно было ждать. Пока его выберут и уведут жить.
Рядом за большим письменным столом сидел угрюмый мужчина, неопределенного возраста, и протоколировал всё и всех, кто подходил к Малышу. Он равнодушно задавал вопросы, не поднимая глаз от бумаг, и сухо выводил чёрные линии.
Малыш смиренно стоял, пока лица перед ним менялись. Такие разные, но одинаковые, глаза, улыбки, жесты. А потом он вдруг подумал, а чего это выбирают ОНИ? Это он пришёл к ним, а не они к нему. Он радостно подскочил и побежал вдоль очереди. Ой, да, тут так не принято. Вести себя нужно совсем по-другому. Совсем никак. Помалкивать и ждать.
Очередь осуждающе запричитала. Мужчина за письменным столом отложил ручку и опустил очки на переносицу. А где-то совсем рядом вдруг раздалось робкое хихиканье. Малыш притормозил. Заулыбался и с размаху уткнулся в плечо. Засопел. Плечо было костлявым и неуютным, так казалось владельцу того самого плеча. Как можно на него опираться? Оно не мягкое совсем, не по размеру. Но Малыш со всех предоставленных вариантов взял да и выбрал именно его. Худое, костлявое плечо. Оно было последним в очереди. Неуверенным, и если бы Малыш не был таким настойчивым, они бы не встретились. Полногрудая и пышная женщина запротестовала. Она могла и обогреть, и накормить, и приласкать. Костлявое плечо стеснительно сжалось. А Малыш ещё больше вжался носом в колючую ключицу, и из-под лба посмотрел в хитрые узкие глаза. Плечи у неё теплые и пышные, а глаза холодные. Не нужен он ей. Как и она ему. Другая женщина предложила мягкую подушку, голубую, как море, и уютную. Малыш лишь покосился на красивый предмет без души и ещё сильнее зарылся в плечо. Угловатое, костлявое, оно грело, как огонь. И мягкое было, до беспредела. Малыш вздохнул и засопел. А плечо боялось пошевелиться. Острое, и такое совсем неудобное. Малыш заулыбался во сне. И прижался сильнее. И плечо обмякло. Хоть и костлявое, но родное. До беспредела. И мягкое. И круто, что у него теперь есть такой Малыш, который видит сердцем. И не проведёшь. Малыш посапывал на уверенном плече. И так его и унесли, вдоль притихшей очереди. В открытую дверь. Жить. Вместе.
Мужчина за письменным столом закрыл книгу и заулыбался. Над дверью загорелась табличка «Следующий». Он снова надел равнодушие на лицо и отворил дверь. Первый их выбор — и им решить выбирать, или быть выбранными.
Запись Малыш впервые появилась Собиратель звезд.
