Алёна Васильевна почти на голову ниже этого дядьки и, тем не менее, ей удается взглянуть на него сверху вниз:
– Вот вы тут насмешки строите – а дело очень серьезное! Уже прилетела комиссия по чрезвычайным ситуациям. В газетах, конечно, об этом не пишут – но шила в мешке не утаишь…
– Да как же он не работает – когда он работает, – возражает ей одна из пассажирок и указывает пальцем на пляж. – Вот, сами посмотрите!
А катер и впрямь как раз проходит мимо песчаной косы, усеянной отдыхающим людом. Одни нежатся под цветными грибочками и зонтами, другие купаются в реке.
Алёна Васильевна смотрит на пляж. Потом отворачивается от него, недовольно поджимает губы и машет рукой с малиновыми ноготками:
– Э, да что вы мне говорите, я же лучше вас знаю! Мне одна подруга рассказывала. А ее муж, чтоб вы знали, работает в санэпидстанции!
В магазине
Алёна Васильевна заняла очередь за продуктами. Ее пятилетняя дочь вертится у ее ног и хнычет:
– Ну, ма! Долго мы еще тут будем стоять?
Над малышкой склоняется какая-то древняя бабушка и протягивает ей конфетку.
– На, доця.
Девочка берет конфетку из морщинистой руки и разворачивает фантик.
– А что нужно сказать тете? – строгим голосом напоминает ей Алёна Васильевна.
– Спасибо, баба-яга! – звонким голосом благодарит бабушку ребенок.
Лицо Алёны Васильевны конфузливо краснеет, и она гневно топает ногой на дочь:
– Замолчи! – мамин палец нацеливается на какого-то старика с орденской планкой. – Или этот бабай сейчас заберет тебя в мешок!