…Венчал его с соседкой Фросей
В церквушке сельской рыжий поп.
И всю деревню в эту осень
На свадьбе тряс хмельной озноб.
Отец напутствовал сурово:
"Ты, сын, про счастье не долдонь!
Оно серебряной подковой
Само не ляжет на ладонь!"
…И день спустя у кузни старой
Корнила был уже с женой.
Вновь наков՝альня от ударов
Обряд творила грозный свой.
Бугрились руки мышцей каждой.
Пудовый молот: выдох-вдох.
С лицом, покрытым едкой сажей,
Он был красив, как в гневе Бог.
…В поющем пламени горнила,
Нагрев до белых брызг металл,
Прапрадед мой - кузнец Корнила
Мою фамилию ковал
На деляне
Светлой памяти мамы
С чем сравнить материнскую силу?..
На исходе январского дня
Мать, обнявши седую осину,
Родил'а на деляне меня…
Лес был полон рабочего люда.
Пели пилы, и ухал колун.
Каркал ворон, встревоженный гудом,
Одряхлевший, как старый колдун.
Храп озябших коней от мороза,
Говор баб, нагружавших дрова, –
Всё вдруг смолкло, когда у обоза
Возле нас хлопотала вдова.
Дед, склонившись над крошечным чудом,
Мял ушанку и часто моргал:
«Эй вы, бабы! За внука не худо б
Четвертинку да кус пирога!»
И, укутав нас тёплым тулупом,
Вожжи в руки – и прямо в село.
Вслед судачили бабы: «Не глупо ль –
На деляну родить понесло?!»
…Недороды да бедность по сёлам.
Даже песни не пелись без слёз…
Дед же въехал в деревню весёлым:
«Мужики! Пополненье привёз!»
Учительница
- Антонине Павловне Никифоровой
Она входила в класс всегда
С лицом чуть строгим, но приветливым.
Какие бури и года
На нём оставили отметины?..
Из родников ее души
Мы опыт черпали накопленный.
Вот перед нами Русь в тиши
На рубежах застыла копьями…
Мы видим сквозь туман веков,
Как по степи хазары мечутся…
Вот на виду у казаков
Тараса Бульбу жгут над вечностью.
От гари черным был рассвет,
Да горе вдовье колобродило…
И мы в свои тринадцать лет
Осознавали слово Родина…
В словах учительницы гнев
И боль, и гордость затаённая.
И представлялась нам в огне
Земля отцов непокорённая…
А стон врагов и стук копыт
Терялись там, вдали, за грозами…
Но Русь по-прежнему стоит, –
В озёра смотрится березам
Весенние колокола
Я у весны весёлым звонарём
Устроился на время половодья,
Чтоб хмурый день, разбуженный зарёй,
Наполнить вешней музыкой сегодня.
…Я нынче встал еще до петухов
От взмаха крыльев деревянных ставен,
Апрельский ветер в колокол стихов
Ударил первой перелётной стаей.
И хмарь ушла… И свет земной окреп.
Лишь дальний лог окутан был туманом.
…А я подумал: «Скоро сеять хлеб.
В такую пору нелегко крестьянам…»
* * *
Я деревню из детства
Через годы пронёс.
Мне достались в наследство
Просо вызревших звёзд,
Баня чёрная, веник,
Горечь листьев берёз
И клубника без денег,
А не рубль за горсть.
…Детство то, озорное,
Как мираж, далеко.
Там дымится парное
По утрам молоко.
Там бос՝ые дороги
Под мычанье и гул
За лесные отроги
Убегают в июль.
Усть–Кода
Как столетья назад,
Здесь все избы, покрытые тёсом.
И у женщин в глазах –
Та же синь, отражённая плёсом.
…На задворках судьбы,
В этом тихом таёжном местечке, –
Незатейливый быт
С телевизором… с баней у речки…
От столиц вдалеке
И от их суматошного грома.
С миром связь по Оке —
Да и то лишь паромом.
…Сыновья-города
Пусть деревню за это не судят.
Усть-Кода, Усть-Кода! –
Островок человеческих судеб.
Сеностав
Здравствуй, лето мое Падунское! –
Смех и песни под щебет птах –
Здесь раздолье лугов июньское!
Шаг упруг и широк размах.
Косы тонко над лугом тенькают.
Дали вызвонил сеностав.
Косари, как ватага Стенькина, –
В этом буйном разгуле трав…
Небо светится синим донышком,
Распогодилось – знай коси!
Сверху огненной птицей солнышко
Сторожит сеностав Руси.
В страду
Вновь на селе забыли люди роздых:
С июльским зноем подошла страда.
На диких травах настоялся воздух,
И сеном пахнет в родниках вода.
…И лишь в окошках свет зари забрезжит,
Шумнёт пастух – и только был таков.
А кто заспит, собаки тем набрешут,
Что мужики ушли до петухов…
А в полдень бабы, позахлопнув ставни,
Несут обед да пиво для косцов
И ловят взглядом в буйном разнотравье
С отцами увязавшихся мальцов…
А мужики поглощены работой,
Но жён своих узрев издалек՝а,
Неторопливо, вроде с неохотой,
К ним подаются в тень березняка.
…И, отобедав там с домашним пивом,
Глядят на жён уже повеселей.
Иной косец щипнёт свою шутливо,
А та ему: «Да ну вас, кобелей!»
И мужики, стряхнув с себя усталость,
Уйдут вершить зароды дотемн՝а.
В деревне только н՝емощная старость
От жарких дел в страду отстранен՝а.
…Погаснет день. Осядут в травах тени.
Дохнёт прохладой сумрак от реки.
Речные ивы, замочив колени,
Уронят в воду пыльные платки…
И мужики, уж затемно шагая
Тропинкою меж зреющих овсов,
Несут устало дрёму Иван-чая
Да на руках уснувших сорванцов.
Леся
Задремало село в ноч՝и.
День в заботах померк давно.
Даже в клубе гармонь молчит:
Нынче Фёдор устал, должн՝о…
Из седла не окинешь степь.
Хуторок тот и впрямь пропал.
Он всего-то на в'осемь стен
И полынью насквозь пропах.
Тридцать вёрст до него езды.
Мнут копыта седой ковыль.
Следом луч от степной звезды
Серебрит голубую пыль.
…Вот мигнул огонек в степи,
Свет в окошках всю ночь не мерк.
Это Леся моя не спит –
Обещал: «Прискачу в четверг…»
Деревенский рассвет
Еще звёзды не все погасли.
Зори тихо за лесом спят.
Дремлет сумрак над старым пряслом
И над играми жеребят…
Спят натруженные дороги.
Спит деревня, устав от забот.
Полуночница-выпь в тревоге
Громко всхлипнет и обомрёт…
Пахнет клевером, спелой вишней.
Тишь рассветная хорош՝а.
В час такой на озёрах слышно –
Карпы плещутся в камышах.
…А петух и сквозь дрёму слышит –
Подступает зари огонь.
Встрепенётся, взлетит на крышу
И – растянет свою гармонь.
Горожанки
В дни страды на празднике земном, –
Свято чтя её обычай древний, –
На току, заваленном зерном,
Горожанки трудятся в деревне.
Не привычен им крестьянский труд.
Тяжел'ы шершавые лопаты.
Только от мозолей не ревут –
Уж такие русские девчата…
Соберутся в клубе вечерком.
День в степи погаснет за стогами.
Выйдет в пляс иная с пареньком, –
Брызнет дробь под звонким каблуком,
Дрогнут половицы под ногами…
Сколько страсти в танце озорном?!
На Руси танцуют так издревле.
…На току, заваленном зерном,
Горожанки трудятся в деревне.
В августе
Какое согласье в Природе –
Умиротворения дух?!
Недаром у нас в огороде
Расцвел в эту пору лопух.
…Отшельник, отвергнутый всеми,
Познал он и тяпку, и плуг…
\Но в августе гордое семя –
Лазоревым вспыхнуло вдруг.
И эту улыбку Природы
Случайно увидел поэт,
В заросшем углу огорода
Заметив лазоревый цвет.
И он восхитился растеньем, –
Хоть с виду лопух неказист,
Но нежное в бликах цветенье
Стихами просилось на лист…
И пасынок жизни суровой –
Земли горемычная соль –
Восславлен был праведным словом
За все его муки и боль.
Барыня осень
Небо бездонно от просини.
Смехом искрится река…
Барышня, нам не до осени:
Мы Вас не ждали пока.
Что же Вы лету перечите, –
Если еще зелен̀ы
Сопки на всём междур̀ечии,
Женщины счастьем пьян̀ы.
Если блестящими нитями
Марево веет с полей…
Барышня, Вам по на՝итию
Чудится крик журавлей.
Зреет их грусть над болотами
В зареве солнечных вьюг.
Ими еще не налётаны
Первые стёжки на юг.
Это приснился Вам д̀авнишний
В золоте весь окоём…
Осень, откуда Вы, барышня,
В ярком наряде своем?
В сентябре
Не встречал я осенью нигде
Красочней и трепетней картин:
Лучезарен каждый божий день
С серебристой дрожью паутин.
Золотые свечи сентября,
Придают торжественность лесам.
Всякий миг такой боготворя, –
Свой восторг дарил я небесам.
…Храм осенний светел и велик –
Благодатью Вышней сотворён.
Как прекрасен он и огнелик,
Солнцем оси՝ян со всех сторон!..
Чуть поодаль купола церквей
В ярко-желтом пламени берез –
Это образ Родины моей –
Дорог мне и памятен до слёз.
Осеннее настроение
Грусть вселенская разлита,
В душу въелась тишиной.
Сеет в меленькое сито
Серый морок ледяной…
Неуютно, зябко, сыро
После теплых летних дней.
Прохудилась крыша мира –
Заненастило под ней…
Выткан день из ткани ветхой,
Незаштопанной давно…
Осень яблоневой веткой
Грустно тенькает в окно.
Грустные стихи
Душа томилась у меня,
Рвал՝ась наружу:
Ей скучны скорбный морок дня,
Седые лужи.
…Как будто кто-то на Руси
Вдруг умер тихо.
Всё утро дождик моросил –
Без передыха…
На небе сером, как зола,
Померкли краски…
Душа же с трепетом ждала
Осенней сказки.
