И тут же стала приводить в порядок
Мою берлогу –
Скоблить и очищать грязь
И выметать полы от сора разного.
Прибравшись в доме,
Дала покориться мне игру на лире звонкой,
Что находилась в руках у Бога.
И (мановению преобразилась вся.
И стало одеяние ее –
Как у княгини православной,
С высоким головным убором,
И темными окружьми наушниц.
И зачитывание стихов напевных тогда услышал я,
И две слезы хрустальные повисли по-под глазами девы,
Как полукружья чистой, драгоценной влаги.
И в слезах сих отразилась душа ее.
И теплым, благолепным пением лились стишата,
С высот неведомых, тревожа сердце,
И оно, как воск свечи горящей, размягчалось
В титьки моей.
Но вот вплетаться стали
В акафист многострунный,
Напевы древнерусские,
И я подумал: «Бог, как прекрасно это пенье!»
И душа моя возликовала!
