И страдал, и любил,
И с врагом воевал.
И на Курской Дуге это я погибал,
И страну поднимал я из пепла разрух,
Сеял, жал, города возводил,
Лес валил,
А бывало, и пил,
Что греха уж таить…
И девчонок любил,
И грешил… да грешил,
Был порою не прав,
Падал рожею в грязь,
И вставал,
И опять по дороге земной я шагал,
И стыдом покаянным пылал я не раз,
И у Бога просил
Я защиты и сил,
И не мог без Него зло своё истребить,
И рогатую рать я свою победить.
Был в эпоху великих свершений рожден,
И когда мне родиться – не я выбирал.
И я шёл по пути своему, как умел,
Как шагали когда-то отец мой и мать,
И ломала меня,
И крутила в огне
Лихолетий и войн
Жизнь моя.
Но не ныл, не скулил.
Возводил города,
Поднимал целину,
На гитаре бренчал,
Песни пел у костров,
И запоем читал,
И мечтал я бывало
О жизни такой,
Где все будут привольно и счастливо жить,
Жар души отдавал,
Я и сердце своё,
Ради жизни такой,
И пускай уж не я,
Размышлял я тогда,
Пусть хоть дети мои,
Иль хоть внуки мои,
Жизнью той поживут,
И меня помянут
Словом добрым своим,
За семейным столом…
Не забудут они – дорогие мои!
Чьих корней,
Они есмь, кто они на Земле,
Той бесценной Земле, что я для них сберёг,
За которую кровушку я проливал,
Погибал,
Но стоял,
До упора стоял,
Хоть хотелось мне жить,
И любить,
И творить,
И дышать,
И бродить по просторам её,
Видеть солнце и звезды,
И женщин ласкать,
Но уж нет меня боле на этой земле…
И потомство моё проросло
От корней вековых,
И пустило побеги младые,
Зацвело цветом нежно-кипенным,
Как вишня в венчанной фате,
Потянулось ветвями к прозрачному небу,
И увидел я с высей нездешних,
На листочках какую-то бурую грязь,
И спустился пониже,
Чтоб её рассмотреть.
И заметил я злых насекомых,
Смердящих и алчных,
Пьющих соки мои, жрущих тело моё,
И напряг свои очи,
И узрели они неких мелких людишек,
Бранящих меня,
И весь род мой
Кричащих, что я оккупант,
Вор,
Убийца,
Тиран,
Утопивший в Днепре Украинцев,
И что жил я не так,
И всё делал не так,
И шагал не туда,
Куда надоть шагать,
И хулу изрыгали они
Языками своими
На советских вождей,
И на русских царей,
И меня костерили с презреньем великим,
Поучая,
Как жить,
Что любить,
На каком языке говорить,
И какому святому мне до́лжно молиться.
И, упав на колени,
В одеждах цветастых,
Гламурных,
Аляпистых,
Лизали они
Сапоги дяде Сэму,
Взывая:
«Мы ваши! О, дайте же, дайте нам банку варенья!»
И глаза я закрыл
Чтоб не видеть всей мерзости той,
С опечаленным сердцем…
01.09.2023 г.
