Интервью с писателем Валерием Рубиным
Человек, которому пришла в голову идея написать книгу, прежде всего должен задуматься, о чём она будет. Количество тем, которые можно рассмотреть, неисчислимо. Однако зачем фантазировать, если можно просто оглядеться вокруг и написать... о жизни. Современный автор Валерий Рубин, перу которого принадлежат книги «И было Слово...», «Секретный сотрудник», «Слуга 3 (трёх) господ», «Две родины у нас...», «Арчи Длинные усы» и другие, на страницах сборника рассказов и эссе «Се ля ви» предложил вниманию читателей истории, вдохновлённые обычными событиями, происходящими вокруг. Можно ли назвать каждую из них абсолютно реальной? На этот вопрос ответить сложно. Скорее правда и вымысел тут пребывают в идиллической гармонии, прекрасно дополняя другу друга.
Корреспондент пресс-службы издательства «Союз писателей» побеседовал с Валерием и попытался выяснить, о чём конкретно его книга, откуда взялись идеи, как родились герои, для кого автор писал. Одним словом, хотелось узнать всё, что творилось в книжном закулисье. Готовы приподнять полог тайны? Тогда поехали!
Корреспондент: Валерий, охарактеризуйте сборник рассказов и эссе «Се ля ви» одной фразой.
Валерий: В двух словах? «Такова жизнь».
А какова жизнь? Жизнь – это то, что нам не принадлежит. А кому? Вопрос интересный: кому же, как не нам? Мы появились на свет благодаря маме и папе. А мама и папа? А мамы и папы мам и пап? Начиная с Адама и Евы, мы все без исключения получаем жизнь на правах аренды на определённых условиях, изложенных в заповедях. Но если мы арендаторы, то кто Хозяин? Вот это мы вряд ли когда-нибудь узнаем. Мы временщики, букашки, ползающие по Земле, пыль во Вселенной. Поднимите глаза вверх – и что там? Бездонное небо. В телескоп, правда, при хорошей погоде можно разглядеть иные миры. Жизнь – как известно из философии – есть форма существования материи. Материя состоит из протонов и нейтронов, атомов, молекул – это уже физика. Тело, в свою очередь, состоит из атомов. Галактика состоит из атомов. А душа, из чего состоит душа, из нейронных связей?.. Да, образно говоря, мы – дети Галактики, но как это связано с нашей повседневной жизнью? Вы что-то понимаете в жизненном цикле, круговороте природы, реинкарнации? Я – нет, но пытаюсь. Такова жизнь. Пока мы живы – мы её свидетели и исследователи. И в некотором роде комментаторы той эпохи, в которой довелось, посчастливилось явиться этому миру. Как видите, одной фразой не получается.
Корреспондент: «Се ля ви» в переводе с французского означает «такова жизнь». Какова она в рамках книги? Какие основные дилеммы встают перед героями? Насколько, по Вашему мнению, это жизненно?
Валерий: Дилемма вообще-то у героев всегда одна: быть – или не быть героем. Но в широком смысле жизнь героев разнообразна. Интересна. Временами печальна. Иногда складывается довольно счастливо. Но всегда – бесценна. Я не ставлю героев перед «дилеммами». В моих рассказах они оживают в той или иной эпохе, при тех или иных обстоятельствах: чем-то занимаются, странствуют, воюют, делают открытия, раздвигают горизонты, утверждают себя. Жизнь бесценна, потому что она единственна и неповторима. Как для героев, так и для людей.
Корреспондент: Какой рассказ Вы могли бы назвать ключевым и максимально отражающим идею книги в целом? Почему?
Валерий: Это непросто. Если назову «Ромео с Ближних прудов», надеюсь, другие не обидятся. Это жизнеописание кота Тайрика. В другой версии рассказ, как и книга, называется «Поймать и загрызть бабушку». Писал я его по свежим впечатлениям и наблюдениям за котом. Да-да, за домашним котом. Почему он, как Вы спрашиваете, для меня «максимально отражает» идею книги в целом? Отвечу фразой из самого рассказа. Там идёт диалог нашего героя с приглянувшейся ему лягушкой Лиззи. Концовка длинновата, но, пожалуйста, потерпите:
«Так бывает. Мы встречаемся, влюбляемся, расходимся. Говорим порой на разных языках, но мир от этого никак не меняется: трава остаётся зелёной, небо – голубым, а море – солёным. Далеко не все наши желания исполняются, и юные надежды чаще так и умирают надеждами, дожив до самой пенсии. Но поймать за хвост птицу счастья попытаться надо, иначе для чего жить, ведь правда?.. И если пока не получается, всегда есть за что быть благодарным судьбе. За нечаянную встречу, за улыбку незнакомки. За тёплое солнышко и летний дождь, багряный закат и сладкий запах сирени. Просто заговорите с кем-нибудь сегодня, поделитесь своим хорошим настроением, и мир станет чуточку счастливее и добрее. Поверьте, так оно и есть».
Корреспондент: Кто они – прототипы героев в сборнике «Се ля ви»? Может ли читатель рассчитывать встретиться на страницах с самим Валерием Рубиным и узнать какой-то фрагмент из его личной биографии?
Валерий: Пожалуй, частичка моей биографии запечатлена в рассказе «Пушкин, который жил на Бугорках». Улицы с таким именем уже нет на карте Ленинграда, как нет и Ленинграда. Но память человека так устроена, что можно совершить путешествие во времени и вернуться назад. Да и кто бы мы были, если бы время от времени не ворошили свою память? Бугорки – то место, куда я изредка возвращаюсь.
Корреспондент: Назовите самые удачные и самые неудачные, на Ваш взгляд, моменты в книге.
Валерий: Боюсь, не понял Вашего вопроса. Для автора его произведения – как детки, которых он выпускает в свет, погулять на улицу без взрослых. Волнуется, переживает за них. Вдруг кто обидит? Или, наоборот, даст конфетку... Если же говорить о том, что в сборнике эмоционально ближе, то выделил бы «Письма с фронта». Тема войны, – я к этому отношусь очень придирчиво, она волнует, поскольку затронула, внесла коррективы и в мою судьбу.
Корреспондент: Если бы Вам предложили снять короткометражный фильм по одному из рассказов сборника «Се ля ви», какой Вы бы предложили режиссёру? Почему именно он?
Валерий: Подзаголовок этой книги – «Театр миниатюр», где воссоздаются, как на сцене, истории из Истории, чтобы они выглядели как настоящие. Что бы я предложил? Наверное, «Человек, построивший Вавилонскую башню». Почему? Изобретатель эсперанто Лазарь Заменгоф хотел, чтобы люди говорили на одном всемирном языке, понимали бы друг друга. Глядишь, и войн было бы поменьше, и конфликтов. Благая цель? Безусловно. Именем Заменгофа сегодня названы улицы во многих странах, выпущены марки, установлены памятники, о нём написаны сотни статей, а вот фильм... Фильм, кажется, так и не сняли. Досадно. А ведь в своё время его считали «странным революционером-идеалистом», автором идеи равенства народов и языков, мечтавшим одарить счастьем всё человечество. В Советской России эсперанто одно время даже называли языком мировой революции... Сталин, однако, связал эсперанто с «происками» Троцкого, и язык подвергся гонениям, запрету. А вот небезызвестный Бенито Муссолини, напротив, к появлению эсперанто отнёсся благосклонно, поскольку язык оказался певучим и походил на итальянский.
Корреспондент: Для многих Ваших произведений, в том числе тех, что вошли в сборник, характерна ирония. Удаётся ли Вам и на реальную действительность всегда смотреть с иронией, или это исключительно литературный приём?
Валерий: Ирония сродни «песне весёлой», которая скучать не даёт никогда, как пел Леонид Утёсов. Дело, впрочем, не в весёлости. Скажите, кому, кроме человека, из всей флоры и фауны доступна ирония? Иронизируя над собой, над окружающим нас человечеством, мы тем самым утверждаем своё естественное право шутить над тем, что кажется смешно. Ирония – родная сестра юмора. Сатира – их мачеха, а цинизм – двоюродный брат. «Святое семейство». Отношусь ли я с иронией к нашей действительности? Стараюсь по мере сил. Но, к сожалению, вижу больше поводов для сатиры. Но я не Салтыков-Щедрин, у меня другое амплуа, и мне больше по душе ирония. Ценю хорошую шутку. Искусственный интеллект устроен так, что анализирует информацию, сопоставляет данные, делает выводы, подсказывает решения. Но мы ведь не роботы. Ничто человеческое нам не чуждо. Надеюсь, я ответил на Ваш вопрос.
Корреспондент: Где проходит грань между шуткой и серьёзностью, за которую нельзя переступать писателю?
Валерий: Если бы знать, соломки бы постелил.... Границы устанавливает человек. Конкретный человек, обладающий внутренней цензурой. А она определяется воспитанием, общей культурой, я бы сказал, интеллигентностью, порядочностью, благородством, — бытовало когда-то такое слово, но, к сожалению, вышло из моды и всё реже появляется в нашем лексиконе.
Корреспондент: Как происходит работа над Вашими произведениями? Есть ли у Вас особые ритуалы? Какие-то привычки, позволяющие сконцентрироваться или даже приманить Музу?
Валерий: Гм... Ритуалы? Я же не шаман, чтобы бить в бубен, есть мухоморы и призывать духов на помощь. Бывают моменты озарения, когда выкристаллизовывается замысел. Когда приходит в голову некая подсказка, определяющая затем развитие сюжета. Заставить себя сидеть за компьютером, выжимать из себя строчки крайне трудно. Перефразируя Архимеда: дайте мне сюжет, и я переверну весь мир. Слышал, иные авторы способны выдавать на-гора каждый день не меньше листа А4... Уникумы. Скажу так: надо выучиться ждать, и всё придёт в своё время. И не забыть сказать: «Крекс, фекс, пекс»...
Корреспондент: Без чего, как Вы считаете, не может обойтись ни один писатель?
Валерий: Трудолюбия, фантазии и ответственного отношения к делу. О грамотности не говорю, это понятно. Литературный вкус? Но он очень разный, как у писателей, так и у читателей. На него нельзя равняться. Ещё – терпимость. Терпимость в отношении человека и его деяний. Если вы нетерпимы к ним – вы публицист, а не писатель. Если вы читали «Нож» Нёсбе, нельзя не обратить внимания на эпизоды, достойные учебника для коронеров по расчленению трупов. Если вы писатель, вы спокойно закроете книгу на этой странице, чтобы не пострадало ваше эстетическое чувство и дабы не огорчить коллегу нечаянным междометием. Если же это задело вас за живое – вы напишете разгромную рецензию. Вся разница. Писатель по своему архетипу – рассказчик, собеседник, до некоторой степени, учитель, врачеватель ран... Но не инженер человеческих душ, нет! Страстотерпец, добровольно пригвоздивший себя и своё творение на всеобщее обозрение к придорожному столбу, – совсем как Иисус, взошедший на Голгофу, чтобы принять на себя грехи человеческие. Слишком радикально? Совсем не обязательно приносить себя в жертву читателям. Есть вариант, чтобы остаться в живых: «Хвалу и клевету приемли равнодушно и не оспоривай глупца...» – и ты воздвигнешь себе памятник при жизни.
Рецепт Александра Сергеевича, «нашего всего», между прочим...
Корреспондент: Уверена, Вы обладаете всеми качествами, которые нужны писателю, чтобы достучаться до мыслящего читателя.
Валерий: Спасибо, я постараюсь.
Корреспондент издательства «Союз писателей»
Екатерина Кузнецова
Истории Музыкограда — 2. Любовь Черенкова
Нотная грамота – это скучно! Именно так говорят дети своим родителям, отказываясь идти на занятия в музыкальную школу или садиться за инструмент. Куча непонятных значков, которые нужно уметь читать и записывать, кого угодно могут вогнать в сон. Но только в том случае, если рассматривать их как нелепые чёрные каракули, намалёванные на линеечках в пыльной книжке.Любовь Черенкова, создательница книги «Истории Музыкограда», доказала на практике, что изучать азы музыки в весёлой компании может быть очень увлекательно. Свою волшебную страну она населила антропоморфными задорными нотами и заставила их пережить интересные приключения. В результате девчонки и мальчишки с лёгкостью запомнили и поняли, кто такие «До», «Ре», «Ми», «Фа», «Соль», «Ля», «Си». Но на этом музыка не заканчивается. И значков в нотных тетрадях намного больше. Пришла пора двигаться дальше.
В издательстве «Союз писателей» была опубликована новая книга автора – «Истории Музыкограда 2». Ребята, уже начавшие заниматься музыкой, слышали мудрёные иностранные словечки «диез», «бемоль», «бекар». Что это такое? Оказывается, речь идёт о символах, способных менять ноты! Повышать, понижать и отменять такие понижение и повышение. Прогулявшись по улочкам чудесного города, читатели поймут, как это работает, и сумеют позже применить на практике.
Но не только музыка ждёт их в Музыкограде. Мальчишки и девчонки должны запастись карандашами, красками и фломастерами. Только они сами решат, какими будут сказочные улицы и как выглядят их жители.
«Истории Музыкограда 2» – это чтение, музыка и рисование в одном флаконе. Все радости детства для любознательных малышей!
МАГАЗИН
Лишённый детства, он подарил его всем
Если вам предложить зарифмовать слово «пакля», вы наверняка без раздумий ответите «шмакля». И уже потом вспомните, что именно так и сказал Незнайка, обессмертив этой рифмой и себя, и своего автора Николая Носова.
26 июля 43 года назад не стало поистине великого детского писателя, на книгах которого выросло не одно поколение детворы. И по сей день родители малышни благодарны Николаю Николаевичу и за своё счастливое детство, и за возможность вновь вернуться в него уже со своими чадами и открыть им удивительный и прекрасный мир маленьких человечков.
Николай родился в 1908 году в Киеве в семье эстрадного артиста, который временами подрабатывал на железной дороге. С самых юных лет мальчик видел два мира: в одном загадочными огнями сияла сцена, другой был наполнен изнурительным трудом. Это сочетание наложит отпечаток на его жизнь.
В семье кроме Николая росли ещё трое детей, и денег не всегда хватало даже на хлеб. Тяжёлые воспоминания, вероятно, угнетали Носова, поэтому о детских годах он практически не говорил, называя их «временем невзгод».
Приятным воспоминаем могло бы стать увлечение музыкой, если бы не обернулось разочарованием. Отец подарил Николаю скрипку, которую тот мечтал освоить, но это оказалось непросто, и уроки музыки мальчик забросил навсегда.
Школьные годы пришлись на две войны — Первую мировую и Гражданскую, но при этом пробудили в мальчике дар творчества. Он сочинял, занимался школьным журналом, посещал театральный кружок. Одновременно с этим Николай увлёкся и точными науками — электротехникой, радиотехникой, химией. Многие свои хобби он в последующем «подарит» коротышкам из Цветочного города.
После окончания семилетки Носов был вынужден пойти работать. Он был чернорабочим, землекопом, торговал газетами, а потом поступил Киевский художественный институт, из которого через два года перешёл в Московский государственный институт кинематографии. Окончив его, Носов почти два десятка лет отдал этой профессии, став режиссёром и сценаристом научных и учебных фильмов. За один из них, созданный для военных во время Великой Отечественной войны, Николай Николаевич был удостоен ордена Красной Звезды.
Первой супругой Носова стала журналистка Елена Мазуренко. У пары родился сын Пётр, но семейное счастье оказалось скоротечным. Когда началась война, Елена, как и многие женщины, пошла рыть окопы. Это подорвало её здоровье, и она умерла в 1941 году.
Но именно находясь в первом браке, Носов начинает писать рассказы. Сначала — для своего сына. А потом решает публиковать их в «Мурзилке». После войны выходят уже сборники рассказов — «Тук-тук-тук» и «Ступеньки». А вскоре за ними и повести, самая знаменитая из которых «Витя Малеев в школе и дома», рассказывает о двух школьниках, которые работают над своими недостатками. Она была удостоена Сталинской премии.
Однако главным произведением Носова читатели считают всё же серию книг о Незнайке и его друзьях. Весёлые и поучительные рассказы о маленьких мальчиках и девочках также были отмечены Государственной премией.
Но Н.Н. Носов не был исключительно детским писателем. Среди его произведений есть и взрослые, правда, известны они значительно меньше. Его автобиография, изложенная в повести «Тайна на дне колодца», вышла уже после смерти писателя.
Однако и по сей день память о писателе жива: лишь только малыши открывают его книгу, как он начинает рассказывать им озорные истории о хулиганах и паиньках, как и они сами...
Пресс-служба издательства "Союз писателей"
Раствор Димы в дождевой воде
Сегодня небо снова плачет
И не скрывает чувств своих.
Рифмуется звон капель в грустный стих
И ветер сам с собой судачит
О неизбежности потерь,
О вечном, но изменчивом «теперь»
И обзывает тучу старой клячей.
Сегодня небо плачет и вздыхает.
Оно опять обиделось на нас
И льются струи из бездонных серых глаз,
Тела и души тёплым душем промывают.
В потоке тонет будней суета,
А капель мокрых дикие стада
Сознанье тихое собою заполняют.
Сегодня небо снова разрыдалось
Обрушился на землю ливень слёз.
Все чувства вниз по улице унёс
Ручей новорождённый и осталась
Со мной лишь серенькая маленькая грусть.
Все мысли смыло. Скоро в ливне растворюсь,
Глубокой лужей по асфальту растекаясь.
Проснись, сознание!
Мир познанный – один лишь малый хутор.
Реальность – безграничная страна.
Она чудес и мудрости полна,
Но часто отгорожен почему-то,
Бывает человека заперт ум.
В себя он не пускает свежих дум.
И кажется ему, что всё он понял,
Все основные истины узнал.
Он в тихий омут погрузился сна
И мысли больше не лихие кони.
Им стало лень по вечности скакать.
Уютно в стойле у кормушки спать.
Проснись сознанье! Утро наступило.
Иные к нам приходят времена.
Великая реальности страна
Зовёт. Она нас вовсе не забыла.
Она нас в путешествие зовёт,
Но не пешком. Давно нас ждёт полёт.
Проснись, сознание!
Мир познанный – один лишь малый хутор.
Реальность – безграничная страна.
Она чудес и мудрости полна,
Но часто отгорожен почему-то,
Бывает человека заперт ум.
В себя он не пускает свежих дум.
И кажется ему, что всё он понял,
Все основные истины узнал.
Он в тихий омут погрузился сна
И мысли больше не лихие кони.
Им стало лень по вечности скакать.
Уютно в стойле у кормушки спать.
Проснись сознанье! Утро наступило.
Иные к нам приходят времена.
Великая реальности страна
Зовёт. Она нас вовсе не забыла.
Она нас в путешествие зовёт,
Но не пешком. Давно нас ждёт полёт.
Денис Давыдов. «Я каюсь! Я гусар…»
Имя этого гусара, как, наверное, и положено гусару, овеяно легендами и мифами, часть из которых он, возможно, придумал сам, остальное же было придумано другими и порою в другие времена.
Вряд ли кто из них питал злой умысел, но и так яркая биография героя 1812 года буквально требовала легендарных подробностей. А со временем стало трудно отделить правду от вымысла, но мы постараемся. Хотя, конечно, говорить о Денисе Давыдове, родившемся 27 июля 1784 года, хочется эмоционально и красочно.
Мальчика, появившегося на свет в семье бригадира Полтавского легкоконного полка Василия Давыдова, служившего под командованием Суворова, и дочери харьковского генерал-губернатора Щербинина, нарекли Денисом — в честь деда. Основателем этого славного дворянского рода считается мурза Минчак, называвший себя потомком Чингисхана.
С детства Денис видел военную службу и мечтал о военной карьере. Глядя на солдат отца, он маршировал, отдавал себе приказы и выполнял их. Но возникала загвоздка: он был невысоким и щуплым — а это совсем не козыри в таком деле. Но однажды Давыдовых посетил сам Александр Васильевич Суворов. Познакомившись с мальчуганом, он предрёк ему славное военное будущее.
Но пока события развивались по другому сценарию. Севший на трон император Павел начал ревизии всех полков, и у Давыдова-старшего обнаружилась крупная недостача. Ему пришлось продать поместье, и только спустя некоторое время семья приобрела новое имение — деревню Бородино...
Как только Денису исполнилось 17, он был определён на почётную службу в кавалергардский полк, но изначально не пришёлся по душе офицеру. Однако острый ум и обаяние Давыдова сыграли свою роль: через полгода он становится эстандарт-юнкером, а ещё через год — корнетом.
В это же время Денис начинает свою творческую деятельность. Его стихи — это быт офицеров, их внутренний мир, частые пирушки и постоянная готовность вскочить в седло и отправиться на войну.
Впервые в литературе он использует профессиональные термины: так широкий читатель узнаёт названия гусарской одежды, различных предметов, связанных с военным бытом.
Его стихотворное творчество оценили сослуживцы, но не начальство. Поэтому Давыдова быстренько перевели в Белорусский гусарский полк — обычно так поступали с теми, кто очень сильно проштрафился.
Однако Денис Васильевич этот перевод не воспринял как наказание. Наоборот, ему в гусарах очень понравилось. Да к тому же и стихи его соответствовали именно такой жизни.
Образ вояки, созданный им в стихах, полюбился не только однополчанам. Давыдова читали и в великосветских салонах, часто ассоциируя его героя с ним самим. Так, вероятно, и начали рождаться первые легенды об удалом гусаре.
Первый военный опыт Денис Васильевич получил, став адъютантом Багратиона. Он прошёл всю кампанию 1807 года, за сражения в которой отмечен пятью боевыми наградами и золотой саблей. Затем он воевал со шведами, турками, но главная слава ожидала Давыдова на полях сражений Отечественной войны 1812 года.
Денис Васильевич командовал гусарским полком, и перед решающей битвой — Бородинской — предложил Багратиону идею партизанской войны. Правда, некоторые историки утверждают, что Давыдов лишь развил то, что до него придумал Барклай-де-Толли, увидев, как его дом по доскам разбирают на укрепление оборонительных батарей.
Как бы там ни было, план одобрил Кутузов. И уже вскоре гусары и казаки под командованием Давыдова громили мародёров и отставшие от основных частей французские отряды. А уже в 14-м году он ехал по Парижу в чине генерал-майора.
В личной жизни бравому гусару поначалу не очень везло. Но друзья познакомили его с Софьей Чирковой, с которой они обвенчались и родили девятерых детей.
Денис Давыдов скоропостижно умер, не дожив буквально пары месяцев до своего 55-летия. В народной памяти он остался не только удалым гусаром, героем войны, но и поэтом-новатором, оказавшим влияние на творчество А.С.Пушкина.
Юлия Лазарева
Источник https://zen.yandex.ru/media/kniga/denis-davydov-ia-kaius-ia-gusar-5d3bd0fed4f07a00aeb1619b
Мой дом
Мой милый мир людей,
Мой дом, моя обитель,
Я твой на веки житель.
Кармических сетей
Не рву, не убегаю,
В нирвану не стремлюсь,
К заоблачному раю
Сквозь тернии не рвусь.
Мой славный мир родной,
Нелепый и чудной,
Не просто так – для дела,
Ты снова дал мне тело.
Его маленькое величество
Медленно таяли звёзды во мгле ночной.
Тьма наступала решительно, неотвратимо.
Люди дрожали от страха, воняло войной.
Девять драконов летели над городом. Мимо.
Девять драконов, чья сила стихиям ровна,
Чья шкура прочней, чем доспехи из стали.
Их боялся король, их боялась страна.
Уже мёртвые в пропасть упали.
Вдруг куда-то луна испарилась с небес,
Городские дома задрожали.
Великанов толпа и Ярун – полубес
От кого-то куда-то бежали.
А хранитель ворот несговорчивый сфинкс,
Тот, что город всегда охранял,
Закопался в нору и от ужаса скис,
И наёмник-герой, с перепугу, слинял.
Люди в панике все покидали дома,
Неизвестно куда убегали.
Даже гордый король, даже фея сама,
Куда деться, со страху не знали.
Надвигалось на город исчадие зла –
Беспощадный Харон – василиск.
Впереди него смерть, словно кобра ползла.
Слышен был громкий жалобный писк.
Умирающих стон заполнял всё вокруг,
Тех, кто не успевал убежать.
Не сумев одолеть свой безумный испуг,
Унеслась королевская рать.
Он великий колдун – кровожадный Харон,
Убивает дыханием и взглядом.
Его слуху был мил умирающих стон.
Процветающий город стал адом.
Через лес шёл мальчонка, лет где-то семи.
Впереди он увидел вдруг город.
– « Ты мои поздравления, город, прими,
Я твой новый король. Хоть и молод,
Но мне видно тобой суждено управлять.
Я ведь разные фокусы делать могу.
А ещё я могу хорошо воевать.
Город я тебе сейчас помогу.
Видел я, как твой старый король убегал,
По тропинке бежал через лес,
Над замлей, словно птица, как будто взлетал.
Несмотря на солидный свой вес.
Без труда я Харона смогу победить.
Знаю я подходящий приём.
Мне не стоит усилий зверюгу убить.
А потом мы с тобой заживём.
А тем временем, тварь подходила всё ближе,
И посыпалась стража со стен городских,
Словно спелый горох на окрестные крыши.
И вдруг шум неожиданно стих.
Воцарилась внезапно вокруг тишина.
Время, словно замедлило бег.
В ожидании чуда застыла страна.
С неба, помнится, сбросился снег.
Те, кто рядом был, видели зверя во тьме.
Был он в холке чуть выше слона.
Повредился, наверное, сволочь в уме.
Его здравому смыслу, конечно, хана.
Из бойницы, по пояс, мальчонка торчал,
Аккурат, возле морды его.
Зверь, чтоб выдохнуть яд, свежий воздух вдыхал.
Ну а как же он мог без того?
В тот же самый момент, нос прищепкой зажав,
Мальчик вынул какой-то пакет,
Из него осторожненько что-то достав.
Он сказал василиску: – « Привет!»
И в тот час, зверь завыл, как сто тысяч волков,
Проглотивших случайно ежа,
На колени свалился убийца миров,
Словно петли дверные визжа.
Ведь вдыхая, вдохнул он толчёным стеклом.
Выдыхая, он выдохнул душу свою.
У великого мага случился облом.
Не стоять ему больше в строю.
Город зажил своей мирной жизнью опять,
Но жизнь всё-таки стала другой.
Это было, наверное, сложно понять,
Что король у них Эдди – малой.
Семилетний мальчишка страной управлял.
Вы себе представляете как?
Он на троне, свернувшись клубочком, лежал.
А в стране воцарился бардак.
Ну конечно, не каждый творил что хотел,
Но творил что хотел тот, кто мог.
А король Эдуард на всё это глядел
И корона свисала на бок.
Как все дети, в солдатиков Эдди играл.
Только, вместо игрушек, четыре полка.
А соперник по играм седой генерал.
И всё это терпели войска.
Потому что боялись, что юный король
Был и в правду искуснейший маг.
Сомневались, конечно же, тоже порой,
Но ведь он василиска убил просто так,
Так легко, словно тот был ягнёнком простым
И ведь даже ответить не смог.
Он, Харон был могучим, хитрющим и злым,
Но малыш его как-то допёк.
Вместо кукол все фрейлины и все пажи.
С ними тоже любил он играть.
Осложнял капитально придворным он жизнь,
И его ненавидела знать.
А в стране царил голод, преступность росла,
И по улицам днём даже страшно пройти.
С хуторов, коим не было раньше числа,
Перестали на рынок продукты везти.
Голод – вот кто страшней всех чудовищ вселенной.
Кому нужен король, если нечего есть.
Невозможно питаться монетой разменной.
Приплелась в город страшная весть,
Что Ярун-полубес великанов собрал
В банду – более ста человек.
Грабил он хутора, всю еду отбирал.
А тем временем вывалил снег.
Замело все дороги. Пешком не дойти
До сытых, больших городов.
Можно ночью замёрзнуть, иль сбиться с пути.
Да и там предоставят ли кров?
То есть, в городе голод, за город никак,
А крестьян убивает злодей
И в войсках лишь пехота осталась, вот так,
Но спасать как-то надо людей.
Притащились министры, и знать и жрецы.
Регент Клим их собрал на совет.
Он сказал им: – « Ну что, все пришли? Молодцы.
Будем думать, как нам избавляться от бед.
У меня информация точная есть:
Наша боль головная – Грабитель Ярун,
Сын колдуньи и беса по имени Хун.
Но его великанов нам не одолеть.
Их по снегу пехоте никак не догнать.
У них, попросту, ноги длинней.
Денег мало в казне, чтоб драконов нанять,
И почти всех доели коней.
До весны остаётся, аж восемь недель,
Но народу уж нечего есть.
Корабли моих мыслей уселись на мель.
Может быть, предложения есть?»
Тут верховный жрец встал и толкнул свою речь,
Так что все обалдели слегка.
Он в прекрасную форму смог глупость облечь,
Но та очень была велика.
– « Вот у нас есть король – несомненный герой,
Василиска сумел одолеть.
Пусть Яруна он вызовет срочно на бой.
Должен этот бандит умереть.
Эдуард коронован моею рукой.
Наши боги помогут ему.
Несомненно, вернётся с победой домой».
– « Что-то, жрец, я никак не пойму.
Ты, с чего взял, что хитрый преступник Ярун
Будет честно с ним драться в бою?
Никогда так не делал отец его Хун.
Твоя чаша пуста. Я вина подолью».
Регент Клим, он же главный министр двора,
Был у власти, пока Эдди жил.
Бывший писарь, искуснейший мастер пера.
Не из знатного рода, а роскошь любил.
Стал министром при прежнем ещё короле.
Всем, порядком успел надоесть.
Меч без ножен всегда он держал на столе
И в чужие финансы любил он залезть.
Клим хотел побыстрее решение найти.
Надо было немедленно всё обсудить.
Половина собравшихся была в пути,
К тому, чтобы сознание в вине утопить.
Возглавлял, как всегда, это дело Асол –
Самый знатный, родня королей.
Он хотел речь толкнуть, но свалился на пол.
С пола крикнул министру: – « Налей!»
Ему чашу подали, он выпил до дна,
И все поняли: жрец их – мудрец.
Не вставая, сказал: – «Есть возможность одна –
Мне в наследство оставил отец
Меч двуручный – рыцарский меч.
Я его отдаю королю.
Этот меч может камни на части рассечь.
Я им даже орехи колю».
Этот жирный и спившийся герцог Асол
Бывшего короля был племянник жены.
Он, пожалуй, имел все права на престол
И мечтал стать владыкою этой страны.
Им хотел возразить генерал Валерьян: –
– « Этот меч малышу не поднять.
Вам тут, видно, мозги заменяет стакан.
Нет! Ребёнка нельзя на войну отправлять».
Трезвый голос его не услышала знать,
Потому что была вся пьяна.
Была бочка вина, было нечего жрать
И не много совсем оставалось до дна.
Знать пошла к королю, а жреца понесли,
Герцог так и остался лежать.
В тронном зале такую все чушь понесли…
Эдуард перестал даже пальцы сосать.
Наконец-то он понял, готовится бой.
Вызов послан с таким-то гонцом.
Ему снова придется рискнуть головой.
Знать считает его самым лучшим бойцом.
Эдди, вместо меча, взял покрепче аркан,
Отобрал у завхоза коня – тягача.
У него под короной был простенький план,
Как ему одолеть силача.
План был прост. Генералу, сказав пару слов,
Юный воин отправился в бой.
Генерал старый мрачен, вдруг стал и суров
Мальчик взял лишь коня и верёвку с собой.
Большинство великанов похмелье лечили,
Но был трезвым и бодрым их страшный вожак.
Девять бочек вина вечерком осушили.
Командир с часовыми не пили. Вот так.
К сыну Хуна привёл часовой человека,
Приволок к полубесу в палатку гонца
И сказал? – « Вот достал я чудилу из снега.
А при нём было два письмеца.
Было в первом письме, с королевской печатью,
Мол, тебя вызывают на бой
И письмо от шпиона о том, что их знатью
Был отправлен король на убой.
Поразмыслил Ярун и сказал великану: –
– «За всем этим стоит Валерьян.
Он устроит засаду, подобно капкану.
Собирай всех бойцов, кто не пьян.
К месту встречи прибудем мы раньше пехоты,
Будем ждать на деревьях врага.
Генерал арбалетчиков вышлет две роты.
Мы малявкам обломим рога.
С арбалетом солдаты наверх не полезут.
Там иголки мешают стрелять.
За стволы, все поближе к дороге залезут.
Будут точно под нами стоять.
Сорок пять трёхметровых амбалов залезли
На деревья и начали ждать.
Уж и мысли дурные им в головы лезли,
Начинали уже замерзать.
Они думали: – «Либо их враг испугался,
На сраженье решил не идти,
Либо с местом свидания Ярун ошибался» –
И хотели, уж было, уйти.
Но, вдруг, вместо желанной добычи – пехоты,
Прискакал на могучем коне
Очень, очень уж маленький кто-то,
За овражного гнома сойти мог вполне.
Тут подумал Ярун: – «Валерьян тянет время.
Заподозрил ловушку хитрец».
Поразмыслил ещё, почесал своё темя:-
– « Как сейчас поступил бы отец?»
«Полагает он: буду я мерзнуть в засаде
И его арбалетчиков ждать.
А тем временем, он обойдёт меня сзади.
Надо срочно заложника взять.
Если это, конечно же, Эдди приехал
То не станет им враг рисковать.
Можно будет ещё, ради смеха,
С них, быть может, и выкуп содрать».
Эдуард на коне вёл себя как макака –
Он на месте не мог усидеть.
То корона слетала, такая вот бяка.
Он на шею её умудрился надеть.
То, вдруг, цепь золотая на пояс сползала.
Он её нацепил на коня.
Ну а банда за этим за всем наблюдала.
Каждый думал: – «Прождали пол дня,
Но не зря просидели на ветках.
Это шоу нельзя пропустить,
Как рассказ о наказанных детках.
Этот мелкий умеет смешить».
Тут Ярун подбежал из засады,
Замахнулся могучей рукой…
Да! Никак не предвидели гады,
Что исход дела будет такой.
Мальчуган уже скачет куда-то
На коне, со всей прыти. И вот
Тут такая амбалам досада,
Вождь их, падая, что-то орёт,
А на шее Яруна верёвка,
Задушила бы, если б не шлем.
Эдуард её кинул так ловко,
Что спастись нету шансов совсем.
Конь могучий скакал прямо в город,
А за ним волочился бандит.
Забивался ему снег за ворот,
И казалось, сейчас шлем слетит.
Но прикручен к доспехам болтами
Был добротный с забралом и перьями шлем.
Зацепиться за что-то ногами?
Точно не было шансов совсем.
Он держался рукой за верёвку
И на ноги пытался вставать.
Но попытки все были без толку.
Он пытался опять и опять.
Сорок пять великанов бежали
За конём и догнали бы ведь.
Да, почти что уже и догнали,
Но судьба была их умереть.
Полубес на верёвке скакал по сугробам,
Думал, что его скоро спасут,
Эдуарду ближайший овраг станет гробом,
Надо это отметить… И тут
Из-под снега три сотни эльфийских стрелков,
Появившись, стреляли почти что в упор.
А потом, арбалетчики, без лишних слов,
Одним залпом закончили весь разговор.
Бой всего продолжался не больше минуты.
Всё отлично продумал старик Валерьян.
Завершил без потерь, не считая простуды
И сам лично захлопнул капкан.
Жил в деревне Елово дядя Лёша Седов,
И считалось, что лучшим сельским старостой был.
Днём и ночью он людям помочь был готов.
Своё дело он знал и любил.
Из столицы в деревню припёрлись войска.
Командир их сказал: – «За едой».
– «Вам что нечего кушать? Какая тоска!
Что ж, продам вам зерно и поеду с тобой.
Надо будет взглянуть, что случилось у вас.
Слышал я – у нас новый король.
Почему он на зиму еду не запас?
Что не тянет на сложную роль?
Почему все пешком? Что случилось с конями?
Почему вы все снега бледней?
Что молчите?.. Отправлюсь я с вами.
Там на месте всё будет видней».
Из окраинной дальней деревни
Привезли в город много зерна,
И пришёл дядя Лёша седой, но не древний.
Увидал он, в каком состоянии страна
И пошёл прямиком к старику Валерьяну
И сказал: – «Дурни вы все: и Клим ваш и знать.
Принимают решения все, видно, спьяну.
Это надо же рядом с рекой голодать.
Выводи всех солдат ты на берег с ломами.
Будем сетью мы рыбу ловить.
Пусть король и министры отправятся с нами.
Научу я вас быстро, как жить.
Валерьян дал команду. Все быстро собрались,
Только сети не сразу нашли.
Горожане за дело с солдатами взялись.
Лишь министры к реке не пошли.
Даже Эдди – король взял свою всю прислугу
И пытался руками рыбёшку ловить.
– «Знаешь что, Генерал? Окажи мне услугу.
Уведи то дитя, чтобы не простудить!»-
Валерьяну сказал дядя Лёша. Ответил
Тот ему:- «Это сделать никак не могу.
Я давно уже, друг мой, заметил –
Проще звёзды срывать на бегу,
Чем величество это вот самое
Упросить хоть на час не шалить.
Мне с его бы хотелось, встретится мамою –
С дамой, что это чудо смогла нам родить.
Управлялась же как-то, наверное, женщина
С диковатым и бешеным сыном своим.
Нашим Климом награда большая обещана
Тому, кто отыщет родителей. Им
При дворе быть, пожалуй, бы стоило.
Вдруг, смогли бы сыночка сдержать.
Баловство его дорого стоило.
Даже с порохом склад умудрился взорвать.
Чуть оправилась, вроде, страна от кошмара:
Был убит василиск, под замком полубес,
Даже голод – ужасная кара,
Как ночные кошмары исчез.
Как и прежде, король малолетний,
Словно кукла, на троне сидел,
На совете жрец нёс свои бредни,
А народ, как всегда не удел.
Разбежалась вся знать по поместьям.
(Лето – время пограбить крестьян.)
Клим, тихонько, с министрами вместе
Обчищали казну. Валерьян,
С нескрываемой страшной тоской,
Уходящим войскам смотрел вслед:-
-«Эх! Солдат, при зарплате такой,
Чтобы стали служить в мире нет.
Разбежались войска по другим королевствам.
Даже эльфы куда-то ушли:-
«Просто от нищеты все спасаются бегством.
Что ж, простое решение нашли».
Так сказал генерал и пошёл во дворец.
Клим опять собирал там совет.
Государству, уж видно, приходит конец –
Есть вопросы, решения нет.
Их сосед император Антоний
Ультиматум с гонцами прислал,
Заявил, что могучие кони
На костях проведут карнавал,
Что пошлет он свои колесницы
И еще двадцать тысяч солдат: –
– «Кровью ваша земля оросится.
Превратится страна ваша в ад,
Если тот ваш малыш под короной
Не возьмёт мою младшую дочь,
Ту, что я называю своей милой Лолой,
В жёны, ваши боги не смогут помочь.
Уничтожу я вашу столицу,
Всех убью: стариков и детей.
И король ваш не сможет укрыться.
Вот такой вот я страшный злодей».
Клим смотрел на совет. В зале было не густо:
Генерал, жрец, министры и герцог Асол
И у всех на душе не хорошее чувство,
И тихонько смеялся имперский посол.
Клим спросил у посла: – «Что же это всё значит?
Как же это нам всё понимать?
Ну, скажи, императору, что за отдача?
Для чего это всё затевать?»
И посол им ответил, дрожа весь от смеха:-
Не могу я все планы Антония знать.
Из империи я уже год как уехал.
Я б условия эти не стал принимать.
Я конечно слуга императора верный,
Но хочу дать вам дельный совет:
Принимать предложениё это не верно.
Лучше будет уйти на тот свет.
Вы и так очень много всего пережили.
Вам принцессу Лолиточку не пережить.
Прикажите портным, чтобы саваны шили!
Поскорее! Вам надо спешить».
Клим сказал: – «Ничего не понятно,
Но у нас видно выхода нет.
Нам посол говорил что-то очень невнятно.
Выбираем одну из двух бед».
Жрец привстал, опираясь на посох свой длинный,
И сказал: – «Что ж ребёнку женится нельзя.
Есть обычай один очень древний, старинный,
Установлен он богом Перуном. Скользя
Между звёзд на крылатой своей колеснице,
Он решил нам указ такой дать,
Запретил детям малым женится,
А ещё запретил им рожать.
Попрошу-ка я Клим разрешения Перуна.
Полагаю, Перун разрешит
Победителю злого бандита Яруна.
Бог наш праведно суд свой вершит».
Что-то герцог им, вроде, хотел возразить,
Встал, шатаясь, и сразу упал.
Он считал, что нельзя Эдуарда женить,
Но его аргумент, словно листик, отпал.
Клим сказал: – «С богом, вроде, проблему решили,
Но еще нам бы надо задачку решить.
Мы, тут с вами, про главное как-то забыли,
На женитьбу как Эдди нам уговорить.
При дворце была должность такая блатная,
Называлась она – «главный паж».
Чем он там занимался, я точно не знаю…
К королю не пускал, если взятку не дашь.
А ещё иногда выполнял поручения
Короля. Должен был быть всегда рядом с ним.
В общем, пост не имел никакого значения.
И ему золотые монеты дал Клим
И сказал: – «Я даю тебе деньги не даром.
Отработать ты должен сполна.
Твой сверхгибкий язык нынче станет товаром.
От него тут зависит страна.
Паж Андрюша – парень ловкий,
Тотчас к королю пошёл,
Начал речь без подготовки,
Аргумент такой нашёл: –
– «Властелин мой всемогущий,
О, король мой Эдуард,
Твой медведь из дикой пущи,
Твой пятнистый леопард
И игривые макаки,
Разноцветный попугай
И бойцовые собаки,
Чей всю ночь мы слышим лай,
Уж, не сильно ль надоели,
Не наскучили ль тебе?
Долго – целых две недели
Не играешь с ними» – “Бее” –
Вдруг послышалось из спальни.
А Андрюша продолжал: –
– «Есть у нас обычай давний..» –
К Эдуарду подбежал,
Зашептал ему на ушко: –
– «Есть традиция одна…
Надобна тебе подружка.
Королю нужна жена».
Эдди кинул мяч Андрюше
И спросил: – «Зачем она?
Мне ручной дракончик нужен,
А жена мне не нужна».
– «Как же так, мой повелитель?
Множество зверей у вас.
Хоть жениться не хотите,
Но пусть будет про запас.
От неё ведь тоже радость:
Можно дёрнуть за косу,
Можно ей устроить пакость…
Я вам список принесу.
Император есть Антоний,
Отдаёт свою он дочь,
Ну а к ней в придачу кони,
Как дракончики, точ в точ».
Эдди почесал макушку
Босой пяткою ноги,
Косо глянул на Андрюшку: –
– «Мы ж с девчонками враги.
Ведь они же плаксы, бяки
Вечно ноют и зудят
И пугаются собаки
И воспитывать хотят.
Впрочем, ты неси свой список.
На принцессе я женюсь.
Не люблю я этих кисок,
Но девчонок не боюсь.
Сорок воинов могучих
Прискакали на конях.
Кони – в мире нету лучше.
У бойцов всех на ремнях
Императора эмблема,
А оружия не счесть.
Да, им точно не проблема
Защитить принцессы честь.
– «Ну а где сама принцесса?
Где невеста? Где она?
Не пойму я не бельмеса.
Может, знаешь, ты, жена?» –
Вопрошал Асол супругу.
Та ему не отвечала.
Дёргала его за руку
И испуганно молчала.
Знать собралась в тронном зале.
Клим с министрами пришёл.
Слуги короля искали.
А король себе нашёл,
Так не вовремя, игрушку.
Возле городского рва
Отыскал большую пушку,
Зарядил её сперва
И задумался: – «Куда же
Из неё теперь стрелять.
Впрочем, это и не важно,
Ни в кого бы, ни попасть»
В тоже время, в тронном зале
В пять рядов, не шевелясь,
Сорок воинов стояли.
Жрец напротив них, молясь,
Вопрошал богов: – «Что будет?
Бед, каких нам ожидать?
Что это пришли за люди?
Что ж Лолиту не видать?»
Тут из строя вышел воин,
С головы своей снял шлем.
(Был боец высок и строен
И могуч, но юн совсем.)
Он представился Лолитой
И спросил: – «Где Эдуард?
Почему его не видно?
Он мне что, совсем не рад?»
Посмотрела Лола строго
На собравшихся людей:
– «Да, народу в зале много,
Даже несколько детей».
Посмотрела на Андрюшу.
Близко к трону, он стоял.
– «Может это он? Неужто?
Слишком мальчик ростом мал».
Так подумала невеста:
– «Впрочем, может, подрастет.
Что же он не сходит с места?
Испугался или ждёт?
Ему лет пятнадцать, может.
Говорили, он герой.
Ох, ты, мамочка, о боже!»
Разомкнулся знати строй,
И вошёл малыш в короне
Ярко-рыжий, конопатый.
Слышно всем, как Лола стонет: –
– «Братик, папа, ух вы гады.
Выдать замуж за младенца…
Не прощу вам никогда.
Как стрелой пронзили сердце.
Буду помнить зло всегда».
Эдуард чуть-чуть расстроен –
Нет у девушки косы,
Но почти совсем спокоен.
Он с улыбочкой лисы,
К будущей жене подходит,
За руку её берёт
И от всех её уводит,
В парк принцессу он ведёт.
А принцесса в сильном шоке
И идёт она за ним.
Видит впереди…: – «О боги!
Что со зрением моим?
Не пойму я, что за звери.
Это псы или медведи?
Я глазам своим не верю.
Ей сказал смущённо Эдди: –
– «Это вот мои собаки.
Та, что белая, твоя.
Они созданы для драки.
Здесь ещё полно зверья».
Лола смотрит восхищённо.
– «Да, малыш, ты, угадал
Страсть мою определённо.
В точку самую попал.
Что ж, пожалуй, здесь не плохо.
Я решила – остаюсь,
Хоть и будет муж мой – кроха.
Я насмешек не боюсь.
Неужто мало было бед народу?
Неужто прогневил он, чем богов?
Неужто потерял совсем свободу
И пал под тяжестью своих оков?
Хватало ведь министров – казнокрадов
И вечно пьяной знати и жрецов
И короля измазанного шоколадом,
А также разных там бандитов и воров.
Так тут ещё Антониева дочка
Свои порядки начала вводить.
– «Все будет, так как я скажу и точка.
А тех, кто против, палкой буду бить.
Министры, что-то вы тут разжирели.
Зарядку надо делать по утрам,
В спортзал ходить по шесть часов в неделю.
Я список упражнений лично дам.
А ты, Асол, бросай пивную кружку.
Здесь во дворце теперь сухой закон.
Увижу пьяного, об пол его макушкой.
Всё понял? Так вали отсюда вон.
Ну, вот что, Клим, нам надо армию собрать.
Что, денег нет в казне? Не знаешь где их брать?
Таких глупцов не видела во сне.
Повысь налоги! Собирать
Их я отправлю всех своих бойцов.
В свои войска я буду набирать
Лишь самых лучших, бравых молодцёв.
Хороший воин был в цене всегда,
А их нам надо тысячи четыре,
Чтоб не напала дикая орда
И не пришлось их умолять о мире.
Где Эдуард? Где этот сорванец?
Чем занимается мой милый муженёк?
Играет в прятки? Что же, молодец.
Пойду искать. Неплохо начался денёк».
Жена Асола – ведьма Маргарита
Ввалилась в королевские покои как-то раз.
В слезах вся, словно горюшком убита.
Устроила спектакль просто класс
И коронованным супругам с диким стоном
Пожаловалась на свою беду: –
– «В поместье нашем видели дракона.
Он в озере купался на виду
У всех. Он был огромным, ярко-красным.
Убить он может наших всех овец.
О, это же поистине ужасно.
Он разорит нас. Это же конец».
Сказала королева: – «Мы поможем».
Сказал король: – «Драконов я люблю».
А Валерьян сказал: – «Солдат не можем
Мы выслать. Я вас искренне молю.
Забудьте хоть на месяц про дракона,
Пока не наберём в войска людей.
Ведь в нём, по меньшей мере, весу тонна
И он не просто так какой-нибудь злодей.
Наверняка он магией владеет
И далеко не глуп наверняка.
Не знаем мы, что эта тварь умеет.
Вы потерпите, не валяйте дурака!»
По полю их скакало трое:
Мальчонка рыжий впереди
(Да, в восемь лет всё кажется игрою)
Седой старик за ними, позади,
Посередине девушка, лет этак двадцати,
Почти два метра ростом, но красива…
Хотя, за мужика могла б порой сойти,
Уж очень мускулистая, на диво.
Подумали: – «Дракона, где искать?»
Решили, что им надо разделится,
По одиночке в драку не вступать,
А подождать и вместе с зверем биться.
Жена Асола – ведьма Маргарита
Зашла к владыке Хуну поболтать.
Надеясь, что их страсть былая не забыта,
Пришла, чтоб злого беса повидать.
– «Ты, знаешь, Хун, что наш сынок
Сейчас в тюрьме и под замком?
Его король туда упёк.
Не делай вид, что не знаком
Со мной и с собственным сыночком!
Ты, должен нам сейчас помочь.
Помочь, ты, должен нам и точка.
– «Иди-ка, ты, старуха прочь!
Я ничего тебе не должен».
Ответил герцогине Хун
И длинный меч достал из ножен:
-«И безразличен мне Ярун.
А впрочем, что, ты, затеваешь,
И что могу я поиметь?
Давай, выкладывай, но знаешь,
Мне злато нужно, а не медь».
Сказала ведьма Маргарита:
– «Хочу, чтоб был убит король,
Хочу, чтоб умерла Лолита.
Они мне причиняют боль.
Они разрушили мне планы.
Должна быть королевой я.
Я буду в королевстве главной,
А королём мой муж – свинья.
Ведь он быть должен был наследником престола,
Но он его по пьяни проморгал.
Не смог он оторвать живот от пола
И вместо трона получил бокал.
Мне стоило огромнейших усилий
Харона – василиска убедить.
Ему мы очень много заплатили,
Чтоб захотел врагов моих убить.
Казалось, что вот-вот он приведёт нас к власти,
Вот-вот исполнится мечта моя
И не могла я ждать такой напасти,
Такого не могла предвидеть я.
Вдруг появился этот кроха Эдди
И василиска моего убил.
И вот теперь страною правят дети.
Несчастный случай планы мне разбил.
Верховный жрец в тот день был сильно пьяным,
А знать вся разбежалась кто куда…
Ну, ничего, я королевой скоро стану,
А эту молодежь, уж точно ждёт беда.
Поехали они лупить дракона
И, может быть, они его убьют,
Хоть не одна в нём даже весу тонна,
А может, быть и кровь свою прольют.
На всякий случай, орков я наняла,
Чтоб короля с Лолитою убить,
Но этого, мне кажется, что мало
И надо за процессом проследить.
Ведь Валерьян опять поехал с Эдди,
А это старый, опытный солдат.
Для орков не проблема эти дети,
Но генерал хитрее во сто крат.
Я заплачу тебе, не пожалеешь,
Добраться бы мне только до казны».
Бес протянул ей список: – «Ты сумеешь,
Я думаю, собрать всё это до весны».
Семь орков – семь опытных, сильных бойцов,
Не просто солдат, а наёмных убийц,
Не бравых каких-нибудь там молодцёв,
Глядящих на бой из бойниц,
Свирепых и хитрых охотников на людей,
За деньги готовых любого убить,
Не щадящих ни женщин, ни стариков, ни детей,
Без войны не способных прожить,
Крались тихо, пригнувшись в высокой траве.
За Лолитой следили они.
Не понравилось это летящей сове.
Впрочем, ей нету дела до всякой фигни.
Покружила над ними в ночной темноте,
Покричала немного на них,
Но не долго и дальше собралась лететь.
Дел без орков хватало своих.
Орки поняли: действовать надо быстрее,
А иначе, враг их засечет,
Но Лолита, наверное, была шустрее
И одета получше, но это не в счёт.
Трое орков-стрелков натянули короткие луки.
Три стрелы полетели в бегущую цель.
Звон тетив… Ах, какие знакомые звуки!
А потом, словно лодка уселась на мель.
Это Лола упала с коня и о камни щитом.
Орки бросились жертву добить.
Каждый был с топором и ножом.
Королеве, казалось, не долго уж жить.
Но она вдруг вскочила и бросилась в бой,
Словно дикая кошка, но только с мечом.
(Меч хороший она прихватила с собой.)
И столкнулась в бою с силачом.
Гуга-длинный – вождь орков, великий боец,
Был длиннее Лолиты на две головы.
Наступил, вдруг, его мрачной славе конец.
Стал он ниже зелёной травы.
Меч Асолов – двуручный рыцарский меч,
Тот, что весом был минимум пуд,
И топор, и кольчугу и рёбра рассечь
Смог легко, как бумагу. И тут,
Остальные шесть орков напали все разом.
Дрались, словно один механизм.
Это были бойцы высочайшего класса.
Их работа – не просто садизм.
Для них стало убийство искусством.
Бились шестеро словно один.
Не знакомо им был сомнения чувство.
И, наверное, только кретин
Мог бы драться решиться со всей их командой.
И Лолита едва успевала отбить
Их удары и думала: – «Смыться бы надо,
Но возможности нету. Не знаю, как быть».
Через тридцать секунд щит распался на части.
Через сорок слетел с неё шлем.
Что-то сделать, казалось бы, не в её власти.
Нету шансов, казалось совсем.
Но в запасе ещё оставался приём.
(Показал его как-то отец.)
Он легко отбивался трезубцем, копьём…
Что же, драке ещё не конец.
Тут Лолита упала на землю и вдруг
Закрутилась быстрей, чем юла.
Тел упавших послышался стук,
И пошли по другому дела.
На земле трое орков стонали.
Трое орков остались стоять,
В руки луки короткие взяли,
В Лолу стали из луков стрелять.
Отбивала мечом Лола стрелы,
Подходила всё ближе к врагам,
Убегать уже не хотела,
Бить хотела ещё по ногам.
Это было их слабое место.
Это в технике боя пробел.
Вскоре смерть стала оркам невестой.
Хоронили вороны семь тел.
Там, где раньше видели дракона,
У пещеры, что за водопадом,
На территории Джадинского барона,
Там где его коров пасется стадо,
Там Валерьян сидел в кустах, в засаде
Чуть больше суток. Надоело ждать,
То на пещеру, то на небо глядя,
Сидеть без дела, просто наблюдать
И генерал решил пойти к пещере,
Проверить, не ошибся ль адресом пастух,
Тот, что рассказывал ему про зверя.
У Валерьяна на опасность нюх.
Он чувствовал, что кто-то поджидает
Его в засаде, терпеливо ждёт,
Но враг могучий не подозревает,
Что, может быть, сейчас произойдет.
Вошёл старик спокойненько в пещеру,
Заранее о камни постучав,
Услышал голос: – «Наглости знай меру!
Идёшь на битву, саблю не достав».
Владыка Хун из глубины пещеры,
Держа в руках секиру подошёл.
По помещению разнесся запах серы.
– «Ну что, седой, дракона не нашёл?
Я ожидал вас всех троих тут сразу.
Поупражнялся б в магии чуток.
Пошёл бы сразу за оплатой в кассу.
А от тебя, дедуля, что за толк?»
Сказал старик: – «Я думал Хун умнее,
А, ты, с секирой в тесноте стоишь.
Что не нашёл оружия длиннее
Или на магию надеешься ты лишь?
На заклинаниё ведь надобна секунда.
Ты до конца его не доживёшь.
Бес быстро начал: – «Матака акунда…»
Подумал: – «Сам, дурак, сейчас умрёшь».
Прошло одно короткое мгновение.
Как молния блеснула в темноте.
Не оценил Хун Валерьяново умение.
Не восхитился он приёма красоте.
Он не успел понять, что происходит.
Старик подпрыгнул, словно акробат,
Казалось, даже не ударил вроде,
Но бес, который был сильнее во сто крат,
Упал, где был, но только по частям.
Подбрила сабля с плеч, все, что на них,
Заранее пройдясь по рук кистям,
И заклинания звук во тьме затих.
Залило серной кислотой весь пол пещеры.
Да, было заклинание велико.
И Валерьян почуял запах серы,
Но он уже был очень далеко.
У столба, на перекрёстке двое всадников стояли.
Нет, неправильно, сидели. Они были на конях.
Генерал с Лолитой ждали
Короля уже пол дня.
Эдуард к ним всё не ехал.
Может, просто не хотел.
Лола подавилась смехом.
Прямо к ним дракон летел.
Меч схватила королева,
Прокричала: – «Будет бой».
– «Ох, горячая, ты, дева».
– Валерьян сказал: – «Постой!
Может быть, не надо драться.
Мы немного подождём».
Стал дракон тотчас снижаться,
И увидели на нём,
Эдуард сидит в короне,
В позолоченном седле
Так спокойно, как на троне.
Нет, как ведьма на метле.
Меньше был дракон Харона,
Но ведь это был сам Дред.
Не одна в нём весу тонна,
А в глазах волшебный свет.
Знаменитый маг и воин,
Победитель многих битв,
Взгляд его как лёд спокоен,
А на нём малыш сидит.
Эдуард сказал: – «Мы с Дредом
Скоро будем вместе жить.
Лучше друга в мире нету.
Валерьян лишь, может быть.
Притихла знать. Преступность сократилась.
Министры стали меньше воровать.
Такого никому во сне не снилось.
А впрочем, люди стали меньше спать.
Зал во дворце, что рядом с южной башней,
Был выделен дракону под жильё.
С ним обращались, как с персоной очень важной.
Наверное, так надо. Ё моё!
Не просто так какой-нибудь дракончик,
Сам повелитель Дред жил во дворце.
Профаны думали, что спит он дни и ночи,
А Герцогиня с мрачной миной на лице
Ходила по дворцовым коридорам.
Она-то знала, занят, чем дракон.
Пока он просто медитирует, но скоро
Займется ей. Он в магии силён.
Он был всегда сильней владыки Хуна,
Возможно, и Харона был сильней.
Конечно, он не вспомнит про Яруна,
Но страшно думать, сделает что с ней.
Один из местных девяти драконов,
Из тех, что уничтожил василиск –
Единственный сын Дреда Ириконо.
И хоть сознательно сынок пошёл на риск,
Но Дред уже лишил её всей силы
И сделал так, что герцог бросил пить,
А протрезвев, её Асольчик милый
Ей не давал сбежать и вовсе даже жить.
А с Эдуардом Дред теперь как с сыном.
Дракончика ребёнком заменил.
И короля, с таким дружочком дивным,
С престола скинуть никому не хватит сил.
Король, конечно же, устроился не плохо,
И королеве замечательно жилось.
Был мир в стране. Ну что ж и, слава богу.
Да только вот, крестьянам не спалось.
Всё думали, как выплатить налоги,
Так чтоб на жизнь осталось хоть чуть-чуть,
Не протянуть, чтоб с голодухи ноги,
До сбора урожая дотянуть.
Знать забирала деньги и продукты.
За землю. Будто это их земля.
Всё: и зерно и овощи и фрукты.
Не люди, а прожорливая тля.
А если даже что-то оставалось,
На выплату налогов шло в казну.
Хотя нет. Оставляли всё же малость,
Но это не способствовало сну.
А городским жилось не так уж худо.
Простой народ не сильно голодал.
Конечно, в городе и бед хватало всюду,
Но с голоду никто не умирал.
На это безобразие всё глядя,
Собрался дядя Лёша во дворец.
(Хоть и не стар был, но его все звали «дядя»
И только дочь звала его «отец».
Прошёл Седов спокойно мимо стражи,
Хотя его пытались задержать.
Мечи и копья применяли даже.
Но где ж им с дядей Лёшей совладать.
Их было десять юных новобранцев.
Они служили только третий день.
Ну а Седову было не до танцев,
С мальчишками возиться было лень.
Его кулак тяжёлый, словно молот,
Разнёс ворота в дребезги легко,
И это очень был серьёзный повод,
Чтоб стража убежала далеко.
Он в тронный зал вошёл как у себя в деревне
Ходил к соседу в гости поболтать.
Он очень чтил обычай местный очень древний
Гостей с едой и квасом принимать.
Лолита с Эдуардом в это время,
Как раз решили чуть перекусить.
Гость почесал своё седое темя.
– «Никто не хочет гостя угостить?» –
Спросил он, подходя к большому блюду,
В котором фрукты горочкой лежали.
– «Не бойтесь, наедаться я не буду».
Уселся он и снял свои сандали.
На это безобразие взглянула королева
И взяла в руку свой тяжёлый меч.
– «Не слишком-то воспитанная дева»
Подумал гость и на диван решил прилечь,
Андрюше крикнул: – «Сбегай-ка за квасом!
С дороги я и хочется мне пить.
И хлеба принеси, пожалуй, сразу!»
– «Тебе, Мужик, что надоело жить?» –
Спросила королева дядю Лешу,
Махнув над головой его мечём.
– «Я добрая, в беде тебя не брошу,
Раз рубану, но пожалеешь же потом»
-«Давай руби, красавица смелее,
Но дай, сначала досыта покушать.
Жить без еды я, знаешь, не умею.
А, ты, девчушка, как, умеешь слушать?»
Рубить мечом, Лолита не спешила.
Она им не рубила просто так.
Ведь наглость преступлением не была,
А дядька, видно, говорить мастак.
Она убрала меч, ему кивнула,
И дядя Лёша дальше продолжал: –
– «Вам тут, наверно все мозги продуло.
Народ так никогда не голодал.
Ушло всё продовольствие на экспорт.
Хотите армию хорошую собрать?
В народе говорят: – «король наш – деспот»
И собираются вот-вот уже восстать.
И ни дракон, ни армия не смогут
Вас от толпы голодной защитить,
И никакие деньги не помогут
Вам в этой ситуации прожить.
Ваш Клим страною управлять не может,
Совсем её довёл до нищеты,
Да и Лолитушка, конечно же, ты тоже,
Совсем не разбираешься в хозяйстве этом, ты.
Я десять лет деревней управляю
И быстро научу тебя как жить.
Дочурка, слушай. Я-то точно знаю.
Налоги надо резко сократить
И ограничить все права для знати,
Иначе смогут всю страну пропить.
Конечно, денег вам пока не хватит,
Чтоб сразу армию хорошую создать,
Но без крестьян страна прожить не может.
К тому же некому, пока что нападать.
Сейчас соседям нашим трудно тоже.
Давай же, проведём в стране реформу,
Давай же, реформируем страну.
Ей придадим спортивную мы форму…»
И тут король вмешался: – «Ухты, Ну!
А я-то думал, что же мне с ней делать.
Страна есть целая, а пользы никакой.
Я долго думал, что мне с ней поделать,
Но не пришло идеи ни одной.
Реформа – это очень интересно.
Я буду в этом деле помогать.
Играть здесь в прятки надоело, если честно.
Да, кстати, знаю, где нам денег взять.
У Клима дома денег очень много.
Он их носил в мешочке из казны.
Ух! Развлечения, наверное, такого
Мне хватит аж до самой до весны.
Теперь, ты, дядя, будешь вместо Клима,
А он с Яруном вместе посидит
В подвале, в камере, конечно же, вестимо,
А то скучает там, наверное, бандит».
Знать и министры что-то возражали,
Но Дред сказал: – «Идея хороша». –
И сразу все реформу поддержали.
У Клима всё забрали до гроша.
Теперь он в подземелии развлекал Яруна,
Стихи ему по памяти читал.
Никто не вспоминал про ведьму и про Хуна.
Асол не пил и о короне не мечтал.
Лолита с генералом Валерьяном
Собрали армию три тысячи бойцов.
Конечно же, не много, но с титаном
Хватало для сражений молодцов.
Король хвостом ходил за дядей Лёшей,
Пытался даже чем-то помогать,
И польза от ребёнка была тоже.
Да, паренёк смышленый рос, видать.
Конечно, зажили все хорошо не сразу,
И позже жили хорошо не все,
Но, даже плохо видящему глазу,
Был виден результат во всей красе.
Страна при Эдуарде процветала,
И год от года население росло.
Он, правда, подвигов ещё свершил не мало,
Но, в целом с ним народу повезло.
Магазинчик сновидений. Константин Суворов
Каждый человек может отправиться в другой мир – красочный, прекрасный, увлекательный или, напротив, полный теней, мрачный, жутковатый. Не верите? А зря! Ведь именно это происходит, когда вечером мы ложимся в кровать и закрываем глаза. В царство Морфея приглашают читателя издательство «Союз писателей» и Константин Суворов на страницах книги «Магазинчик сновидений».
Сны, даже самые невероятные, становятся явью, когда читаешь рассказы и лирические стихотворения талантливого автора. Захватывает дух, голова идёт кругом, сердце в груди стучит быстрее. Перед мысленным взором оживает эдакая сказка, прогуляться по лабиринтам которой – пикантное удовольствие, обещающее острые эмоции.
Константин Суворов решил поговорить с аудиторией на тему снов и сновидцев. Это невероятно интригующе. На страницах между строк живёт тайна, к которой хочется прикоснуться, но иногда немного страшно протянуть руку. Произведения написаны на стыке жанров фэнтези и эзотерики. В них есть место приключениям, пророчествам, загадкам и головоломкам. То есть всему тому, что приковывает внимание и удерживает его до последней точки.
Сборник «Магазинчик сновидцев» написан для тех, кто ценит красоту слова и любит острые ощущения. Читатель, готовый расширить своё сознание и поверить в необычное, найдёт здесь массу удивительных открытий.
МАГАЗИН
