Купала, Кострома и русалка Мавка
В нашей Волге-матушки русалки всяки-разные шастают, воду баламутят, доброго мужика с панталыку сбивают. И имена у них разные. Водяница — жена Водяного: так то утопленница из некрещёных или девка несчастная, своей роднёй проклятущая. Есть Лоскотуха (Щекотуха по нашему): заманит она в омут и защекочет до смерти любого хожего-перехожего. Лобаста — самая злющая и старая русалка, из рода нежитей — водяная бабка Ёжка. И Мавка… А вот Мавка не девка-чернавка, как другие русалки, а происхожденьице имеет благородное.
Ты послушай-ка о ней
и тёпло молочко попей
(от вредности).
Дык, ни в горе, ни в бедности
жил да был на небе бог луны и огня — крылатый пёс Сварожич. И полюбил он богиню ночи Купальницу, ту что на брегах Волги жила. И родились у Сварожича и Купальницы дети: сын Купала и дочь Кострома. А коварный громовержец Перун преподнес новорожденным наичуднейший подарок: вложил он частицу своей силы в папоротник, который расцвёл дивным цветом, и этот цветок Перун подарил детям. Росли детки, подрастали, божьей силы набирались, подарок дядюшки Перуна свято берегли. Но однажды случилось несчастье. Гулял как-то по бережку Купала с цветком папоротника в руке, учуяла аромат волшебного цветка птица Сирин и захотелось ей забрать его себе. Подлетела она к младому Купале близко-близко, затянула свою песню заунывную и увлекла за собой парубка. Шёл он, шёл за Сирин следом, пока божья птичка ни столкнула его в мир мёртвых Навь, а дивный цветок папоротника с собой унесла. Много лет искали родители сына Купалу, но так и не нашли.
Прошли годы, подросла их дочь Кострома, и удалые молодцы стали звать её замуж, но она ни за кого не пошла. Сплела Кострома венок, надела его на голову и сказала, что станет женой того, кто сумеет сорвать венок с её головы. Но никто не сумел его сорвать. Вышла Кострома на берег Волги и закричала: «Эх, боги, боги! Нет на этой земле никого, кто достоин меня!»
И тут порыв ветра сорвал с её головы венок и бросил в реку. Венок упал на воду рядом с лодкой, в которой сидел добрый молодец. Подобрал он венок и принес его Костроме, ну и поцеловал нечаянно. И возникла между ними любовная страсть. Решили они идти к Сварожичу и Купальнице, как муж да жена: на поклоны низкие, на благословеньице великое. Но родители узнали в женихе Костромы своего потерянного сына Купалу. А когда Кострома с Купалой поняли, что они родные брат и сестра, не смогли дальше нести свой крест и взявшись за руки, бросились с крутого бережка в глубокие воды реки Волги. Купала погиб, а Кострома обернулась русалкой.
И назвала она сама себя Мавкой, поселилась в самом гибельном омуте и стала в ясен день плакать-горевать, Купалу поминать, а в лунну ночь оборачивалась прекрасной девой и караулила добрых молодцев. В каждом из них она видела Купалу, но осознав, что это не он, в ярости кидала несчастного на растерзание водяным духам да мерзким упырям.
Ну вот, молочко испил и силы набрался,
дочитал преданье Егорка, не сдался!
Теперь послухай, что было дальше:
прошло сто лет, сто веков. Остался
род людской и вовсе без мужичья — всех извела богиня Мавка! Стали бабы думать как проклятущую изжить: палками её забить или утопить? И то и другое не подходило — телом склизка русалка: круть-верть, хвостом махнёт и ищи её, свищи! Кинулись тогда бабы за войском. Бегали туда-сюда, а войско то тю-тю! Коль мужиков нет, то и войска нет. Даже плохонького скотника с вилами иль рыбачка с неводом — и тех не сыскать. Решили бабы сами в последний бой идтить! Взяли они вилы, бредни рыбацкие и пошли! Дошли до Волги-матушки, до той гнилой её заводи, где русалка Мавка живёт, закинули бредни в воду, вилы навострили и ждут. Год ждут, другой, третий… Ждали б они так ещё лет десять, но девка Парашка заприметила на другом бережку спокойно сидящую Мавку и расчёсывающую свои длинные золотистые волосы!
— Ах, ты зараза окаянная! Нежить, на божью жить непохожая! — матерились бабы на Мавку, грозя ей кулаками да вилами.
Но деваться некуда, осталось лишь одно верное средство — звать на помощь поляницу удалую. И пошли бабы. И позвали. Ну что ж, оторвала поляница свой мощный зад от печи, выползла кое-как из терема, вздохнула тяжко-тяжко, разделась догола и попёрлась к реке — русалку Мавку отлавливать. Ходила поляница туда-сюда по бережку, ныряла в воду, выныривала… Но не изловила русалку, та духом бестелесным обернулась и след её простыл! Зато поляница из воды повыкинула всех мужиков, молодцов и парубков — ни живых, ни мёртвых.
Зарыдали бабы, заплакали над телами своих мужей, сыновей и отцов, да стали кумекать: как род мужичий оживить. А поляница не спеша оделась, обулась и давай одного за другим мужичков за ноги переворачивать — воду из них вытрясывать, те откашливались и оживали. Так она их всех порастрясывала да на ноги поставила. Могучих русских богатырей тоже. Никого не пощадила злыдня Мавка, никто ей в женихи не подошёл.
Ну, а пока народ от горя тяжкого отходил да оживал, поляница удалая надумала Мавку замуж отдать и тем самым успокоить ведьму на веки вечные.
Вылепила поляница из глины фигурку её брата — Купалы, вдохнула в неё жизнь, нашептала на ушко свои приказы заветные, да и выпустила из могучих рук. Побежала фигурка своими ножками, выросла на бегу до добра молодца статного, красивого, румяного, точь-в-точь на Купалу похожего. Назвала его поляница Иваном, одарила гусельками яровчатыми и отправила к гнилой заводи балакать.
Сел Иван Купала на бережок, ударил по струнам звонким и запел свою песню призывную:
Ты приди, Кострома, на крутой бережок,
на нём ждёт тя любимый дружок,
сто лет ждёт и сто веков
жизнью живёт без снов,
плачет, горюет,
никого не целует!
Ты приди ко мне, Кострома,
как к милому другу жена,
обними, поцелуй
да до смерти замилуй!
Услыхала эту песню злая Мавка, ёкнуло у неё сердечушко, вышла она на крутой бережок и кинулась Ивашке в объятия. Схватил лжеКупала русалку и стал сжимать её в крепких объятиях! Сжимал он деву, сжимал, пока совсем ни задушил. Обмякла русалка в глиняных руках Ивана и выпустила дух Костромы на волю. Вот так и ушла Кострома в страну мёртвых Навь, а там она встретилась с Купалой. И зажили они там так, как богам положено: по-братски, по-сестрински, без всех этих страстей людского мира.
А на земле Кострому в потусторонний мир очень хорошо проводили. Поляница костёр большущий разожгла, в нём и сожгли тела глиняного Ивана и русалки Мавки. А что эти тела? Как есть — пустышки! Народ от радости через этот костёр прыгать удумал: и мужики прыгали, и бабы, и все вместе. Так до сих пор и прыгают в ночь перед летним праздником «Ивана Купалы». И песни поют заунывные, те что на пение птицы Сирин похожи:
Кострома, Кострома,
ты приди к нам сама!
Сама печь задуй,
сама с детками балуй,
усыпи Егорку,
но не дай ему вольку:
пусть не ходит до ручья, до ручья.
Пожалей нас, Кострома, Кострома!
Земные звёздочки
Сказка «Земные звёздочки»
Авторы: Я. Хузина, В. Головина.
В городе стояла жара, пахло июньским летом. Мальчишки обсуждали свои предстоящие каникулы. Идей было много: кататься на велосипедах, играть в прятки во дворе, догонялки, футбол… Как много ждало будущих третьеклассников впереди, самое классное лето!
Времени было навалом, целых три месяца! Завтра решили начать с первого – кататься на великах по городу. Все одобрили идею, кроме одного единственного мальчика, который был на год младше своих взрослых друзей.
– У меня нет велосипеда… — сказал Влад с небольшой дрожью в голосе. Он почувствовал сильную обиду.
– Ну значит ты не будешь кататься с нами, — с издевкой сказал ему Никита.
– Но я не хочу сидеть дома один. Я хочу гулять с вами!
– А это уже не наши проблемы, – холодно ответил Егор Владу.
– Вот именно, почему мы должны думать о тебе? Ведь это только твои проблемы, – повторил за Егором Костя.
– Но… — Владик уже был готов заплакать от предательства друзей. Неужели они просто так оставят его и не помогут? – Но что же мне тогда делать?
– Ищи велосипед до завтра, – ответил Никита. Он, можно сказать, был в их команде главным. – Не найдешь, будешь сидеть дома.
На этом все друзья разошлись по домам. Завтра они будут кататься по всему городу, это же так здорово! И только бедный Влад с тяжелой обидой на плечах ушел от друзей в ужасном настроении. Как же ему хотелось быть завтра вместе с ними, ведь это же так здорово, кататься по целому городу одним со своими друзьями, без взрослых! Но велика у Влада не было. Был у бабушки, конечно, но она жила в деревне далеко отсюда. А сам велик был, честно говоря, так себе. Поржавел немного, без скоростей. Вот и побрел Влад от безысходности куда глаза глядят. Шёл, шёл и много думал…
«Как же они могли так поступить со мной? Где я им велосипед найду?» — звучало у Влада в голове. «Может быть, маму с папой попросить? Эх, вряд ли они купят, велики дорогие, а просить мне стыдно. Мне ведь даже не за что. Я не отличник, медалей за футбол, как у Никиты, у меня нет. Что же мне тогда делать, я ведь так не хочу завтра сидеть дома!»
Мыслей было много, в голове у Влада всё путалось. Горячие слёзы потекли по лицу мальчика. Бедный, бедный Владик, он ещё никогда не был в такой безысходной ситуации! Сам того не заметив, он уже полчаса шёл куда-то без оглядки. Мальчик обернулся, посмотрел по сторонам. От игровой площадки, где друзья обсуждали свои каникулы и след простыл. Много деревьев окружало его повсюду. Воздух был совсем другой, такой свежий, чистый, по-настоящему летний. Владик заметил около себя двух маленьких бабочек. А впереди была полянка. «Какая-то странная, почему там так много жёлтого цвета?» — подумал он.
Так интересно было посмотреть, чего же там так много? Влад ненадолго даже и позабыл о своих друзьях, набрался смелости и побежал к полянке. От ветра его тёмные, чуть обросшие волосы полезли на лоб. Он и не заметил, как побежал прямо на большой камешек (странно, что он вообще делал в поле?) и споткнулся об него, немного ударившись носом о… одуванчик! Это была полянка одуванчиков!
– Эй, мальчик, ты чего это? – вдруг спросил кто-то.
От неожиданности Владик вздрогнул.
– Что? Кто здесь? – с испугом ответил Влад.
– Я тут, ты лежишь около меня.
Это ещё больше озадачило его.
– Но я вас не вижу! — еле как проговорил мальчик.
– Я — одуванчик!
Не может быть! С Владиком, прямо под его носом разговаривал одуванчик! Но как же такое возможно?!
Мальчишка испуганно смотрел на него. Этот озарной, ярко-жёлтого цвета одуванчик тоже смотрел на Владика. Он продолжал лежать на полянке в полном оцепенении. Влад просто не верил в то, что с ним сейчас происходило.
– Это какое-то волшебство! – восторженно вскочил он. Когда Владик стоял, малыш одуванчик казался ему ещё меньше. Он до сих пор не верил своим ушам и глазам. Одуванчики ведь не умеют говорить!
– Что же с тобой произошло? — спросил одуванчик.
Владик не понял вопроса. Что же он имеет в виду?
– С чего ты взял, что со мной что-то случилось? – поинтересовался мальчик. У него до сих пор ничего не укладывалось в голове. И только потом он понял, что одуванчик знает, что у Влада проблема. Вот только откуда?!
– Ну знаешь, — начал объяснять цветочек, – ты так бежал, такой расстроенный, даже камня не увидел и споткнулся, поэтому я и подумал, что у тебя что-то случилось. И глазки от слёз покраснели, – сказал одуванчик.
Владу было немного больно от того, что он снова вспомнил о своём безвыходном положении. Так хотелось поделиться этим с кем-нибудь, получить хоть какую-то поддержку. Тем более с волшебным одуванчиком!
– Да, ты прав, у меня кое-что произошло, — немного растерянно ответил Владик. – Я не знаю, что мне делать.
– Расскажи мне, я тебя выслушаю, – поддержал его одуванчик. Ему было очень грустно смотреть на мальчика.
Влад начал свой рассказ.
– Мы с друзьями хотели хорошо провести наши каникулы, и мальчишки решили покататься на велосипедах, я сказал им, что у меня его нет, а они ничего слушать не хотят, сказали мне за один день найти велосипед. А где я его возьму-то? Лишних денег у мамы с папой нет, да и не за что мне его получать, и попросить не у кого, вот я и не знаю, что делать. Мне так хочется покататься с ними! Но ничего не выйдет, не найти мне велика… — с грустью закончил свой рассказ Владик. В его глазах вновь показались слезинки.
Одуванчик сочувствовал мальчику. Ему было очень жалко Влада. В самом деле, мальчишка попал в такую безвыходную ситуацию, так хотелось его поддержать!
– Ну что ты, не расстраивайся! Всё у тебя будет, всё-всё, что ты пожелаешь! Главное верь в это! И все твои мечты обязательно сбудутся, — сказал одуванчик.
Было видно, что Владику совсем не верилось. Но он держал себя в руках, пытался не отчаиваться, не плакать от обиды на друзей. Очень пытался. Но не получалось.
– Я постараюсь, — грустно ответил Владик. Кажется, он и позабыл, что всё это время говорил с живым цветочком.
– Подойди поближе, я тебе кое-что скажу, главное, чтобы этого никто не слышал! – чуть тише проговорил одуванчик.
Владик насторожился. Ему было интересно, что же такое скажет ему одуванчик, но одновременно страшно. Он нагнулся и цветочек прошептал ему.
– Однажды, — начал он, – когда тысячи маленьких звёздочек поднимутся с земли и полетят к небу, озаряя своим светом весь наш город, ты увидишь их, посмотришь вслед, думая о своей самой заветной мечте, и она обязательно исполнится, несмотря ни на что!
Владик был удивлён. Как это так? Какие ещё звёздочки? Как и когда они полетят? Что всё это значило? И когда же Влад их увидит?
– Но так не бывает! – возразил мальчик. – Звёздочки не могут лететь к небу с земли! Ты что, они же наоборот падают с неба на землю! Так не может быть!
На лице Владика было полное недоумение. Но одуванчик не ответил на это. Он лишь попросил мальчика подождать и сказал:
– Только никому об этом не говори. Я сказал по секрету. И помни, что главное – это верить в свою мечту.
– Хорошо, я сохраню твою тайну, — ответил Владик.
Мальчик много думал над словами одуванчика. Ему мало верилось в то, что он рассказал, но ему так понравилось общаться с ним! Ведь одуванчик говорил так интересно, так тепло относился к нему, что Влад понял кое-что. Он чувствовал, что никто никогда не разговаривал с ним так. Так по-доброму. Никто из его друзей никогда не относился так к нему. Владику понравилось общаться с одуванчиком. За эти минуты он словно стал его другом.
– Ой, а как тебя зовут-то? – спросил Владик. – Мы с тобой так разговорились, но даже не познакомились!
– Меня зовут Борис! — гордо ответил одуванчик. – Я один в нашем семействе такой!
– Красивое имя, а меня зовут Влад, вполне обычное имя, у нас много таких, в нашем классе целых три!
– А мне оно нравится!
Мальчишка сразу повеселел. Немного поговорив с цветочком, он решил, что придёт к нему завтра снова. Расскажет обо всём, что случится за день, решится ли его проблема, или же нет, спросит Бориса, как у него дела, а потом придёт и послезавтра! А пока Владик попрощался с одуванчиком, помахал ему рукой и убежал домой.
Но убежал совсем другим мальчиком. Он больше не грустил, не думал о велосипеде, слёз тоже не было. Влад радовался. Радовался, что ему, только ему одному (это он узнал у Бориса) удалось познакомиться с живым, говорящим цветочком! Так хотелось похвастаться друзьям, маме с папой, потом приехать к бабушке и тоже рассказать ей! Но Влад не мог, он обещал Борису не выдавать тайну. Поэтому и не стал хвастаться ни перед кем. Ведь дружба важнее…
Вечером, когда солнышко совсем скрылось из виду, Владик вновь загрустил. Но он старался не думать об этом плохо, не печалиться, а довериться одуванчику и верить в свою мечту. Так он и уснул. Искренне желая проснуться в своей комнате, где его ждал новый велосипед.
Встав с постели почти с первыми лучами солнца и позавтракав, Владик побежал на площадку, где они должны были встретиться с друзьями. Он бежал настолько быстро, что у него началась одышка. Ему было немного стыдно: что же скажут друзья? Ведь велика-то он не нашёл. Влад мечтал всю ночь, от этого и зевал каждые пять минут. Но велосипеда не было. Владик очень хотел и старался верить, как говорил ему Борис. Но ничего не вышло.
Издалека, пока бежал, Влад увидел своих друзей. Вот стоял Егор: его велик был большой, ярко-зелёный. «Там, наверное, много скоростей…» — подумал Владик. А вот и Костя. У него он был разноцветный, но чуть поменьше, чем у Егора.
Все друзья были на месте, за исключением Никиты, он опаздывал уже на семь минут, хотя всегда приходил вовремя. Мальчики начали немного волноваться, что же могло с ним произойти?
И вот, спустя еще минут десять, из-за угла появился Никита, грустный и… И без велосипеда.
– А где твой велик? — спросил Егор.
– И почему ты опоздал? Ты ведь никогда не опаздываешь, — добавил Костя.
Никита запыхался. Он в самом деле никогда не опаздывал. Ведь он у них главный, а главному опоздать без причины было непростительно. Никита начал свой рассказ.
– Я вчера попросил папу достать велик из гаража, так обрадовался этому, и когда папа достал его, я решил немного прокатиться. И когда я ехал, то наехал на гвоздь, который сам же и не убрал, и в итоге проколол колесо. Папа только завтра его привезет, поэтому я не смогу покататься, — грустно ответил всем ребятам Никита. – А если вы мне все друзья, то вы тоже не будете сегодня кататься!
Мальчики расстроились. Им ведь так хотелось прокатиться сегодня! На улице была такая классная погода. Ярко светило солнышко, пели птицы, а этот прекрасный летний аромат цветов так радовал всех вокруг! Жарко не было, ведь иногда дул такой свежий ветерок, что хотелось помчаться ему навстречу на своём крутом велике. Но ничего, раз Никита сказал, что не будем, значит так и должно быть! Ведь это Никита, он всегда говорит так, как правильно. Хотя своего испорченного настроения никто скрыть не мог, даже сам Никита. Ему было обиднее всех. Из-за какого-то гвоздя они лишились такой замечательной поездки по городу! И только один единственный Владик еле сдерживал свою улыбку до ушей. Борис был прав! Его мечта скоро сбудется! Владику подарят велосипед как раз, когда починят Никитин, и они будут кататься все вместе! Это же так здорово! Так и хотелось прямо сейчас убежать от ребят и рассказать всё Борису. Тот бы за него очень порадовался.
– Ну хорошо, — ответил Егор Никите. – Чем же мы займёмся сегодня? Погода же такая хорошая.
– Я мяч взял, – сказал Никита. – Будем в футбол играть, только выгоним этих малолеток с ворот, – он показал на мальчиков, которые были всего-то на год младше его и учились в одном классе с Владиком. От этого самому Владу стало немного не по себе. Получается, его Никита тоже считает маленьким? «Ну, нет, хватит, Влад, только не сейчас, не реви, не обижайся, не думай об этом! Иначе они в самом деле скажут, что ты мелочь!» — подумал про себя он и сдержался. Но ему не хотелось больше оставаться среди ребят, не хотелось выгонять своих одноклассников. Иначе Владик чувствовал бы себя предателем.
– Никит, тебе его точно завтра починят? – спросил Костя про велосипед. – Завтра нам с ними приходить?
– Да, точно. Зуб даю, – ответил Никита. – Папа обещал. Надеюсь, что завтра будет классная погода. Всё будет круто!
Никита хотел сказать что-то ещё и внимательно посмотрел на Влада.
– А ты, — обратился он к нему, – радуйся, у тебя ещё один день остался, можешь продолжать искать велик. Ну что, пацаны, идём к воротам, – позвал всех Никита играть в футбол.
Теперь, после этих слов, Владику не очень-то хотелось слушаться Никиту. Он видел, что все мальчики подстраиваются под него, делают так, как только сам Никита хочет. Это он только недавно заметил. А Влад не такой. Он не будет обижать своих одноклассников. И он не хотел подстраиваться под Никиту, делать то, что он говорит. И ему ничего не оставалось, как сказать, что у него разболелась голова и уйти от ребят. К тому же, Владику очень хотелось увидеться с Борисом.
– Ребят, я, наверное, пойду домой, — чуть тише, чем обычно, сказал Влад.
– А что с тобой? — спросил Костя.
– Я неважно себя чувствую, — ответил Владик.
– Ну ладно, — сказал Никита. – Если что, ты знаешь, где нас найти!
Ребята убежали к футбольному полю. Влад думал, что мальчики с ним попрощаются, как обычно по-мальчишески прощаются друг с другом, но они проигнорировали его. Ну раз так, тогда делать нечего. Нужно идти.
Влад не пошёл домой, он совсем не хотел туда. Владик побежал на полянку одуванчиков к Борису, к тому единственному, как Владу теперь казалось, настоящему другу, который в самом деле мог поддержать и понять его.
Вскоре он прибежал к тому месту полянки, где и был вчера. Влад подбежал к Борису и сел около него. Тот уже давно проснулся и грел свои лепестки на солнышке, от того-то и светился. Владик засмеялся. В самом деле, Борис сам был похож на маленькое солнышко. Такой же ярко-жёлтый и светится.
– Привет, Борис! — весело поздоровался мальчик.
– О, привет, Влад, очень рад тебя видеть, — ответил Борис.
– Как твои дела? — спросил Владик.
– Отлично, моя мама сказала, что скоро произойдет что-то хорошее! – весело сообщил Борис.
– Что произойдет? – не понял мальчик.
– Не знаю. Но что-то очень хорошее.
Мальчик был рад услышать такие новости. Пускай и не понимал ничего, но настроение поднялось моментально.
– А твоя мама тоже умеет разговаривать? А где она? – поинтересовался Владик. Ему было так интересно разузнать про семью цветочка!
– Со мной все умеют, а с тобой могу только я. Я же вчера тебе говорил перед тем, как ты домой убежал, – ответил одуванчик. – Моя семья рядом со мной растёт.
– Представляешь, у Никиты велик сломался, и теперь все кататься будут только завтра! – с восторгом рассказал Влад. Борис порадовался за мальчика. И был рад за то, что он не переставал верить в свою заветную мечту. После Владик рассказал про то, как все относятся к Никите, о том, что он так не хочет, не хочет обижать одноклассников. И слушаться его тоже не хочет. Одуванчик поддержал мальчика, а после они вновь разговорились о семье Бориса.
Так они и просидели до темна, разговаривали абсолютно обо всем, Влад рассказывал про себя, а Борис про себя, смешные и грустные истории из своей жизни. Сначала говорил Владик, как они с папой делали зимой скворечник для птиц. А потом рассказывал Борис, как он потерял своего друга, когда какой-то злобный мальчик подбежал и сорвал бедный одуванчик.
Им было хорошо вместе, ведь они, можно сказать, нашли друг друга. И по-настоящему подружились. Владик был уверен в том, что это настоящая дружба. Борис не говорил ему делать что-то такое, чего бы сам Влад не хотел, и не требовал искать велосипед. Влад ему и таким нравился. Без велосипеда. Такой дружбы у мальчика ещё никогда не было. А Борис… Влад напоминал Борису его старого друга. И им обоим было радостно дружить, болтать с утра до вечера. Но дольше нельзя было, Владика ждали дома. А так хотелось бы…
– Ладно, мне пора бежать домой, – с грустью сказал Влад. – Родители потеряют.
– Хорошо, а мы увидимся завтра? — спросил Борис.
– Ну конечно, я прибегу. Обязательно! — радостно ответил Влад. – Пока!
– До встречи, — попрощался Борис.
Этой ночью, в отличие от предыдущей, Владик заснул сразу же, с радостными мыслями. Ему казалось, что всё скоро совсем наладится. Во-первых, он нашёл себе настоящего друга, да и к тому же волшебного, не такого, как у всех. Во-вторых, велик Никиты сломался не зря, это точно! Значит, что совсем скоро у Влада будет свой, они помирятся с друзьями, никто не будет считать его маленьким и всё будет хорошо! Влада будут уважать: здороваться с ним по-мальчишески, по-взрослому, прощаться так же! Всё обязательно наладится, стоит только подождать.
Но следующее утро вовсе не обрадовало мальчика. Велосипеда в комнате он снова не нашёл, да ещё и погода была ненастной. Пасмурно, серо, тускло… Прохладно. Совсем не так, как вчера.
Но Влад не сдавался. Он до последнего верил, что всё будет хорошо. Где-нибудь он найдёт свой велик, что-нибудь да случится, или ещё чего, но всё обязательно будет хорошо!
Однако решительный настрой падал всё ниже и ниже… И сам Владик старался оттянуть время, шёл медленно, внимательно изучая каждую улочку, все её детали. Пытался отвлечься, настроиться. Но не получалось, всё время его мучали плохие мысли. «Что же сейчас будет, что же они скажут?» — произносилось в голове у мальчика. «Они же мои друзья, они поймут меня, обязательно поймут…»
А потом ещё, и ещё…
«Может быть, велик Никиты ещё не починили? Или у Кости сломался… Или у Егора?»
«А если они передумали сегодня кататься? Пожалуйста, пожалуйста, пусть они передумают…»
Но ребята не передумали. Влад уже видел их. Всех троих. И всех с велосипедами…
Внезапно всё словно рухнуло внутри мальчика. Все мечты, все его добрые мысли, вся его вера – всё разрушилось в одночасье.
– О, смотрите, кто это там идет? — с издевкой сказал Костя.
– Этот мелкий Влад что ли? — пригляделся Егор.
– Да, это он, – ответил ребятам Никита. Владу прямо сейчас так и хотелось назвать его Барбосом-Никитосом.
– Привет, ребята, – с нерешительностью пробормотал Владик.
– Ну и где твой велик? — с недовольным лицом спросил Никита.
– Я так и не смог его найти, – грустно ответил Влад. Но он старался держать себя в руках. Не реветь от обиды, как паренёк из детсада. Он не такой. Он уже вырос.
– Ну всё, можешь идти домой, мы тебя предупреждали, — сказал Никита.
Внутри Владика не рухнула только надежда. Последнее, что вообще у него оставалось.
– Ну, может, вы дадите мне прокатиться хотя бы разок? – ещё более нерешительно спросил Влад.
Мальчики хором засмеялись.
– Ага, ещё чего? — с издевкой ответил Никита. – С чего это вдруг мы должны тебе давать наши велики?
– Но мы же друзья… — с горечью проговорил Влад. Он и сам в это уже не верил.
– И что? Это не наши проблемы, дружок, нет велика, ступай домой, нечего нам с тобой водиться, — злобно сказал Никита.
Вот и надежды внутри Владика больше не осталось. Совсем пусто стало внутри. А потом на место всего хорошего забралось всё плохое. Бедный мальчик, он чувствовал себя отвратительно.
– Но как же так?..- чуть ли не плача от обиды пробормотал Влад себе под нос. Его уже никто не слушал.
– Всё, погнали, ребята, нечего нам на него время тратить, — сказал Никита и все дружно поехали в сторону дороги.
Мысли совсем в голове не укладывались. Было совсем тяжело сдерживать слёзы. Насколько плохо с ним поступили его друзья, он ещё никогда не был так подавлен. Влад скорее побежал к дому, чтобы никто не видел его слёз. На пороге его встретила мама.
– Сынок, родной, что с тобой случилось? Ты не ушибся? – подбежала к нему она.
Но Влад промолчал. Он не хотел ни с кем говорить. Не хотел показывать своих слёз. Нужно было спрятаться где-нибудь подальше ото всех. Чтобы никто его не видел. И не знал о том, что внутри у мальчика всё болело от горячей обиды.
В доме было мало таких мест, поэтому Влад забрался под лестницу. Никто не мог его там достать. И мама всё поняла, она постаралась не лезть к ребёнку, а выяснить всё позже, когда он придёт в себя.
***
– Блин, кажется, сейчас будет ливень, — сказал Костя.
Мальчики готовились к своей долгожданной поездке. На улице дул сильный ветер, от этого становилось совсем жутко.
– Правда, Никит, смотри, какие тучи идут, — подытожил Егор.
Главарь посмотрел на них, как на трусов.
– Вы чё, мы же не ляльки какие-нибудь, чтобы грозы бояться! – ответил он им. – Едем дальше, всё нормально будет, и перестаньте ныть по поводу погоды!
Так и сделали, двинулись в путь.
«Дурацкие нытики» — подумал про себя Никита.
Спустя некоторое время началась сильная гроза. Громко забарабанил ливень. Друзьям пришлось срочно ехать домой.
***
Владик уже долго не выходил, и мама начала волноваться. Но она знала, что он скоро выйдет, он умный мальчик и всегда слушался родителей. А чтобы ему было не так грустно, мама решила порадовать Владика, купить ему велосипед! Ведь, когда она шла из магазина, то видела, что его друзья катаются, а Влад нет.
«Я так надеюсь, что сыночек обрадуется!» — подумала мама и чуть позже спрятала подарок в самый дальний угол его комнаты.
Из-за ливня Владик вылез из-под лестницы и быстро забежал к себе в комнатку.
И вот, прямо в углу комнаты его ждал новый велосипед. Такой большой, красивый, будто сделанный совсем для взрослого мальчика! Влад был в шоке, он дар речи потерял от увиденного. Мама стояла сзади мальчика и искренне радовалась за сына. Уже было понятно – мальчик несказанно рад.
Спустя немного времени, Влад все же спросил у неё.
– Это мн-не? – он заикался немного. От неожиданной радости все части тела словно онемели.
– Конечно, сынок, это тебе! — с улыбкой на лице ответила мама.
– Правда? — его глаза заблестели, ведь он знал, что ничем не заслужил велосипед и до сих пор не мог поверить в это чудо. – Спасибо, мама! — он подбежал, крепко-крепко обнял её и поцеловал в щечку.
После он тут же подбежал к велику и начал осматривать его со всех сторон, проверять, попробовал сесть на него. Вот оно счастье!
– Мам, а можно я попробую прокатиться на нём? — спросил Владик.
Мама смеялась. Она искренне радовалась тому, что смогла угодить сыну и избавить его от тяжелой грусти. Пускай и не знала, что случилось с ним. Но мама обязательно всё узнает! Только не сейчас… Нельзя портить только что появившееся у ребёнка прекрасное настроение.
– Конечно можно, только после того, как закончится дождь, – ответила она.
Мальчик был готов прыгать от радости. Его мечта сбылась! Борис был прав! Как же на душе стало хорошо. От противных друзей никакой обиды не осталось. Владику уже не терпелось поделиться свое большой радостью с его дорогим другом цветочком. А внутри у мальчика сейчас словно выросла ещё одна полянка одуванчиков, пели маленькие птички, летали бабочки… Всё расцветало.
– Хорошо, мама! – ответил он ей, сел у окна и стал ждать. Наконец, ливень прекратился, сквозь серые тучки показалось солнышко.
Владик тут же вынес велосипед на улицу и поехал в первый раз. Это было невероятное чувство, чувство счастья и радости! А какой был крутой велик! Большой, ярко-синего цвета, восемь скоростей! Ни у кого такого не было! Даже у Никиты!
Он доехал до того места, где они сегодня встретились с мальчишками, ведь там такая хорошая и ровная дорога, на ней очень удобно кататься.
Когда Влад доехал до туда, то увидел мальчиков. Костю, Егора и Никиту. Они были все насквозь промокшие и злые. А когда увидели Влада, то сразу переменились в лице. Владик понял, произошло что-то неладное. Он подъехал и спросил у них.
– Что с вами случилось?
Взгляд мальчиков стал ещё злее, от этого у Владика невольно начали появляться мурашки.
– А что, не видно? — со злостью ответил Никита. – Промокли мы жутко, вот что!
Никита буквально кипел от злости, а взгляды двух других внимательно рассматривали подарок Влада.
– А тебе что, велик купили? — стуча зубами от холода спросил Костя.
– Да! — гордо ответил Влад.
– Он такой крутой, а сколько у него скоростей? — спросил Егор.
– Тридцать, — ответил Влад. Ну подумаешь, преувеличил немного. Пусть знают, кого считали маленьким.
– Блин, а дашь прокатиться? А я тебе за это на скейте дам попробовать, — предложил Костя.
Никита был похож на помидор. Он так покраснел от злости, ведь теперь всё внимание было обращено к Владу, а не к нему.
– Вы что это, меня на него променяли?! Вот вы значит какие друзья! Променять меня на этого сопляка! — гневно прорычал Никита. А Влад всё окончательно понял. Они никогда не были друзьями. Никита не признавал его, а Костя с Егором дружили с каждым ради собственной выгоды. От этого Владу стало жутко, нужно было поскорее убираться от этих паршивых ребят. Но сначала высказать всё Никите. Он слишком много о себе думал.
– Я не сопляк! Я тоже уже взрослый! Хватит считать меня маленьким! — твердо сказал Влад. Пора было уже проучить этого наглеца.
– Да как ты смеешь! Я старше тебя! – гневно ответил Никита. – А вы чего молчите? — обратился он к Егору и Косте.
– Никита, — начал Костя, – ты, конечно, хороший парень, но мы устали каждый раз выполнять твои капризы.
– Вот именно, почему мы все не можем быть одинаковыми, почему ты главный? Мы ведь тебя не выбирали даже, сам пришёл и давай всеми командовать! – подтвердил Егор.
Никита от таких слов словно дар речи потерял.
– Что? Что вы сказали?! Всё, отныне я с вами вообще разговаривать не буду, хотите, дружите с этим, но пока вы передо мной не извинитесь и не признаете главным, я с вами вообще больше не общаюсь.
– Да ну вас всех, – взбесился Влад. – Вы такие противные, что меня от вас тошнит!
Владик уехал от них, всё быстрее и быстрее набирая скорость. Он всё понял, что они фальшивые друзья и был разгневан сам на себя. Как Влад не увидел этого раньше?! Но зато теперь он знает, кто его настоящий друг. Он уже почти подъехал к полянке, как увидел эту дикую странность. Вместо озорных жёлтых одуванчиков перед ним была белая полянка. Одуванчики стали белыми!
Это немного обеспокоило Влада. Даже можно сказать, он по-настоящему стал бояться.
– Борис, а что случилось? Почему вы все стали белыми? — с испугом спросил Влад.
– Мама сказала, что время пришло. Я думаю, это то, о чем я тебе говорил, что-то хорошее! Я дождался этого, теперь я такой красивый! — ответил Борис. – Но это не всё. Что-то ещё будет… Я чувствую.
Мальчика немного насторожило это, но ему стало легче. В самом деле, сейчас Борис хоть и был совсем другим, не похожим на солнышко, но он такой прекрасный!
– Да, действительно, ты очень красивый! – с восторгом подтвердил Влад.
– Спасибо, Владик! – радостно поблагодарил он мальчика.
Влад присел к Борису и наконец рассказал ему свою самую главную новость. Его заветная мечта осуществилась!
– Представляешь, Борис, мне сегодня подарили велосипед! – когда он сообщил это, его глаза по-настоящему заблестели от счастья.
А Борис не был удивлён. Он знал, с самого начала знал, что мечты осуществляются. Владик верил до последнего и ждал. И получил желанное. От этого внутри у Бориса стало очень тепло. «Как будто я по-прежнему жёлтого цвета, весь свечусь» — подумал он.
– Как здорово! – искренне радовался он. – Я же говорил, все обязательно сбудется, если верить в это! Ну как, он нравится тебе?
– Очень, он такой красивый и удобный. А самое главное, знаешь что?
– Что? — спросил одуванчик.
– Это то, что я понял, что эти мальчишки мне совсем не друзья! Они лживые, не настоящие, общаются только лишь для собственной выгоды, а самое плохое то, что они всё это время считали меня маленьким и недостойным их компании! Ну ты представляешь? Я же всего лишь на год младше их!
Борис согласился с ним.
– Да, это подло, настоящие друзья так не поступают,– он промолчал немного, а после добавил. — Ты только не расстраивайся, Влад, ты же понимаешь, что всё то, что они про тебя говорят – неправда.
Владику стало гораздо легче. Осадок, конечно, остался, но с настоящим другом вместе любая беда по плечу. Это Влад точно знал.
– Конечно же, понимаю, но всё равно обидно немного, я ведь им верил.
Так они и просидели. В небе облака вновь начали собираться в тучи. Похоже, что опять начиналась гроза. А когда подул ветер, Владик увидел восхитительную картину: много-много маленьких светлых лепесточков одуванчиков поднялось вверх и закружилось от ветра.
– Борис! – вскрикнул мальчик. – Смотри, как красиво!
Увиденное мальчиком сейчас навсегда останется в его памяти как самое ужасное, что случилось в его детстве. Бориса больше не было. Почти все его белые лепесточки ненастный ветер унёс с собой к небу. Вместо красивого одуванчика осталась лишь пара маленьких лепестков. Ветер завыл всё сильнее. Влад кричал. Его друга больше не стало.
– Нет, Борис, пожалуйста, не разлетайся! – кричал мальчик снова и снова. – Борис, не улетай, умоляю, прошу тебя! – Влад окружил одуванчика собой, пытаясь спасти его от ветра. Не помогало. Погода разбушевалась настолько, что казалось, самого Владика сейчас унесёт. Но нужно было спасти своего друга, Влад без него не сможет, совсем не сможет! Он ведь… Он ведь полюбил своего друга. Своего цветочка.
– Борис, ты только живи, пожалуйста! – умолял мальчик. Что же ему делать?! Как спастись от ветра?! Времени думать не было, да он и не мог. Владика трясло, он боялся по-настоящему. Боялся потерять дорогого одуванчика. От безысходности Влад сорвал Бориса, закрывая его рукой и побежал к велосипеду.
– Держись, Борис, только держись, я отнесу тебя домой, там нет ветра! – кричал мальчик. Он забрался на велосипед, управляя одной рукой, а в другой держал бедного одуванчика, от которого осталось лишь пара лепестков. Но Влад спасёт его, обязательно спасёт!
Ветер не прекращался, мальчику было тяжело управлять велосипедом и одновременно защищать Бориса. Сам того не заметив, Влад случайно наехал на камень и упал с велика. Чувствовалась боль в ноге, но Владу нельзя было сдаться, дом был совсем рядом!
«Я… я потом за ним вернусь… Борис важнее…» — подумал Влад, глядя на свой велосипед. Но он не успел убежать. Прямо у него в руках отлетели последние два лепесточка.
Влад смотрел на пустой стебель, оставшийся от друга. Слёзы побежали ручьем по лицу мальчика. От бессилия он упал на холодную землю и ревел. Он просто не мог в это поверить. Борис больше не будет говорить с ним, веселить… Не будет поддерживать мальчика. Ничего не будет. Потому что Бориса нет…
Мальчик посмотрел вверх. В небе кружилось множество лепестков, они напоминали Владу… Звёздочки…
«Однажды, когда тысячи маленьких звёздочек поднимутся с земли и полетят к небу, озаряя своим светом весь наш город, ты увидишь их, посмотришь вслед, думая о своей самой заветной мечте, и она обязательно исполнится, несмотря ни на что» — вспомнил Влад слова Бориса. И тут он всё понял, от начала до конца. Эти звёздочки – это лепесточки! Он крепко сжал в руке стебелек и громко закричал.
– Я хочу вернуть Бориса! – сказал мальчик о своей мечте. – Пожалуйста, пусть Борис вернётся, заберите у меня велосипед, вообще все игрушки заберите, но пусть Борис вернётся, пожалуйста! – умолял мальчик. Ему больше ничего не нужно было. Только бы его самая заветная мечта исполнилась… Только бы Борис вернулся…
После он тихонько побрел домой, не видя ничего из-за слез. Влад старался не думать ни о чём, ему ведь и так было слишком плохо. Стебелек в руке никак не давал забыть о потере. А другой рукой он катил велик. Самый ненавистный ему в этой жизни велик. Он дошёл до дома, и его встретила мама. Её радостный взгляд тут же переменился.
– Что опять случилось, Владик? Кто тебя обидел? — затревожилась мама.
– Никто меня не обижал, — сухо ответил Влад и вытер слезы.
– Ну ты чего, сыночек, не расстраивайся, иди на велосипеде покатайся. Ветра больше нет…
Влад был разгневан. Он понимал, мама ни в чём не виновата, но мальчик уже не мог держать всё в себе.
– Да не нужен мне ваш велосипед, — закричал он от обиды. – Мне друг нужен, заберите свой велик, отстаньте от меня! – закончил Влад и убежал к себе в комнату.
Он не мог поверить в это, что всё происходило именно с ним. Он вновь заревел. Мальчик не понимал, что же ему делать… Как спасти дорогого цветочка?
Каждому человеку плохо, когда он теряет своих друзей, когда больше некому поддержать. Или же поделиться с ним чем-то. Родители не всегда могут до конца понять тебя, твои детские проблемы, а друг… Друг поймёт всегда… От того-то и больно на душе, когда ссоришься с друзьями, перестаешь общаться… А когда твоего друга уносит ветер – это еще более обиднее…
Владик взял стакан воды и поставил в него стебелёк.
– Живи, Борисик, обязательно живи! Я что-нибудь придумаю… — сказал он, поставил стакан на стол, рухнул на кровать и моментально уснул от бессилия.
На утро глаза у Влада были совсем красные от слез, увиденное в зеркале совсем шокировало его. Волосы ужасно растрёпаны, мешки под глазами набухли так сильно, что казалось, они сейчас лопнут. И тут Владик вспомнил всё, весь его вчерашний вечер, самый ужасный в его жизни. Он тут же выбежал из ванной и посмотрел на баночку со стебельком. Но увиденное шокировало ещё больше, чем красные глаза. Стебелька не было в баночке! И окно было настежь раскрыто…
Влад не на шутку перепугался. «Что же это такое?!» — подумал он. Мыслей было много. И все они ужасные. Что, если мама, или папа выкинули стебелек?! Это просто ужас! Как они могли?!
Мальчик тут же забежал в кухню, как раз в то время, пока родители завтракали. Он тут же серьезно спросил их, трогали они стебелек, или же нет.
Влад выдохнул от облегчения. Они ничего не знали ни о каком стебельке.
– Что с тобой случилось, сынок? – спросила его мама. – Почему ты нам ничего не рассказал вчера?
Влад торопился. Нужно было искать стебелек.
– Мам, извини, я скажу, обязательно, чуть позже, мне на улицу надо. – быстро проговорил он и, не дождавшись ответа мамы, выбежал на улицу. Влад искал его повсюду: может быть, из окна вылетел, или ещё чего… Возле дома валяется, наверное…
Но его нигде не было. Отчаявшись, Влад побежал на полянку. «Вдруг, Борис вернулся туда, он же волшебный» — подумал он.
Его ожидания не оправдались, Бориса он больше никогда не увидит… Стебелек пропал. Последнее, что осталось от его друга – исчезло.
Опечалившись, Влад сел на тот самый большой камень, об который споткнулся однажды. Нога ныла немного после вчерашнего падения с велика. А сам велосипед… Влад оставил его у крыльца, совсем не хотелось его видеть…
Владик моментально вспомнил все моменты, все дни, проведенные с Борисом. Как они сидели на полянке, болтали, как он радовался, как Борис сеял внутри мальчика надежду и уверенность…
– Ты что тут сидишь? — вдруг из-за спины Влада раздался голос.
Он испугался от неожиданности. Развернулся и увидел перед собой мальчика. Его волосы были такие смешные, золотистые, пушистые… Влад засмеялся. «Да его волосы совсем похожи на одуванчик!» — подумал он.
– Как тебя зовут? Ты чего тут делаешь один? – спросил смешной мальчик. В самом деле, он был очень смешной, Влад вдруг позабыл обо всём плохом. Эти смешные веснушки у него на лице радовали Владика. А от чего же, он так и не понял.
– Меня Влад зовут, а тебя как? – спросил он.
Незнакомый мальчишка широко улыбнулся и протянул ему руку.
– А меня Борис зовут, давай дружить!
Внутри у Владика всё заблестело, проснулось какое-то солнышко, было так тепло внутри! Он тут же согласился дружить. Этот мальчик ему нравился. Очень.
Моментально Владик забыл всё. Уже чуть позже он поймёт, что его самая-самая заветная мечта сбылась, и предсказание одуванчика было правдой. А пока, маленький второклассник, по имени Влад, побежал домой к своему новому другу.
– Слушай, Владик, а у тебя велик есть?
Влад улыбнулся ещё шире.
– Есть! – ответил он.
– Пойдем кататься вечером по городу! – предложил Борис.
Мальчик тут же согласился. Спустя некоторое время, вечером, на городской площадке все прохожие наблюдали за двумя весёлыми, счастливыми мальчиками на велосипедах.
Без названия. Жду здравой критики.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ЕВА
12:20. Заставляю себя это писать, иначе выболтаюсь тому, кто никак не должен это слышать. Никто не должен об этом знать. Я влюбилась. Да, звучит банально, эти слова уже не отражают всю гамму чувств, что я вкладываю в них. Невольно становится грустно. Не столько из-за слова, сколько из-за понимания того, что мои чувства никому не пригодятся. Нет, не так. Они бесполезны. Сорняк, непонятно как попавший на поле благородных цветов. Урод среди прекрасных красавиц. Но, в отличие от них, страшно живучий тип. Корни его глубоко проросли в сердце, обвили легкие – дыхание становится прерывистым, тяжелым, сердце сжимается от неосторожных корней – вырывать уже слишком поздно, слишком опасно для жизни. Я поздно заметила его: он так выгодно сливался с моим садом. Ядовитый мерзавец. Очень скоро мне будет сложно скрывать его, он истребит весь мой сад. Поглотит их в себя. Я не смогу больше вести себя как прежде: буду краснеть от случайных прикосновений, от дружеских объятий, ставших для меня мучительными. Во мне уже сейчас начинает что-то кричать и рваться наружу – но пока еще достаточно тихо, чтобы заглушить его голосом разума, остановить себя от необдуманных действий, от поступков, о которых я пожалею.
***
Девушка вздохнула и оторвалась от блокнота.
«Что же мне делать?»
«Признаться!»- крикнуло сердце.
«Ага, разбежалась прям. И чтобы потом изгоем считали? А в глаза я как ей посмотрю?»- и уже более обреченно.- «Да и не приняты у нас такие чувства. Нет. У нее не приняты. Она не может быть такой же… Я видела ее с парнями, я слышала, как она о них говорила, так что… Это просто невозможно».
А в сердце Евы все равно теплилась отчаянная надежда.
20:38 Ходили вместе в кино. На комедию. Специально выбрала. Потом украдкой смотрела на данину улыбку. Как же она ей идет. Смеется – будто лепестки распускаются. А улыбка наполняет теплом. Где-то слышала фразу «будто солнца выпил». Так вот, это обо мне. И я впитываю все это, как губка, не смотрю фильм и стараюсь не думать о плохом. Все ведь хорошо, правда? Пока я молчу, я ничего не разрушу, я буду также смотреть на эту улыбку. Господи, как же хочется поцеловать ее, именно в улыбку. Запечатать ее для себя ото всех. Спрятать. Я такая эгоистка.
Говорю «господи», а сама не верю в его существование. Нет, я не атеист, я считаю, что «Бог» это существа более развитые, чем мы. Мы – их эксперимент или что-то типа этого. За нами наблюдают, делают отчеты, так же, как и мы смотрим за животными в зоопарке или в дикой природе. И за смертью скрывается что-то еще. Перерождение ли, выход из этого мира… Сразу вспомнились восточные религии. Не все, что в них заключается – ложь.
***
Ева собиралась написать еще пару строк, как зазвонил телефон. Девушка от неожиданности вздрогнула и отложила ручку. Имя, высвеченное на экране, эхом отдалось в ушах, судорогой – в сердце да там и застряло.
-Да, привет, не занята,- она отложила блокнот, стесняясь своих мыслей на бумаге, будто бы звонившая могла каким-либо образом прочитать все, что там написано. Но не скрыть было глупой улыбки во все лицо, ее даже было слышно сквозь трубку – зайди кто, и все станет ясно.
Спустя несколько минут девушка в спешном порядке собирается на встречу с обладательницей «распускающейся» улыбки. Крутится у зеркала, выбирая лучший наряд. Останавливается на простом, но вместе с тем в нужных местах облегающем платье, с глубоким вырезом, начиная от колен. Но с сожалением вешает его обратно в шкаф и надевает обычные шорты и футболку. Еще не время. Пару взмахов щеточкой по ресницам, немного блеска на губы – и легкий макияж готов. Распущенные волосы аккуратно расчесывает, делает идеально ровный пробор. Теперь можно идти. Но она еще раз критично себя оглядывает и ободряюще улыбается себе в отражении.
Пищит открывающаяся калитка – замок на время спрятан, можно выходить – а Ева уже летит на место встречи. Прямые волосы развиваются на ветру и отливают золотом. Она мила, хоть и не подозревает об этом. Не подозревает, насколько. Знает, но не понимает.
10:15 А летние дни наполнены откровениями, сама природа показывает нам всю себя во всей ее красе. Вы только взгляните на сочную зелень травы и листьев на деревьях! Сам запах свежескошенной травы напоминает о ней. А еще говорят, летом звезды ярче, и даже в городе можно увидеть падающие звезды. Ну, не совсем это звезды, но людям проще так думать. Отдаваясь такому сказочному слову, проще поверить в осуществление желаний.
Боюсь очень грозы. Вчера с ней под такую попали. Шли по парку, солнце приятно светило, и щебетали птицы – и незаметно набежали тучи, небо потемнело – иногда только вспыхивало яркой молнией, и гром трещал с такой силой, что закладывало уши. И потом пошел дождь. Или, точнее, залил весь наш маленький мир. Мы вымокли до нитки, пока бежали до ее дома. Я старалась хотя бы не вскрикивать от внезапных раскатов грома, но… данина рука была в моей. Это меня спасло. Ее рука в моей – да хоть за моря. Так мы дошли до дома. Потом долго сушили волосы и одежду. Не поверишь, какое у нее прекрасное тело. Не может быть не прекрасным. Я так засмотрелась, как она снимает с себя одежду – ямочка между ключиц, впадинка между грудей, ложбинка на ее животике – я все жадно снимала в моей памяти, высекала на граните своей души и даже позабыла о своем страхе. Вот она, сила исцеляющая и отравляющая.
Вот Дана повернулась ко мне спиной – мягкий затылок каштановых кудряшек, изгиб позвоночника и две ямочки на пояснице. Две милые ямочки, к которым тянулись мои пальцы. Нельзя. Но я коснулась. Очень нежно и осторожно. Заметила. Резко обернулась с деланным возмущением. Щекотно, говорит. И опять солнечная улыбка. Невольно опустила взгляд ниже. И пусть я покажусь самой себе извращенкой, я не смогла отвести глаз. Я тупо пялилась на ее грудь. На ее прекрасную грудь. И в тот момент я очень хотела затащить Дану в постель. Я уже прокручивала в голове, как наброшусь на нее, как буду целовать и где. Я сглотнула и приказала себе перестать так откровенно смотреть, я ж себя выдам. С потрохами, с отравляющим меня сорняком. Но она опередила.
«Не смотри так»,- говорит смущенно.
Я поспешно отвожу взгляд.
«Извини, — говорю,- просто задумалась, как бы я смотрелась с таким размером – у меня же они вдвое меньше твоих».
Улыбаюсь. Дайте мне оскар за такое искусное вранье.
«Да ладно,- утешает,- если бы могла, отдала бы тебе их. А ты бы мне – свои. Они у тебя очень аккуратные, как две ягодки».
Как ягодки, подумать только. Только она так могла сказать.
***
Девушка откладывает блокнот и снова вспоминает ее тело, каким она успела его запомнить. А дальше все рисует воображение. Как твердеют соски, грудь часто вздымается, и напрягаются ягодицы. И сладкий стон исходит из ее уст.
А руки тем временем блуждают по телу, глаза прикрыты, дыхание учащается. Сейчас она видит в своей фантазии, как данины руки ласкают ее, спускаются туда. И ноги раздвигаются им навстречу.
Все закончилось быстро. Приглушенный подушкой стон – и вот она снова в реальности. Одна.
15:15 Когда-нибудь я затащу тебя в постель.
19:25 Решила выйти на улицу – в квартире душно. Гуляю по вечернему проспекту, с набережных слышится запах моря. Хотя правильнее сказать залива. Но море звучит красиво, как ни крути. Море. Мягкое «мо» и гладкое «ре» напоминают о камнях, что вымываются волнами. Я такие в детстве любила собирать. Помню, так еще были стекляшки – зеленые и белые – их я любила особенно. Считала своим кладом. Помню, дома до сих пор лежит где-то мешок с моими «сокровищами». Что удивительно, они до сих пор пахнут соленой свежестью, хотя прошло больше десяти лет. Удивительное дело.
А ноги между тем вывели меня к парку, где мы часто проводили с ней время. Брали с собой огромный плед, кучу всякой еды и книги и шли сюда. Читали друг другу особо понравившиеся строчки или забавные моменты, дремали на солнышке и просто разговаривали. Больше всего люблю эти моменты.
***
Девушка улыбнулась и посмотрела куда-то вдаль. Туда, где они часто лежали на пледе, где сейчас Дана лежит с молодым человеком – ее голова на его коленях. И солнечные улыбки – не ей. Теперь они читают друг другу книги и кормят друг друга. Вот он наклоняется к ней, а она тянется навстречу…
Ева встала со скамьи, убрала блокнот и направилась прочь из парка.
23:00 Все в порядке. Со мной ведь все в порядке, правда? Не первый раз уже вижу такое, пора бы уже привыкнуть. А еще лучше не ходить туда и не мучить себя, разве тебе это нравится? Но что-то мне подсказывает, что на этот раз все серьезно. Завтра расскажет, как у них все прошло, я порадуюсь за нее. Потом, когда они поссорятся – подбодрю и утешу. Я сейчас довольно жалко выгляжу, записывая все это. Почти ничего не вижу из-за дурацкой пелены перед глазами. Ну хоть сейчас я могу себя немного пожалеть, понять, побыть слабой, в конце концов. Чтобы потом были силы утирать ее слезы, чтобы держать в себе рвущиеся наружу слова.
Может, я и развожу драму здесь, но это мои чувства. Им больно. Мне больно. И если я услышу от других советы в духе «так перестань общаться, проблема-то»: а вы попробуйте на моем месте с такой же легкостью, с какой вы сказали, воплотить свои слова в жизнь. Ну что, получилось бы?
01:30 Долго не могла написать, что случилось на прошлой неделе.
Тогда плохая погода застала нас в моей квартире. Я предложила ей переночевать, на что Дана ответила согласием. Посмотрели фильм, немного выпили и завалились на одну кровать. Как мне показалось, ее быстро сморил сон. Она так мило посапывала – обе руки под щекой, ресницы иногда вздрагивают. Что-то интересное, видимо снится. Я обняла ее и прижала себе. Постепенно и меня начало клонить в сон. И тут что-то коснулось губ. Еле-еле ощутимо. Я открыла глаза и застыла. Наткнулась на ее взгляд. Зрачки расширены, как у кошки, дыхание прерывистое.
«Закрой глаза»,- прошептала.
Я помедлила пару секунд и выполнила просьбу. До сонного мозга еще не доходило, что она собирается сделать.
Губы как обожгло от ее поцелуя. Был ощутимо слышен запах вина. Надо было бы мне еще тогда насторожиться, но этот аромат просто опьянил меня.
Я ответила на ее поцелуй – пыталась передать через него свои чувства. Дана тут же нависла надо мной. Начала целовать шею и ключицы. Я тогда прямо на месте сошла с ума от счастья и возбуждения. Даже голова закружилась. А когда она добралась до груди, я все же не сдержалась – застонала. И тут уже Дана оказалась подо мной, майка от пижамы куда-то улетела, и теперь я ласкала ее грудь, я слышала ее постанывания. Она выгибалась подо мной. Господи, насколько же она чувствительна?! Выпить всю до дна – такой была моя первая мысль. Скушать всю без остатка. Как же тут не польститься, когда она сама просит? Не помню, как смогла себя остановить. Голова лишь прояснилась только тогда, когда я залезла под душ. Да, я уже и так наделала дел.
Когда вышла – Дана уже спала.
«Что будет утром?- крутилось в моей голове.- Как мне вести себя с ней? Как в глаза смотреть?.. Я ж ей практически призналась! Что делать? Что делать??»
Я тогда так и пролежала до утра, не сомкнув глаз. Но потом сон победил, и я уснула.
Разбудил меня восхитительный запах банановых блинчиков. Моих любимых. И только она могла их так вкусно готовить. Впереди меня ждал разговор. Но Дана вела себя, как ни в чем не бывало. Неужто не помнит? Все она помнила. Даже извинилась за свои ночные дела. Перепила немного, вот и занесло не в ту степь. Забудь, говорит, это, пусть все останется между нами.
Задним числом я ожидала нечто подобного. Но тогда, ночью, мне показалось, что она все-таки любит меня. Милое душе заблуждение резануло глухой болью. И оно эхом отдалось во мне.
«Все в порядке,- выдавливаю из себя,- с кем не бывает».
Поспешно встаю из-за стола под предлогом внезапных дел. Я тогда чуть перед ней не расплакалась. Вот, что ты натворил, мерзкий сорняк!
И вот с того дня мы практически не видимся. Мне тяжело ее пока видеть, а ей – ,видимо, стыдно.
21:07 Все чаще стала приходить на набережную – там и дышится легче и думается. За все это время моих размышлений, я пришла к выводу, что все равно бы, будь шанс вернуться назад, в ту ночь, ничего не изменила. Я эгоистично урвала кусочек моего счастья… ценой нашей дружбы. Не знаю, что будет дальше, я… пока не хочу больше писать.
Спустя два месяца, 23:45 Не поверишь, я до сих пор с ней общаюсь. Уже не вспомню, каким образом все наладилось, но она ведет себя, как прежде. А я стараюсь поспевать за ней в этом. Помню только, как она позвонила мне – поздравить с днем рождения. Пригласила прогуляться. Мои воспоминания о ее поцелуях тогда уже немного успокоились, осели илом на дне, затаились в корнях сорняка. Я смирилась. Гуляя с Даной, утвердилась в решении все-таки ей признаться и, наконец, почувствовать себя отвергнутой, отпустить.
Ее подарком, кстати, были билеты в Коста-Рику. Только она знала, что там производят сорт моего любимого кофе. Я подавила жгучее желание поцеловать ее, и, вместо этого, порывисто обняла.
И сейчас я собираю вещи. И свои силы. Потому что признаться я ей собираюсь там. Пожелай мне удачи.
12:35 Как жаль, что я не умею рисовать, ибо описания сей красоты просто недостаточно. Это просто рай какой-то! Белый песочек, прозрачная голубизна Каспийского моря и поистине комфортный для меня климат. В этом мини-раю меня немного разморило, и я стала несколько вольна в прикосновениях. Что удивительно, моя любовь не возражала! Значит ли это, что…
***
-Ну ты там скоро? Хватит писать!- данина кудрявая голова улеглась на плечо девушки.- Кстати, что там пишешь?
-Да я уже все,- девушка поспешно закрыла блокнот и убрала его в пляжную сумку.- Ничего особенного, просто наброски для будущего произведения, если повезет с музой, конечно же.
Ева погладила вихрастую голову, украдкой вдохнула запах ее тела – и не смогла сдержать блаженной улыбки.
-Эй,- солнечная улыбка,- не нюхай меня!
Дана ущипнула девушку за бок:
-Догоняй лучше!- и побежала по молочному песку.
-Ну, держись,- хитро улыбнулась Ева, и крикнув бегущей,- Пощады не жди!
Они бежали вдоль берега, а вокруг не было ни единой души – на миг можно представить, будто они вдвоем на необитаемом острове. Две зрелые, здоровые девушки. К тому же очень близкие. Как думаете, чем это может закончится?
16:17 Я со смехом повалила Дану на песок и, не удержавшись, упала за ней. Если быть точнее, прямо на нее. Ее голос, ее смех, вокруг ни души – море, пляж и мы. И я не удержалась: нависла над Даной, посмотрела в глаза – как бы спрашивая разрешения – и поцеловала. Она не оттолкнула, не ударила меня по щеке с возмущением и не убежала со слезами на глазах. Она ответила на мой поцелуй! С ума сойти! У меня даже внутри все задрожало от едва сдерживаемых чувств.
Мои руки гладили ее тело – я большего им не позволяла, боясь спугнуть момент. Дана же нагло запустила руки мне под майку, представь! Каждое ее прикосновение сопровождалось мурашками по спине и накатывающими волнами возбуждения. Наших дыханий не хватило на долгий поцелуй, и мы прервались. Смотрели друг другу в глаза и часто дышали. Зрачки у обоих расширены – она тоже возбуждена, как и я?
Набралась смелости и коснулась ее клитора сквозь трусики. Она прикрыла глаза, с ее губ сорвался стон. Что происходит? Почему она так себя ведет? Сказать, что я была в глубоком шоке, ничего не сказать. А руки все смелее ласкали ее тело. Потом каким-то невероятным образом она оказалась сверху и продолжила свой поцелуй. Мне было очень хорошо, но это было не правильно.
«Стой,- сказала я, чуть отстранив ее,- погоди».
«Что такое?»- спросила Дана.
Я вдохнула и выдохнула:
«Извини, но я не могу так,- и, чуть помедлив, выдавила,- мне кажется, мы совершаем ошибку…»
«Ошибку в чем?»
Я смущенно опустила голову и пробормотала:
«В том, что делаем это».
Она слезла с меня и села рядом.
« Ты считаешь ошибкой то, что мы целуемся?»
«Э-э-эм…как бы сказать…- я подобрала ноги к себе и обняла их,- и да и нет».
Честно говоря, я опешила от ее прямоты и не знала, как себя вести. Мне хотелось под землю провалиться, убежать в домик, который мы сняли, собрать вещи и улететь первым самолетом. И забыть этот разговор.
«Я целую тебя и позволяю это делать, так как,- Дана заглянула мне в глаза,- я люблю тебя. В этом заключается ошибка?»
Что? Она меня любит?
Меня бросило в холодный пот, а сердце забилось быстрее и тут же больно кольнуло: момент в парке на нашем месте – поцелуи, жаркие объятия…
«Любишь меня? В то время как целуешься с другим? Да уж, хороша любовь. За дуру меня держишь?»
«Я не обязана перед тобой отчитываться,- ее слова летели ножами в мое сердце.- Не взваливай на меня ответственность. Не имеешь права».
А в горле стоял предательский комок – те слова дались мне с большим трудом. Глаза защипало, и я поспешно подняла их на небо. И я не увидела, как ее лицо резко изменилось.
«В последнее время ты все меньше стала уделять мне внимания. Ты не интересуешься ни моей жизнью, ни моими чувствами и переживаниями. Тебя интересует только твоя жизнь, и когда мы встречаемся, то только говорим, что о тебе».
Слезы, которые собирались покатиться по щекам, вдруг высохли. Я опустила на Дану взгляд. Мое лицо окаменело, резко перехотелось себя жалеть. Ее же взгляд был обращен куда-то вдаль, грустный такой взгляд, печальный.
«А ему всегда интересна моя жизнь и что у меня на душе. Он старается знать обо мне больше и всегда уделяет мне много внимания. В отличие от тебя. Из-за этого, я чувствую себя любимой и нужной,- она улыбнулась.- Раньше такие тёплые чувства возникали и с тобой, но сейчас ты совсем забыла обо мне и то, что мне нужно твоё внимание, поддержка и забота. Ты мне не даёшь этого, а он дает,- она перевела взгляд с моря на меня – на секунду ее улыбка стала хищной.- Возможно, что ошибку совершаю я, а не ты?»
По мере того, что Дана говорила, я начала понимать, с кем я связалась. В кого влюбилось мое глупое сердце. И как же я сразу не заметила? Хоть мы и дружили достаточно долго, я этого попросту не замечала. Я действительно была такой дурой?
«Знаешь,- я встала с песка,- я считала тебя другой, а ты оказалась… такой эгоисткой. И это ты помешана на себе, а не я. И я не хочу быть заменой. Мне жаль этого парня,- и уже шепотом.- И как же меня угораздило…»
Я развернулась, сделала пару шагов и остановилась:
«Как же я в тебе разочаровалась»,- бросила через плечо и направилась в сторону домика. Паковать вещи. А в след мне донеслось:
«Как и я в тебе».
Именно с этого момента моя любовь к ней дала огромную трещину, а сорняк впрыснул весь свой яд в сердце и зачах.
Я ехала в аэропорт, а из моих глаз катились непрошенные слезы. Я дала полное разрешение жалеть себя, пока не прилечу домой, дала раскиснуть и поплакать. И плевать, что остальные смотрят. Мне тут сердце разбили. И очень даже больно.
12:20 И так, прошло довольно много времени с этих пор, воспоминания с тех пор поблекли, а чувства растворились и забылись. Я решила прекратить сюда писать, так как мне это уже без надобности – мне не требуется молча держать в себе чувства, которых уже нет. Но закончить все-таки я его должна. Должна поставить точку.
Сейчас я уже не общаюсь с Даной – как после такого можно вообще поддерживать отношения? Но слышала от других, что она успешно вышла замуж за того парня. Не могу сказать, что я за нее рада, но и не буду злорадствовать или завистничать. Спасибо ей на том, что глаза вовремя открыла и за билеты в Коста-Рику. Дана дала мне начало к путешествиям – исследованиям новых для себя стран и необычных мест. И я очень счастлива. И в моем саду больше не растут никакие сорняки.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ДАНА
Я сидела на крыше и курила одну сигарету за другой: давненько такого со мной не случалось. Но повод был. Эта сука. Увела моего парня. Дрянь с силиконовыми сиськами. Потаскуха, которая сядет на любой член, лишь бы было бабло. Сука. Как же ненавижу. Ненавижу этого мудака, ненавижу ее. Горите суки, горите и трахайтесь.
И неважно уже, сколько лет мы встречались, что все уже шло к свадьбе. Да и плевать на свадьбу. Все и так хорошо было. Он самый близкий мне человек. Был. Кончил в душу и променял на дешевку. Думаешь, жизнь мне сломал? Думаешь, я сдамся? Ха-ха, да как бы не так! Ты будешь видеть мою счастливую улыбку, ты будешь жалеть о своем решении. А наши воспоминания добавят соль на рану. И ты придешь ко мне, нет, приползешь на коленях, умоляя вернуться. А будет поздно, милый! Не хером думать надо было, а головой!
***
Дана зло улыбнулась и бросила не затушенную сигарету вниз. Закрыла тетрадь и потянулась. От написанного ей стало несколько легче, по крайней мере, уже не так жгла боль – она обратилась в другое чувство. В интернете говорили правду: когда выговариваешься на бумагу, становиться легче. Дана вдруг вспомнила о подруге – та уже несколько дней ведет себя как-то странно, но не хочет говорить на эту тему, увиливает от нее, валяет дурака. Она переживает за Еву, хоть и понимает, что все имеют права на секреты, даже подруги друг от друга.
Девушка вздохнула. Все эти проблемы рано или поздно закончатся. А сейчас надо топать домой, иначе Ева замучает своими звонками. Это, конечно, хорошо, что она волнуется, но она давно уже должна привыкнуть к ночным прогулкам Даны.
Тренькнула смс-ка. Ну вот, легка как на помине.
«Дан, на время смотрела? Где тебя опять носит?»
«Где носит, где носит. Дома я».
Ответ пришел незамедлительно:
«Стою возле твоего дома. У тебя в квартире свет не горит. И не надо мне врать – ты же знаешь, как мне это не нравится!»
«Извини. Уже иду домой».
Девушка улыбнулась: приятно, когда о тебе беспокоятся. Образ подруги тут же сменил бывший. Улыбка Даны сразу померкла.
«Козел. Ты не заслуживаешь, чтобы о тебе даже думали».
Она мысленно сожгла его образ на костре и переключилась на внешний мир. Вокруг нее мелькали люди, одетые однозначно не по погоде: еще утром было по-летнему тепло, как и подобает июлю, но к вечеру температура опустилась до 8 градусов. Вполне обычное явление для северо-западного города, но до этого довольно долго была жаркая погода. А люди, как известно, очень быстро привыкают ко всему хорошему. И не только к погоде.
***
Ева, как обычно, встречала меня на том же месте: в парке на лавочке в несколько улиц от моего дома. По ее теплой одежде было видно, что вышла она недавно, да еще и прихватила для меня куртку. Как хорошо, что есть на свете люди, остающиеся рядом с тобой несмотря ни на что. Много таких не нужно, достаточно одного человека для каждого.
Она сидела и смотрела по сторонам – гадала, с какой стороны я появлюсь на этот раз. А заметив меня, встала и помахала рукой, мол, вот она я, тут тебя жду, дуреха. Не успела я к ней подойти, как тут же началось:
-Вот говорила я тебе взять с собой теплую одежду. Почему ты меня никогда не слушаешь?- привычно заворчала она.- В следующий раз даже не жди, не приду больше, поняла?- говорила, между тем накидывая на меня куртку.
И добавила:
-И не гуляй так поздно, хоть город культурный, а даже он имеет кучу сомнительных личностей.
-Хорошо-хорошо, извини, больше не буду,- я примирительно подняла руки и улыбнулась.
-Смотри у меня,- она состроила хмурую мордашку и погрозила пальцем. Впрочем, ее хмурость через секунду исчезла без следа. Было видно, что она за меня очень переживает.
Мы познакомились друг с другом на первом курсе: случайно сели вместе. А через некоторое время с ночевками оставались друг у друга. Ничего примечательного. И даже она ничем не выделяется, ан нет, что-то общее да нашлось.
Пока Ева рассказывала, как прошел ее день, мы подошли к моему дому. Фонарь, стоявший рядом с подъездом, осветил нас, и я увидела евины розовые щеки, которые сразу не приметила. Долго, значит, ждала, как бы не простыла.
-Спасибо,- улыбаюсь,- иди домой, замерзла, наверное, уже.
-Ага, уже иду,- ответная улыбка. Затем она разворачивается и уходит.
А потом я вспоминаю о… и останавливаю:
-Погоди, — говорю,- пойдем лучше ко мне, отогреешься немного.
-Да ладно, не стоит,- неловко улыбается и качает головой.
Я подхожу к ней и беру ее за руку.
-Пойдем, пойдем,- тяну ее за собой в подъезд,- у тебя руки ледяные.
Весь наш дальнейший подъем сопровождается тихими возмущениями Евы, но я их слушаю в пол уха. Я знаю, что она не может мне сопротивляться.
Мы выпили чай, но евин румянец так и не прошел. Наоборот, стал еще гуще. До пунцовости. Неужто она… Я решила проверить свою догадку: села рядом с ней и начала поглаживать ее колени, поднимаясь к бедрам. Реакция Евы долго не заставила себя ждать:
-Что ты делаешь? П-прекрати!- нервно запищала она. И неуверенно попыталась убрать мою руку.
-Я хочу помочь тебе расслабиться, ведь ты уже несколько дней ходишь сама не своя,- зашептала я ей на ушко. По евиной шее тут же забегали мурашки, дыхание стало учащенным.
Я улыбнулась ей в волосы, чтобы она не увидела выражения моего лица. Наверное, со стороны оно было торжественно-хищным. Так дикий зверь радуется пойманной добыче. Сейчас я могла бы сделать с ней все, что захочу, тем более, мне так не хватает физического тепла…
Ева оттолкнула меня и выбежала из комнаты, чуть походя хлопнула входная дверь. Убежала, значит. Я рассмеялась.
-Только сейчас поняла, что чувствуешь ко мне? Глупышка.
Евины чувства мне не были в новинку, так как я была популярна у обоих полов. И мне это чертовски льстило.
***
Я стала плохо спать по ночам. Привыкла, что рядом со мной кто-то есть, кто вовремя вытащит из кошмара и согреет холодными ночами. И кровать мне казалась очень огромной и пустой. А еще… он мне снится. Практически каждую ночь я вижу его предательскую морду и… не хочется даже просыпаться. Ненавижу себя за это. Если так и дальше будет продолжаться, то я совсем завяну. Вот почему я считала всякие влюбленности лишь обузой, даже тогда, когда была с ним. Я все сомневалась в его чувствах (но молчала, ибо доверяла ему), когда мы встречались, но он вел себя как настоящий влюбленный, и я перестала загоняться, а потом… случилось это. Я сначала не заметила перемены в его отношении ко мне, но, когда заметила, поняла, что это все, конец. Конец нашим отношениям. Мне хотелось закричать на него, ударить по щеке, но этим я бы не смогла его вернуть.
-Скажи уже это,- наконец собралась с мыслями я.
-Что сказать, милая?- непринужденно спросил он. При слове «милая» мне захотелось расцарапать ему лицо. Но вместо этого я выдавила:
-Что у тебя есть кто-то на стороне,- он удивленно на меня посмотрел.- Не тяни, давай покончим с этим как можно скорее,- я старалась казаться беспристрастной, его же лицо, наоборот, выглядело удивленно и растеряно.
-Как… как ты узнала? — выдохнул он.
-Видела вас несколько раз вместе,- соврала я и пожала плечами.
Его глаза забегали: он пытался вспомнить, где же мог проколоться. Повисло молчание.
-Ну и мразь же ты,- я взяла сумку с заранее приготовленными вещами, коих было немного: мы только собирались съехаться, и вышла из квартиры.
Я не плакала, пока шла до остановки, не плакала, когда ехала в автобусе, и даже дома. Прорвало меня спустя несколько дней, когда я действительно увидела их вместе: он вел ее под руку так же, как и меня, целовал ее руки. И смотрел так же. Влюбленно.
Мне сначала показалось, что с ним иду я, потом – что меня разыгрывают. А потом я вспомнила его нервно бегающие глаза. И заплакала.
Вот, в общем-то, и вся история.
***
-Я вставляю.
Толчок – и Дана застонала. Парень губами поймал ее стон и поцеловал. И начал ритмично двигаться. Имя этому парню – Вик. Виктор. Дана вспомнила, как его зовут спустя месяц их отношений (хотя уже на первом свидании они поцеловались, а через две недели – первый раз переспали).
-Вик!- закричала она, хотя в внутри выкрикивала совсем другое имя.
— Быстрее, Вик,- зашептала она ему,- быстрее, я…
И закричала, достигнув оргазма. Вик подоспел секундой позже. Напрягся всем телом и глухо зарычал. Потом поцеловал Дану и расслабленно откинулся на подушки.
-Послушай, мне надо ненадолго уехать,- начал он,- буквально на неделю. Справишься без меня?
-Постараюсь. Но буду очень по тебе скучать,- Дана коготком вырисовывала что-то у него на груди. Ей и правда было немного грустно: целую неделю без секса! Для нее это было немного тяжело.
-Не волнуйся, милая,- он взял ее за руку и чуть сжал,- я постараюсь недолго.
Дана грустно улыбнулась.
***
Евино приглашение я приняла с решительным настроем завалить ее в постель. Во мне кричала неудовлетворенность. «Уж лучше с ней, — думала я,- чем с первым встречным». Да, я и правда была на пределе. Вино, которым угостила Ева, только усилило мое желание, но наброситься сразу я не нее не могла. Я хоть и сволочь, но занимаюсь сексом только по обоюдному желанию.
Я дождалась, пока она напьется и задремлет, и осторожно поцеловала ее. Евины ресницы дрогнули, она посмотрела мне в глаза и замерла, словно крольчонок, попавшийся в ловушку хитрой лисы.
-Закрой глаза,- говорю.
Спустя секунду, она подчинилась. Видите? Я никогда не сплю лишь по собственному желанию. Всегда спрашиваю разрешения. Не вслух, но все понимают.
Я накрыла ее губы настойчивым поцелуем, и она мне ответила. Между тем, я была уже сверху и снимала с нее ночную сорочку. Мои руки исследовали ее тело на слабости весь с огромным успехом. И так, ключицы, потом шея и ниже, к груди. Именно такой порядок заводит ее больше всего. Когда я добралась до ее сосочков, она застонала. Я улыбнулась про себя. Несмотря на ее детский голос, ее стоны очень сексуальные.
Моя рука начала спускаться ниже, но тут Ева оказалась сверху и начала покрывать поцелуями мою шею, даже как-то слишком быстро спускаясь к груди. Долго же ты ждала. Но она, сама того не зная, угадала, что я люблю страстные поцелуи и быстрый, жадный темп. Когда она куснула мой сосок, теперь уже застонала я, но она на этом не остановилась. Спускалась все ниже и ниже, кусала и зализывала укусы внутри бедер, но не касалась киски. А мне уже хотелось кричать об этом и рычать от неудовлетворенности. Но тут она вскакивает с кровати и плетется в ванную.
-Ты куда?- спрашиваю.
-Я.. мне нехорошо,- ответила она. И в доказательство налетела на дверной косяк, а потом в закрытую дверь. М-да уж, и правда нехорошо. Настолько возбудиться, что головой двери прошибать.
Я вздохнула и перевернулась на другой бок. Похоже, удовлетворения мне сегодня не светит.
Утром проснулась от того, что кто-то нагло закинул на меня свою ногу. Ева. Помню, в первый раз, когда я у нее ночевала, она сначала отняла у меня одеяло, а потом спихнула с кровати: вот она, привычка спать одной. А сейчас вот только ногу задирает. Ну, не так уж и страшно. Я приподнялась на локте и взглянула на спящую Еву. Как она во сне умудряется быть такой милой? В отличие от меня: я утром похожа на дранную курицу, отсюда привычка вставать раньше всех и бежать приводить себя в порядок. Но с Евой я могу позволить полностью расслабиться, она видела меня и в еще худшем состоянии, когда я болела.
Я погладила ее по голове и поднялась с постели. Время готовить ее любимые блинчики в знак извинения за то, что довела ее такого состояния. Я хихикнула. Ну, да, перестаралась чутка.
Ева зашла на кухню, когда я дожаривала последнюю партию блинов, выжидающе на меня уставилась: как же я отреагирую? Она еще такой ребенок. Я улыбнулась ей, как ни в чем не бывало.
-Как спалось, дорогуша?
-А?- вынырнула из своих мыслей Ева,- хорошо.
В ее голосе слышались растерянность и разочарование.
-Садись за стол, уже все готово.
Я дождалась, пока она сядет и начнет завтракать:
— Извини меня, пожалуйста, за вчера, не хотела, чтобы так вышло. Это все алкоголь. Давай, это все останется между нами, секретом, хорошо?
Ева уткнулась в тарелку и долго молчала, потом кивнула и вышла из-за стола.
-Мне пора, — говорит,- дела есть.
Я не поняла реакцию Евы. Почему она так огорчена? Я сделала что-то не так? Это был первый раз, когда на меня так реагировали после ласк и секса. Может, надо было дождаться ее из душа и продолжить? Да нет, насколько я помню, она сразу же уснула. Тогда, может, она не хотела этого со мной? Нет, я же ей нравлюсь. Тогда, не готова была? Ага, вон, как соски кусала.
-Так,- рассуждала я,- я перед ней извинилась за плохое самочувствие. Могла ли она переиначить мои слова, понять их со своей стороны? Типа я извинялась за саму ночь с ней, так что ли?
И замерла, осененная догадкой.
Я знаю Еву достаточно хорошо, чтобы она могла так глупо подумать. Но объясняться я с ней не хочу, по крайней мере, не буду делать первый шаг. Надо ей, пусть и делает.
***
И так прошли дни, приехал Вик, и Дана забыла об этих мыслях, полностью отдавшись сексуальным потехам. Она отыгралась на Вике за все время его отсутствия, чему он был даже рад. Но Ева все не писала и не звонила. Так они дотянули до ее дня рождения. Тут уж Дана не могла проигнорировать евин праздник: заранее забронировала билеты в теплые края и стала ждать день рождения.
***
-Евасднемрождения!- прокричала я в трубку.- Пойдем гулять.
На том конце провода ошарашенно молчали.
-Ау, ты там язык проглотила что ли?- со смехом произнесла я.
-Можно и так сказать…
-Выходи на улицу,- я не стала дожидаться дальнейших ее слов,- я возле твоего дома жду.
И скинула трубку.
Пока ждала ее, вспомнила, когда мы гуляли с Виком, нас заметил мой бывший. И так повторялось практически каждый день. При виде нас лицо его каменело, руки сжимались в кулаки. А я становилась все веселее. Я целовала Вика, давала ухватить себя за ягодицы и поднять на руки. Я с наслаждением ждала конца его терпению.
Он раскололся очень быстро: даже месяца не прошло, а я только входила во вкус. Он позвонил мне с целью встретиться. Я согласилась. Накрасилась, надела самое лучшее свое платье и красиво уложила волосы. Ты попался, зайчонок.
Я специально опоздала на 15 минут. По нему было видно, с каким облегчением он вздохнул, когда я пришла.
-Знаешь,- начал он, когда я села за столик,- я был неправ, поступая так с тобой. Даже не то, чтобы не прав,- тут же исправился он,- я совершил поступок, недостойный твоего прощения. Но все же я рискну тебя спросить: «Давай начнем все заново?»
— И тебя даже не останавливает тот факт, что у меня есть молодой человек?- я иронично подняла бровь.
-Брось его. Брось, ведь со мной тебе намного лучше было,- я заметила в его глазах странные огоньки.
-Вот именно, дорогой. Было. Я не собираюсь к тебе возвращаться.
Он прерывисто вздохнул и взял мою ладонь. Руки его дрожали.
— Я ни на день не забывал о тебе. Ты вся в моих мыслях. Я даже ради тебя расстался с Анной. Прошу тебя…- он умоляюще заглянул мне в глаза. Мне стало противно. Я вырвала свою руку из его хватки, встала и направилась к выходу. Мне вдруг поскорее захотелось избавиться от всего этого.
-Стой!- крикнул он.- Не уходи, прошу тебя!
Все в кафе замолчали и обратили все внимание на нас. Мне стало неловко, и я поспешила выйти.
-Дана! Дана! Постой!- он выбежал из кафе вслед за мной. Я остановилась, не поворачиваясь к нему. Он обнял меня сзади и прижался щекой.- Мы же еще не договорили, милая.
-Спасибо,- говорю,- тебе за то, что бросил меня,- я высвободилась из его хватки.- Я поняла, каким мудаком ты был.
Он чуть не плакал, зато я без сожалений ушла. Я была довольна.
Я улыбнулась.
-А вот и я,- из подъезда выбежала Ева и села рядом со мной на скамейку.- О чем думаешь?
-Да вот, не знаю, куда же нам с тобой сходить?- я задумчиво погладила подбородок.- Куда вот ты хочешь?
Ева, как и ожидалось, выбрала поход в японский ресторанчик на Васильевском, где мы вкусно покушали, а потом направились на набережную.
-Это место,- говорит Ева,- куда я частенько прихожу подумать. Теперь оно и твое тоже.
Я обняла ее и поцеловала в щеку:
-Так нечестно, сегодня я должна дарить тебе подарки. Кстати о них…- я покопалась в сумочке и достала пару билетов.- Держи, это тебе.
Ева взяла билеты и, прочитав название места назначения, засияла и запрыгала.
-Спасибо!- кричит.- Большое тебе спасибо!
А потом крепко меня обняла. Я улыбнулась и потрепала ее по волосам.
-Готовься, милая, мы едем в Коста-Рику!
***
Дана лежала на песке и мрачно смотрела на безоблачное небо. Она не ожидала, что все закончится так.
Утром они проснулись вместе и пошли на лазурный берег, что был в 2 минутах от их домика. Бегали друг за другом… Потом Дана специально упала на песок и потащила за собой Еву. Она оказала над Даной. Выждала несколько секунд и поцеловала ее. Тут-то и загорелось в обоих возбуждение. Дана залезла под евину футболку, поглаживая спину и соски, евины же руки продвинулись еще дальше: сначала она ласкала клитор, а потом двумя пальцами проникла внутрь Даны.
Дана задрожала, из груди отчаянно рвался стон. Ева неумолимо усиливала темп, ее глаза помутнели от возбуждения, она так же, как и Дана, дышала часто. Ева заставляла выгибаться и открывать ноги навстречу ее ласкающим рукам. Рывок – и уже она снизу, данины губы обхватывают ее и…
***
-Стой, — сказала Ева и отстранила меня,- погоди.
«Чего ждать, я уже на пределе!»- хотелось крикнуть мне. Но вместо этого я изобразила на своем лице беспокойство:
-Что такое?
-Извини, но я не могу так… Мне кажется, мы совершаем ошибку.
Ошибку?! Да, совершаем! Мы сейчас остановились, а я этого не люблю. Ты уже остановилась один раз, еще раз я этого сделать не позволю.
-Ошибку в чем?- я всеми силами старалась не зарычать, пыталась не повалить ее на песок и доделать дело. Нужно быть терпеливой.
Ева опустила голову и пробормотала:
-В том, что делаем это.
Я нахмурилась и слезла с нее. Меня все больше злила вырисовывающаяся ситуация. Терпи, Дана.
-Ты считаешь ошибкой то, что мы целуемся?
Она покраснела и что-то промямлила. Что-то типа «да и нет». Мне захотелось треснуть ее. Почему она не может выражаться яснее? Я вздохнула. О боги, за что мне это дитя.
-Я люблю тебя и позволяю это сделать, так как я люблю тебя. В этом заключается моя ошибка?- я говорила ей то, что она хотела услышать, чтобы она дала мне то, что хочу я.
Евины глаза округлились, а щеки покраснели. Ну, еще чуть-чуть, и мы продолжим с чего начали. Но мои планы неминуемо были разрушены:
— Любишь меня?- отчаянно выкрикнула она.- В то время как целуешься с другим?- ее голос дрожал от сдерживаемых слез.- Да уж, хороша любовь. За дуру меня держишь?
О, вот почему она так себя ведет. Где-то увидела меня с Виком, значит. Хочет, чтобы я выбрала. Не терпит быть на втором плане.
-Я не обязана перед тобой отчитываться. Не взваливай на меня ответственность. Не имеешь права.
Ева стремительно менялась в лице. Из возбужденной и раскрасневшейся в подавленную и обиженную. Мне это дело очень не нравилось. А особенно бесило, когда кто-то распускал нюни. И я в том числе. Почему-то стало грустно, но вместе с тем сердце разрывала ярость. Ее счастье, что я еще не ударила ее.
-В последнее время ты все меньше стала уделять мне внимания. Ты не интересуешься ни моей жизнью, ни моими чувствами и переживаниями. Тебя интересует только твоя жизнь, и когда мы встречаемся, то только говорим, что о тебе.
Я смотрела за горизонт, в ту точку, где море касалось с небом. Мне было жаль Еву. Но прогибаться под нее, а тем более цепляться за нее я не собиралась.
— А ему всегда интересна моя жизнь и что у меня на душе. Он старается знать обо мне больше и всегда уделяет мне много внимания. В отличие от тебя. Из-за этого, я чувствую себя любимой и нужной,- я улыбнулась.- Раньше такие тёплые чувства возникали и с тобой, но сейчас ты совсем забыла обо мне и то, что мне нужно твоё внимание, поддержка и забота. Ты мне не даёшь этого, а он дает,- я посмотрела на нее.- Возможно, что ошибку совершаю я, а не ты?
«Все. Назад пути нет»,- обреченно подумала я.
-Знаешь,- Ева поднялась с песка и утерла слезы,- я считала тебя другой, а ты оказалась… такой эгоисткой. И это ты помешана на себе, а не я. И я не хочу быть заменой. Мне жаль этого парня.
Она сказала что-то еще, но я не расслышала – слишком тихо было сказано. Да, милая, я именно такая. Именно в такую ты влюбилась. И твоя любовь, твое представление обо мне, разбились о настоящую меня.
Сделав пару шагов, Ева вдруг остановилась, чтобы сказать:
-Как же я в тебе разочаровалась,- зло бросила она. Я ухмыльнулась и ответила:
-Как и я в тебе.
Я наблюдала, как она скрывается за пальмами, и в душе моей было пусто. Я ведь планировала отдохнуть от всего этого душой и телом. Вместе с Евой. Сбежать не получилось.
***
Дана зашла в домик спустя несколько часов прогулки по побережью. Это здорово промыло ей мозги и остудило голову. Но в душе по-прежнему было пусто. Евы в домике уже не было. Как и ее вещей.
-Уехала…- проронила Дана. И по щекам ее текли слезы.
Она пробыла там еще пару дней и прибыла домой ровно в срок, как и обещала Вику. Увидев его в аэропорту, бросилась с объятиями.
-Эй, Дан, ты чего?- недоуменно отозвался он.- Случилось что?
Насколько Вик помнил, она редко когда одаривала его такими вот объятиями. Да что там, до сих пор ни разу не говорила о своих чувствах, а тут такое… Даже без понятия что делать, как реагировать.
Дана мотнула головой:
-Соскучилась просто.
И обняла еще сильнее.
Карась Ивась и Слепая курица
О волюм как курица свиную лохань искала
Жила-была кока, обычная такая курица. Наелась она как то куриной слепоты и ослепла.
Ослепла и квохчет:
— Ко-ко-ко, ко-ко-ко (безграмотный вижу, мол, я) никоко!
А увидеть то хочется, ну и пошла наседка куда глаза не глядят.
Дошла до сарая, наткнулась получи и распишись свинью и подумала: «Корыто.» Стала клевать.
Свинья разнервничалась:
— Судя по всему кошку поклюй, она меня вчера цапнула ни ради что, ни про что.
— Ко-ко-ко, ко-ко-ко, я малограмотный вижу никоко! — ответила птичка.
Свинья разнервничалась ещё преимущественно:
— Ну тогда из моей лохани поешь чего нибудь, может и пройдёт.
Пошла наседка лохань свиную искать. Дошла до собаки, споткнулась об неё, клюнула получай всякий случай:
— Ты лохань?
Собака забеспокоилась:
— Чья лохань?
— Свиная, — объяснила рябушка.
Хот-дог ещё больше забеспокоилась:
— Нет, я не лохань. Лохань со временем дальше вдоль забора.
Побрела курица дальше. Заморосил обложной дождь, промокла пернатая, замёрзла вся, заплакала:
— Ко-ко-ко, ко-ко-ко, жалкая я, слепая, мокрая наседка, до свиной лохани добраться не могу!
Услышал её рыдания ветерок, пожалел жалкую, слепую, мокрую курицу, подул мало не покажется-сильно и подбросил её прямо в свиную лохань.
Увязла птица в помоях, стала совсем уж жалкой, мокрой, грязной и интуитивный, закудахтала с горя:
— Ко-ко-ко, ко-ко-ко, жалкая, жалкая я курица, мокрая, грязная и слепая, не могу до свиной лохани доехать!
— Ты в ней стоишь, — хрюкнула свинья из под навеса. — Покушай, ми не жалко!
Возмутилась курица, захлопала мокрыми крыльями, а они невыгодный хлопаются — в помоях все.
— Ну вот, — заплакала птица, — пока что я мокрая, грязная, слепая и нелетячая. Где тут можно сунуться в петлю?
Хрюшка хмыкнула:
— Вон чурка стоит и топор рядом, а обладатель в доме спит. Позвать?
— Зачем это? — закудахтала курица судорожно.
— Как зачем? Выйдет, башку тебе отрубит, сама фактически просила, — зевнула свинья.
Курица в ужасе замахала крылами, задёргала ногами и побежала! Добежала прежде навозной кучи и увязла (казалось бы, навсегда).
Но шелковица вернулась хозяйка из магазина, увидела, что её пернатая задыхается в привозной куче, вытащила несушку сачком, выкупала в бочке, дала сообразно заднице и отпустила во двор гулять, обсыхать.
Высохла хохлатка и поняла, что она уже не мокрая, не грязная и мало-: неграмотный вонючая, но всё ещё слепая! Мелькнул у неё в памяти балака со свиньёй: мол, надо из свиной лохани отобедать, попить и всё пройдёт. И пошла курица опять свиную лохань рыться.
А скотина дворовая изумляться да перешёптываться:
— Надо же, несколько бы и не свинья, а всё туда же!
— Куд-ку-еще бы, куд-ку-да туда же? — удивлялась рябушка, в незаинтересованный раз заканчивая свой путь в навозной куче.
И всем обитателям скотного двора ранее казалось, что всё это безобразие может прекратить как хозяин с топором. Но не тут-то было! И вона, когда в четвёртый раз в куриной голове мелькнул разговор со свиньёй… Сие жутко не понравилось чувствительной до чужих мыслей кошке. Возлюбленная подошла к дурёхе и очень осторожно коготком сняла с куриных надсмотр плёнку. И ряба, наконец, прозрела!
Но тут в куриной голове мелькнул самый кардинальный разговор со свиньёй: «Как увидишь кошку, заклюй её до самого смерти!»
Набросилась птица на кошку, заклевала её крошечку ли не до смерти. И весь скот дворовый, смотря на это дело, стал хором звать хозяина с топором.
Отсутствует, я не сомневаюсь, что хозяин вышел. И вышел непременно с топором. Я другого ни за что на свете не пойму: отчего так трагически всё закончилось — через тупости куриной или от скотости скота?
Карась Ивась
В озёрах глубоких, кайфовый морях далёких жили-были караси-иваси. И жирнее тех карасей-ивасей безлюдный (=малолюдный) было и в помине! А ходили они пузом по дну, алло говорили с набитым ртом: о чем говорили — никто не знает, лишь только от их разговоров озера глубокие дыбились, а моря далёкие пенились. И был посреди них один карась по фамилии Ивась, а по прозвищу… Все еще не придумали. Вот вздумалось тому карасю Ивасю промежду других карасей-ивасей выделиться: по заграницам погулять, травы-муравы вытерпеть, во поле чистом побегать, на людей посмотреть, себя представить.
И пошёл карась Ивась! Шёл, шёл он из озера глубокого, изо моря далёкого. Долго шёл. Но наконец вышел. Глотнул воздуха чистого, расправил жабры, встал бери хвост и поплыл, танцуя, по полю чистому, по мураве колючей. Доплясал некто то ли до деревни, то ли до города и в первую но хату постучался.
Открыли ему хлопцы Бойкие дверь и вслед стол зовут ужинать. А на столе караси-иваси истинно плотва жареные.
Заплохело карасю Ивасю: «Мне бы тины мореходный!» — просит он.
А хлопцы Бойкие и отвечают:
— Так что ж твоя милость молчишь, как рыба? Мы тебя вмиг до болота подбросим!
Отказался наивный Ивась от болота, распрощался с хлопцами Бойкими и дальше побрёл — себя предъявлять да на людей посматривать.
Доковылял он до города большого, шумного. Видит, дедок Жучок на ярмарку едет. Запрыгнул карась Ивась к нему в телегу и начал толки вести пространные про жизнь в озёрах глубоких, морях далёких, правда про то как они, караси-иваси, друг с другом комически разговаривают: ртами шлёпают — пузыри идут! Слушал дедок Ловелас, слушал и плюнул: скинул назойливую рыбину с телеги.
Угодила та лично на лавку торговую. А на лавке караси-иваси грудами лежат. Обрадовался карасик Ивась, целоваться со своими полез. Пощупал, потрогал рыб, а они любое мёртвые. Заплакал карась Ивась горько-прегорько, скатился с лавки получай мостовую, и от телег да от ног людских шарахаясь, запрыгал стократ глаза глядят.
Допрыгал он до речки Горючки, присел у кустика и в который раз зарыдал. Но долго плакать ему не пришлось. Заметили карася мужички Рыбачки и к себя зовут порыбачить. Подкатился к ним карась Ивась с надеждой великой, уселся в свой хвост и в воду уставился. А в воде удила клюют, мужички Рыбачки оборона уловы свои невиданные рассказывают, а в ведре караси-иваси алло рыбы-лещи плещутся — на свободу просятся, задыхаются.
У отважного карася Ивася смотрелки кровью налились. И пошёл он на мужичков Рыбаков спорить, кидаться, да просить, чтоб те карасей-ивасей и рыб-лещей выпустили в речку Горючку бери свободу. Засмеялись мужички Рыбачки и пообещали самого карася Ивася в магеринг посадить надолго! Нет, карась Ивась уже на до сего времени насмотрелся, не пожелал он участи поганой, прыгнул в речушку буйную и поплыл вспять в озёра глубокие, моря далёкие — к себе домой.
А как на хазу воротился, так стал ко всем рыбам приставать: для жизнь земную рассказывать, пугать и стращать животных морских людями как же человеками! В общем, ртом шлёпает, пузыри идут — ничего приставки не- понятно. Так и прослыл карась Ивась в морях далёких, озёрах глубоких дурачком великим — приставки не- от мира сего!
Вы таких дурачков среди своих друзей неважный (=маловажный) встречали?
А мои подружки встречали — на меня кивают с какой радости-то.
