Путь до палисадника
Недалёк.
Вот ромашка, колокольчик,
Василёк.
А зачем пришла сюда?
Не секрет:
Соберу прекраснейший
Я букет.
Раз цветочек, два цветочек...
Ой, пчела!
Очень осторожною
Я была.
Колокольчик и ромашка...
Ой, оса!
С крыльями прозрачными
Стрекоза.
Смотрит в небо синее
Василёк.
Над цветами кружится
Мотылёк,
Голубые крылышки
У него:
«Для кого цветы твои?
Для кого?»
«Любопытный ты какой!
Вот ответ:
Собрала для мамочки
Я букет -
Три ромашки, колокольчик,
Василёк.
Как же ты не догадался,
Мотылёк?»
И зачем ей меня обманывать?
Ах, цыганское солнце — Луна!
В ворожбу завлекать, заманивать,
Уверять, что ночь не темна.
Что рассвет не разбудит грубости
Что незлою проснется злость,
Что за ум вдруг возьмется глупое,
И что это почти сбылось...
А за то, что всему я верю
(Легковерною родилась!),
Мне Луна приоткроет двери
В свой тайник, где таится власть
Власть над силой святых желаний,
Им сбываться дано подчас.
Вся в лукавых сетях обещаний,
Я гляжу в ее желтый глаз. —
Ну, проси, чего сердце хочет... –
Надо мной смеется Луна.
И богатство мне в дар пророчит,
И что буду во всем вольна.
Только я пропускаю случай
И не знаю, чего просить.
О богатстве мне думать скучно,
Без него я умею жить.
Мир наш грешен... И это знаю...
Так ведь выбор всегда за мной...
И любовь мне нужна простая,
Без увёртливых игр с судьбой.
Ах Луна, цыганское счастье,
Лишь в одном бы ты помогла —
От коварнейшего несчастья
Друга доброго сберегла!
И без жадного пустословья,
Ни о чем своем не скорбя,
У Луны я прошу здоровья,
Хоть немножечко... для тебя.
12 августа 2000
Я не знала, что цветы седеют —
Мне о том поведал василек:
Он в расцвете празднично синеет,
Цвет небесный ярок и глубок,
Но недельный срок ему отпущен —
Будто истончились лепестки,
Солнце глянет, припекая пуще, —
И они белесы и легки.
Седенькая слабая головка,
Ты мне по-особому мила —
Как о чем-то близком недомолвка,
Как совет, где не нужны слова...
23 июня 2002
Смеркает. И всё холоднее...
Бегу, в рукавичку дыша...
Но всё же намного страшнее,
Когда коченеет душа.
Студено. Колючей порошей
Сечет беспощадно лицо.
И вовсе нет дела прохожим,
Что с пальца упало кольцо.
Сосулька торчит, как рапира,
День вымерз насквозь и застыл.
Но разве неважно для мира,
Что кто-то кого-то любил?
29 ноября 2001
Мороз и тишина,
Но вовсе не студено.
Огромная луна —
Ну, просто в три объема!
Я даже не пойму:
Я что же — жизнь проспала?
Такую вот луну
Впервые увидала!
январь 2000
В чем красота любимого лица?
Меняются черты и выраженье,
Но то же в нем, как прежде, притяженъе
И нет очарованию конца.
Не мне судить... Но пусть ответит сад
С его непреходящей красотою:
Когда он краше — летом иль зимою,
В вишневом цвете или в снегопад?
Прекрасен каждый миг — о чем гадать?
Ты не грусти, что всё проходит мимо:
Пусть мимолетное не удержать —
Очарованья суть неистребима.
6 апреля 2002
Лиственный дым от костров — значит, весна,
В лужице мокнет грош — как на живца блесна.
Ах, попадусь, поймаюсь я на блесну,
В тысячный раз поверю давнему сну.
Он колдовски сбывался, память чуть потревожь —
Все подтвердит сейчас же с солнечным камнем брошь.
Сломана в ней застежка, хоть делалась на заказ,
Обшелушилась оправа, но не померк топаз.
Помнит, грустя в шкатулке, тот наш весенний сон
Самый наивный в мире, в виде сердечка кулон.
Что-то знает сережка, та, что теперь одна.
Где же ее сестричка? Тайну хранит луна.
Звуки и краски глуше, и истончился след,
Но на живую душу, к счастью, запрета нет.
Жизнь не по снам я знаю, ах, не по снам, а все ж
Я на блесну поймаюсь, пусть та приманка — грош.
май-июль 2000
В куче листьев безмятежно
Разрезвились два котенка.
Солнце – трепетно и нежно,
Словно бабочка-поденка.
Неуверенно проглянет
И опять скорей за тучу…
Задождит – тепла не станет,
И котята ловят случай.
Поборовшись, отдыхают
В мягкой лиственной перинке,
Солнцу дружно подставляют
То животики, то спинки.
Посреди шального века,
На скрещениях мироздания,
Вы мудрее человека,
Два уютные создания.
Знаете, ни в чем не лживы,
Цену каждого мгновения –
Просто веселы и живы,
Вы достойны восхищения
29-30 октября 1999
И зачем ей меня обманывать?
Ах, цыганское солнце — Луна!
В ворожбу завлекать, заманивать,
Уверять, что ночь не темна.
Что рассвет не разбудит грубости
Что незлою проснется злость,
Что за ум вдруг возьмется глупое,
И что это почти сбылось...
А за то, что всему я верю
(Легковерною родилась!),
Мне Луна приоткроет двери
В свой тайник, где таится власть
Власть над силой святых желаний,
Им сбываться дано подчас.
Вся в лукавых сетях обещаний,
Я гляжу в ее желтый глаз. —
Ну, проси, чего сердце хочет... –
Надо мной смеется Луна.
И богатство мне в дар пророчит,
И что буду во всем вольна.
Только я пропускаю случай
И не знаю, чего просить.
О богатстве мне думать скучно,
Без него я умею жить.
Мир наш грешен... И это знаю...
Так ведь выбор всегда за мной...
И любовь мне нужна простая,
Без увёртливых игр с судьбой.
Ах Луна, цыганское счастье,
Лишь в одном бы ты помогла —
От коварнейшего несчастья
Друга доброго сберегла!
И без жадного пустословья,
Ни о чем своем не скорбя,
У Луны я прошу здоровья,
Хоть немножечко... для тебя.
12 августа 2000
Я не знала, что цветы седеют —
Мне о том поведал василек:
Он в расцвете празднично синеет,
Цвет небесный ярок и глубок,
Но недельный срок ему отпущен —
Будто истончились лепестки,
Солнце глянет, припекая пуще, —
И они белесы и легки.
Седенькая слабая головка,
Ты мне по-особому мила —
Как о чем-то близком недомолвка,
Как совет, где не нужны слова...
23 июня 2002
Смеркает. И всё холоднее...
Бегу, в рукавичку дыша...
Но всё же намного страшнее,
Когда коченеет душа.
Студено. Колючей порошей
Сечет беспощадно лицо.
И вовсе нет дела прохожим,
Что с пальца упало кольцо.
Сосулька торчит, как рапира,
День вымерз насквозь и застыл.
Но разве неважно для мира,
Что кто-то кого-то любил?
29 ноября 2001
Мороз и тишина,
Но вовсе не студено.
Огромная луна —
Ну, просто в три объема!
Я даже не пойму:
Я что же — жизнь проспала?
Такую вот луну
Впервые увидала!
январь 2000
В чем красота любимого лица?
Меняются черты и выраженье,
Но то же в нем, как прежде, притяженъе
И нет очарованию конца.
Не мне судить... Но пусть ответит сад
С его непреходящей красотою:
Когда он краше — летом иль зимою,
В вишневом цвете или в снегопад?
Прекрасен каждый миг — о чем гадать?
Ты не грусти, что всё проходит мимо:
Пусть мимолетное не удержать —
Очарованья суть неистребима.
6 апреля 2002
Лиственный дым от костров — значит, весна,
В лужице мокнет грош — как на живца блесна.
Ах, попадусь, поймаюсь я на блесну,
В тысячный раз поверю давнему сну.
Он колдовски сбывался, память чуть потревожь —
Все подтвердит сейчас же с солнечным камнем брошь.
Сломана в ней застежка, хоть делалась на заказ,
Обшелушилась оправа, но не померк топаз.
Помнит, грустя в шкатулке, тот наш весенний сон
Самый наивный в мире, в виде сердечка кулон.
Что-то знает сережка, та, что теперь одна.
Где же ее сестричка? Тайну хранит луна.
Звуки и краски глуше, и истончился след,
Но на живую душу, к счастью, запрета нет.
Жизнь не по снам я знаю, ах, не по снам, а все ж
Я на блесну поймаюсь, пусть та приманка — грош.
май-июль 2000
В куче листьев безмятежно
Разрезвились два котенка.
Солнце – трепетно и нежно,
Словно бабочка-поденка.
Неуверенно проглянет
И опять скорей за тучу…
Задождит – тепла не станет,
И котята ловят случай.
Поборовшись, отдыхают
В мягкой лиственной перинке,
Солнцу дружно подставляют
То животики, то спинки.
Посреди шального века,
На скрещениях мироздания,
Вы мудрее человека,
Два уютные создания.
Знаете, ни в чем не лживы,
Цену каждого мгновения –
Просто веселы и живы,
Вы достойны восхищения
29-30 октября 1999
В душной улице торговой
Сквернословит пестрый сброд.
Вдоль ларьков — не за обновой —
Тихо женщина идет.
Ругань воздух тут колышет —
Груб базарный этикет.
Ничего она не слышит,
Ей до прочих дела нет.
Ничего ей здесь не надо —
У нее порядок свой.
Всюду зной — а в ней прохлада
Всюду злость, а в ней покой.
Будто враз прорвав плотину,
Хлынет сорная волна —
Только худенькую спину
Молча выпрямит она.
Никого не презирая,
Даже в мыслях — не виня,
Так идет она, другая,
Посреди чумного дня.
Что таит ресниц дрожанье?
Или рядом, с ней — светлей?
Но мужское обожанье
Словно облако над ней.
Вслед смотрю — и воскресает
Отзвук собственных надежд —
Будто прелесть излучает
Сам покрой ее одежд.
Кто она? И как сумела
И в аду не огрубеть?
Ах, гадать — пустое дело,
Просто хочется смотреть…
21 июля 1999
Пахнет нагретой травой —
Ласковый запах детства.
Речка и небо со мной —
Мне по душе соседство.
Тихо, безлюдно, покой...
Всё, что течет — все мимо...
Но остается со мной
То, что неискупимо.
Память о давней вине
Вновь оживет понемногу —
Видимо, в тишине
Все мы поближе к богу.
19 мая 2002
Гостям — отбой... Я дома... И одна...
Три розы в вазе, за окном луна...
Как дорог этот час уединенья,
Пока во мне еще живет мгновенье,
Когда, остановив машину, ты
Мне на колени положил цветы —
Так неожиданно, без слов, почти cypoво…
Но вдруг дыханье сбилось, и ни слова
Я тоже отчего-то не нашла.
Да, впрочем, и к чему они, слова...
Но что случилось? Невидаль какая...
Цветы не так уж редко принимая,
Я соблюдаю нужный этикет
И расхождений с правилами нет.
Но там, когда машина вновь рванулось,
Моя душа как будто бы очнулась,
Непустоту минуты ощутив,
И зазвучал он, ласковый мотив,
Который мне не вспомнить, не забыть,
Но без него я не умею жить...
Ну вот — подъезд. Теперь скорей домой...
Захлопнуть дверь... И дать гостям отбой,
Чтоб миг не расплескать на разговоры,
На комплименты и пустые споры...
Укрою шалью зябкие колени,
Неправда, что сейчас ты в отдаленье.
Три розы в вазе, за окном луна,
И как красноречива тишина...
8 марта 2002
Я Алёнушка, Марья-Моревна,
Василиса, Настасья, Марфушка,
Я божественное творенье,
Я простая царевна-лягушка.
Я живу под корягой в болоте,
И на мне вековое заклятье.
Жаль, что вы меня не узнаёте
В моём самом замызганном платье.
Иногда я от жалости плачу -
Ведь давно уже здесь прозябаю.
Но свою не спугну я удачу
И стрелу золотую поймаю.
* * *
Ах, какое встало чучело
у соседей в огороде.
Не встречала чучел лучше я
Ни в искусстве, ни в природе.
Пиджачок на нем с иголочки,
галстук прибыл от Версаче.
Эх вы, елочки-сосеночки!
Я влюбилась - не иначе.
Глазки я все утро строила,
День сидела на припеке.
Чучело меня расстроило,
Не поняв мои намеки.
Не влюбляйтесь, девки, в чучела
Во саду ли, в огороде
Вы достойны в жизни лучшего.
Нос держите по погоде.
* * *
Я научилась делать чудеса:
Варить обеды и полы мести.
В свидетели беру я небеса -
Мне равной нет в уменье дом вести.
Умею окна мыть и квас творить
Искусству шить обучена и танцам.
И сто очков вперед дам иностранцам
В уменье комплименты говорить.
Исследовав свой худший недостаток,
Я не пойму, за что меня корить.
Мне в одиночку шоколад не сладок.
Мне в одиночку скучно кофе пить.
* * *
Когда б ты знал, какая я бесстыжая,
О чем я думаю,когда глаза закрою,
То встала б дыбом холка твоя рыжая,
Но от тебя я мысли свои скрою.
Когда б ты знал, какая я порочная,
Ты б никогда не стал со мною знаться.
Чтоб наша связь была, как цепи прочная,
Я не должна ни в чем тебе признаться.
Когда б ты знал, какая я распутная,
Ты ни за что б мне не сказал ни слова,
Но в нашей жизни все так перепутано,
И ты придешь ко мне сегодня снова.
* * *
Моя соперница
Стройна, как кипарис,
А глазки у нее.
Как две загадки.
А у меня живот
Слегка отвис,
Характер, прямо скажем,
Очень гадкий.
А у меня очки
На пол-лица,
Которые мешают
Целоваться,
Но не прощу
Вовеки подлеца,
Что от меня решил
Ретироваться.
Пойду к цыганке,
Закажу ей сглаз
Пусть она в пиво
Зелье подмешает.
Чтоб даже смерть
Не разлучила нас -
Пусть мой подлец
Меня лишь обожает.
Моя соперница
Засохнет на корню.
Так ей и надо,
Стерве длинноногой.
Таких красавиц -
Кучка по рублю.
А вот таких, как я.
Совсем немного
* * *
Пойду к соседке, сяду с нею рядом,
Пускай разложит карты на столе
И под моим неискушённым взглядом
Всю правду скажет мне о короле:
Про хлопоты, про дальнюю дорогу
В казённый дом с соперницей моей.
- Да что ты плачешь, глупая, ей-богу,
Пошли-ка к чёрту этих королей!
* * *
Через день, через два - говорил,
Лето кончится - осень приходит,
Так что в голову ты не бери
То, что с нами теперь происходит.
Погуляем с тобой - говорил,
Пока дождь не ударит о крыши,
Пока рано включать фонари,
А в прокате есть водные лыжи.
Утром встала ещё до зари,
А его нет в условленном месте,
В сквере вспыхнули вдруг фонари -
Это осень пришла с ними вместе
* * *
Я вечно что-нибудь теряю:
Ключи, перчатки, вес, счета.
Записки, кошелёк в трамвае,
Мужчин, приятелей, кота.
Теряю иногда терпенье,
Теряю носовой платок,
Теряю здравое сужденье,
Теряю почву из-под ног.
Теряю аппетит к обеду,
Билет, когда куда-то еду.
Увы! Потерь не избежать,
От них немыслимо сбежать
* * *
Вега голубая
Светит мне в окошко.
Дай-ка, погадаю
Я на хлебных крошках.
На бобах, на картах,
На кофейной гуще,
На цветах ромашки
Из соседней пущи.
Не стучи, сердечко,
Мне и так всё ясно:
Принца у крылечка
Я ждала напрасно
* * *
Мне говорят: "Твой поезд не ушёл!"
А я-то знаю, он давно уехал.
Вот закричал на башне петушок,
Предсказывая общую потеху.
Сбежался к главной площади народ,
Там старый царь решил омолодиться.
Иначе с роду замуж не пойдёт
За старика капризная девица.
А мне что делать, как себя унять?
Ведь я не Шемаханская царица.
Пуститься ли свой поезд догонять,
Иль вовремя суметь остановиться?
* * *
Нельзя сказать, что я его люблю,
Но чем еще мой оптимизм измерить?
Соотношеньем доллара к рублю,
А лучше тем, во что возможно верить.
Но я лечу к нему на всех парах,
Не замечаю транспорта,прохожих,
Названий улиц, шавок во дворах,
Его сигналы ощущая кожей.
В моих глазах он истинный герой:
Богатый, умный, щедрый, точный, ловкий.
Я так его хочу забрать его с собой,
Но безнадежны все мои уловки.
Мечтаю быть с ним рядом день и ночь,
а он со всеми, кто придет, радушен,
и каждому из них готов помочь,
и так же, как ко мне, к ним равнодушен.
Нельзя сказать, что я его люблю,
Но в нем почти отсутствуют изъяны,
Он пресекает чванство на корню,
сам не бывает пошлым, грубым, пьяным.
Корректно он со всеми говорит,
Употреблять он не способен мата.
В его окошке свет всегда горит.
Как, впрочем, у любого банкомата.
* * *
Я Вас издалека замечу,
Но притворюсь, что в этот раз
Я не искала нашей встречи
И шла сюда не ради Вас.
Я притворюсь, что это платье
И башмаки на каблуках,
Надела, чтобы погулять, я
С пустой корзинкою в руках.
И если спросите случайно,
Зачем я здесь в столь поздний час,
То я отвечу Вам в отчаяньи,
Что шла сюда не ради Вас
Как тебя не любить,
Как тебя не хвалить,
Как тобой не гордиться!
Ты мой враг,
Ты мой друг,
Моя - синяя птица.
Ты опасна, как я,
И прекрасна, как я,
И, как я, безобразна,
И глупа и умна,
И сомнений полна,
В общем, разнообразна.
Пусть гадают глупцы,
Мы с тобой близнецы,
В целом славная пара:
Продолженье мое
Отраженье мое,
В этом зеркале старом.
* * *
Иным - счастливая судьба:
Они почти всегда на взлёте,
На каждом новом повороте
Их ждёт всеобщая хвальба.
А мой удёл зовётся рок.
От этого уже не скрыться.
И я, как раненая птица,
Приволоклась на твой порог.
Перевяжи моё крыло,
Построй мне золотую клетку,
И стану я твоей наседкой -
Добром отвечу на добро.
* * *
Вот помолодею лет на двадцать,
Себе серьги новые куплю,
Буду, как матрёшка, одеваться,
Парня молодого закадрю.
И тогда ты точно пожалеешь,
Что не проводил меня домой.
Что ж ты, милый, так себя лелеешь?
Иль тебе не сладостно со мной?
* * *
Ко мне Вы не ходили с букетом орхидей.
Вы страсть мою будили безумием идей.
Могли Вы появиться верхом на ишаке
Или в окно ввалится с синицею в руке.
Какой забавный случай,
Какой смешной роман.
Зато за нужным словом
Не лезли Вы в карман.
Но что-то в Вашем взгляде внушало оптимизм
Решила я загладить свой плоский практицизм.
Вы сбросили одежды, мы перешли на "ты"
Напрасные надежды, наивные мечты.
Какой забавный случай,
Какой смешной роман.
Зато за нужным словом
Не лезли Вы в карман.
* * *
Когда бессонница сомкнула
Круг свой ближний,
Забыла я о помощи врачебной,
Перелистала книгу своей жизни,
И поняла, что это не учебник.
Переписать бы - да не хватит дней.
О чём я думала тогда, когда грешила?
Закрою эту книгу поскорей,
Назвав "Энциклопедией ошибок".
Я Алёнушка, Марья-Моревна,
Василиса, Настасья, Марфушка,
Я божественное творенье,
Я простая царевна-лягушка.
Я живу под корягой в болоте,
И на мне вековое заклятье.
Жаль, что вы меня не узнаёте
В моём самом замызганном платье.
Иногда я от жалости плачу -
Ведь давно уже здесь прозябаю.
Но свою не спугну я удачу
И стрелу золотую поймаю.
* * *
Ах, какое встало чучело
у соседей в огороде.
Не встречала чучел лучше я
Ни в искусстве, ни в природе.
Пиджачок на нем с иголочки,
галстук прибыл от Версаче.
Эх вы, елочки-сосеночки!
Я влюбилась - не иначе.
Глазки я все утро строила,
День сидела на припеке.
Чучело меня расстроило,
Не поняв мои намеки.
Не влюбляйтесь, девки, в чучела
Во саду ли, в огороде
Вы достойны в жизни лучшего.
Нос держите по погоде.
* * *
Я научилась делать чудеса:
Варить обеды и полы мести.
В свидетели беру я небеса -
Мне равной нет в уменье дом вести.
Умею окна мыть и квас творить
Искусству шить обучена и танцам.
И сто очков вперед дам иностранцам
В уменье комплименты говорить.
Исследовав свой худший недостаток,
Я не пойму, за что меня корить.
Мне в одиночку шоколад не сладок.
Мне в одиночку скучно кофе пить.
* * *
Когда б ты знал, какая я бесстыжая,
О чем я думаю,когда глаза закрою,
То встала б дыбом холка твоя рыжая,
Но от тебя я мысли свои скрою.
Когда б ты знал, какая я порочная,
Ты б никогда не стал со мною знаться.
Чтоб наша связь была, как цепи прочная,
Я не должна ни в чем тебе признаться.
Когда б ты знал, какая я распутная,
Ты ни за что б мне не сказал ни слова,
Но в нашей жизни все так перепутано,
И ты придешь ко мне сегодня снова.
* * *
Моя соперница
Стройна, как кипарис,
А глазки у нее.
Как две загадки.
А у меня живот
Слегка отвис,
Характер, прямо скажем,
Очень гадкий.
А у меня очки
На пол-лица,
Которые мешают
Целоваться,
Но не прощу
Вовеки подлеца,
Что от меня решил
Ретироваться.
Пойду к цыганке,
Закажу ей сглаз
Пусть она в пиво
Зелье подмешает.
Чтоб даже смерть
Не разлучила нас -
Пусть мой подлец
Меня лишь обожает.
Моя соперница
Засохнет на корню.
Так ей и надо,
Стерве длинноногой.
Таких красавиц -
Кучка по рублю.
А вот таких, как я.
Совсем немного
* * *
Пойду к соседке, сяду с нею рядом,
Пускай разложит карты на столе
И под моим неискушённым взглядом
Всю правду скажет мне о короле:
Про хлопоты, про дальнюю дорогу
В казённый дом с соперницей моей.
- Да что ты плачешь, глупая, ей-богу,
Пошли-ка к чёрту этих королей!
* * *
Через день, через два - говорил,
Лето кончится - осень приходит,
Так что в голову ты не бери
То, что с нами теперь происходит.
Погуляем с тобой - говорил,
Пока дождь не ударит о крыши,
Пока рано включать фонари,
А в прокате есть водные лыжи.
Утром встала ещё до зари,
А его нет в условленном месте,
В сквере вспыхнули вдруг фонари -
Это осень пришла с ними вместе
* * *
Я вечно что-нибудь теряю:
Ключи, перчатки, вес, счета.
Записки, кошелёк в трамвае,
Мужчин, приятелей, кота.
Теряю иногда терпенье,
Теряю носовой платок,
Теряю здравое сужденье,
Теряю почву из-под ног.
Теряю аппетит к обеду,
Билет, когда куда-то еду.
Увы! Потерь не избежать,
От них немыслимо сбежать
* * *
Вега голубая
Светит мне в окошко.
Дай-ка, погадаю
Я на хлебных крошках.
На бобах, на картах,
На кофейной гуще,
На цветах ромашки
Из соседней пущи.
Не стучи, сердечко,
Мне и так всё ясно:
Принца у крылечка
Я ждала напрасно
* * *
Мне говорят: "Твой поезд не ушёл!"
А я-то знаю, он давно уехал.
Вот закричал на башне петушок,
Предсказывая общую потеху.
Сбежался к главной площади народ,
Там старый царь решил омолодиться.
Иначе с роду замуж не пойдёт
За старика капризная девица.
А мне что делать, как себя унять?
Ведь я не Шемаханская царица.
Пуститься ли свой поезд догонять,
Иль вовремя суметь остановиться?
* * *
Нельзя сказать, что я его люблю,
Но чем еще мой оптимизм измерить?
Соотношеньем доллара к рублю,
А лучше тем, во что возможно верить.
Но я лечу к нему на всех парах,
Не замечаю транспорта,прохожих,
Названий улиц, шавок во дворах,
Его сигналы ощущая кожей.
В моих глазах он истинный герой:
Богатый, умный, щедрый, точный, ловкий.
Я так его хочу забрать его с собой,
Но безнадежны все мои уловки.
Мечтаю быть с ним рядом день и ночь,
а он со всеми, кто придет, радушен,
и каждому из них готов помочь,
и так же, как ко мне, к ним равнодушен.
Нельзя сказать, что я его люблю,
Но в нем почти отсутствуют изъяны,
Он пресекает чванство на корню,
сам не бывает пошлым, грубым, пьяным.
Корректно он со всеми говорит,
Употреблять он не способен мата.
В его окошке свет всегда горит.
Как, впрочем, у любого банкомата.
* * *
Я Вас издалека замечу,
Но притворюсь, что в этот раз
Я не искала нашей встречи
И шла сюда не ради Вас.
Я притворюсь, что это платье
И башмаки на каблуках,
Надела, чтобы погулять, я
С пустой корзинкою в руках.
И если спросите случайно,
Зачем я здесь в столь поздний час,
То я отвечу Вам в отчаяньи,
Что шла сюда не ради Вас
Как тебя не любить,
Как тебя не хвалить,
Как тобой не гордиться!
Ты мой враг,
Ты мой друг,
Моя - синяя птица.
Ты опасна, как я,
И прекрасна, как я,
И, как я, безобразна,
И глупа и умна,
И сомнений полна,
В общем, разнообразна.
Пусть гадают глупцы,
Мы с тобой близнецы,
В целом славная пара:
Продолженье мое
Отраженье мое,
В этом зеркале старом.
* * *
Иным - счастливая судьба:
Они почти всегда на взлёте,
На каждом новом повороте
Их ждёт всеобщая хвальба.
А мой удёл зовётся рок.
От этого уже не скрыться.
И я, как раненая птица,
Приволоклась на твой порог.
Перевяжи моё крыло,
Построй мне золотую клетку,
И стану я твоей наседкой -
Добром отвечу на добро.
* * *
Вот помолодею лет на двадцать,
Себе серьги новые куплю,
Буду, как матрёшка, одеваться,
Парня молодого закадрю.
И тогда ты точно пожалеешь,
Что не проводил меня домой.
Что ж ты, милый, так себя лелеешь?
Иль тебе не сладостно со мной?
* * *
Ко мне Вы не ходили с букетом орхидей.
Вы страсть мою будили безумием идей.
Могли Вы появиться верхом на ишаке
Или в окно ввалится с синицею в руке.
Какой забавный случай,
Какой смешной роман.
Зато за нужным словом
Не лезли Вы в карман.
Но что-то в Вашем взгляде внушало оптимизм
Решила я загладить свой плоский практицизм.
Вы сбросили одежды, мы перешли на "ты"
Напрасные надежды, наивные мечты.
Какой забавный случай,
Какой смешной роман.
Зато за нужным словом
Не лезли Вы в карман.
* * *
Когда бессонница сомкнула
Круг свой ближний,
Забыла я о помощи врачебной,
Перелистала книгу своей жизни,
И поняла, что это не учебник.
Переписать бы - да не хватит дней.
О чём я думала тогда, когда грешила?
Закрою эту книгу поскорей,
Назвав "Энциклопедией ошибок".
Я Алёнушка, Марья-Моревна,
Василиса, Настасья, Марфушка,
Я божественное творенье,
Я простая царевна-лягушка.
Я живу под корягой в болоте,
И на мне вековое заклятье.
Жаль, что вы меня не узнаёте
В моём самом замызганном платье.
Иногда я от жалости плачу -
Ведь давно уже здесь прозябаю.
Но свою не спугну я удачу
И стрелу золотую поймаю.
* * *
Ах, какое встало чучело
у соседей в огороде.
Не встречала чучел лучше я
Ни в искусстве, ни в природе.
Пиджачок на нем с иголочки,
галстук прибыл от Версаче.
Эх вы, елочки-сосеночки!
Я влюбилась - не иначе.
Глазки я все утро строила,
День сидела на припеке.
Чучело меня расстроило,
Не поняв мои намеки.
Не влюбляйтесь, девки, в чучела
Во саду ли, в огороде
Вы достойны в жизни лучшего.
Нос держите по погоде.
* * *
Я научилась делать чудеса:
Варить обеды и полы мести.
В свидетели беру я небеса -
Мне равной нет в уменье дом вести.
Умею окна мыть и квас творить
Искусству шить обучена и танцам.
И сто очков вперед дам иностранцам
В уменье комплименты говорить.
Исследовав свой худший недостаток,
Я не пойму, за что меня корить.
Мне в одиночку шоколад не сладок.
Мне в одиночку скучно кофе пить.
* * *
Когда б ты знал, какая я бесстыжая,
О чем я думаю,когда глаза закрою,
То встала б дыбом холка твоя рыжая,
Но от тебя я мысли свои скрою.
Когда б ты знал, какая я порочная,
Ты б никогда не стал со мною знаться.
Чтоб наша связь была, как цепи прочная,
Я не должна ни в чем тебе признаться.
Когда б ты знал, какая я распутная,
Ты ни за что б мне не сказал ни слова,
Но в нашей жизни все так перепутано,
И ты придешь ко мне сегодня снова.
* * *
Моя соперница
Стройна, как кипарис,
А глазки у нее.
Как две загадки.
А у меня живот
Слегка отвис,
Характер, прямо скажем,
Очень гадкий.
А у меня очки
На пол-лица,
Которые мешают
Целоваться,
Но не прощу
Вовеки подлеца,
Что от меня решил
Ретироваться.
Пойду к цыганке,
Закажу ей сглаз
Пусть она в пиво
Зелье подмешает.
Чтоб даже смерть
Не разлучила нас -
Пусть мой подлец
Меня лишь обожает.
Моя соперница
Засохнет на корню.
Так ей и надо,
Стерве длинноногой.
Таких красавиц -
Кучка по рублю.
А вот таких, как я.
Совсем немного
* * *
Пойду к соседке, сяду с нею рядом,
Пускай разложит карты на столе
И под моим неискушённым взглядом
Всю правду скажет мне о короле:
Про хлопоты, про дальнюю дорогу
В казённый дом с соперницей моей.
- Да что ты плачешь, глупая, ей-богу,
Пошли-ка к чёрту этих королей!
* * *
Через день, через два - говорил,
Лето кончится - осень приходит,
Так что в голову ты не бери
То, что с нами теперь происходит.
Погуляем с тобой - говорил,
Пока дождь не ударит о крыши,
Пока рано включать фонари,
А в прокате есть водные лыжи.
Утром встала ещё до зари,
А его нет в условленном месте,
В сквере вспыхнули вдруг фонари -
Это осень пришла с ними вместе
* * *
Я вечно что-нибудь теряю:
Ключи, перчатки, вес, счета.
Записки, кошелёк в трамвае,
Мужчин, приятелей, кота.
Теряю иногда терпенье,
Теряю носовой платок,
Теряю здравое сужденье,
Теряю почву из-под ног.
Теряю аппетит к обеду,
Билет, когда куда-то еду.
Увы! Потерь не избежать,
От них немыслимо сбежать
* * *
Вега голубая
Светит мне в окошко.
Дай-ка, погадаю
Я на хлебных крошках.
На бобах, на картах,
На кофейной гуще,
На цветах ромашки
Из соседней пущи.
Не стучи, сердечко,
Мне и так всё ясно:
Принца у крылечка
Я ждала напрасно
* * *
Мне говорят: "Твой поезд не ушёл!"
А я-то знаю, он давно уехал.
Вот закричал на башне петушок,
Предсказывая общую потеху.
Сбежался к главной площади народ,
Там старый царь решил омолодиться.
Иначе с роду замуж не пойдёт
За старика капризная девица.
А мне что делать, как себя унять?
Ведь я не Шемаханская царица.
Пуститься ли свой поезд догонять,
Иль вовремя суметь остановиться?
* * *
Нельзя сказать, что я его люблю,
Но чем еще мой оптимизм измерить?
Соотношеньем доллара к рублю,
А лучше тем, во что возможно верить.
Но я лечу к нему на всех парах,
Не замечаю транспорта,прохожих,
Названий улиц, шавок во дворах,
Его сигналы ощущая кожей.
В моих глазах он истинный герой:
Богатый, умный, щедрый, точный, ловкий.
Я так его хочу забрать его с собой,
Но безнадежны все мои уловки.
Мечтаю быть с ним рядом день и ночь,
а он со всеми, кто придет, радушен,
и каждому из них готов помочь,
и так же, как ко мне, к ним равнодушен.
Нельзя сказать, что я его люблю,
Но в нем почти отсутствуют изъяны,
Он пресекает чванство на корню,
сам не бывает пошлым, грубым, пьяным.
Корректно он со всеми говорит,
Употреблять он не способен мата.
В его окошке свет всегда горит.
Как, впрочем, у любого банкомата.
* * *
Я Вас издалека замечу,
Но притворюсь, что в этот раз
Я не искала нашей встречи
И шла сюда не ради Вас.
Я притворюсь, что это платье
И башмаки на каблуках,
Надела, чтобы погулять, я
С пустой корзинкою в руках.
И если спросите случайно,
Зачем я здесь в столь поздний час,
То я отвечу Вам в отчаяньи,
Что шла сюда не ради Вас
Как тебя не любить,
Как тебя не хвалить,
Как тобой не гордиться!
Ты мой враг,
Ты мой друг,
Моя - синяя птица.
Ты опасна, как я,
И прекрасна, как я,
И, как я, безобразна,
И глупа и умна,
И сомнений полна,
В общем, разнообразна.
Пусть гадают глупцы,
Мы с тобой близнецы,
В целом славная пара:
Продолженье мое
Отраженье мое,
В этом зеркале старом.
* * *
Иным - счастливая судьба:
Они почти всегда на взлёте,
На каждом новом повороте
Их ждёт всеобщая хвальба.
А мой удёл зовётся рок.
От этого уже не скрыться.
И я, как раненая птица,
Приволоклась на твой порог.
Перевяжи моё крыло,
Построй мне золотую клетку,
И стану я твоей наседкой -
Добром отвечу на добро.
* * *
Вот помолодею лет на двадцать,
Себе серьги новые куплю,
Буду, как матрёшка, одеваться,
Парня молодого закадрю.
И тогда ты точно пожалеешь,
Что не проводил меня домой.
Что ж ты, милый, так себя лелеешь?
Иль тебе не сладостно со мной?
* * *
Ко мне Вы не ходили с букетом орхидей.
Вы страсть мою будили безумием идей.
Могли Вы появиться верхом на ишаке
Или в окно ввалится с синицею в руке.
Какой забавный случай,
Какой смешной роман.
Зато за нужным словом
Не лезли Вы в карман.
Но что-то в Вашем взгляде внушало оптимизм
Решила я загладить свой плоский практицизм.
Вы сбросили одежды, мы перешли на "ты"
Напрасные надежды, наивные мечты.
Какой забавный случай,
Какой смешной роман.
Зато за нужным словом
Не лезли Вы в карман.
* * *
Когда бессонница сомкнула
Круг свой ближний,
Забыла я о помощи врачебной,
Перелистала книгу своей жизни,
И поняла, что это не учебник.
Переписать бы - да не хватит дней.
О чём я думала тогда, когда грешила?
Закрою эту книгу поскорей,
Назвав "Энциклопедией ошибок".
Их двое. Прижавшись так тесно,
Как будто грибочки-опёнки,
Наброшенной наземь клеенке.
Сидят они бессловесно.
Приходят они ежедневно —
За нищенской жалкой подачкой.
Они — это дама с собачкой,
Что ждут подаянья смиренно.
Пусть обувь давно износилась
И смотрится жалко панама,
Пусть так — а все-таки дама,
И в мягком лице незлобивость.
А Рыжик — нет б мире вернее! —
Мостится то справа, то слева —
Она для него королева,
Всех краше и всех добрее,
Как улица ни сердита,
Им чаще копейки бросают —
Ведь дружбу у нас уважают,
И жалость не вовсе забыта.
Пусть в прошлом вся жизнь осталась
Пусть дома ни мыла, ни пищи,
Достоинство есть и у нищих,
А это, поверьте, не малость.
День давит погодой хлипкой,
От сырости сводит ноги,
Но все мы не так убоги
С ее деликатной улыбкой.
И, может, поймет прохожий,
Хоть спешкой полузадушен, —
Не только он тем двум нужен,
Они нужны ему тоже...
Прощаясь с обжитым местом,
Под вечер, в раннем закате,
Она вдруг поправит платье
Не нищенским — давним жестом.
И дома из бедной снеди
Отделит кусок повкуснее,
И Рыжик откушает с нею,
А после заглянут соседи.
Ночь всех нас во сне сравняет,
И чтоб не пугало утро,
Она привычно и мудро
Зачитанный том раскрывает.
В нем всё, ну, всё, как когда-то —
Вот «Дама с собачкой»... Чехов...
И слезы совсем не помеха,
Ведь надо же жить... Ведь надо?
30 июня 2001
Я всем. должна, а мне никто не должен,
Вся жизнь — как подсудимого скамья.
И мир вокруг постыден, а не сложен,
И без числа ворья, как воронья.
Там, за окном, разор и поношенье,
Тут — телевизор со своей тщетой...
Вот так, «без божества, без вдохновенья»,
Кручусь меж пошлостью и нищетой.
И что за участь жалкая досталась —
Досматривать не сбывшиеся сны.
Полродины у нас пока осталось,
Но веры нет и, в общем, нет страны.
Безверье точит хуже, чем сомненья,
Порывы сердца на корню губя.
Зависнув на крючке у безвременья,
Не веришь даже в самого себя.
Судьба, пожалуй, есть, да вся в изломах,
Коль всем народом сбились мы с пути,
И в этой жизни только тот не промах,
В ком совести и следа не найти.
Бреду сквозь хаос как-то отупело,
Не гневаясь уже и не кляня,
И всё в душе так стерто, так несмело —
Да есть ли я иль вовсе нет меня?
Нет ничего — весна, а день осенний,
Да что погода, коль потерь не счесть...
Но, боже мой, есть Пушкин, есть Есенин,
Я верю им и, значит, тоже — есть!
апрель 1997
Дождь слабо шелестит,
Как старые страницы,
Он тишину хранит,
Смежает сон ресницы.
Я вышла из игры,
Где огрубели нравы,
Дождусь иной поры,
Где всё не для забавы.
Где разум не запрут
В чулан самообмана,
А честь — не атрибут
Старинного романа.
Где искренний порыв
Насмешкою не ранят...
Дождусь своей поры,
Она вот-вот настанет.
Пока же поживу,
Как дождь, цветы и птицы,
Я всё же на плаву
И что-нибудь — случится.
5 мая 2002
Когда зафальшивит струна
И больше не радуют песни,
Меня привечает страна —
Обжитое мной поднебесье.
Там, все начинаю с нуля,
Там день мой светлей и чудесней.
Но небо ведь есть... и земля... —
Зачем же еще поднебесье?
Открою вам тайну — зачем.
(Коль сможете — сами проверьте):
Там спрятано в тонком луче
Согласье меж небом и твердью.
Там ум не блуждает во мгле,
А грезы любые — не небыль.
Там чище, чем здесь, на земле.
И все же теплее, чем в небе.
В семье кучевых облаков
Я нежусь без цели и срока.
Подняться туда так легко,
А падать не слишком высоко.
Там строчек изящных парад,
Там рифм волшебство несомненно.
Там чей-то единственный взгляд
Ко мне обращен неизменно.
Там всё на полтона нежней,
Там всё хоть чуть-чуть интересней,
Там я и слабей, и сильней —
В уютном моем поднебесье.
Уж так у меня повелось —
И розы, и хлеб по потребе.
Ну что ж, я земная насквозь,
А все-таки чуточку в небе.
ноябрь 1997
Их двое. Прижавшись так тесно,
Как будто грибочки-опёнки,
Наброшенной наземь клеенке.
Сидят они бессловесно.
Приходят они ежедневно —
За нищенской жалкой подачкой.
Они — это дама с собачкой,
Что ждут подаянья смиренно.
Пусть обувь давно износилась
И смотрится жалко панама,
Пусть так — а все-таки дама,
И в мягком лице незлобивость.
А Рыжик — нет б мире вернее! —
Мостится то справа, то слева —
Она для него королева,
Всех краше и всех добрее,
Как улица ни сердита,
Им чаще копейки бросают —
Ведь дружбу у нас уважают,
И жалость не вовсе забыта.
Пусть в прошлом вся жизнь осталась
Пусть дома ни мыла, ни пищи,
Достоинство есть и у нищих,
А это, поверьте, не малость.
День давит погодой хлипкой,
От сырости сводит ноги,
Но все мы не так убоги
С ее деликатной улыбкой.
И, может, поймет прохожий,
Хоть спешкой полузадушен, —
Не только он тем двум нужен,
Они нужны ему тоже...
Прощаясь с обжитым местом,
Под вечер, в раннем закате,
Она вдруг поправит платье
Не нищенским — давним жестом.
И дома из бедной снеди
Отделит кусок повкуснее,
И Рыжик откушает с нею,
А после заглянут соседи.
Ночь всех нас во сне сравняет,
И чтоб не пугало утро,
Она привычно и мудро
Зачитанный том раскрывает.
В нем всё, ну, всё, как когда-то —
Вот «Дама с собачкой»... Чехов...
И слезы совсем не помеха,
Ведь надо же жить... Ведь надо?
30 июня 2001
Я всем. должна, а мне никто не должен,
Вся жизнь — как подсудимого скамья.
И мир вокруг постыден, а не сложен,
И без числа ворья, как воронья.
Там, за окном, разор и поношенье,
Тут — телевизор со своей тщетой...
Вот так, «без божества, без вдохновенья»,
Кручусь меж пошлостью и нищетой.
И что за участь жалкая досталась —
Досматривать не сбывшиеся сны.
Полродины у нас пока осталось,
Но веры нет и, в общем, нет страны.
Безверье точит хуже, чем сомненья,
Порывы сердца на корню губя.
Зависнув на крючке у безвременья,
Не веришь даже в самого себя.
Судьба, пожалуй, есть, да вся в изломах,
Коль всем народом сбились мы с пути,
И в этой жизни только тот не промах,
В ком совести и следа не найти.
Бреду сквозь хаос как-то отупело,
Не гневаясь уже и не кляня,
И всё в душе так стерто, так несмело —
Да есть ли я иль вовсе нет меня?
Нет ничего — весна, а день осенний,
Да что погода, коль потерь не счесть...
Но, боже мой, есть Пушкин, есть Есенин,
Я верю им и, значит, тоже — есть!
апрель 1997
Дождь слабо шелестит,
Как старые страницы,
Он тишину хранит,
Смежает сон ресницы.
Я вышла из игры,
Где огрубели нравы,
Дождусь иной поры,
Где всё не для забавы.
Где разум не запрут
В чулан самообмана,
А честь — не атрибут
Старинного романа.
Где искренний порыв
Насмешкою не ранят...
Дождусь своей поры,
Она вот-вот настанет.
Пока же поживу,
Как дождь, цветы и птицы,
Я всё же на плаву
И что-нибудь — случится.
5 мая 2002
Когда зафальшивит струна
И больше не радуют песни,
Меня привечает страна —
Обжитое мной поднебесье.
Там, все начинаю с нуля,
Там день мой светлей и чудесней.
Но небо ведь есть... и земля... —
Зачем же еще поднебесье?
Открою вам тайну — зачем.
(Коль сможете — сами проверьте):
Там спрятано в тонком луче
Согласье меж небом и твердью.
Там ум не блуждает во мгле,
А грезы любые — не небыль.
Там чище, чем здесь, на земле.
И все же теплее, чем в небе.
В семье кучевых облаков
Я нежусь без цели и срока.
Подняться туда так легко,
А падать не слишком высоко.
Там строчек изящных парад,
Там рифм волшебство несомненно.
Там чей-то единственный взгляд
Ко мне обращен неизменно.
Там всё на полтона нежней,
Там всё хоть чуть-чуть интересней,
Там я и слабей, и сильней —
В уютном моем поднебесье.
Уж так у меня повелось —
И розы, и хлеб по потребе.
Ну что ж, я земная насквозь,
А все-таки чуточку в небе.
ноябрь 1997
Люблю железную дорогу,
Перроны, рельсы, провода…
Унять весеннюю тревогу
мне помогают поезда.
Люблю вздремнуть
на верхней полке,
испить казенного чайку
и подсмотреть, как из кошелки
соседка достает еду.
Люблю стоять в ночном дозоре,
когда весь поезд сладко спит,
в пустом и длинном коридоре,
где тускло лампочка горит.
Люблю попутчиков послушать,
задать участливый вопрос,
потом свою открыть им душу
под бесконечный стук колес.
И расставаясь на перроне,
вписать в блокнот их адреса,
чтоб больше никогда не вспомнить
ни имена, ни голоса.
Промчалось беспутное лето,
Как в небе мелькнула звезда.
И вот за шлагбаумом где-то
Призывно гудят поезда
Пути разбегутся по склону,
Им вместе уже не сойтись.
Я знаю: судьба непреклонна,
И все же молю – оглянись.
От прошлого не отрекаюсь,
Винить никого не хочу.
Пойду-ка я в церковь – покаюсь,
Поставлю к иконке свечу.
Гореть она будет так долго,
Как помнишь ты имя мое…
За поездом жухлые елки
Бегут, обнажая жнивье.
Увозят от вокзала поезда
Кого-то в лето, а кого-то в осень.
Налипнет мокрый снег на провода,
И мне снежком вдогонку кто-то бросит.
Я оглянусь и пальцем погрожу,
Кому, не знаю: пусто на платформе.
Отправил мой состав, не подождав
Меня одну, дежурный в униформе.
Не торопясь, с вокзала ухожу.
Мне не туда, где листья опадают.
А завтра поезд (я вам доложу)
Уходит в юность. Я не опоздаю.
Солнца косые лучи
Утром разбудят нас в восемь.
Поезд по рельсам стучит,
Бродит по насыпи осень.
Снова тебя узнаю,
Рыжеволосая стерва.
Жизнь изменила мою,
Всласть поиграла на нервах.
Тлеет в кострище зола…
Ты, как всегда, обманула:
То, что смогла, отняла
И ничего не вернула.
Ласки, покоя, тепла
Ищут усталые души.
Как же ты, осень, смогла
Все мои планы разрушить?
Крепнет желание жить,
Осень весною считая,
Как мне тебя не корить -
Рыжая, подлая злая
Повернись ко мне лицом,
Мой таинственный попутчик.
Угости меня винцом.
То-то. Так-то будет лучше.
Поезд катится в ночи –
Надо мною твоя полка.
Коль не спится – не молчи
Нам с тобою ехать долго.
Расскажи мне о себе:
Кто ты, как ты и откуда?
Я соседка по купе,
А не левая приблуда.
Утром, коль не укачает,
Мы в купе закажем чая
И забудем всех на час…
Бог потом рассудит нас.
Я помню, как губы набухли мольбой,
Как руки вдоль тела упали безвольно.
Любовь – это мутный осенний прибой.
О каменный берег разбитые волны.
Как больно, что в сердце погасла звезда.
Стихи разлетелись фрагментами прозы.
Любовь – это рвущие ночь поезда.
На стеклах – прилипшие листья березы.
Я буду смотреть, не мигая, в огонь,
Я буду любить только плюшевых мишек.
Любовь – череда безуспешных погонь,
Пустая забава для глупых мальчишек.
Я вижу, как уходит поезд,
Как тут же опустел перрон,
Как юноша с бордовой розой
Кричит надрывно в телефон,
Что он не встретил свою Машу,
Случайно с нею разошлись.
А из вагона кто-то машет
В другую уезжая жизнь.
Придет дождливая осенняя пора,
И станет меньше солнечного света.
Подброшу кверху мелкую монету:
Ребром в ладонь мне упадет она.
Пойду туда, куда глаза глядят.
Ждут на платформе люди электричку.
Два встречных громко вступят в перекличку
И мимо в бесконечность пролетят.
И вдруг такая грянет тишина,
Что станет слышно, как буреют крыши,
Как кто-то покурить на воздух вышел
И, удивившись, рявкнул: «Ни хрена!»
Пойдет с задержкой гулкая волна
За поездами мчащегося ветра.
Подброшу снова мелкую монету –
На решку упадет или орла
Вот-вот и тронется вагон,
И увезет меня отсюда
Туда, где будет очень людно,
Где всем ветрам открыт перрон.
Там есть на станции буфет,
В нем только с килькой бутерброды,
И мне полезный дать совет
Готов попутчик благородный.
Там по дороге пыль столбом,
Гремит какой-то марш бравурный,
И морячок с упрямым лбом
Стоит качаясь возле урны.
От каждой хаты спуск к реке,
В цветущих вишнях блики солнца,
И в белом ситцевом платке
Идет казачка от колодца.
Ты скажешь: это просто сон -
Не придавай ему значенья.
Но знаю я, что мой вагон
Прибудет к месту назначенья
Мне досталось в наследство пионерское детство,
Комсомольская юность да партийный билет.
А теперь я, соседки, подбираю объедки
И скребу за монетки городской туалет
Там изящные дамы у зеркал в тонких рамах
На плечах поправляют черно-бурый горжет.
У меня же (вот жалость) ничего не осталось,
Только нищая старость да партийный билет
Когда на полустанке Волхов-2
Меня с колес ссадила проводница,
А горизонт вдали светлел едва,
Я думала, что все мне это снится.
В трех направленьях мчались поезда,
А я стояла в центре этих веток,
И хоть недолго было до рассвета,
Горела в небе яростно звезда.
Ни дерева, ни ветки, ни травинок,
До горизонта - ровная земля.
Казалось мне, что к ней пристыла я,
Не оторвать мне от нее ботинок.
Под низким небом северных широт
Земля дрожала от колесных стуков.
Таким, быть может, ад нам предстает.
Мне было страшно от железных звуков.
По сторонам, куда я ни взгляни,
От ночи оставались лишь лохмотья:
Ее порвали яркие огни,
А поезда гудели, как на взлете.
Вставало утро на краю земли,
Тьма уходила, пятясь с небосвода,
И признаваясь солнышку в любви,
Справляла праздник скудная природа.
Вот поезд дернулся, и оборвалась нить,
Державшая вагоны у перрона.
Поехали! Смотри: не может быть!
Спешит за поездом забавная ворона.
Она по снегу хвост свой волочит,
Ко всем полна глубокого презренья,
Нам что-то вслед по-своему кричит,
Косит глазком, ерошит свои перья.
А поезд быстро набирает ход.
И вот ворона расправляет крылья,
Взлетает и от нас не отстает,
Осыпанная сверху снежной пылью.
Полет был самой худшей из затей.
Что в нем: атака или оборона?
Что значит с точки зрения людей
Какая-то безумная ворона?
Где пригорок вдоль рельсов травой-лебедою порос,
Я стою в ожидании лучших времен на развилке,
На меня, словно гром, надвигается грохот колес,
А у ног отражается солнце в разбитой бутылке.
Приближается поезд к нагретой дороге лесной,
Громыхая вдоль озера с бьющими воду лещами,
Я легко вспоминаю о том, что уже за спиной,
И парит, словно черная тень, у меня за плечами.
Все забудется, скатится вниз под заросший откос,
Унесется за поездом, словно консервная банка,
И трепещет в предчувствии стайка зеленых берез,
И стоит, как вчерашние школьницы, у полустанка
Люблю вокзалы. Там в толпе густой
Какой-то дух неистовый витает.
Там каждый озабочен сам собой,
И о других он ничего не знает.
Там поезда снуют туда-сюда,
Кого-то забывая на перронах.
И рада всем неяркая звезда,
И лучший друг всем старая ворона.
Там у меня ни в чем сомнений нет,
и глядя на двух пьяненьких матросов,
я знаю, что найду простой ответ
на самый сложный из своих вопросов.
Все темнее становятся дни,
Все длиннее бессонные ночи.
Неизменны лишь страхи мои:
Дел все больше, а жизнь все короче.
Даже если я вычеркну все,
что уже никогда не случится –
Не любить
Не встречать
Не рожать –
Все равно жизнь стремительно мчится.
Я вслепую купила билет
И лечу в этом поезде странном,
А у этого поезда нет
Остановок.
Задержек.
Стоп-крана.
