Я принёс вам слово
Я принёс вас слово!
Историко-фантастическая пьеса.
Автор: Мишук Туруновский
Тел. +375295200647
e-mail: mwt2@yandex.ru
(авторские права защищены)
Действующие лица:
Главные роли:
ФРАНЦИСК (Франциск Скорина)
Член (партии) В ЧЁРНОМ (сокр.ЧВЧ)
Роли в эпизодах:
ЛУКА (батька Франциска)
ПРОКОФИЧ (друг Луки)
ЖЕНА ЛУКИ
МОНАХ
Ню
ПРОФЕССОР
1 УЧЁНЫЙ
2 УЧЁНЫЙ
БОГДАН СТУПКА
БУРГАМИСТР БАБИЧ
Юраня ОДВЕРНИК
МАРГАРИТА ОДВЕРНИК
КОНСТАНТИН ОСТРОЖСКИЙ
МАГИСТР
ПРИДВОРНЫЙ (Тевтонского магистрата)
Ромася (племянник Франциска)
КНЯЗЬ (Московский)
СТРЕЛЕЦ
СВЯЩЕННИК
Толпа:
«Клоны» Франциска (четыре актёра)
Учёные в мантиях
Придворные магистра Тевтонского ордена
Стрельцы и горожане Московии
Танцевально-хореографическая серия
Картина 1
Полоцк.
Важно старинный полоцкий напев.
Декорации: Задник в виде карты Полоцкого княжества. Коммерческий дом конца 15 века. В центре стоит длинный безразличный стол с лавками, за которым сидит юноша в монашеском костюм, и ведёт какие-то записи.
Слышатся возбуждённые мужские голоса. Соул затихает, и на сцене появляются двое бородатых мужчин, одетых в купеческие костюмы. Мужской элемент громко смеются, и похлопывают друг друга по плечам.
Лукаша: А, лихо мы его с тобой, Прокофич, обставили, а?
ПРОКОФИЧ (с трудом сдерживая смех): Как телка! Ей, ей, как теленок!
ЛУКА (хохочет): Точно, как телка! Он ещё глазками своими лупает, лупает, так точно мычит буд-то. А где остальной товар? А где деньжонки?
ПРОКОФИЧ: А, вот они где! (похлопывает по кошельку Луки)
Свет: Вот они где, родимые! Целых сорок два рублика. Вотан к одному!
ПРОКОФИЧ: И пусть только попробует нас в обмане предъявить обвинение!
ЛУКА: Кто? Этот? Из Великих Лук! (Лука вслух смеётся) Да он ещё всю дорогу до под своей смоковницей будет соображать, как это он денег заплатил боле, а товара увёз меньше!
ПРОКОФИЧ: А у нас всё честь точно по чести! Уговор дороже денег!
Оба держатся после животы и хохочут. Лука медленно разворачивается, и замечает в комнате сына.
Лукаша: Ага! А вот, и младшенький мой! Франциск. (Франциск поднимается с лавки, и ненадолго кланяясь, здоровается.) У бернардинцев в школе при монастыре учится. Ходко умный он у меня уродился. Я его специально к монахам вслед за науками отправил. Помощником мне будет. Хотя, он и неотлагательно уже в книгах учётных записи вести помогает. А ну, Франциск! Марш-ка сюда, сын! Возьми книгу, и сделай запись получи приход. Запиши сорок два рублика.
ПРОКОФИЧ (покашливает): Ой, ли?
Лукаря: Вот лукавый попутал, так попутал! Прости, друг! Что и) говорить двадцать один рублик. У нас же всё по-честному? По-братски? А, Прокофич?!
Купцы весело смеются. Лука отсчитывает долю Прокофичу.
ФРАНЦИСК (опустив голову): Не хорошо это.
Купцы перестают гагарить.
ЛУКА (обращается к Франциску): Чего это? Это твоя милость про что? Это ты отцу родному?
ФРАНЦИСК: Невыгодный хорошо обманывать. Не по-божески это. В писании сказано…
Луня (недовольно): А-а… В писании, в писании! Вот уже выучил на свою голову! Твоя милость погляди, Прокофич! В каком таком писании? (разводит руками)
Прокофич! Твоя милость это писание читал? Нет? Вот и я не читал. Книги близкие о том, что куплено, да продано читал. А вот писания маловыгодный читал. Да, и как его прочтёшь, ежели там по части латыни всё прописано. Монахи одни, и могут прочесть. А который его знает, монаха того, что у него всякий крата на уме. Сдаётся мне, что каждый раз они об одном и книжка же по-разному толкуют. Как удобно им alias выгодно, скажем по обстоятельствам, так и объясняют. Однако меня безлюдный (=малолюдный) проведёшь! Верно, Прокофич?! Потому-то я не ушам, а глазам своим вверяться привык. Вот когда рублики на руке у себя, сиречь в записях своих вижу, вот тогда и верю тому, аюшки? они у меня есть. А что там, в этом писании сказано приставки не- вижу, а стало быть, и верить не обязан. Вот тебе, и дочиста отеческий сказ. А теперь, садись и пиши, как сказано. А в таком случае, гляди у меня! Ты мою руку знаешь! (грозит кулаком)
Франциск садится, и начинает по какой причине-то писать. Купцы присаживаются за другой край стола. К ним идет жена Луки, и молча, накрывает стол. Купцы выпивают и закусывают.
Лукаря: Вот ведь как у нас с тобой Прокофич всё добре получается, а?!
ПРОКОФИЧ: Да, уж!
ЛУКА: А, то писание, видишь ли ли! Ишь, ты! Умник!
ПРОКОФИЧ: Вот, вот! И я говорю. Ото наук этих, да писаний всяких морока одна голове. Своим умом, (ну) конечно хитростью жить нужно. Всё, что на пользу согласен, то стало быть, и правильно.
ЛУКА: Вот, и я так размышляю. Таким образом, вместе нам держаться нужно и далее.
ПРОКОФИЧ: Большие! Старшие мы с тобой дела сотворим, Лука!
ЛУКА (обращается к Франциску): Давай?! Что? Записал? А, ну! Покажи!
Франциск медленно к лицу к отцу и протягивает ему книгу.
ЛУКА (с возмущением): Сие что ещё такое?! Что за малеванье ты здесь устроил, паршивец?!
ФРАНЦИСК: Бес это, батюшка. Беса я нарисовал. Того самого, тот или другой тебя и друга твоего попутал.
ЛУКА (гневно) Беса?! Чёрт, говоришь попутал?! А, ну вот, как я сейчас…
Мерцание, поморгав с треском, гаснет. В луче прожектора появляется человек в чёрном плаще с глубоким капюшоном (со временем сокращённо ЧВЧ).
Следом второй прожектор подсвечивает Луку, с испугом наблюдающего из-за непрошеным гостем.
ЧВЧ (очень спокойно и вкрадчиво): Здравствуй, Лукася! Не бойся. Не стоит бояться того, кто с дружбой к тебе пришёл.
Луконя: Кто ты?
ЧВЧ: Я твой друг, Лука. Давний (подруга). Просто ты меня не замечал раньше.
ЛУКА: Мои друг? Не замечал?
ЧВЧ: Да ты не волнуйся. Я далеко не обидчив. Меня многие не замечают, хотя по жизни, стопа в ногу за мною идут. Это не беда, Свет. Лучше давай сразу к делу. Мы же люди деловые. Вместе с тем так?
ЛУКА: А то, как же!
ЧВЧ: Вот, и на славу! А я пришёл, чтобы снова помочь тебе, Лука.
ЛУКА: Сначала помочь? Неужто, и впрямь раньше помогал? Не припомню я, чтоб ми помогал кто. Всю жизнь сам всё делаю. Умом своим, будто старанием богатство своё добыл. У кого хошь спроси!
ЧВЧ: Знамо. Ты молодец, Лука! Вот только деньги те, которым твоя милость, к примеру, так радуешься сейчас.… Думаешь, ты до сей поры это сам устроил? Умом своим, да хитростью, пелена простофилю приезжего вокруг пальца обвести? Ошибаешься, дружище. Сие я помог тебе. Я! И помогу ещё много раз, если твоя милость и впредь будешь ценить мою дружбу. Ну, так наподобие? По рукам?
ЛУКА: Погоди. А взамен чего хочешь?
ЧВЧ: Не стоит благодарности. Отдай мне то, что тебе уже ни к чему.
Луканя: Ни к чему? О, как! Да где ж мне сразу узнать о часть, что мне более ни к чему?
ЧВЧ: А я помогу. Очевидно отпусти со мной Франциска.
ЛУКА: Франциска?
ЧВЧ: Извес. Зачем он тебе? Ты же видишь, что сподвижник из него никудышный.
ЛУКА: Ага! А тебе тогда (для) какого черта такой сподобился, коли никудышный?
ЧВЧ: Да, рисует дьявол хорошо. Я бы даже сказал, прекрасно рисует! Талант у него красивый. А я всегда рядом с талантом. Талант – это особая форма. Его невыгодный каждый разглядеть может. Вот тебе, к примеру, его искра божья художника совершенно ни к чему, а мне очень даже нужен. Я сделаю его знаменитым! А тебя богатым! Больно богатым! Хочешь?
Лука замирает в недоумении.
ЧВЧ: Неважный (=маловажный) торопись. Подумай. А главное, не просчитайся, Лука.
Прожектор освещавший Луку гаснет, и заместо него загорается другой, освещающий Франциска. ЧВЧ поворачивается к Франциску.
ЧВЧ: Здравствуй, муж мальчик!
ФРАНЦИСК: Кто вы?! Что вам нужно?
ЧВЧ: Ровным количеством ничего. Пока ничего. Я пришёл, чтобы помочь тебе.
ФРАНЦИСК: Ми? Вы хотите мне помочь?
ЧВЧ: Да, мой юнец. Ты талантлив. Ты очень талантлив! ОН (поднимает отсчёта) наверх) наделил тебя многими талантами. Но меня заботит лишь только один из них. Тебе не место среди сих торгашей. Неужели ты думаешь, что рождён лишь про того, чтобы делать эти скучные записи в книгах своего отца? Да и только. У тебя особая судьба. Ведь ты любишь рисовать? Правда-матка? Ты прекрасно рисуешь. Но я хочу, чтобы ты рисовал пока лучше. Ну, так как? Ты согласен?
ФРАНЦИСК: Заправду на что?
ЧВЧ: Я сделаю тебя художником. Самым лучшим художником! Твоя милость нарисуешь мне… Впрочем, об этом ещё рано басить. А пока, я увезу тебя в Краков. В университет. Ты будешь выучивать вольным искусствам. Ты станешь известным на весь вселенная, когда нарисуешь… Ну, так как? Ты согласен?
ФРАНЦИСК (оживленно): О! Конечно! Конечно, согласен! Я готов… Но отец! Он отнюдь не отпустит меня!
ЧВЧ: Доверься мне, мой мальчик!
Престижно:
Не скрыть от глаз от посторонних,
И безграмотный припрятать в сундуке,
Не уместить на двух ладонях,
Никак не утаить как гвоздь в мешке.
С ним обращаться нужно чуть заметно,
Он хрупок словно свежий лёд,
Нельзя бросаться им спустя рукава,
Лавиной бурной он сойдёт.
Припев:
Так к чему твой бздех?
Ты же выиграл свой гранд!
Среди множества поднятых рук,
Дилемма пал на тебя, получай свой талант,
Для особенных творческих мук.
Спирт словно ноющая рана,
С ним никогда покоя нет,
Подходящий властному тирану,
Диктует он на всё ответ.
Точно птица, запертая в клетку
В плену отныне жизнь твоя,
Лоб теперь с его отметкой,
Накроет мягкая скуфья.
Аллилуия:
Прожектор, освещавший ЧВЧ, гаснет, и дьявол исчезает. Свет на сцене загорается.
На сцене тетька же действующие лица. В комнату входит монах бернардинец, и здоровается с присутствующими.
Отшельница: Я пришёл по поручению настоятеля, ибо особой чести удостоился твой вилла, Лука. Сын твой Франциск за примерное послушание и особые дарования его, полагается отправиться на обучение в славный город Краков, в университет, идеже будет учиться вольным искусствам, и не малую славу тем принесёт дому твоему.
Франциск отрадно подбрасывает руки вверх. Звучит старинная полька. Через авансцену проносится хореографическая систематизация, которая танцует польку.
Свет гаснет.
Занавес закрывается.
Холст 2
Краков.
Звучит средневековая польская музыка.
Декорации: В сцене слева стоит указательный дорожный знак «Краков».
В глубине сцены держи монтажных лесах выстроены четыре квадрата (два снизу, чета сверху). В каждом квадрате находится молодой человек, одетый и нагримированный как Франциск («клоны» Франциска). Каждый из них занимается художеством: воображение, скульптура, выкладывание мозаики, гончарное искусство. В центре сцены Франциск есть смысл полу боком к зрителю, и рисует красками, стоя у мольберта. Проблески правее и глубже по сцене расположена ширма.
Красиво музыка.
На авансцену выходит танцевальная группа с хореографическим этюдом «Художники».
Сообразно окончании танца, группа покидает сцену.
Занавес в глубине сцены закрывается, отсекая монтажные нить, так, что на сцене остаётся лишь Франциск у мольберта и камуфляж.
Свет, поморгав с треском, гаснет, и на сцене появляется ЧВЧ, изложенный лучом прожектора.
Второй прожектор подсвечивает Франциска.
ЧВЧ: Здравствуй, моего мальчик! Ты делаешь большие успехи! (ЧВЧ просматривает рисунки) Шикарно! Какие линии! Какие формы! И свет просто замечательный! Лихо, браво! Итак, я вижу, настало время прикоснуться к настоящему искусству! Твоя милость готов, мой мальчик?
ФРАНЦИСК: Конечно! Конечно, сударь!
Беспристрастный прожектор освещает ширму. Ширма раскрывается. За ширмой появляется полуобнажённая манекенщица, вульгарно лежащая на диванчике.
ЧВЧ: Ну, не хуже кого? Как она тебе?
Франциск замирает у мольберта, а ЧВЧ сложив щипанцы на груди, с нескрываемым удовольствием наблюдает за Франциском.
ЧВЧ: Допустим? Что же ты замер. Вот! Вот настоящее живое макротело. Посмотри! Посмотри на неё внимательно. Не бойся. Да ну? она не хороша? Разве она не желанна тобой?
Ню принимает ещё более откровенную позу.
ЧВЧ: Возьми! Возьми но её скорее. Ибо пока ты не вкусишь оный плод сладострастия, ты не сможешь написать той правды, которую я жду ото тебя. Ну, же! Смелее.
Франциск, словно скованный, остаётся стоп у мольберта.
ЧВЧ: Ах, да! Понимаю. Третий, не иначе, лишний. Я исчезаю, исчезаю. И оставляю тебя с ней наедине. Окунись в сие сладкое море греха, и ты, наконец, откроешь глаза, и увидишь настоящий мир таким, каков он есть на самом деле, муж мальчик. И когда это произойдёт, ты напишешь мне так, что…
Прожектор, освещавший ЧВЧ гаснет, и он исчезает.
Мерцание на сцене загорается. Франциск остаётся один перед натурщицей. Фотомодель встаёт с диванчика, и медленно приближается к Франциску. Она нежно гладит его вдоль лицу, и треплет его длинные кудри.
НАТУРЩИЦА (вкрадчиво): Короче, же мой мальчик! Не бойся меня. Неужели, я в среднем ужасна? (Смеётся) Посмотри же на меня. Разве без- о такой красотке ты мечтаешь по ночам? Ну, но! Пора становиться мужчиной. Не бойся. Я помогу тебе. Подними а, наконец, голову, и посмотри на меня. Смелее!
Франциск поднимает голову, и смотрит в шкифы натурщице. Натурщица удивляется этому взгляду, и делает полшага взад.
НАТУРЩИЦА: Почему ты так на меня смотришь? Получи и распишись меня ещё никто, и никогда так не смотрел. Что за охота ты смотришь мне в глаза? Прекрати! Посмотри, лучше, бери моё тело. Разве оно не прекрасно?
Манекенщица пытается демонстрировать своё тело. Зависает пауза.
Модель: Да, ну тебя! Ты какой-то странный.
Манекенщица отворачивается от Франциска, и пытается уйти от него. Симпатия прикасается руками к её плечам, останавливает, и медленно поворачивает к себя.
ФРАНЦИСК: Я вижу в твоих глазах тоску, и страшную, глубокую пустоту.
Ню: Какое дело тебе, юноша до того, что находится в моих глазах. Тебе на днях должно быть интереснее моё тело. Разве оно маловыгодный манит тебя?
ФРАНЦИСК: Да! Ты чудесна!
НАТУРЩИЦА: В) такой степени возьми его! Чего же ты ждёшь?
ФРАНЦИСК: Вот хоть тело? Мёртвое тело? Зачем?
НАТУРЩИЦА: Безумный юноша! С который это стати оно мертво?
ФРАНЦИСК: Да. Я вижу в твоих глазах всего смертную тоску. Но я не вижу в них любви. А ужели может быть живо тело без любви?
НАТУРЩИЦА: Брось говорить глупости, мальчик! Какое отношение любовь имеет к красоте тела. Симпатия, эта красота либо есть, либо её нет. Во и всё. А твоя любовь – это всего лишь химера.
ФРАНЦИСК: Скажи! А твоя милость любила когда-нибудь? Тебе знакомо это чувство?
Фотомодель: Зачем тебе знать об этом? Зачем ты пытаешься залезть ми в душу? Возьми то, что уже оплачено для тебя, и постоянно.
ФРАНЦИСК: Душу? Значит, она действительно ещё жива! Посмотри, постой! Мне кажется, я её вижу. Я хочу нарисовать твою душу. Возлюбленная несчастна! Да! Но вместе с тем, она и прекрасна единовременно. Пожалей её. Попроси господа о прощении. Ты знаешь, чего сказано в писании?
НАТУРЩИЦА: В писании? О чём ты говоришь, ювенильный святоша? Писание создано для вас. Монахов и учёных. Ваш брат специально пишите его на латыни, языке понятном лишь только вам одним. И какое мне дело до того, по какой причине вы скажете мне о моих поступках тогда, когда вы просто захочется моего тела? Я вам не верю. И старый и малый вы лгуны и лицемеры. И каждый раз трактуете писание эдак, как вам это бывает удобно.
ФРАНЦИСК: Поверь. Я без- из тех. Нет! Позволь мне нарисовать то, ровно я хочу.
НАТУРЩИЦА: Да, ты как я вижу, немного невыгодный в себе. Что ж. Изволь. Делай, что хочешь. Мне хана равно. Деньги я получила наперёд.
Престижно:
Её бесспорна красота!
Тончайших линий совершенство!
А без любви лишь пустота,
Там ждёт тебя, а безлюдный (=малолюдный) блаженство.
Как сладкий дым, самообман,
Вползая затуманит умственные способности.
Отравит ложью он роман
Он страстью, не любовью связан.
Прельщающий призрак в зеркалах
Расправит, словно крылья, руки.
Но силы ни слуху в тех двух крылах,
Чтоб море пересечь разлуки.
Лемур несчастна и больна,
Коль нет любви в прекрасном теле.
Амур хрупка, любовь сильна,
Когда б её вы захотели
Раскрывши душу нараспах,
Запустить отважиться однажды.
С блаженной болью, на устах
С улыбкой, утоляя жажду.
И видишь тогда пустой сосуд
Наполнится водой живою,
И в тело мёртвое прольют
Стиракс с душевной красотою.
Франциск усаживает натурщицу получи диванчик в классической портретной позе, и начинает рисовать. Звучит мотивчик.
Спустя некоторое время, свет, поморгав, гаснет, и на сцене появляется ЧВЧ, объясненный лучом прожектора.
Следом второй прожектор освещает Франциска.
Фиговый листок с натурщицей закрывается.
ЧВЧ берёт с мольберта рисунок, и начинает его относить к числу.
ЧВЧ: Что это? Что ты нарисовал? Иллюминаторы? Эти огромные глаза, наполненные мольбой о помощи? Зачем? Будто это я просил тебя написать? Где страсть? Где жажда ебли? Где торжество плоти, наконец? Ты, что? Ты, скажем ничего и не понял?
ФРАНЦИСК: Я увидел её душу. Её руководитель значительно красивее её тела, но она сейчас в плену. Ей тяжко, и я хотел…
ЧВЧ (возмущённо): Душу? Ты хотел нарисовать душу? Какая безумие! Кому нужна душа какой-то потаскухи? Бред! Я ждал через тебя другого, мой мальчик. Я думал ты умнее и прозорливее. Я думал, как мы с тобой напишем картину истинно человеческого мира. Медово сладкого, липко грязного, и бесконечно похотливого и развратного. Напишем такую картину, глядючи на которую ужаснутся не только люди, но и Спирт сам (кивает головой вверх). ОН! Главный виновник не (более сущего! Я назвал бы её «Зеркало Мира». Я уже видел её ан воплощённой! Воплощённой ни кем-нибудь, а именно тобой, своим избранником! И в сей самый момент, ты предаёшь меня ради какой-ведь несчастной заблудшей души?!
ФРАНЦИСК: Но разве предназначением истинного искусства малограмотный является исцеление человеческой души?
ЧВЧ: Так ты хочешь споспешествовать этим заблудшим и падшим существам, которым в действительности нет никакого положение до твоего искусства?
ФРАНЦИСК: Да! Я верю в его исцеляющую силу, и докажу сие!
ЧВЧ: Ты в этом уверен?
ФРАНЦИСК: Абсолютно!
ЧВЧ (задумчиво): Неведомо зачем ты выбираешь ЕГО (кивает вверх)? Ты огорчил меня, мои мальчик. Ты сделал неверный ход в этой большой игре. Твоя милость совершил огромную ошибку, выбрав ЕГО вместо меня. Чего ж… Тогда учти, что я больше не стану тебе давать возможность. Нет. И вот тогда ты сполна познаешь все обременение мирской жизни. А ещё я хочу предостеречь тебя. Не вздумай вставать у меня на пути! Ты дорого заплатишь, если посмеешь воспрепятствовать моим планам. Прощай, неудачник!
Красиво:
Блестит измазанный мольберт.
Стекают грязным жиром менструация,
Смердит начертанный портрет
Уродливо дразнящей маски.
Застывший в горле неистовый крик,
Рычащей похотливой твари,
Ужасен образ, мрачен изображение,
Кипящий в дьявольском отваре.
Припев:
Подойди! Загляни!
В зеркалов преломленьи
Виден обличие иной твоего отраженья.
Не стони, не кляни!
Тяжкий грех вожделенья,
Вот где правда твоя, и души обнаженье!
Творенье бога – душа
Глумится над небесным даром,
И свой спасительный ковчег
Крушит мечом, и жжёт пожаром.
Смиренья одежа разорвав,
Смятенье вместо покаянья
Тогда он выбрал, горделивый нрав
Рисует образ изваянья.
Припев:
Блестит загвазданный мольберт.
Стекают в лужу жизни краски,
Чей виден потом теперь портрет,
Кого ещё скрывают маски?
Занавес закрывается.
Престижно реквием.
На авансцене появляется танцевальная группа с хореографическим этюдом «Борьбы добра и зла».
До окончании танца, группа покидает сцену.
Свет гаснет.
Занавес закрывается.
Положение 3
Краков.
Звучит средневековая польская музыка.
Декорации: здание университета.
В глубине сцены на монтажных лесах выстроены хорошо квадрата (два снизу, два сверху).
В каждом квадрате находится «клон» Франциска, оккупированный обучением (пишет, читает, чертит, складывает геометрические фигуры).
Франциск имеет смысл за письменным столом в центре, и что-то пишет в страшный книге.
На сцене появляется профессор, который становится у кафедры, и просматривает работы.
Престижно музыка.
На авансцену выходит танцевальная группа с хореографическим этюдом «Студенты».
Вариация заканчивается. Танцевальная группа покидает сцену.
Занавес в глубине сцены закрывается, отсекая монтажные нить, так, что на сцене остаётся лишь Франциск вслед письменным столом в центре, и Профессор у кафедры.
Профессор подходит к Франциску, беретик в руки книгу, над которой работает Франциск, и начинает её переворачивать.
ПРОФЕСОР: Что это, Франциск?
ФРАНЦИСК (взволнованно): Я думаю, почто это станет трудом всей моей жизни, профессор!
Знаток: Вот как?! Любопытно. Так что это за альбом, над которой вы работаете? Я не понимаю смысла сих знаков.
ФРАНЦИСК: Это библия, профессор!
ПРОФЕССОР (удивлённо): Книга книг?
ФРАНЦИСК: Да, библия, профессор! Библия на моём родном языке!
Знаток: Библия не на латыни? Как это возможно? Вам нарушаете все существующие каноны!
ФРАНЦИСК: Выслушайте меня, мастак! Пожалуйста! Я думаю, что это очень важно. Ведь речь божье послано человеку. Каждому, живущему на земле человеку адресовано сие священное писание. Не так ли?
ПРОФЕССОР: Разумеется.
ФРАНЦИСК: Же прочесть его в силах лишь тот, кто может перелистывать на латыни. Разве это справедливо? Разве сказано в писании, почему пришёл господь лишь к говорящим на латыни, чтобы избавить их, и только их? Нет! Значит, любой верующий изумительный Христа должен читать библию сам, на понятном ему языке, и набирать, написанное в ней, без посредников в лице монахов. Всей своей душой. Может ли быть не так? А если так, то канон изложения великого писания едва только на латыни является вредным запретом!
ПРОФЕССОР: Вот равно как?!
ФРАНЦИСК: Не от того ли запрета, как крата, и происходит маловерие? Не здесь ли произрастают корни грехов человеческих? Далеко не в этом ли причина плодящихся пороков и душевных мук, многих живущих держи земле? Разве не должен я, как добропорядочный христианин радеть о спасении душ единоверцев и сородичей своих? Спасение человеческой души – чисто истинная цель жизни христианина! Не так ли?
Гелертер (задумавшись): Так, значит, тебя заботят человеческие души?
Важно:
Птицей не зрячею, ветром носимою
Крылья о скалы круша,
С поневоле жестокою, неотвратимою
Падает в бездну душа.
С криком отчаянья, ищет спасения,
К свету пропащий путь,
Стонет от боли и жаждет прозрения,
Бога желая возвернуть взад.
Припев:
Души спасенья труден ход.
Незрима тонкая стезя.
Волненье переполнит грудь,
Когда молитвы вознося,
Нутро умчится в небеса,
Где светит вечная звезда,
И ликов светлых образа
Помогут метода найти туда.
Прочь от проклятого грехопадения,
С истинной верой глава
Вырвется, словно от снов пробуждение,
Встанет, молитву снасть.
Слово, творящее силу небесную,
Послано будет тут-то,
Чтобы открыть той душе неизвестную,
Жизнь, и любовь невозвратимо.
Припев:
Свет, поморгав с треском, гаснет, и сверху сцене появляется ЧВЧ, освещённый лучом прожектора.
Следом второстепенный прожектор освещает Профессора. ЧВЧ заходит за спину Профессору и начинает вкрадчиво бубнить (под нос) ему на ухо, постепенно повышая тон.
ЧВЧ: Твоя милость слышал? Ему нужны души, а не науки! Человеческие души! Чисто его цель!
ПРОФЕССОР: Да. Но я слышу в его словах истину, которую безграмотный в силах опровергнуть.
ЧВЧ: Силу? Опровергнуть? Ты, что? Заведомо готов отдать святое писание на поругание этим диким восточным народам? Твоя милость хочешь позволить им самостоятельно трактовать то, чей ум иногда ускользает от тебя самого? Глупец! Кому твоя милость будешь нужен, после того как они сами начнут вырывать ответы на собственные вопросы? Об этом ты подумал? Твоя милость хочешь разрешить им самостоятельно общаться с Богом? Без твоей помощи, может ли быть ещё точнее дозволения? Безумец! Ты хочешь спустить с поводка дикого зверя, которого покуда)) ещё крепко держишь на привязи. Ты действительно сего хочешь?
ПРОФЕССОР: Что же мне делать? Я не смогу без усилий запретить ему это делать. Ведь это очевидно! Некто одержим. Одержим страстно. Таких людей не останавливают запреты.
ЧВЧ: О, еще бы! Тут ты абсолютно прав. Здесь нужно быть хитрее и изворотливее.
Гелертер: Что ты имеешь в виду?
ЧВЧ: Обмани его. Направь его за ложному пути. Так ты выиграешь время, а может быть и всю партию в итоге.
Учитель: Но как?
ЧВЧ: Он сказал, что хочет врачевать души. Претворись, что ты согласен с ним, а дальше положись сверху меня. Да! И обязательно забери у него эту книгу, и уничтожь её! Несомненно уничтожь!
Прожектор, освещавший ЧВЧ гаснет, и он исчезает. Большой свет на сцене загорается. Профессор потирает от боли спотыкач, и по-прежнему стоит около Франциска.
ПРОФЕССОР: Хана, что вы мне только что сказали, Франциск, не подлежит сомн, имеет смысл.
ФРАНЦИСК: Я очень рад, профессор, что ваш брат понимаете меня!
ПРОФЕССОР: Однако я вынужден оградить вас с предстоящих ошибок. Очень больших ошибок, Франциск! Вы хотите враз взять на себя непосильную ношу. Вы стремитесь отведать человеческую душу, не познав строения его плоти. Да ты что! не в плоти обитает и закаляется его душа? Ответьте ми.
ФРАНЦИСК (задумчиво): Да, пожалуй, это так, профессор.
Учитель: Так значит прежде, чем изваять статую, вы должны нафигачиться месить глину. Не так ли?
ФРАНЦИСК: Да, знаток. Я как то не задумывался об этом.
ПРОФЕССОР: Вишь и отлично. Это прекрасно, что у нас состоялся этот толковище. Итак. Если вы готовы продолжить путь к истине, будете ли ваш брат готовы к изучению медицинских наук и врачеванию человеческой плоти?
ФРАНЦИСК: Очевидно, профессор! Я готов!
ПРОФЕССОР: Ну, вот и славно. Двери медицинского факультета открыты угоду кому) вас!
ФРАНЦИСК: Спасибо профессор! Спасибо!
Звучит рок.
Профессор, словно от боли, перехватывает руками горло, и уходит со сцены. Франциск поворачивается к мольберту, и разворачивает объявление с нарисованным на нём телом человека. Одновременно раскрывается не ((бог (весть занавес. На тех же лесах, в четырёх квадратах расположены «клоны» Франциска, занимающиеся изучением медицины.
Красиво музыка.
На авансцену выходят девушки в белых платьях с хореографическим этюдом «Сестры милосердия».
Числом окончании танца, группа покидает сцену.
Свет гаснет.
Занавес закрывается.
Сцена 4
Италия. Падуя.
Звучит старинная итальянская музыка.
Декорации: Занавес в глубине сцены декорирован в итальянском стиле. Направо на сцене расположен дорожный знак «Падуя».
Вдалеке слышна итальянская говор. На сцену выходят учёные в мантиях. Двое останавливаются в центре, прочие (массовка) обступают их.
1 УЧЁНЫЙ: Вы слышали? Сейчас 5 ноября, года 1512 от рождества христова прибыл черт-те какой весьма учёный бедный молодой человек, доктор искусств, сын из очень отдалённых стран, возможно, за четыре тысячи миль и паче от нашего славного города.
2 УЧЁНЫЙ: Вот как? И с какой-никакой же целью?
1 УЧЁНЫЙ: Разумеется, для того, чтобы поднять славу и блеск Падуи, а также процветающего собрания философов гимназии и крепкий нашей Коллегии.
2 УЧЁНЫЙ: О! Это, безусловно, похвально с его стороны.
1 Эрудит: Да! Он обратился к Коллегии с просьбой разрешить ему в качестве дара и особой милости испытать на собственной шкуре милостью божьей испытаниям в области медицины при этой благородный Коллегии.
Обступившие учёные одобрительно кивают головами, и переговариваются промеж (себя) собой .
1 УЧЁНЫЙ: Ага! А вот и он. Если, Ваши превосходительства, позволят, в таком случае представлю его самого. Молодой человек и вышеупомянутый доктор носит звание господина Франциска, сына покойного Луки Скорины из Полоцка, русин.
Получи сцену выходит Франциск и здоровается с окружающими.
Важно:
Больная плоть взывает к состраданью!
Лишаясь воли, с последних сил,
Облегчить боль пытается рыданьем.
Слезами ливмя льёт раны оросил.
Омыл царапины водой живою,
Смочил надеждою углубленный шрам,
И в горле крик, волною грозовою,
Грозит взорвать её болезни собор.
Припев:
Natura sanat, medicus curat!
Врач помогает, избавляет Силаня!
Та, что природою заложена стократ
В гармонии земной души и тела.
Болезни знак багряно ржавой масти
Очерчен словно тенью на душе.
От случая к случаю несчастья рвут её на части,
Боль оставляет нервишки неглиже.
Страдание души всему причина,
Когда в мученьях умирает залупа.
Обиды, гнев, толкают лишь в пучину
Страстей, грозящих средоточие расколоть.
Припев:
Франциск и учёные уходят со сцены.
Занавес в глубине сцены раскрывается.
В глубине сцены получи монтажных лесах выстроены четыре квадрата (два снизу, двушничек сверху).
В каждом квадрате находится «клон» Франциска который сдаёт экзамены.
Сверху авансцене появляется танцевальная группа с хореографическим этюдом «Экзамен».
Согласно окончании танца, группа покидает сцену.
Занавес в глубине сцены закрывается.
Престижно торжественная музыка.
На сцену выходит Франциск в окружении учёных. В руках возлюбленный держит грамоту и знаки медицинского достоинства. Учёные в мантиях поздравляют его.
1 Научник: Сегодня во вторник 9 ноября года 1512 от рождества христова вперед всеми присутствующими докторами коллегии именитый доктор искусств месье Франциск, сын покойного господина Луки Скорины из Полоцка, русин, был экзаменован в особом и строгом порядке по части вопросам, предложенным ему утром этого дня.
2 УЧЁНЫЙ: Дьявол проявил себя столь славно и достойно во время сего своего строгого экзамена, когда излагал ответы на заданные ему вопросы, и егда опровергал предложенные ему доказательства, что получил единодушное запр всех присутствующих учёных без исключения.
1 УЧЁНЫЙ: Таким образом, было признано, сколько он имеет достаточные знания в области медицины.
Звучит торжественная рейв. На сцену выходит Профессор.
ПРОФЕССОР: Блестяще, Франциск! Потрясно! Поздравляю вас!
ФРАНЦИСК: Благодарю вас, профессор!
ПРОФЕССОР: Прекрасная предохранение! Уверен, вы никогда не пожалеете о том, что выбрали таковой благородный путь!
ФРАНЦИСК: Безусловно. Медицина – это особое профессия. И я поклялся священной клятвой Гиппократа всеми своими знаниями и умениями определиться людям, и помогать им в борьбе с их болезнями.
ПРОФЕССОР: Я отвечаю, что буду гордиться вами, как своим лучшим учеником!
ФРАНЦИСК: (пре)многое) профессор, спасибо!
ПРОФЕССОР: Ну, что ж. Вы достигли вершины! Да не забывайте, что есть ещё и Олимп! И он ждёт вам.
ФРАНЦИСК: Олимп? Возможно. Но я не стремлюсь к покорению высот. Рекогносцировка медицины ещё больше убедило меня в важности врачевания неважный (=маловажный) только тела, но и души человека. Поэтому я намерен действительность) свой главный замысел. Я буду…
Свет, поморгав с треском, гаснет, и в сцене появляется ЧВЧ, освещённый лучом прожектора.
Следом следующий прожектор освещает Франциска.
ЧВЧ: Браво, браво, выше- мальчик! Ты, по-прежнему, делаешь успехи. Как гляди, и я не смог удержаться от поздравлений!
ФРАНЦИСК: Зачем твоя милость здесь? Ты всё равно не сможешь мне испортить (всю) обедню!
ЧВЧ (смеётся): Помешать? Ты шутишь? Всё это старинны годы я только и делал, что помогал тебе. Поверь мне. Вишь, и сегодняшняя твоя победа, отчасти, и моя тоже.
ФРАНЦИСК: Твоя? В чем дело? за вздор ты несёшь? Разве можешь ты кому-в таком случае помогать?
ЧВЧ: Обидно. Очень обидные слова я слышу через тебя, мой мальчик.
ФРАНЦИСК: Прекрати называть меня своим мальчиком!
ЧВЧ: Ахти, да! Прости. Ведь ты теперь настоящий врач. Акушер медицины! Прости! Теперь ты сможешь помогать людям, и травить их несчастные больные тела. Как это благородно!
ФРАНЦИСК: Ошибаешься! Я, верно, буду помогать людям, избавляя их от физических страданий, хотя истинная моя цель ещё впереди.
ЧВЧ: Вот точно? И что это за цель, позволь узнать?
ФРАНЦИСК: Я буду вылечивать их души!
ЧВЧ: Души? Снова души… Так твоя милость будешь их исцелять… Могу ли я узнать, каким образом твоя милость собираешься это делать? Ты уже придумал пилюлю для того исцеления души? (громко смеётся)
ФРАНЦИСК: Пилюлю? Если хочешь, называй её, (языко тебе будет угодно. Она давно придумана. Причём, прежде до меня.
ЧВЧ: Неужели? И как позволь узнать, симпатия называется?
ФРАНЦИСК: Библия! Я перепишу её на мой иностран язык. Люди будут читать её, на понятном им языке. И грешные души, подобные душам мои несчастного отца и его друзей, однажды прозреют, и покаются в содеянных ими грехах, и исцелятся вот имя Господа нашего!
ЧВЧ громко хохочет.
ФРАНЦИСК: Твоя милость зря смеёшься. Я уже написал первую из них, и возлюбленная сейчас находится в Краковском университете. И это только начало!
ЧВЧ (продолжая фыркнуть): В Кракове? В университете?
ФРАНЦИСК: Не понимаю. Почему ты смеёшься?
ЧВЧ (отчетисто обрывает смех, переходя на гнев): В огне! В огне сгинула твоя букварь! Пепел! Только пепел ты найдёшь там! Тщетны будут твои протоколы, мой мальчик! Я буду находить повсюду твои книги. Тебе малограмотный хватит и трёх жизней, чтобы написать столько книг, (для того хотя бы одна из них смогла избежать всепоглощающего огня.
ФРАНЦИСК: Твоя милость лжешь!
ЧВЧ (смеётся): Лгу? Я лгу? Какая прелесть! Верь забобонам! – это грубый инструмент, достойный лишь слабаков. Я же пользуюсь другими, пупок развяжется более изощрёнными и эффективными средствами. И скоро ты познакомишься со всеми с них, если не выбросишь из своей неглупой, в сущности, головы сии дурные мысли о душе. Я вынужден снова предупредить тебя об опасности создаваться у меня на пути. Поверь! Все твои труды будут напрасны. Твоя милость просто лекарь человеческих тел, и всё.
ФРАНЦИСК: Убирайся! Отчаливай прочь! Я не сдамся. Я всё равно не сдамся!
ЧВЧ смеётся раскатистым хохотом. Прожектор, освещавший его гаснет.
Занавес закрывается.
Франциск остаётся Водан на авансцене, освещённый прожектором. Он садится на секс, и обхватывает голову руками.
Звучит:
Судьбы начертан осматриваемый путь.
Видна дорога в нескольких шагах.
По ней шагая, вдаль не заглянуть.
Взлететь возможно, лишь в своих мечтах.
После шагом шаг, на ощупь, наугад.
Всё ближе целеустановка, видны её черты.
Протоптан трудный путь, но камнепад
По (волшебству засыпает узкие ходы.
Припев:
Обвал, разлив, обрыв, тупик.
Отчаянье рождает страх.
Шанс на спасенье безлюдный (=малолюдный) велик,
Но всё же он в твоих руках.
Извилист путешествие, и тернии густы.
Сбивают с толку ложные пути.
Над кручей обрываются мосты,
Истошен ор, и некому спасти.
Припев:
Рукой безжалостной закрыта дверка,
Напрасен стук, старания пусты.
Нет выхода, куда переться теперь?
Чтоб наконец достичь своей мечты.
Рефрен:
ФРАНЦИСК: Что же оказывать? Что делать? Ведь должен быть какой-то грифон. Господи! Помоги мне! Помоги мне донести слово твоё поперед братьев своих. Ради истины и спасения душ человеческих наставь меня держи путь праведный. Яви мне свет среди кромешной темноты. Вперед мне свой знак! Я пойму! Я обязательно пойму, и …
Раздаются звуки, скрипящего жестянка пресса печатного станка, и затихают. Франциск поднимает голову, и начинает бросить взгляд по сторонам.
ФРАНЦИСК: Что это? Печатный станина? Это типографский станок. Конечно! Печатать. Нужно печатать, а мало-: неграмотный переписывать! Причём, печатать сразу на кириллице! Как а мне это раньше не приходило в голову?
Франциск вскакивает с колен, и поворачивается задом к залу.
Занавес открывается.
В центре сцены открывается старинный печатающий станок, который озаряется ярким свечением.
Франциск подходит к нему, рассматривает, и пробует штукарить колесо пресса. Раздаётся характерный скрежет, работающего станка. Спирт продолжает крутить колесо. Начинают раздаваться звуки ещё нескольких печатных станков. Театральные подмостки наполняется звуками работающей типографии.
Занавес в глубине сцены раздвигается. Держи тех же лесах, в четырёх квадратах расположены «клоны» Франциска, занимающиеся набором текстов, и печатным производством.
Красиво музыка.
На авансцену выходит танцевальная группа с хореографическим этюдом «Печатники» (биение пульса печатного станка).
По окончании танца, группа покидает сцену.
Большой свет гаснет.
Занавес закрывается.
Фреска 5
Вильно.
Звучит старинная музыка.
Декорации: помещение типографии. Спецпечатный станок. Наборный стол. На столе лежат готовые фолианты. Направо на сцене расположен дорожный знак «Вильно».
Франциск трудится в типографии, набирает машинопись, кладёт литеры и бумагу под пресс.
На сцене чередуясь появляются мужчины, друзья и спонсоры Франциска: Богдан Онков, Якуб Бабич, Юреня Одверник и его жена Маргарита, а также князь, воевода трокский и величайший гетман литовский Константин Острожский. Франциск приветствует всех один за другим.
На сцену выходит Богдан Онков.
ФРАНЦИСК: Данный богами! Друг мой! Рад видеть тебя! (друзья обнимаются) (пре)великое тебе, дружище! Спасибо за всё!
БОГДАН: Ну, кое-что ты! Можешь всегда рассчитывать на мою помощь.
ФРАНЦИСК: Также, я знаю. Спасибо!
БОГДАН: Вот и отлично! Ну, давай, показывай быстрее, зачем у тебя тут нового!
Франциск передаёт Богдану книгу, раскрывает её хуй ним, и что-то показывает в ней.
На сцену из чего можно заключить бургомистр Бабич.
ФРАНЦИСК: Господин бургомистр Бабич! Наше вам с кисточкой Вас!
БАБИЧ: Здравствуй, Франциск! Вижу, вижу. Наше случай не стоит на месте! Ну, как? Удобно ли тебе на этом месте?
ФРАНЦИСК: Да, конечно! Уж не знаю, как и говорить спасибо вас?!
БАБИЧ: Мой дом всегда в твоём распоряжении. Вдоль крайней мере, эта его часть, точно! (оба смеются)
Получи и распишись сцену выходят Юрий Одверник и его жена Маргарита.
ФРАНЦИСК: Юреня, Маргарита! Как же я рад вам обоим! Спасибо вас за вашу помощь!
ОДВЕРНИК: Ну, что ты Франциск! Твоя милость же знаешь, что мы не просто помощники, автор единомышленники.
МАРГАРИТА: В прошлый раз вы мне кое-фигли обещали, Франциск! Надеюсь, вы не забыли?
ФРАНЦИСК: Вроде можно, Маргарита? Ну, что вы, ей богу! Не вопрос, нет. Вот, пожалуйста! Полюбуйтесь! Это те самые иллюстрации, о которых я говорил вас в прошлый раз.
Франциск берёт со стола книгу, раскрывает её и протягивает Маргарите. Одверник при помощи плечо Маргариты заглядывает в книгу.
ОДВЕРНИК: Замечательно! Неприметно замечательно Франциск! Хотя постой, постой… (придерживает руку Маргариты, которая хочет перетряхнуть лист) Уж, и не знаю… Возможно, мне это только-тол кажется? Но здесь я вижу лицо своей жены. Положим, конечно, Маргарита! Это же ты!
МАРГАРИТА: Перестань, Георгий! Тебе вечно что-то мерещится.
ОДВЕРНИК: Да, на гумне — ни снопа же! Франциск! Сознайся же! Ведь это она!
Ритуся: Перестаньте, или я обижусь на вас обоих!
Бери сцену выходит князь Острожский. Франциск и остальные кланяются.
ФРАНЦИСК: Ваша радостность! Князь Острожский! Не знаю, как выразить вам свою поклон за вашу помощь.
КНЯЗЬ: Не стоит, Франциск! Мало-: неграмотный стоит. Великое дело делаем! И мне как истинному христианину мало-: неграмотный пристало стоять в стороне, когда вершится благое дело. И в (данное я жив, можешь всегда рассчитывать на моё покровительство, Франциск!
ФРАНЦИСК: Чувствительно) благодарен вас, ваша светлость! Вашу помощь и поддержку невозможно пересмотреть!
Князь одобрительно хлопает Франциска по плечу. Франциск разворачивается, обращаясь ко во всем присутствующим.
ФРАНЦИСК: Спасибо вам, друзья мои! Моя греза никогда не смогла бы воплотиться без вашей помощи и финансовой поддержки. С носа) из вас в своё время оказал мне неоценимую содействие!
Все пришедшие вместе подходят к печатному станку, и совместными усилиями, смеючись, поворачивают пресс. Затем берут в руки фолианты, выстраиваются с трудом поодаль друг от друга, и начинают листать книги.
Престижно:
Года сменяют королей.
Корона древний символ власть имущие
Дворец покинет, и музей
Решит финал кровавой страсти.
Придут некоторые времена.
Изменят стиль речей и платьев.
И мы прославим имена
Других людей: друзей и братьев!
Аллилуия:
Узел крепок и свят, если дружбой сплочён,
Если в чистом порыве с душой,
Моленная единства людей, как мечта воплощён,
Лишь пожатием честной рукой.
Едины в мыслях и в делах.
Авоська и нахренаська от бога, не от страсти.
Умножат силы в их плечах
Преграды, засада, и напасти.
Припев:
Земля, поморгав с треском, гаснет, и на сцене появляется ЧВЧ, хорошо освещенный лучом прожектора.
Следом второй прожектор освещает Франциска.
ЧВЧ: Я вижу, твоя милость зря времени не теряешь, мой мальчик! Ах, несомненно! Прости, прости! Забыл. Ты ведь уже давно далеко не мальчик. Тебе уже за сорок, если не ошибаюсь?
ФРАНЦИСК: Словно тебе нужно? Зачем ты пришёл?
ЧВЧ: Что ми нужно? Странный вопрос. Неужели ты не понял, будто я из тех, кто привык держать своё слово.
ФРАНЦИСК: Ахти, вот оно, что? Мои успехи не дают тебе покоя. Таково посмотри, сколько у меня друзей, и какие меценаты помогают ми. Я не один, и дело моё преумножается.
ЧВЧ: Да, да что вы, да. Конечно. Нас много! (смеётся) Ну, ничего. Тем не менее это поправимо. Не правда ли?
Луч красного прожектора высвечивает Одверника, кто хватается рукой за сердце и падает. К нему подбегает ЧВЧ, и пытается обнаружить пульс на его руке, а затем поворачивается лицом к Франциску.
ЧВЧ: Ой! Ми кажется, он умер. Посмотри! Один из твоих спонсоров умер. Какая сострадание.
Луч красного прожектора высвечивает бургомистра Бабича, каковой хватается руками за горло и падает. К нему подбегает ЧВЧ, и пытается отыскать пульс у него на шее, а затем поворачивается лицом к Франциску.
ЧВЧ: Ой! К тому же один! Посмотри, он тоже умер. Какая страшная убыль! Господин бургомистр! Что же теперь делать? Ведь печатня находится в его доме.
Луч красного прожектора высвечивает Богдана Онкова, тот или другой хватается руками за грудь, и падает. К нему подбегает ЧВЧ, и пытается убить, оживить, а затем поворачивается лицом к Франциску.
ЧВЧ (насмешливо): Нет! Не может быть! Как? И он? Наш окрестный друг! Какая невосполнимая потеря! Куда же, ты!
ФРАНЦИСК: Кончай!
ЧВЧ: Что я слышу? Это просьба или…
Микролуч красного прожектора высвечивает князя Острожского, который хватается руками после живот, сгибается, и падает. ЧВЧ подбегает к нему, и ставит ногу сверху живот.
ЧВЧ злорадно хохочет.
ФРАНЦИСК: Остановись! Они ни в нежели не виновны!
ЧВЧ: Не виновны? А это как взглянуть. Все они далеко не наивные дети. И они должны были передавать себе отчёт в том, в какое дело посмели вмешаться.
С другого пошиба стороны, я не раз предупреждал тебя. Но ты далеко не послушал меня. Ты просто взял, и подставил этих, лишенный чего сомнения, благородных людей. Выходит, ты больше всех виновен в их смерти, а без- я. Ведь это ты вовлёк их в свою опасную авантюру! Твоя милость наступаешь, я защищаюсь. Таковы правила. И наконец!
Луч красного прожектора высвечивает Маргариту. Симпатия стоит растерянная в лучах красного света. Франциск бросается к ней, и закрывает внешне.
ФРАНЦИСК (кричит): Нет! Умоляю! Не её! Меня! Меня убей, буде хочешь! Но только не её!
Возникает промежуток. ЧВЧ медленно подходит к Франциску и Маргарите, и рассматривает их.
ЧВЧ: Ахти, вот оно что! Мальчик всё-таки действительно вырос. Твоя милость всё-таки увидел, наконец, в женщине именно женщину, а безлюдный (=малолюдный) её «прекрасную» душу? (смеётся) Браво, браво. Какая приятная нежданность. И кто бы мог подумать? Вдова почившего друга! Сие благородно! Или, постой! Так у вас уже что-так было, и до того? А? (посмеивается) Ну, ладно, ладно. Манером), и быть. Не сейчас. Тем более, что нет от жилетки рукава приятнее, чем приводить в исполнение отсроченные приговоры.
ФРАНЦИСК: Посмотри! Что ты сказал? Постой!
ЧВЧ громко смеётся, и исчезает в погасшем свете прожектора. Франциск поворачивается к Маргарите, и обнимает её. Кумачовый луч гаснет. Вместо него Франциск и Маргарита освещаются вертикальным лучом белого света, в котором стоят, обнявшись. Франциск есть расчет спиной к залу.
Звучит музыка. Танцевальная пара танцует вальсик вокруг Франциска и Маргариты.
Музыка ломается. Танцоры убегают со сцены.
Отвесный луч гаснет. Вместо него появляются два луча, освещающие Франциска и Маргариту. Марго вырывается из объятий Франциска и пятится от него, вытянув к нему приманка руки. Лучи, освещавших их прожекторов, разделяются. Свет прожектора, освещающий Маргариту, который раз становится красным. Звучит звук, похожий на раскат грома, и гогот ЧВЧ. Маргарита падает. Франциск кричит от горя.
Красиво:
Кружит смерть высоко над землёй, грохоча.
Ищет жертву, тихонько кричит.
Кровью алой, забрызганный плащ палача,
Примеряя, разгневанно ворчит.
Не укрыться нигде от всевидящих буркала.
Нет спасенья за толщей стены.
Чёрным трауром сменится в глаза) окрас,
Пожелтевшей однажды луны.
Когти острые точит, стальные мечи,
Топоры, палаши и ножи.
Тусклым воском огромный поминальной свечи,
Хлынет кровь убиенной души.
Кружит гибель высоко над землёй, хохоча.
Значит жертва попалась в силки.
С резким взмахом взлетает тесак палача.
Разбивается жизнь на куски.
Мрачен обличье, заунывна и скорбна печаль.
Грузом тяжким ложится тоска.
Деньги горькие прячет густая вуаль.
Делит жизнь гробовая било.
Слышен плач младенца. Франциск разворачивается к залу с в детстве на руках, укутанным в пелёнки. Свет прожектора гаснет.
Занавес закрывается.
Сверху авансцене появляется танцевальная группа с хореографическим этюдом «Танец смерти».
По части окончании танца, группа покидает сцену.
Свет гаснет.
Занавес закрывается.
Пейзаж 6
Кёнигсберг.
Звучат фанфары.
Декорации: Задник в виде картеж средневековой Восточной Пруссии. Герб Тевтонского ордена.
Приёмная зала магистра Тевтонского ордена Альбрехта Бранденбургского, какой-никакой сидит в высоком деревянном кресле и просматривает бумаги.
Пение ЗА СЦЕНОЙ: Кёнигсберг, год 1529. Не так задолго) до этого приняли мы для книгоиздательского дела, прибывшего в наше имущество и Прусское княжество славного мужа Франциска Скорину из Полоцка, доктора медицины, почтеннейшего изо ваших граждан как нашего подданного, дворянина и любимого нами верного слугу.
Получи и распишись сцену вбегают придворные.
ПРИДВОРНЫЕ (между собой): Ваш брат слышали? Доктор Франциск! Да, тот самый. У которого намедни умерла жена, оставив ему ребёнка. Доктор Франциск наскоро убыл с рекомендательным письмом самого герцога Альбрехта! Как самого магистра? Несомненно, да! Самого магистра!
Один из придворных годится к магистру с докладом.
ПРИДВОРНЫЙ: Майстэр! Я вынужден сообщить вы срочную новость!
МАГИСТР: Вот, как? И что же стряслось, что вы так спешите мне об этом довести до сведения?
ПРИДВОРНЫЙ: Франциск. Доктор медицины Франциск, который призван был к нам интересах книгопечатного дела, сегодня срочно убыл за пределы Кёнигсберга.
Гроссмейстер: Не понимаю. И что здесь срочного? Я сам выдал ему рекомендательное грамота воеводе виленскому Альбрехту Гаштольду. Кредиторы выставили имущественные претензии доктору Франциску впоследств смерти его старшего брата. Он обещал вернуться, на правах только уладит все дела. Вот и всё.
ПРИДВОРНЫЙ: Прошу прощения, майстэр! Да, похоже, вам известны не все обстоятельства.
МАГИСТР: Вона как?!
ПРИДВОРНЫЙ: Есть сведения, что доктор Франциск, принял елдык покойного брата своего, и теперь долг ложится на него за закону. И так, как речь идёт о немалой сумме, ведь дело грозит обернуться скандалом. Кредиторы уже обратились к королю Сигезмунду с жалобой.
Ученый: К самому королю? Любопытно.
ПРИДВОРНЫЙ: Но и это ещё неважный (=маловажный) всё, майстэр!
МАГИСТР: Что ещё?
ПРИДВОРНЫЙ: Дело в волюм, что уезжая, он увлёк за собой нашего печатника, и сего лекаря иудея, который раньше помогал вам справляться с вашей подагрой. Малограмотный исключено, что эти события имеют какую-то сочленение между собой.
МАГИСТР (вскочив из кресла, гневно): Будто-о-о? Да, как он посмел? Невиданное коварство! (через паузу, капельку остыв) Не может быть. Он не мог бесцельно поступить! Этому должно быть какое-то объяснение. Слыхать мы имеем дело с банальным совпадением? Вот и всё! Полиграфист наш, как водится, опять загулял, а лекарь лишь воспользовался обстоятельствами, и … Да и только, нет! Здесь нужно разобраться до конца.
Красиво:
Измены яд страшней стальных клинков
Пронзает залупа и отравляет душу,
Лишив завесы розовых очков,
Являет миру язва, и стены рушит.
Коварный друг, как тень. Двуликий обидчик,
Под маской прячет свой ужасный облик,
Скрывает раньше поры особый знак
Лгуна, он низкой подлости сообщник.
Порой, страшней измен людской навет,
Напрасных обвинений громозвучный ропот.
Зла лучший друг и подлости сосед,
Змеёй вползает в слух гадкий шёпот.
Вины напрасной лязг стальных оков
Престижно протяжно, удлиняя муки.
Виновен без вины! Вердикт таков,
И судьи как баран умывают руки.
Сквозь тайны мрак и пыль былых веков
Вернутся совершенно ж однажды оправданья
Тем, кто наветам мерзких языков
Обязан был гоненьям и страданьям.
Мир, поморгав с треском, гаснет, и на сцене появляется ЧВЧ, прокомментированный лучом прожектора.
Второй луч следом освещает магистра.
ЧВЧ: Точно же так, майстэр? Вы! Вы, магистр Тевтонского ордена, досточтимый Альбрехт Бранденбургский! И ваша сестра позволите какому-то русину так поступить с вами?
Гроссмейстер: Да! Это неслыханно. Но я не могу поверить в сие. Я верю доктору Франциску. Точнее верил до сегодняшнего дня.
ЧВЧ: Во именно. До сегодняшнего дня. Но, наконец, пришла настал час прозреть!
МАГИСТР: О чём вы?
ЧВЧ: Франциск не беспритязательно уехал. Он бежал. Да, да. Бежал. Мало того, спирт бежал как вор!
МАГИСТР: Я слышал, что с ним уехали полиграфист и иудей лекарь. Но здесь нужно разобраться. Возможно, они просто воспользовались моментом, дай вам бежать, или что-то ещё. А Франциск здесь совершенно не причём.
ЧВЧ: Не исключаю. Но суть приставки не- в них.
МАГИСТР: Так в чём же?
ЧВЧ: Он увёз с на лицо книги!
МАГИСТР: Не может быть! Это точно?
ЧВЧ: Правда. Правда, не все, а лишь некоторые. Но какие!
Гроссмейстер: Ну же! Не тяните!
ЧВЧ: Он увёз книги. Священное сочинительство, которое он печатал на своём варварском языке!
Степень (со стоном): У-у-у!
ЧВЧ: Да, да! На этой чуждой вы кириллице, нарушив все существующие каноны! Но и это а ещё не всё.
МАГИСТР: Что?! Что ещё?!
ЧВЧ: Спирт уничтожил большинство, отпечатанных им, книг на латыни!
Степень: Нет! Не может быть! Возможно это ложь! Только, как он мог?! Зачем?!
ЧВЧ: А затем, чтобы таким образом показательно продемонстрировать вам то, что ожидает вас, и весь ваш меджидие в ближайшем будущем. Вашей монополии на высшие истины наступит результат, когда он научит восточных славян не просто декламировать, а понимать святое писание. Они прибьют ваш герб для ворота курятника в качестве посмешища, и попросят вас потесниться в этом высоком кресле, достопочтимый майстэр.
ЧВЧ, торжествуя, хохочет, и исчезает в погаснувшем луче прожектора.
Светик на сцене загорается.
Магистр возвращается в кресло, и начинает надиктовывать указ.
МАГИСТР (явно волнуясь): Немедленно! Пишите письмишко моему другу воеводе виленскому Альбрехту Гаштольду! Мы приятельски просим Ваше славное Величество, пусть этого доктора Франциска Скорину поучит о недопустимости тайного увода наших людей, и осудит, и укажет, что-что мы относимся к нему с недовольством и нерасположением, и что мы ото него не ожидали такого незаслуженного поступка, как текущий. И пусть поскорее отошлет от себя вышеназванного иудея, и вернёт нам семо нашего печатника.
Занавес закрывается.
На авансцене появляется танцевальная классификация с хореографическим этюдом «Преследование».
По окончании танца, группа покидает сцену.
Подсолнечная гаснет.
Занавес закрывается.
Картина 7
Познань (1532 г.)
Важно грустная мелодия.
Декорации: Тюрьма. Слева на сцене расположен трактовый знак «Познань».
На сцене Франциск, закованный в кандалы нате руках. Он стоит, взявшись руками за импровизированную оконную решётку, и смотрит в очко.
ГОЛОС ЗА СЦЕНОЙ: Я, Сигизмунд, божьей милостью монарх польский, великий князь литовский, русский, прусский, мазовецкий и пр., господарь и дедич, повелеваю доктора Франциска Скорину, в каком бы месте отнюдь не нашли его, чтобы отыскали необходимое и неотложное правосудие и использовали, словно к человеку беглому и имущему, и чтобы не освобождали его после тех пор, пока действительно не удовлетворит иск получи сумму в двести шесть грошей. И, по нашей милости, далеко не делайте по-иному. Деялось в Кракове, в понедельник в год всевышний тысяча пятьсот тридцать второй.
На сцене появляется племянничек Роман.
ФРАНЦИСК: Роман! Это ты?
РОМАН: Истинно, дядя, это я!
ФРАНЦИСК: Что ты здесь делаешь? Якобы ты сюда попал?
РОМАН: Я приехал, чтобы помочь тебе.
ФРАНЦИСК: Помочь ми? Кредиторы твоего отца требуют от меня возврата его долгов, и утверждают, словно я унаследовал всё его имущество. Но ведь ты знаешь, что-то это не правда?!
РОМАН: Знаю, дядя. Конечно, знаю. И я буду показывать (на суде) в этом. Но долги отца — это не база. Точнее, это только предлог. В действительности тебя оклеветали!
ФРАНЦИСК: Оклеветали? Кто именно?
РОМАН: Я не знаю, но это так. Они сказали, будто ты вор, и еретик. Они сказали, что ты уничтожаешь кропание на латыни, а вместо этого печатаешь на кириллице, в славянском языке.
ФРАНЦИСК: Но это ложь! Какая низкодушие! Негодяй!
РОМАН: Ты его знаешь? Скажи! Ты знаешь который это? Кто оклеветал тебя?
ФРАНЦИСК: Возможно. Но я ни чер не смогу доказать.
РОМАН: Хотя бы, скажи ми! Кто это? Завтра я иду на аудиенцию к Сигизмунду.
ФРАНЦИСК: Твоя милость? На аудиенцию к королю? Как тебе это удалось?
Римлянин: Епископ Ян согласился мне помочь. Он с уважением относится к тебе.
ФРАНЦИСК: Бискуп Ян? (пауза на раздумье) Да, это действительно кристальной честности человек, но в силах ли он противостоять…
РОМАН: Кому? Кому а?
ФРАНЦИСК: Я не могу этого сказать. Мне всё в одинаковой степени никто не поверит.
РОМАН: Так что же творить?
ФРАНЦИСК: Не знаю. Наверное, верить. Верить по-настоящему в так, что я ни в чём не виноват. Ведь ты но веришь мне? Скажи? Веришь?
РОМАН: Да, дядя. Несомненно. Иначе, зачем я потратил столько сил, чтобы постараться запустить руку в карман тебя отсюда? Я хочу вернуть тебе, и всему нашему роду честное эпитет.
ФРАНЦИСК: Спасибо! Спасибо тебе за твои старания. Я верю в правильность. Теперь главное, чтобы и ты верил в мою невиновность. Всего (хорошего!
Роман уходит со сцены.
Красиво:
Тусклый отблеск свечи
На тюремной стене,
Ради стеной, во дворе палачи.
Сердце гулко стучит,
Режет толки в тишине,
Тень немая бездушно молчит.
Чья-в таком случае злая рука,
Чей-то грязный навет
Вмиг ломает чужую судьбу.
Лязг дверного замка,
Мертвый камерный свет,
Губы с дрожью возносят мольбу.
Индифферентно глядят
Сквозь решётку окна,
Воспалённые горем глаза.
Щипанцы нервно стучат,
Кровь как лёд холодна,
Безнадёжная лезет слезоньки.
Кроток камерный шаг.
От стены до стены,
Уместился медиана судьбы.
Искривлённый зигзаг,
Измождённой спины,
Образ тяжкой духовной борьбы.
В самой резкой форме выжженный шрам
На изнанке души,
Не разгладить, равно как видно уже.
Вновь воздвигнутый храм
Продан был следовать гроши,
И разрушен в скупом дележе.
Большой свет, поморгав с треском, гаснет, и на сцене появляется ЧВЧ, объясненный лучом прожектора.
Второй луч следом освещает Франциска.
ЧВЧ: Ну-ка, вот мы и снова встретились, Франциск. Твоё упорство порядочно глупца! Посмотри, куда завела тебя твоя одержимость. Кем твоя милость стал, и кем бы ты мог быть? Ведь твоя милость был прекрасным художником. Ты стал доктором медицины! И вона со всеми этими талантами ты пожинаешь лишь горькие фрукты тюремного узника. Ты потерял всех. Друзей, спонсоров, любимую женщину. Инда родного ребёнка тебе больше не прижать к своей титечки. Всё кончено. Если они не осмелятся тебя истязать, то остаток дней ты проведёшь в этой сырой камере. Ужель! Что же ты молчишь? Ответь мне! Доволен ли твоя милость?
ФРАНЦИСК: Доволен ли я? Нет. (пауза) Я не жалею о томище, что делал, и к чему стремился!
ЧВЧ: Упрямец! Тогда зато хорошо бы скажи мне, зачем тебе это было нужно? Вследствие чего ты положил на алтарь самое дорогое — свою общежитие?
ФРАНЦИСК: Ради чего? Неужели не понятно? Ради отца.
ЧВЧ: В угоду отца? Но ведь он давно умер.
ФРАНЦИСК: Также, ради него и его друзей. Ради своих братьев и сестёр. Про тех, кто окружал меня с детства. Ради тех, кто такой будет жить на нашей земле после меня. За спасения их душ, а значит и души моего народа, веками жившего в неведении. Про тех, кто уйдёт завтра из этой жизни. А пойдёт уже по пути спасения.
ЧВЧ: Спасения?! (смеётся) Кому ли, что ни тебе сейчас молиться о спасении, мой бедный, гордый русин.
Слышен голос Романа.
РОМАН: Дяденька, дядя! Он помиловал! Он разобрался во всём и помиловал вам!
ЧВЧ: Ах, так! Ну, ничего. Я не прощаюсь. В отлучке. До встречи! Скоро ты познаешь кару, куда сильнее страшную из тех, что тебе удалось пережить. Обещаю тебе!
ЧВЧ исчезает в погаснувшем луче прожектора.
Наша планета на сцене загорается.
Роман вбегает на сцену. В руках симпатия держит грамоту.
РОМАН: Вот! Вот! Он разобрался умереть и не встать всём. Он издал два привилея. Отныне ты без- только признаёшься невиновным и получаешь свободу, но и получаешь всевозможные налоговые уступки— защиту от любых судебных преследований (кроме как в области королевскому предписанию), защиту от арестов и полную неприкосновенность имущества, увольнение от повинностей и городских служб, а также от юрисдикции и власть всех и каждого в отдельности — воевод, каштелянов, старост и прочих сановников, врядников и всяких судей! Твоя милость понимаешь?!
Звучат фанфары. Роман и Франциск обнимаются.
ФРАНЦИСК: В долгу! Спасибо тебе племянник! Волей божьей справедливость восторжествовала!
Ромуля: Что ты намерен делать теперь, дядя? Куда твоя милость пойдёшь? Вернёшься в Кёнигсберг или в Краков?
ФРАНЦИСК: Нет. Ми нужно ещё многое успеть. Мир славян огромен!
Период! Пора идти туда, где мои труды действительно принесут фрукты, о которых я мечтал всю свою жизнь! Я должен успеть отрапортовать слово божье до наших братьев. Я положил на таковой алтарь свою жизнь, и добьюсь своей цели, чего бы ми это не стоило!
Звучит славянская музыка. Занавес закрывается.
Получай авансцене появляется танцевальная группа с хореографическим этюдом «Славянские танцы».
Объединение окончании танца, группа покидает сцену.
Свет гаснет.
Занавес закрывается.
Рисунок 8
Московия.
Звучит древнерусская мелодия.
Декорации: Задник в виде карточная игра средневековой Московии.
На сцене небольшая массовка, одетая в костюмы граждан московского княжества. Горожане. Викарий. В центре сцены князь с боярами.
На сцену шумно входят две стрельца, которые под руки подводят Франциска к князю. После этого ещё двое несут в руках книги.
КНЯЗЬ (оглядев): Сие ещё кто таков?
СТРЕЛЕЦ: Вроде, как странник чужой. По одеждам вроде бы и не наш! А говорит, знать, по-нашему!
КНЯЗЬ: По-нашему, говоришь? Ну, раз такое дело пусть сам сказывает, с чем пожаловал к нам, и откуда?
ФРАНЦИСК: Кличка моё Франциск из рода Скарины. Родился я в граде Полоцке, в доме купца Луки.
Король: Так, стало быть, ты купец полоцкий?
ФРАНЦИСК: Не имеется. Я не купец. Я учёный.
КНЯЗЬ: Учёный? Хм. И каких а таких наук ты будешь учёный?
ФРАНЦИСК: Я доктор. Костоправ.
КНЯЗЬ: Врач? Ну, если правду говоришь… Хотя, сие и проверить не сложно.
ФРАНЦИСК: Я действительно врач. Но пришёл к вас не за тем, чтобы лечить болезни.
КНЯЗЬ (удивлённо): Чисто как? Врач, и не лечить? А зачем же тогда?
ФРАНЦИСК: Я пришёл, затем чтоб лечить ваши души. Я принёс вам святое писание, напечатанное мной на специальном станке.
СВЯЩЕННИК: Святое писание? Так твоя милость монах?
ФРАНЦИСК: Нет, я учёный. Ведь я говорил уже. Я умею публиковать книги, а не только писать их от руки. Я принёс вы святое писание, отпечатанное на нашем родном языке. Днесь каждый из вас сможет сам открыть истину, и превзойти дорогу к Господу. Вот то, что послал нам бог отец! И писано это теперь не на латыни, а на понятном нам славянам языке. И я дарю сие вам, братья!
СВЯЩЕННИК: Что? Напечатано на станке? Безграмотный на латыни? Дозволь князь сначала мне на сие взглянуть.
Свет, поморгав с треском, гаснет, и на сцене появляется ЧВЧ, изложенный лучом прожектора.
Второй луч следом освещает Священника.
ЧВЧ: Погодите на него. Разве ты не видишь, как спирт одет? Это же хитрый монах иезуит. Ведь твоя милость же умный человек. Ты должен понимать. Какое священное писание он может принести вам? Ересь! Только ересь, для того чтобы лишить вас истины. Запутать в словоблудиях, чтобы навсегда столкнуть вы с истинного пути к Господу. Посмотри! Посмотри на эти бесовские рисунки. Что он посмел рисовать в святом евангелие?! Видел ли твоя милость когда-нибудь нечто подобное? Страшнее яда его дары для того веры твоей.
Священник листает книгу, и периодически озирается точно по сторонам.
ЧВЧ: К тому же, подумай, кем полноте он, и кем станешь ты, если вы примите его книги? Твоя милость станешь всего лишь жалким посмешищем великого Франциска, принесшего святое священное писание, отпечатанное на кириллице, в типографии у католических монахов. (громко смеётся) Твоя милость лишишься всего, и сразу. Всего!
Избавься от него компаратив. Гони прочь! А его книги в огонь! В огонь их!
Полоса, освещавший священника, гаснет, а затем освещает Князя.
ЧВЧ: Будто ты поверишь этому проходимцу? Этому, одетому в иезуитскую одежду самозванцу. Прикинь сам. Зачем ему нести вам такие дары? Сборник вещь дорогая. А посмотри, сколько он принёс их вас.
Вот ты видел когда-нибудь, чтобы кто-в таком случае приносил дары, просто так? Не дань и не подать. А просто так. В подарок, когда нет в этом никакого проку?!
Невыгодный верь ему князь. Не верь. Зачем мучить себя вопросами плохо сие или хорошо? А вдруг ошибёшься? Вдруг я прав, и принёс спирт тебе в кубке яд вместо доброго вина? Жили как ни говорите раньше без его книг? Так значит, и дальше проживёте.
Безлюдный (=малолюдный) проще ли выбрать простое и надёжное средство? Сделать скажем, как делали всегда в таких случаях. Самозванца изгнать, а дары его в с! В огонь эту заразу! Сжечь всё дотла!
Красиво тревожная музыка.
Луч прожектора освещает Князя и Священника, которые беседуют союзник с другом. Второй луч попеременно высвечивает ЧВЧ, который подговаривает остальных горожан.
Важно:
Бойтесь данайцев, дары приносящих!
Бойтесь чужого корень зла!
Бойтесь объятий, в могилу манящих!
Близости бойтесь огня!
Бойтесь просто-напросто, что таит неизвестность!
Бойтесь закрытых дверей!
Бойтесь излишнюю чью-так любезность!
Щедрую милость царей!
Прочь от соблазнов, сомненья творящих!
Убирайтесь от распутных речей!
Прочь от радетелей, благотворящих!
Страшен разливом углубление!
Прочь от всего, что вуалью покрыто!
Уходить от тревожных вестей!
Прочь, пока тайна твоя мало-: неграмотный раскрыта!
В буре кипящих страстей!
Цепью тяжёлою дружно с замками
Всё, что мешает, сомкни!
Хитростью, ложью, чужими руками,
Можно подумать на плахе казни!
ФРАНЦИСК: Род (человеческий! Я принёс вам книги! Книги на нашем родном языке!
Регги стихает.
КНЯЗЬ: Я не верю тебе, монах!
ФРАНЦИСК: Я неважный (=маловажный) монах!
Он пытается приблизиться к князю, но стрельцы отводят его вслед за руки назад.
КНЯЗЬ: Я не верю тебе, постриженик! И за твою дерзость и подлог, который ты собирался свершить, я мог бы тебя казнить.
ФРАНЦИСК: Меня? За в чем дело?? Ведь я принёс…
КНЯЗЬ: Однако я буду великодушен, и сохраню тебе содержание. Ты можешь… Точнее, ты должен покинуть наше государство немедленно. Ты должен вернуться к себе, и передать своим братьям католическим монахам, как будто все ваши ухищрения напрасны. Вера наша тверда. И никакие уловки ваши далеко не смогут её подорвать. Уведите его с глаз долой!
ФРАНЦИСК: Идет. Хорошо князь. Я уйду. Но ты ошибаешься. Я шёл с волей к тебе. Я нёс тебе слово божье, писаное в священных книгах.
Даймио: Сжечь!
ФРАНЦИСК: Что? Что ты сказал?
СВЯЩЕННИК: В полымя! В огонь всю эту ересь!
ФРАНЦИСК: Нет! Не делай сего! Прошу тебя! Ты ошибаешься, князь!
Стрельцы складывают книги, и поджигают их. Разгорается жар. Свет на сцене гаснет. ЧВЧ встаёт на подставку, прикреплённую к тросам и, раскачиваясь, поднимется на-гора над горящим костром.
Луч света мечется по сцене, освещая героев эпизода.
ЧВЧ с хохотом летает надо костром.
Люди кричат: «В огонь их!».
Важно:
Сомненье, страх, смятенье в мыслях,
Близка опасность в потаённых смыслах.
К чему храбриться напрасно?
Не лучше ли распорядиться властно?
Спихнут простым решеньем,
Чтоб не поддаться лишним искушеньям,
Предав огню девочка соблазна.
Казнить как встарь, традициям согласно.
Clarior, calidor, fortior! (резче, сильнее, жарче)
Яркое, сильное, жаркое!
Clarior, calidor, fortior!
Безудержно, дикарское.
Peius, durius, plenius! (страшнее, больнее, полнее)
Болью и страхом наполнено!
Peius, durius, plenius!
Вольной волею чужою исполнено.
Clarior, fortior, calidor!
Пламя до самого неба восставшее!
Clarior, fortior, calidor!
Солнце на землю упавшее.
Peius, durius, plenius!
Душу и телеса пожирающий
Peius, durius, plenius!
В игры со смертью играющий.
Clarior, fortior, calidor!
Завидущий огонь раздирающий!
Clarior, fortior, calidor!
В пепел, труды превращающий.
Clarior, fortior, calidor!
Peius, durius, plenius!
Clarior, fortior, calidor!
Peius, durius, plenius!
Ignis! (сварог)
На авансцене появляется танцевальная группирование с хореографическим этюдом «Танец огня».
По окончании танца классифицирование покидает сцену.
ФРАНЦИСК: Остановитесь, люди! Я принёс вас слово! Останови их, князь! Ты совершаешь страшную ошибку! Господи, извинить) их, ибо не ведают они, что творят!
Франциск срывает с себя монашеское наряд.
ФРАНЦИСК (кричит): Я не монах!
Луч света освещает ЧВЧ, что спускается на сцену, и хохочет, торжествуя свою победу.
ФРАНЦИСК: Твоя милость смеешься? Ты уже празднуешь свою подлую победу?
ЧВЧ начинает фыркнуть ещё громче.
ФРАНЦИСК: Ты думаешь, что твой сварожич всесилен? Ты надеешься сжечь истину, облачённую в книгу?
ЧВЧ: Книгу? Не имеется, мой несчастный упрямец. В этом костре сейчас горят маловыгодный только твои книги. Там горит твоя душа! Постой, в каких страшных муках она сейчас корчится. Ей хоть плачь! Ей очень больно! И когда этот костёр догорит совсем, с тобой всё будет покончено. Все твои труды будут напрасны. До сих пор, к чему ты стремился, и ради чего жил, окажется сгинувшим в огне! А наградой по (по грибы) твои труды станет жалкая кучка чёрного пепла. (гулко смеётся) Наградой от тех, за спасение, чьих душ твоя милость, так горячо ратовал всё это время. Больше ни одна собака, и никогда не вспомнит о жалком сыне купца, посмелевшем пустить вызов мне. Мне!
Звучит церковная музыка.
Массовая сцена на сцене расступается, и в центре сцены медленно поднимается широкий фолиант библии.
ФРАНЦИСК: Да. Мне больно. Твоя милость прав. Ты снова сделал своё чёрное дело. Твоя милость хитёр и умён. Ты снова прокрался в их неокрепшие души, и окутал их ставни и уши пеленой лжи. Но ты ошибаешься. Как но ты глубоко ошибаешься! Обернись!
ЧВЧ: Что это?
ФРАНЦИСК: Святая правда. Ant. ложь! Истина, которая не горит, а озаряется светом просвещения!
В верхней части фолианта ровно начинает светиться гербовый знак Скорины.
ЧВЧ: Сие не возможно! Нет. Этого не может быть!
Через гербовый знак вырываются лучи света.
ЧВЧ пятится обратно, прикрывая глаза от падающих лучей.
ЧВЧ (кричит): На гумне — ни снопа!
ЧВЧ, спасаясь от лучей, пригнувшись, и прикрывая фары руками, убегает со сцены. Франциск выходит на авансцену, и овчинка выделки стоит в лучах яркого света.
ФРАНЦИСК: (звучат «стихи» Франциска Скарины возьми фоне церковной музыки)
Затымъ яко пришли альфа и омега к горе Синай и яко господь богъ десятеро приказание и’мъ далъ написано получи доскахъ каменных:
Первое: Веруй в бога единаго.
Второе: А безлюдный (=малолюдный) бери надармо и’мени его.
Третее: Помни жизнь светые святити.
Четвертое: Отца и’ матку чтити.
На пятом месте: Не забивай ни едина.
Шестое: И’ не делай грЪху блудна.
Седмое: Далеко не вкради что дружнего.
Осмое: А не давай сведецства лживаг[о].
На девятом месте: Не пожедай жены ближнего.
Десятое: Ни и’мения и’ли речи его.
Регги стихает. Занавес закрывается.
Кино про войну
Большой экран про войну
(Музыкальная, историко-фантастическая пьеса с целью детей подросткового возраста)
Автор: Михаил Туруновский.
e-mail: mwt2@yandex.ru
тел. +375 29 5200647
(авторские полномочия защищены)
Главные герои:
Лёха – малолеток 14 лет, горожанин
Васёк – подросток 14 лет, барщинник
Отец (Степан) – отец Васька
Мать (Варвара)- мать Васька
Сеструшка (Настя) – сестра Васька 10 лет
Помрежка (помощник режиссёра)
Войт (Пётр)
Гаврюша – сын старосты Петра
Полицай-каратель
Слон СС
Роли в эпизодах:
Киносъёмочная группа
Красноармейцы
Немецкие солдаты
Партизаны
Обитатели деревни
Старик
Узники Концлагеря
Мальчик из Гитлер-Югент
Музыканты (рок-н-ролл-группа)
Эстрадно-хореографическая группа
Этюд 1
Звучит музыка.
Слышится пение полевых птиц. Посредине сцены расположен мелкотравчатый холмик. Выходит мальчик-подросток (Лёха) в лёгкой летней одежде. В руке держит ячеистый телефон. Он осматривается вокруг. Смотрит вверх, прикрывая зеницы рукой, затем вытирает пот со лба, присаживается нате холмик. Включает телефон, начинает играть.
На заднем плане через полупрозрачный занавес, подсвеченные нижним освещением становятся видны музыканты, одетые в белое.
Престижно песня.
ВСТУПИТЕЛЬНАЯ
Синева в небесах,
Спокойствие на холмах,
Дым костров, а не горечь пожарища
Который раз день без войны,
Снова день тишины,
И письмо нате столе от товарища.
Треугольный конверт,
Адрес смыт и затёрт,
Как день той весны сорок пятого,
Словно пламя футляр,
Словно песня звучит,
На странице посланья измятого.
Рефрен:
И только память, старуха память,
Хранит в конвертах земную факт,
Всё, что вершилось от глаз не спрятать,
Мало-: неграмотный превратить былое в пыль.
Мотор запущен, герой назначен,
Ложится в ленту штатский фильм,
О том, как горем был мир охвачен,
Владеет кадром жестокосерд(н)ый стиль.
Грубый росчерк пера,
И бумага стара,
А видны те слова, что нанизаны,
Парой строчек (за,
От мальца одного,
Как на стенах рейхстага расписаны.
Камнем ли, кирпичом,
С восклицаньем притом,
Мы дошли! Мы здесь всё-таки были!
В ногу скончание с нами шла,
Но надежда жила,
И мы здесь! Чисто, мы победили!
Припев:
Распев заканчивается. Свет на заднем плане гаснет.
Слышится устраненный звук артиллерийских разрывов, гул летящих авиабомб. Лёха поднимает голову, начинает удивлённо озираться, затем всматривается вдаль, прикрыв глаза от солнца рукой (козырьком).
Бери сцене появляется оживлённая группа людей. Это киносъёмочная блок:
— Помрежка (женщина)
— Режиссёр
— Оператор
— Звукорежиссёр
— Осветитель
Они распорядительно перемещаются по сцене, расставляя своё оборудование по краям сцены ближе к боковым кулисам ((до, что оборудование может легко выезжать из-за кулис).
Лёха идет к Помрежке.
ЛЁХА: Здрасьте, тётенька! А вы что, (тутовое кино снимать будете?
ПОМРЕЖКА: Кино, мальчик, стереокино. Не мешай.
ЛЁХА: Ух, ты! А про что-то кино? Боевик, да?
ПОМРЕЖКА (что-то командуя остальным): Четник, мальчик, боевик. Теперь это у вас тоже боевик называется.
ЛЁХА: Что один, на! Вот это мне подфартило, так подфартило! А в искусство кино посниматься возьмёте? А? Этим… Ну, этим, как его…? Штатистом! О!
ПОМРЕЖКА: Может штативом? (иронично ухмыляется)
Лёха стесненно переминается с ноги на ногу.
ПОМРЕЖКА: Ста-тис-часть! Статистом это называется. Горе ты, кибернетическое!
ЛЁХА: Нет слов! Точно! Статистом! У меня сосед Петька прошлым летом в съёмку статистом попал вот так же случайно. А кинокартина про бандитов будет, да?
ПОМРЕЖКА: Вам бы только лишь про бандитов… Хотя, эти почище бандитов будут. Насчет войну, мальчик фильм, про войну.
ЛЁХА (медленно и разочаровано): А-а-а…? Про войну, значит…
Помрежка отвлекается ото своей работы, и с удивлением смотрит на Лёху.
ПОМРЕЖКА (передразнивая Лёху): А значит, а-а-а, про войну…? Ты вообще про войну в чем дело?-нибудь знаешь, или в этой твоей штуке (показывает бери телефон) об этом нет ничего?
ЛЁХА (пожимает плечами): Безвыгодный… Ну это… Знаю конечно. Война там давно сейчас была…
ПОМРЕЖКА: Что значит там? Где тама? Тут она, дорогой ты мой, тут. Вот сверху этой самой земле нашей была. Прямо под ногами у тебя.
Лёха смотрит себя под ноги, переступает ногами.
ПОМРЕЖКА: И это неважный (=маловажный) бандитские тебе разборки поганые, а война настоящая, страшная. По (по грибы) Родину война, а не за деньги!
Лёха смущенно смотрит в пол.
ПОМРЕЖКА: Ладно. Покрутись тут тех) пор (пока(мест) поблизости. Возможно, скоро, в самом деле, статисты понадобятся. Если бы что, я тебя позову. А пока, брысь с площадки!
Гаснет знать. Кинокамеры уезжают за боковые кулисы. Занавес закрывается. Получи сцену выходят музыканты, одетые в чёрное, и хореографическая группа в форме красноармейцев.
Начинается ода и танец:
НА АМБРАЗУРУ
Алело неважный (=маловажный) маками поле,
И птицы не пели над ним,
Для того смерти там было раздолье,
Но не было места живым.
С азартом строчил ударник,
Косил наступающих вряд,
С ухмылкой фашистский молодчик,
Встречал подступавших аскер.
Припев
Трат-та, та-та-тат-та!
Трат-та, та-та-та!
Огненное пакостник,
Мечет высота.
Трат-та, та-та-тат-та!
Трат-та, та-та-та!
Что (а что слышалось птиц!) добежало?
Ни-чер-та!
(Вариант: Сколько наших пало?
Почище ста!)
На поле от крови багряном,
Куражится вражеский ДОТ,
А в этом парнишке упрямом,
Рождается по-новому тот,
Который сомненья растопчет,
И смело всем веточка рванёт,
Туда где строчит пулемётчик,
И страшную песню поёт.
Аллилуия
Трат-та, та-та-тат-та!
Трат-та, та-та-та!
Огненное жальце,
Мечет высота.
Трат-та, та-та-татта!
Тра-та. Та-Итиль-ра!
Тихо, братцы, стало,
В атаку все! Ура!
Музыканты и хореографическая классифицирование уходят со сцены. Выходит Помрежка, и достаёт хлопушку.
ПОМРЕЖКА: Часть первый «Штурм». Камера, мотор! Начали!
Кино(картина) 2
Холмик смещается правее. Превращается в амбразуру ДОТа, которая смотрит в палата немного под углом в сторону лежащих солдат. Слышны звуки пулемётной стрельбы. Надо сценой зарево от взрывов. Слева на сцене лежат три красноармейца с винтовками в руках.
1 Краснопузый: Чёртовы фрицы! Окопались как кроты. Не подступиться.
2 Армеец: Не одолеть нам эту высоту сходу, братцы. Мало-: неграмотный одолеть. У них каждый сантиметр пристрелян. О! Глянь, что творится!
2 армеец одевает пилотку на ствол винтовки, и приподнимает её по-над головой.
Слышен звук пулемёта. Все трое пригибаются, прячась ото обстрела.
2 КРАСНОАРМЕЕЦ: Вот зараза! Голову, поднять приставки не- даёт! И как метко бьёт, гадина! Ну, ты глянь! Все в дырках. (показывает пальцем дыру в пилотке).
1 Красноперый: Да, чтоб ему!
1 красноармеец приподнимается, и бросает гранату. В толк слышна пулемётная очередь. Красноармеец корчится от полученного ранения.
2 Боец красной армии: Да куда тебя леший несёт! Один чёрт, отнюдь не добросишь! Жить надоело! Погоди. Я сейчас. Сейчас перевяжу. Матушка честная! Да тут кровищи!
2 красноармеец начинает перевязку. 1 боец красной армии громко стонет.
3 КРАСНОАРМЕЕЦ: Тряпку, тряпку! На во, подложи. Да, бинтуй крепче! Кровь остановить надо. Вона тут перетягивай! Иначе до медсанбата не дотащат. Кровью изойдёт.
2 армеец бинтует лёжа раненное плечо соседа. Периодически слышна пулемётная бомбардировка.
3 КРАСНОАРМЕЕЦ: Слышь, браток! У тебя гранаты ещё остались? А так у меня всего одна.
2 КРАСНОАРМЕЕЦ: Есть парочка. А что?
3 Краснопузый: Удружи, коли не жалко.
2 КРАСНОАРМЕЕЦ: Для фашиста такого добра отнюдь не жалко. В подсумке. В подсумке сам возьми. Там под ногами.
2 красноперый продолжает перевязку, а 3 красноармеец забирает гранаты, и связывает три гранаты в связку. Мелькает подлунный мир от сигнальной ракеты.
3 КРАСНОАРМЕЕЦ: Ну, вот. Кажись, шабаш! Ага. А вот, и ракета первая пошла. Щас атака начнётся.
Мелькает божий свет от второй сигнальной ракеты. Слышен крик «Ура!» и треск пулемёта.
2 боец красной армии поднимается в атаку, и падает.
3 красноармеец делает рывок вперёд. Подбегает к ДОТу, и бросает связку. Виден и слышен разрыв. Треск пулемёта не смолкает. 3 красноармеец падает ото полученного ранения, затем согнувшись, поднимается, делает вперёд а ещё несколько шагов, и падает на амбразуру ДОТа.
Слышен рычание «Ура!» и мелькают тени бегущих солдат.
К лежащему на ДОТе солдату берегись подходит Лёха. Разглядывает солдата. Наклоняется, осторожно теребит его вслед за плечо.
ЛЁХА: Эй, дяденька! Ты живой?
Сцена 3
Включается свет. Из-за боковых кулис выезжают кинокамеры. Красиво возбуждённый голос режиссёра. Выходит режиссёр.
РЕЖИССЁР: Ровно такое? Это кто ещё такой? Почему посторонние получай площадке?!
Выбегает Помрежка.
ПОМРЕЖКА: Ты (то) есть тут оказался?! Я же тебе говорила, чтобы ты, идеже был? А? Чтобы рядом побродил, а не в кадр лез! Твоя милость зачем на съёмочную вышел?
ЛЁХА: Я же думал дьявол того… Убили его!
3 красноармеец встаёт с земли, отряхивает трузер.
3 КРАСНОАРМЕЕЦ: Ладно, ладно. Молодец, пацан! Он но обо мне беспокоился. Молодец! (треплет Лёху по волосам).
ЛЁХА: Фуй…(вытирает пот со лба). Я уж думал, вас тутовник в самом деле…, того… Я и забыл, что всё на) этом месте понарошку! Это же кино! Да?
ПОМРЕЖКА (брюзгливо): Кино, кино! Всё вам понарошку… Ладно. Готовься неслышно. В следующем дубле сниматься будешь.
Помрежка и красноармеец уходят со сцены. Камеры уезжают после кулисы.
ЛЁХА (вслед): А-а… А мне что делать-ведь надо будет?
ПОМРЕЖКА (уходя): Подожди немного. Живо всё объясню. Эпизод второй «Знакомство». Камера, мотор! Начали!
Важно музыка.
Лёха пожимает плечами, и присаживается на холмик. По новой играет на телефоне. К нему подходит мальчишка (Васёк), обволоченный в простую крестьянскую одежду начала сороковых годов. Останавливается недалеко, и очень внимательно рассматривает его. Лёха поднимает голову, и с таким но любопытством разглядывает Васька.
ЛЁХА: А-а! Привет! Ты изо съёмочной группы, да?
ВАСЁК: Чего? Какой всё ещё группы? Живу я тут. Васёк меня зовут. Вон пентюх моя.
Васёк показывает пальцем в сторону.
ЛЁХА: (ну) конечно, ладно! Понял я. В роль входишь, да? (подмигивает одним глазом). Я равно как щас сниматься буду. Тут эта, тётка вон бегает. Обещала ми роль рассказать, а сама взяла, да убежала куда-ведь. А-а-а… Постой, постой! Так это она тебя прислала? Верно? Мы с тобой напарниками, значит, будем? Так бы за единый вздох и сказал. Меня Лёхой зовут!
Лёха протягивает руку. Васёк узкий ему руку, и начинает откровенно рассматривать телефон в руках Лёхи. Лёха понимает сие. Демонстрирует свой телефон.
ЛЁХА: Ты про сие? Да, так. Ничего в принципе аппарат, потянет. Андроид, видоизменение 4.4. Хотя, моделька уже прошлогодняя, конечно. Но ми родаки обещали новый подарить, если год на недурно закончу.
В этот момент у Лёхи звонит телефон. Васёк делает застращанный шаг назад.
ЛЁХА (говорит по телефону): Приставки не-! Всё нормуль! Я тут в кино снимаюсь, прикинь! Чё, вру скоро!? В натуре, тебе говорю. Вон щас уже роль вколачивать начинаю. Тут ко мне напарник уже пришёл. Будь по-твоему, всё, Борян, не мешай. Я как закончу СМС-ку кину, понял? Кончено, отвянь!
Лёха с любопытством смотрит на Васька.
ЛЁХА: Чё? Оценить хочешь? Да, на! Мне не жалко! О! Щас, тебе острота один новый покажу!
Лёха начинает нажимать для клавиши телефона, что-то находит, и показывает экран Ваську. Васёк, раскрыв иждивенец, смотрит на экран телефона.
ЛЁХА (очень польщенный собой): Как? Я ж тебе говорил! Прикол! Да?
Васёк маловыгодный скрывая удивления протягивает руки, чтобы взять телефон.
ЛЁХА: Получи, на. Смотри. У тебя у самого-то какой аппарат?
Васёк заворожено смотрит бери экран. Лёха показывает кнопки управления.
ЛЁХА: Во сюда, сюда жми. Если что, то вот с этого места сразу в главное меню попадаешь. Как? Класс?!
Сверх ожидания к ним подбегает девочка (Настя).
НАСТЯ: Ага! Чисто ты где? Ой! А, ты кто?
Настя любовно рассматривает Лёху. Тянется к его одежде пальцем, чтобы прикоснуться.
Васёк бьёт Настю по руке.
НАСТЯ: В чем дело? бьёшься? Он кто?
ВАСЁК: Это Лёха. Некто из города приехал. Ты, что не видишь? (п обращается к Лёхе) Сеструха это моя, Настёна.
НАСТЯ: Что это у вас такое?
Настя тянется рукой к телефону. Васёк опять-таки бьёт Насте по руке. Та в ответ резко выхватывает у него изо рук телефон, и пытается бежать. Васёк быстро догоняет её и валит возьми землю. Настя начинает визжать. Васёк отбирает телефон.
ВАСЁК: У-у, вредина малая!
Настя, сидя получи и распишись земле с обиженным видом показывает мальчишкам язык. Лёха идет к ней и поднимает с земли. Затем забирает телефон у Васька, и протягивает Насте.
ЛЁХА: Получи, поиграй, если хочешь. Только аккуратно!
Васёк перехватывает видеотелефон.
ВАСЁК: Ещё чего! Она в раз всё поломает! Тютя эта.
Настя топает ногой, и убегает со сцены.
За сцене пробегает озабоченная Помрежка.
ЛЁХА: Эй, тётенька! Вам куда? Вы же мне объяснить всё обещали!
Помрежка убегает со сцены, околесица не ответив.
ЛЁХА: Вот, те раз! Приставки не- понял? А кто объяснять-то будет?
Толкает в плечо Васька.
ЛЁХА: Васёк! Может твоя милость в курсе? Я что-то не догоняю! Мы что кропать-то дальше должны?
Васёк увлечённо нажимает получай кнопки телефона.
ЛЁХА: Всё. Завис! Слышь? Чё сооружать-то будем, говорю-у? И вообще уже обед, по-моему, ((очень) давно. Я бы перекусить чего-нибудь не отказался. Где тогда у вас кормят?
Васёк поднимает голову, и смотрит в Лёху.
Васёк: Ты голодный, да? Так пойдём к нам! Пойдём. С нами и пообедаешь.
Занавес опускается. Получи и распишись сцене появляются музыканты, одетые в чёрное, и хореографическая группа, одетая до предвоенной гражданской моде, и в форму красноармейцев.
Начинается песнопения и танец.
ПОСЛЕДНЯЯ МИРНАЯ Нокаут
Лета знойного, утро раннее,
В колыбели качается печали и плача).
Поле хлебное, а не бранное,
Не подвижен рассветный пространство.
Птицы певчие, птицы ранние,
В ожидании первых лучей,
Собираются в собрание,
Самых главных лесных трубачей
Припев
Нокс.
Последняя мирная ночь.
Тяжёлые мысли прочь.
Кошмары крепиться невмочь.
Жуть.
Дай напоследок уснуть.
Мне видится дьявольский путь.
С которого нам не свернуть.
Сон.
Лихой гарнизон.
И только один он.
Врагу на пути помеха.
Сон. Сон. Сон.
Ароматом цветов опьянённые,
Дремлют повадно густые сады.
Мотыльки в ночь глухую влюблённые,
Ловят полоса от последней звезды.
Шелест трав, словно пошепт признания,
Покидающей землю любви.
Еле слышатся заклинания:
Божьей принудительно на жизнь вдохнови.
Припев
Музыканты уходят, и хореографическая классифицирование уходят со сцены.
Выходит Помрежка, и достаёт хлопушку.
ПОМРЕЖКА: Сцена третий «Накануне». Камера, мотор! Начали!
Занавес поднимается.
Панно 4
Деревянный обеденный стол в деревенской хате. После столом мужчина (Отец Степан), женщина (Мать Варвара), девчурка (Сестра Настя). Мать накрывает на стол. Они готовятся есть. На сцену вбегают Васёк и Лёха.
Отец: Васёк! Твоя милость где весь день бегаешь, а? Чертёнок! По хозяйству который помогать будет?
Васёк: Я тут, это… Это Лёха!
ЛЁХА: Здрасьте!
Лёха осматривается по мнению сторонам.
ЛЁХА: А это что, вся съёмочная систематизация, что ли?
Люди смотрят на него с удивлением.
Инокиня: Ой, здравствуйте! Вы проходите, проходите! Вы к нам изо города, наверное? Да?
Сестрёнка зашла за спину Лёхе, и пунктуально трогает его пальцем.
ЛЁХА : Ну, да…
Васёк бьёт Насте вдоль руке. Настя в ответ пытается его укусить за руку.
Основоположник: Ладно, мать! Хватит гостя расспрашивать! У нас ведь, точь в точь положено? Ты сначала накорми, да в баньке выпари, а уже потом и… Правильно говорю? Ты проходи, проходи, Алексей, а как же? Вот. Садись с нами, Лёха, отведай, как говорится, нежели Бог послал!
Лёха с удивлением садится за верстак, и разглядывает глиняную посуду и чугунный горшок на столе.
Мачка: Не стесняйтесь, кушайте, кушайте. Картошечка молоденькая, только с огорода. Огурчиком, огурчиком солёным и грибочками, видишь закусывайте.
Лёха начинает есть. В это время Васёк, уткнувшись в кино телефона, нажимает на кнопки. Настя, склонившись к нему, удивлённо рассматривает евротелефон.
ОТЕЦ: А, ну положь, цацку! Положь! Кушайте давайте, кушайте.
Лёха забирает мобильник, и с удивлением смотрит на экран.
ЛЁХА (как бы для себя): Странно! Связь не тянет почему-то крошечки! Хотя тут от нашей дачи-то… Стоп! Тута явно, что-то не то! Откуда эта годовщина: 22 июня? К тому же год 1941!
ОТЕЦ: Я чисто, что спросить хочу. Как нынче в городе говорят? Пора и честь знать война с немцем или нет?
ЛЁХА (удивлённо): С кем? С немцем? Кровопролитие? Зачем?
ОТЕЦ: Так ведь разное люди будто бы… (косится на мать).
МАТЬ: Ну, что твоя милость Степан с детьми такие разговоры заводишь!
ОТЕЦ: С детьми? Какими детьми? Скатертью дорога Ваську почитай уже пятнадцать скоро. Почти солдат. Ему Родину отражать скоро от врага!
МАТЬ: Типун тебе сверху язык! От кого защищать! Товарищ Сталин никому мало-: неграмотный позволит на нас напасть! Правду ведь я говорю, а? (смотрит получи и распишись Лёху) Ведь в городе у вас так же говорят, как же?
Слышен гул самолётов. Лёха растеряно смотрит в соответствии с сторонам, привстаёт с лавки. Звучит голос репродуктора, извещающего о начале войны «От советского информбюро!».
ЛЁХА: А-а! Понял! Сие же по сценарию так написано, да?
Постоянно остальные (вместе): Что это?
Начинает звучать бит. Настя подбегает к окну и смотрит в небо.
НАСТЯ: Ой! Засим самолёты! Много! Очень много самолётов!
По сцене пробегают солдаты и ополченцы.
Занавес закрывается.
Получай сцену выходят музыканты, одетые в чёрное, и хореографическая группа, одетая в форму пилотов люфтваффе, с чёрными накидками с крестами.
Начинается элегия и танец.
ЧЁРНЫЕ КРЫЛЬЯ
Смерть ранее утро, озарённое светом,
Как младенец, раскрывший передо богом глаза,
Мир увидел летящие, вслед за рассветом,
Чьи-в таком случае чёрные крылья, а за ними гроза.
Припев
Чёрные крыла!
Свод небесный растерзан,
В клочья рваные раны,
С болью стонет материк!
Эти чёрные крылья!
Сонм крестов в поднебесье,
Надо останками жизней
С воем кружит петля.
Надо полями, над хатами, над городами,
Заревели моторы, птиц железных раз такие пироги,
И ложились сражённые люди рядами,
На покосе кровавом сверх вины, без суда.
Припев
(Выразительный благозвучный проигрыш).
Припев
Музыканты и хореографическая группа уходят со сцены.
Стало быть Помрежка, и достаёт хлопушку.
ПОМРЕЖКА: Эпизод четвёртый «Оккупанты». Выработка, мотор! Начали!
Занавес поднимается.
Узор 5
Деревенская баня. Мать сидит на лавке, сколько-то вяжет на спицах. Рядом сидит Настя. Возлюбленная что-то перебирает в корзинке. Васёк и Лёха сидят бери лавке напротив друг друга. (Лёха одет в простую крестьянскую одежду). Нате сцене появляются два немца.
1 НЕМЕЦ: Матка! Млеко, яйки ну-тка! Шнеллер! Бистро!
МАТЬ: Господи! Молоко, яйца! Истинно где ж я их вам найду? Из хаты нас в баню ютиться выгнали! Всех курей порезали. Корову отобрали. Как ми детей кормить теперь?
2 НЕМЕЦ (на ломаном русском): Без- надо детей кормить скоро. Все здоровый дети тянуться в великая Германия арбайтен! Работать! Дети работать – великая ФРГ кормить!
Мать рукой закрывает себе рот, смотрит малодушно на немцев.
1 НЕМЕЦ: Муж где? Партизан?
Матерь: Нет, нет! Что вы! Забрали его сразу, наподобие война началась.
2 НЕМЕЦ: Партизан – это плохо. Разве партизан, эршиссен! Расстрелять вся семья! Ферштеен?!
ВАСЁК (через зубы): Ферштеен, ферштеен…
1НЕМЕЦ (поворачивается к Ваську): Твоя милость любить великая Германия?
Васёк исподлобья смотрит получай немца.
МАТЬ: У него зуб, зуб у него болит. (ввертывать не может он.
2 НЕМЕЦ: Зуб болеть? Перевелся проблем! Мы сейчас зуб лечить!
2 Немец бьёт прикладом винтовки Ваську в области зубам. Васёк падает с криком на пол. Лёха вскакивает с лавки, и кричит получи немца.
ЛЁХА: Вы что?! Совсем офигели что-то ли? Вы же ему зуб выбили! Ничего себя кино называется!
1 Немец бьёт Лёху по лицу кулаком. Лёха падает получай пол закрывая голову руками. 2 немец передёргивает батопорт автомата. Свет начинает гаснуть. Слышен крик матери.
Матуха: Господин офицер, пожалейте их! Неразумные они ещё. Пожалейте! Безвыгодный стреляйте!
Свет гаснет. Слышны стихающие мольбы матери о пощаде.
Кино(картина) 6
Загорается приглушённый свет. Васёк и Лёха сидят нате лавке.
ЛЁХА: Ничего не понимаю. Что сие за кино такое? Где все? Где операторы? Неизмеримо тётка провалилась? Почему они нас по-настоящему бьют?
Лёха достаёт с кармана телефон. Пытается набрать номер.
ЛЁХА: Ровно за бред! Связи нет! СМС-ки не отправляются! Идеже я?
ВАСЁК: Где, где? На войне, вот идеже! Неужели не понял до сих пор!
Лёха с ужасом смотрит бери Васька.
ЛЁХА: На войне? Не может жить(-быть! Этого не может быть! Война давно прошла!
Лёха обхватывает голову руками.
ВАСЁК: Пора бате в отряд сообщить, что немцы в деревню опять пленных привезли. Будто, их через три дня в Германию вместе с нашими посылать будут. В этот раз партизаны хотят попробовать их у немцев выстукать. Вот только как машины остановить? Мин у нас как не бывало!
ЛЁХА (в раздумье): Гвоздей им под колёса изобразить, да и всё тут.
ВАСЁК: Что толку? В лесу ортзанд. Гвозди торчать не будут. В песок провалятся.
ЛЁХА (поднимает голову): Сие, если просто набросать. А, если на дощечки набить?
Васёк удивлённо смотрит получи Лёху.
ЛЁХА: Да мы так во дворе делали… Верно плохо кончилось потом… (чешет затылок) Отец мой нашему соседу далее новую резину покупал. А мне… Да-а-а… Попало в общем.
Васёк спрыгивает с лавки, и убегает. Лёха провожает его взглядом. Слышен грохотанье падающих предметов. Васёк возвращается с горстью гвоздей.
ВАСЁК: Получи молоток.
Лёха достаёт молоток.
ВАСЁК: Нуте, показывай!
Лёха берёт деревянную планку, и начинает убирать гвозди. К нему подключается Васёк. Мальчишки стучат молотками, набивая гвозди.
Светик гаснет. Занавес закрывается.
На сцену выходят музыканты в чёрном, и хореографическая класс одетая, по молодёжной моде 40-х годов.
Начинается рапсодия и танец.
А ИМ, И НЕ БЫЛО
ШЕСТНАДЦАТЬ
А им и далеко не было шестнадцать,
Война ступила за порог,
Своим оружьем ужасающе бряцать,
Смерть начала, наметив срок.
Отмерить на нос решила,
Короткий в рабстве жалкий век,
В душе у каждого стремилась,
Уничтожить названье, человек.
Но не она тогда вершила,
Мальчишек судьбы, в собственный черёд,
Война их быстро научила,
С отцами в бой плестись вперёд.
Смерть презирая, слёзы прячет,
От ран смертельных и обид,
Врагу по (по грибы) смерть родных оплатит,
Кровавый счёт, и победит!
Некто победит, ведь будет драться,
Неся винтовку со штыком,
Шестнадцать маловыгодный было им, братцы!
Семнадцать станет ли потом?
Музыканты и хореографическая систематика уходят со сцены.
Выходит Помрежка, и достаёт хлопушку.
ПОМРЕЖКА: Отрывок пятый «Партизаны». Камера, мотор! Начали!
Занавес поднимается.
Положение 7
На сцене приглушённый свет. Слышно выливание филина. Лёха и Васёк крадутся по сцене.
ВАСЁК: Вона она эта дорога. В город только по ней проследовать можно.
На сцену выходит партизан.
Сторонник: Хлопцы, вы уже здесь? Хорошо. Что ж, попробуем. А, (нежданно- получится, в самом деле? Давайте, шевелитесь быстрее. Поедут они во весь опор.
ЛЁХА: Вот, смотри. Кладёшь, слегка песком поверх присыпаешь. Понял?
ВАСЁК: Ага, понял (тоже кладёт планку с гвоздями нате землю).
ЛЁХА: Нет, не здесь. Немного в дальнейшем от меня. Понял?
ВАСЁК: Понял, понял (кладёт планку, присыпает).
Лёха и Васёк раскладывают планки, и убегают со сцены. Сценическая площадка освещается светом автомобильных фар, слышен гул моторов. Раздаются рукоплескания пробитых шин. Слышна недовольная немецкая речь. Немцы кричат: «Партизанен!». Слышны звуки выстрелов. Мелькают яркие вспышки.
В сцену выходят красноармейцы в разодранных гимнастёрках и партизаны. Так но выходит отец Васька. Он тоже партизан. Красноармейцы благодарят комит.
КРАСНОАРМЕЕЦ: Спасибо братцы!
ОТЕЦ: Это вам не нас, мужики, а вот их благодарить должны! Эй, хлопцы, где вы?
На сцену выходят Лёха и Васёк. Святой отец держит в руках дощечку с гвоздями.
ОТЕЦ: Вот они, минёры наши! (тятька смеётся).
Красноармейцы рассматривают дощечку с гвоздями, удивлённо покачивают головами. Вотан из красноармейцев в командирской форме (Командир) жмёт руки мальчишкам.
Коммодор: Да за такую работу обоим по ордену разыграть нужно! Как только фашистов выгоним с нашей земли, видимое дело представление на ордена составить нужно! Молодцы ребята!
Получи сцене появляется Мать вместе с Настей.
Васёк бросается к матери с сестрой.
Матуха: Васенька!
ОТЕЦ: Варя, Настя! А вы тут т. е. оказались?!
НАСТЯ: Батя! Нас немцы в Германию хотели взять!
ОТЕЦ: Как в Германию? (обнимает обеих). Как похитить?
МАТЬ: Да. Всех здоровых женщин и детей отобрали ради работы в Германии. Сказали, что будем работать на фабриках у них, а кому повезёт, тех в прислугу богатым отдадут.
Папа: Гады! Сволочь фашистская! Пришли на нашу землю, разорили целое, так ещё и жён наших, и детей забрать в рабство решили! Ненавижу!
ВАСЁК: Маловыгодный отдадим, батя! Ведь правда? Не отдадим мы им землицу нашу?
Батюшка: Правда, Васёк, правда! Пока последнего фашиста с нашей близкий земли не прогоним, не сложим оружия!
Весь век остальные на сцене бурно поддерживают Отца.
Папанюшка: Так. В отряде вам оставаться опасно. Война – не женское рукоделие. Сделаем так. Васёк! Веди их в деревню к крёстной своей. Поди отсюда лесом найдёшь, не заплутаешь?
ВАСЁК: Малограмотный, батя, не заплутаю. Я тут каждую былиночку знаю.
Пап: Вот и отлично. Сходите сначала в отряд. Вас там покормят. А далее не задерживайтесь. Каратели в любой момент нагрянуть могут.
Святой отец снова обнимает семью.
ОТЕЦ: А у меня задание срочное (у)потреблять. В деревню тут в одну на разведку сходить надо. По слухам, немцы там крепко обосноваться решили.
ЛЁХА: А меня с лицом возьмёте? У меня память хорошая! Да, и вижу я очень в отдалении!
ОТЕЦ: Далеко видишь, говоришь? Это, пожалуй, пригодится. Шагом марш, поспи пока. Ночью пойдём.
Все расходятся. Занавес закрывается.
Сверху сцену выходят музыканты, одетые в чёрное, и хореографическая группа, одетая в партизанскую одежду.
Начинается шансон и танец.
ПАРТИЗАН
Под ногами земля,
А надо ним небеса,
И леса,
И болота без края.
Громкий грай журавля,
Да друзей голоса,
Колеса,
Скрежет слух раздирает.
Аллилуия
Кто в лесах погибал,
От полученных ран?
Приверженец!
Партизан!
Партизан!
Чей в отряде с отцом,
Воевал, мальчуган?
Гверильяс!
Партизан!
Партизан!
Кто ты, дедушка,
Скромный седовласый ветеран?
Партизан!
Партизан!
Партизан!
На дорогах лесных,
Разгорелась бомбардировка,
Чугуна,
Крепче сила народная.
Хоть в листах наградных,
Невыгодный найдёшь имена,
Но страна,
Доблесть чтит благородную.
Рефрен
(Выразительный музыкальный проигрыш).
Припев
Музыканты и хореографическая объединение уходят со сцены.
Выходит Помрежка, и достаёт хлопушку.
ПОМРЕЖКА: Кусок шестой «Разведка». Камера, мотор! Начали!
Занавес поднимается.
Кино(картина) 8
На сцене розоватый свет утреннего рассвета. Поют соловьи. Держи сцене появляются Отец и Лёха.
ОТЕЦ: Ну, смотри и утро, кажется. А вон и деревня уже видна. Я тут сермяжница одного знаю. На выставке в городе как-то познакомились. Давайте к нему зайдём. Передохнём немного, да и пить хочется, хоть в горле пересохло. Заодно может, и узнаем что-нибудь полезное.
Занавес открывается. Для сцене деревенская хата, перегороженная 1\4 перегородкой. За столом сидит кадр (Пётр) с сыном (Гаврюша). Они завтракают. Слышен лай собаки и туканье в дверь. На сцене появляется Отец (Степан). Следом из этого следует Лёха.
СТЕПАН: Здравствуйте, хозяева! Мир в вашу хату!
Петяй поворачивается в сторону гостей, и вглядывается в лицо Степана.
Петя: Постой, постой… Кажись, узнаю! Ты этот, как его… Стенюша! Из колхоза «Красный луч». Так?
СТЕПАН: Дьявол самый. Ну, здоров, хозяин! Коли признал, то и водным путем, может, напоить не откажешься?
ПЁТР (с хитрым прищуром): А что такое? её жалеть, воду-то? Вон её сколько! Пейте! Мне не жалко.
Пётр показывает на мера с водой, и протягивает кружку. Гости пьют воду, присаживаются получи и распишись лавку. Степан осматривает хату.
ПЁТР: А это кто такой с тобой? Сынок что ли твой?
Лёха открывает иждивенец. Начинает что-то говорить. Степан резко перебивает его.
Степанка: Этот. Да, нет. Так. Прибился по дороге. Вишь со мной и идёт.
ПЁТР: Эй, хлопчик. А твоя милость откуда идёшь, и куда? Где твоя деревня?
ЛЁХА: А, я сие… Я в городе живу… Я это…
ПЁТР: Постой, постой! В городе говоришь? А (в ты как оказался? Да ещё и один? А?
Стеня: Ну, ладно. Пойдём мы уже, пожалуй. Спасибо вслед водицу хозяевам! Вкусная она у вас. Водица-то.
Венок и Лёха встают. Собираются уходить. В кармане у Лёхи неожиданно звонит ячеистый телефон. Он лезет в карман и, прикрывшись вполоборота, смотрит держи телефон.
ЛЁХА (в зал): Что это? Год 1943? Ух, твоя милость! Наши фашистов в Сталинградской битве разбили!
ПЁТР: Ну, погоди. Куда это вы пойдёте? Никуда это ваша сестра не пойдёте. Что ты там говоришь?
Петяйка медленно достаёт из-под лавки немецкий автомат. Петруся вскидывает автомат и взводит затвор.
ПЁТР: А, ну-ка! Отчего это у него ещё там такое? Гаврюша! А, ну! Глянь, сынок, что-что это у него там за штука такая диковинная?
Гаврюша политично подходит к Лёхе. Лёха снова убирает телефон в карман.
ГАВРЮША: Дай семо!
ЛЁХА: Чего ещё! Ничего я тебе не дам!
Петяйка: А, ну! Не балуй! Не балуй, я тебе сказал! Со старостой разговариваешь! Я вы тут разом дырок понаделаю, если что не бесцельно! Мне немец только спасибо за это скажет. Щипанцы! Быстро руки подняли! Не боись, Гаврюша! Глянь, в чем дело? у него там!
Гаврюша лезет в карман Лёхе, и достаёт будка.
ГАВРЮША: Ух, ты!
ПЁТР: А, ну! Дай! Дай семо!
Пётр с удивлением рассматривает телефон.
ПЁТР: Ой, сдаётся ми, не простая пташка к нам в силки залетела. Ну-ка, Гаврюша, отведи-ка твоя милость этого гостя городского в чулан. Пусть там пока отдохнёт с дороги. А самовластно быстренько за господином офицером сбегай. Пусть с солдатами семо живо бегут. А я за дружком вот этим пока пригляжу.
Гаврюша мало берёт со стола телефон и кладёт его к себе в углубление. Затем направляется к Лёхе. Лёха сопротивляется.
ЛЁХА: Зачем ещё! Какой чулан?!
ПЁТР: А, ну! Кому сказано?! Никак не балуй!
СТЕПАН: Иди, Лёха, иди! Делай, якобы говорят. Ты на пол пока приляжь, отдохни.
ЛЁХА: Для пол? Зачем на пол?
СТЕПАН (настойчиво): Приляжь, приляжь. Делай, (как) будто говорят.
Лёха отправляется за перегородку. Гаврюша закрывает после ним дверь, и убегает со сцены. Лёха садится для пол. Обнимает руками колени.
СТЕПАН: Ну, и гадина же ты, Петя! Немцам, значит, на службу подался.
Петр: Но, но! Полегче! Я теперь тут представитель власти, этак сказать! Я власть всегда уважал и уважаю. Вот немцы меня старостой и назначили. Я сегодня уважаемый человек, так сказать!
СТЕПАН: Кто из (людей? Ты человек? Да, какой ты человек? Шкура твоя милость продажная!
ПЁТР: Но, но! Продажная, не продажная, зато целая. Кулак-то моя. А вот твоя скоро вся дырявая хорошенького понемножку!
Пётр хохочет. Степан стоит с приподнятыми руками, покачивая головой.
Стефан: Целая говоришь? Как сказать, как сказать. Это автор этих строк ещё посмотрим, чья шкура дырявее будет.
Слышна оживлённая немецкая стиль. На сцене появляется немецкий офицер с четырьмя солдатами.
ГАВРЮША: Вишь они, гер офицер! Вот они!
НЕМЕЦКИЙ Штабист: Этот говоришь?!
Офицер подходит к Степану.
Германский ОФИЦЕР: Партизан? Признавайся! Ты партизан?
СТЕПАН: А, так кто ж? Партизан, как есть. Кто же ещё?
Тевтонский ОФИЦЕР: Гут! Это есть корошо, что ты далеко не врать! Гут!
ПЁТР: Гер офицер. С ним мальчишка к тому же есть, сообщник. У него штука ещё с собой такая странная принимать.
Пётр начинает осматриваться по сторонам.
Петруня: Да, что за чёрт! Я же её на столишко клал. Точно помню. Думаю, геру офицеру обязательно наказывать надо. Уж больно диковинная вещица!
НЕМЕЦКИЙ Штабист: Ну, давай, показывай (выговаривает с трудом) этот вещица!
Петёша: Гаврюша, сынок. А, ну! Глянь-ка у этого в чулане. Естественно он стащил!
Гаврюша заходит в чулан.
Петрович: Да! И тащи его тоже сюда!
СТЕПАН: Охота вам тащить-то? Вот она, вещица-то! У меня возлюбленная!
ПЁТР: Как у тебя?
Степан лезет одной рукой в скула штанов.
СТЕПАН: Да, я же говорю. Вот симпатия!
Степан показывает гранату в руке.
СТЕПАН (кричит): Лёха, ложись!
Стёпа дёргает чеку. Раздаётся взрыв. Яркий всполох огня.
Занавес закрывается.
Получи и распишись сцену выходят музыканты, одетые в чёрное, и хореографическая группа, одетая в форму полицаев.
Начинается шумка и танец.
ШКУРА
Гарью измазан серьёзный рассвет,
Значит пора выбирать,
Кровью подпишешься: Да за Нет,
Если решил предавать.
Выгоды нет несмотря на. Ant. позади силы стоять,
Сдайся, колени пригни,
Волю чужую начни удовлетворять,
Подло врагу присягни!
Припев
Шкурка!
Важней всего на свете шкура!
Её нежнейшую фактуру
Безграмотный сбережёт мускулатура.
Дура!
Шкура!
Продажная мануфактура.
Торгуй скорей её с натуры!
Часа) не стал макулатурой.
Шкура!
Мерзкую душу, никчёмный опт,
Сбыть бы по сходной цене,
Тридцать монеток – заслуженный навар,
Скорее беги к сатане.
Чёрная форма сверху чёрной душе,
Страшный паук в рукаве,
Тридцать монеток звенят в багаже,
Руку приставь к голове!
Аллилуия
Музыканты и хореографическая группа уходят со сцены.
Стало быть Помрежка, и достаёт хлопушку.
ПОМРЕЖКА: Эпизод седьмой «Каратели». Ячейка, мотор! Начали!
Занавес открывает переднюю часть сцены.
Изображение 9
На сцене лежит Лёха. Постепенно симпатия приходит в себя. Приподнимает голову. Встряхивает головой. Медленно встаёт. Покачивается. Держится руками следовать голову.
ЛЁХА: Дядя, Стёпа. Как же этак? Дядя Стёпа.
Лёха начинает плакать.
ЛЁХА: Гады! Сволочи! Верзила Стёпа! Как же так? Что теперь делать?
Лёха раздражительно осматривается по сторонам.
ЛЁХА: Надо искать деревню, в которую Васёк отправился. Нужно шевелись его найти.
Лёха проходит по сцене, и уходит вслед кулисы.
Занавес открывает всю сцену.
Получи и распишись сцене слева небольшой холмик. В центре сцены деревянные пропилеи большого сарая. На сцене люди, жители деревни, полицаи и немецкие солдаты. Лёха появляется получай сцене слева, и тут же падает, прячась за холмиком. Челядь жмутся друг к другу, прикрывают руками детей. Сцена наполняется до сей поры больше. Солдаты сгоняют людей. Немецкий офицер в СС-овской форме обращается к полицаю.
Ага СС: Это все? Ты точно знать?
ПОЛИЦАЙ: Бесцельно точно, гер офицер! У меня ни одна большевистская дрянцо не проскочит!
ОФИЦЕР СС: Гут! Это снедать похвально! Гут. Ты есть хороший каратель! Тебя у моря погоды большая награда!
ПОЛИЦАЙ: Хайль Гитлер!
Цейхмейстер СС: Гут! Корошо! Загонять это всё в сарай! Шнеллер, шнеллер! Бистрее!
Изо людской толпы выходит Старик, и обращается к немцам.
Старикашка: Вы что удумали, ироды? С кем воюете? С бабами, правда детками малыми?! Креста на вас нет!
Старика бьёт прикладом Вотан из немецких солдат. Старик падает. Женщины поднимают старика и уводят в толпу.
Слабый пол начинают кричать, дети плакать. В толпе на передний чертеж выходит Варвара и Настя. Настя жмётся к матери, и смотрит ей в шары снизу вверх.
НАСТЯ: Мама, мама! А что с нами хорошенького понемножку? Зачем они нас здесь собрали?
ВАРВАРА: Твоя милость только не бойся, дочка! Не смотри на них, отнюдь не смотри!
Солдаты загоняют людей в двери сарая, и забивают их гвоздями. По времени выносят снопы сена, и выкладывают около двери.
Офицер СС поджигает пламенник, и протягивает его Полицаю. Тот принимает факел из его рук.
Ага СС: Скажи мне откровенно, майн друг… Тебе их капли не есть жалко?
ПОЛИЦАЙ: Никак нет! Гер гевальдигер! Советскую чуму нужно выжигать огнём! Вы нас в среднем учили. Я всё правильно сказал?
ОФИЦЕР СС: Гут! Зер гут! Без памяти корошо! Ты есть получать очень большая награда вслед твой подвиг!
Полицай вытягивается по стойке навытяжку. Немецкие солдаты смеются.
ОФИЦЕР СС: Фойер! Поджигайт!
Полицай к лицу с факелом к сену, и поджигает его. Всё освещается красным светом. Слышны крики людей, которые капля за каплей переходят в скорбную музыку. Занавес закрывается. На сцене остаётся Лёха, уходящий на холмике.
ЛЁХА: Гады, сволочи! Ненавижу! Детей, стариков, невинных людей! Из-за что?!
На сцену медленно выходит опалённый дымом старый (хрыч, который несёт на руках мальчика.
СТАРИК: Беги отселе, сынок. Нет там больше никого. Нет больше нашей Хатыни. Всех сожгли. В живую сожгли. Ироды! Беги сынок. Беги.
Лёха убегает со сцены.
Занавес закрывается.
Гудят колокола.
Важно музыка реквием.
На сцене в свете, имитирующем пли хореографическая группа изображает людей, погибающих в огне.
Трепак заканчивается. Хореографическая группа уходит со сцены.
Из этого следует Помрежка, и достаёт хлопушку.
ПОМРЕЖКА: Эпизод восьмой «Узники». Кессон, мотор! Начали!
Занавес поднимается.
Вид 10
Слышится лай собак. Клацают затворы автоматов. Слышится автоматная перестрелка вперемешку с протяжным демоническим хохотом.
Над сценой висит колоссальный плакат. По-немецки: «Arbeit macht Frei!».
В центре стоят ложе. На верхней полке лежат люди в полосатых робах узников концлагеря. Гоминиды измождены. Их руки свисают вниз. На нижней полке сидят пока несколько мальчишек, тоже в арестантских робах. В центре на нарах вскакивает, пробудившись ото жуткого сна Лёха. Он садится, свесив ноги. Обхватывает руками больную голову, и смотрит округ. Бормочет еле слышно: «Что это? Где я?».
К нему подвигается ближе гарсон-заключённый (Яцек).
ЯЦЕК (по-польски): День гуманный!
Лёха поднимает голову, смотрит на Яцека.
ЯЦЕК: (в области-чешски): Добри Дэн!
Лёха смотрит на Яцека, приставки не- понимая его.
ЯЦЕК: здоровается (по-французски) Бонжур!, (соответственно-еврейски) Шалом!, (по-немецки) Гутен Таг!
Возникает небольшая остановка. Мальчики смотрят друг на друга.
ЯЦЕК: А! Если вам угодно, понял! Ты русский, да? Ты советский? Из Совдепия ты!
Лёха одобрительно кивает головой.
ЛЁХА: Да н, русский я.
ЯЦЕК: Ты тут недавно. Я угадал?
ЛЁХА: Пусть будет так, недавно. Наверное, недавно.
ЯЦЕК: В соседних бараках в свой черед есть русские. То есть, советские. Мы вас всех туточки русскими называем.
ЛЁХА: А тут?
ЯЦЕК: (в всякие есть. Меня Яцек зовут, я из Польши. Пошел вон тот (показывает пальцем) Яромир. Он чех. Это Мартынка. Он словак. Там Жером, француз. За ним Ося, пятая графа. Это Ульрих. Он немец.
ЛЁХА: Как дойч? Они же фашисты. Почему он тут с нами?
ЯЦЕК: Богатый не фашист. Он наоборот, настоящий немецкий антифашист.
ЛЁХА: Ну-кася, да? Что, и такие бывают? (косится на Ульриха).
ЯЦЕК: Ясно. И таких здесь много. Ведь не все немцы фашисты. В закромах! Фашист – это не нация. Фашисты могут быть какой приглянется национальности. Фашизм — это страшная болезнь, которой может (поймать целая страна!
Лёха задирает голову. Пытается проглядеть надпись на немецком. Ему помогает Ульрих.
Могущественный: Arbeit macht Frei! (переводит): «Работа делает свободным». Сие они так издеваются над нами. Никого они свободными невыгодный делают.
ОСЯ: Здесь есть одна единственная вероятность стать свободным.
ЛЁХА: Какая?
МАРТИН: Выехать этот концлагерь можно только через трубу крематория.
ЛЁХА: Приблизительно чего мы тут сидим?
ЯРОМИР: Не поддай жару, друг это сделать.
ЖЕРОМ: Ты выйдешь оттоль только вместе с дымом и пеплом.
ЛЁХА: Как сие? Не понимаю!
ОСЯ: Когда у тебя не останется сил, к того, чтобы работать, они унесут тебя в газовую камеру, и задушат газом.
Могущественный: А затем твоё тело сожгут в крематории.
МАРТИН: Сие такая огромная печь, где они сжигают останки людей.
ЛЁХА: Звери! Я сейчас видел это.
ЯЦЕК: Ты был в другом концлагере?
ЛЁХА: На гумне — ни снопа. Я видел это в Белоруссии. Там фашисты сожгли целую деревню. Они загнали людей в сарайчик, и подожгли их.
ОСЯ: Что? Живых?
ЛЁХА: Согласен. Живых.
Все узники вместе: Звери!
ЛЁХА: Фашисты!
Занавес закрывается.
Возьми сцену выходят музыканты, одетые в чёрное, и хореографическая группа, одетая в форму охранников и узников концлагеря.
Начинается калинка и танец.
ARBEIT MACHT FREI
Грязные тучи надо мёртвой землёй
Липкий смрад из закопченных труб
Пересечение на воротах залитых бронёй
В пытках замученный труп.
Злобно мерцает гефест в печи,
Его голод не знает границ,
К кому отныне. Ant. потом придут палачи,
Войны под названием Блиц.
Припев
Слышишь, твоя милость! Спину не разгибай!
Arbeit!
Arbeit macht Frai!
Таким (образом ты откроешь ворота в свой рай!
Arbeit!
Arbeit macht Frai!
Прими униженья, относительно силу забудь,
Смирись под ударом судьбы,
Тебе уготован неповторимый путь,
Его подаянья скупы.
Надежду оставь, приспевающий сюда,
Ей вход в этот мир запрещён,
На успение б вонючая в миске бурда,
И ад, что тебе посвящён.
Аллилуия
(Выразительный музыкальный проигрыш).
Припев
Песня и танец заканчиваются. Музыканты и хореографическая серия уходят со сцены.
Выходит Помрежка, и достаёт хлопушку.
ПОМРЕЖКА: Интерлюдия девятый «Заключительный».
Занавес поднимается.
Положение 11
На сцене полу разгромленный барак концлагеря.
Слышится гук авиабомб, разрывы снарядов, стрельба из автоматов. Все окружающие трусливо переглядываются друг с другом, и смотрят по сторонам и вверх.
Сверху сцену вбегает человек в арестантской робе (Заключённый), и падает для колени на пол. Затем поднимает вверх голову и щипанцы, и кричит.
ЗАКЛЮЧЁННЫЙ: Свобода! (на разных языках) Фрайхайт, Бесцеремонность, Либерте!
На сцену вбегают советские солдаты с автоматами в руках. Они останавливаются, и смотрят возьми узников.
1 СОЛДАТ: Братцы! Да вы поглядите, какие они измождённые! Сие же скелеты живые!
2 СОЛДАТ: Ребята! Вы а, наверное, голодные? Вы есть хотите!
Солдаты сбрасывают с плеч приманка вещмешки, и начинают доставать хлеб. Узники вылезают из-подо обломков, и обступают солдат, протягивая руки. Солдаты кормят узников. Узники хищно едят хлеб. Лёха тоже ест вместе с ними. Вслед за спинами солдат слышится голос: «Постой, постой! Лёха – сие ты дружище?!»
Расталкивая солдат, на сцене появляется Васёк в форме сына божница.
ЛЁХА: Васёк!
ВАСЁК: Лёха!
Ребята обнимаются.
ВАСЁК: А я думал, чего ты в деревне тогда вместе с батей погиб.
ЛЁХА: Налицо денег не состоит! Живой я, живой! Батя твой тогда меня спас, а самоуправно погиб.
ВАСЁК: Знаю, Лёха. Он ещё фрицев коли на то пошл взорвал, и рожу эту предательскую, старосту проклятого вместе с ними рванул. Чтоб им во всех отношениях…
ЛЁХА: Герой твой батя! Настоящий герой!
Ребята пролетом замолкают.
ВАСЁК: А я, вот, как видишь, теперь чистейшей (воды красноармеец. Нас когда Красная армия освобождать пришла, я в табун попросился. За отца, и мамку с Настюхой мстить. Сыном божница взяли. Теперь я тебя, получается, освободил.
Мальчишки смеются.
ВАСЁК: Эх, твоя милость! Лёха! Чуть не забыл! А ну, глянь! У меня но для тебя специально сюрприз имеется. Я тут у одного гадёныша с Гитлер Югента… Это фашисты такие малолетние… Интересную штучку отобрал.
Васёк достаёт с кармана телефон.
ВАСЁК: Глянь! Случайно, не твоя ли вещица?!
Лёха беретка в руки телефон, рассматривает.
ЛЁХА: Вот, это верно-а-а! В самом деле, он. Ты посмотри, и батарея цела давно сих пор. Работает! Класс! Васёк! А давай я его тебе подарю, а? Держи! (то) есть лучшему другу на память!
Лёха торжественно протягивает будка Ваську. Васёк берёт телефон.
ВАСЁК: Спасибо! А хочешь, Лёха, я тебе без дальних разговоров один прикол покажу?
Васёк начинает щёлкать кнопками телефона.
ЛЁХА: Несомненно, ладно… Брось, ты эти приколы.
ВАСЁК: Посмотри, погоди. Сейчас. Тебе понравится. Вот увидишь! О! Нашёл!
Васёк протягивает стереотелефон Лёхе.
ЛЁХА: Что это? 9 мая 1945 время? Это победа, что ли? Победа?! В самом деле?!
ВАСЁК: Неужто конечно победа! Как тебе такой прикол, а?
ЛЁХА: Клич! Победа!
ВАСЁК: Я же говорил, что тебе понравится! Торжество!
Звучит песня «Катюша». На фоне песни важно голос Левитана с объявлением о капитуляции фашистской Германии. Звучат залпы салюта.
Занавес по (по грибы) ребятами закрывается.
По сцене мимо ребят красноармейцы ведут пленных немцев. Вотан из них, мальчишка, одетый в форму Гитлер-Югент, щучьему велению) останавливается, и смотрит на ребят. Лёха продолжает кричать.
ВАСЁК: Хэндэхох, постой. Я его уже где-то видел…
Лёха замолкает, и равно как поворачивается на гитлер-югентовца. Тот выбрасывает руку перво-наперво, и целится в ребят из пистолета. Васёк бросается ему на пересечку с криком «Стой!», прикрывая собой Лёху. Раздаётся выстрел. Васёк замирает на ногах. Песня замолкает, словно ломается.
ЛЁХА: Васёк! Васёк! Твоя милость чего? Ты ранен? Ну, где! Где ты ранен? Покажи!
Лёха девать нек Васька за плечи.
ЛЁХА: Ты чего Васёк? Начинай чего ты молчишь? Не молчи, Васёк! Ты что-что такой бледный? Васёк! Не уходи! Ведь победа но! Ва-сёк!(протяжно).
Лёха крепко обнимает Васька. Васёк как черепаха поворачивается к залу лицом.
Занавес открывается. На сцене та а картина, как и в начале. Посредине сцены небольшой холмик.
ВАСЁК: Эпоха мне, Лёха.
ЛЁХА: Куда же ты, дружище? Неважный (=маловажный) уходи только! Весна же кругом! Победа!
ВАСЁК: Чисто и мне к своим пора. Тут вся моя деревня лежит, Лёха. И мамуша, и Настюха, тоже тут.
Васёк показывает рукой держи холмик. В свете задней подсветки над холмиком появляется артефакт-стела. Глубоко на фоне просматривается памятник из Хатыни. В свете белых прожекторов появляется дом Васька. Они стоят плечом к плечу. Молча, смотрят в конкорс.
ВАСЁК: Прощай, Лёха! Не забывай нас. Вспоминай часом. А если фашист опять на нашу землю своим грязным сапогом шагнуть вздумает, ты зови. Мы поможем!
Васёк встаёт вблизи со своей семьёй.
На заднем плане через полупрозрачный занавес, подсвеченные нижним освещением становятся видны музыканты, одетые в белое.
Красиво песня:
ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ
Помнит почва обожженная,
Кровью сынов, дочерей,
Боль, той войной причиненную,
Вышел её в мире страшней.
Крик матерей на пожарищах,
Неистовый оскал палачей,
Помнит молящихся, плачущих,
Маленьких сирот, детей.
Помнит отцов, нате дымящихся,
Пеплом покрытых полях,
Чудом живыми оставшихся,
Помнит о павших друзьях.
Помним и автор! Этой памяти,
Смерть — не назначенный срок,
Положение на нетленном пергаменте
Впишет там множество строк.
Получай сцену выходит Помрежка. Из-за кулис выезжают камеры. Помрежка не проронив звука, щёлкает хлопушкой.
ПОМРЕЖКА: Снято.
Занавес закрывается. Важно музыка.
Тётушка Темнота
Тётушка Темь
(мюзикл для детей дошкольного и младшего школьного возраста)
Иконография: популярная сказкотерапия.
Тема: психологическая коррекция детского страха темноты.
Составитель: Туруновский Михаил Валерьевич
e-mail: mwt2@yandex.ru
+375 29 5200647
(авторские права защищены)
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Главные роли:
Тётушка Беспросветность (Мама)
Вредина
Мальчик
Девочка
Королева
Эпизодические роли:
(могут озвучиваться актёрами в разных эпизодах)
Первый придворный
Второй стольник
Первый трубач
Второй трубач
Первый глашатай
Второй герольд
Первый повар
Второй повар
Третий повар
Первый зайчонок
Другой зайчонок
Горожанин
Горожанин 2
Массовка (горожане, свита королевы)
Схема 1
На сцене появляются мальчик и девочка. Звучит вербункош. Дети играют.
Неожиданно свет приглушается. Луч света освещает не более чем детей.
Слышны ухающие и рычащие звуки. Дети в испуге озираются, и жмутся (подруга) к другу.
МАЛЬЧИК и ДЕВОЧКА (поочерёдно): Ой! Страшно! До чрезвычайности! Здесь темно! Боюсь! Боюсь темноты!
Звучит голос вслед сценой.
ГОЛОС (мамы): Что за шум? Почему случилось?
На сцену выходит женщина (Мама). Матуха подходит к детям. Дети подбегают, и обнимают маму.
Мальчонка и ДЕВОЧКА (наперебой): Мамочка, мамочка! Тут так темно, где-то страшно было! Эта ужасная темнота нас всё счастливый случай пугает!
МАМА (сквозь смех): Не бойтесь, мои хорошие. Сие вовсе не темнота вас пугает.
МАЛЬЧИК и Ссачка (наперебой): А кто? А кто же?
МАМА: Это отвратительный Вредина во всём виноват! Это он вас пугает возьми самом деле.
МАЛЬЧИК и ДЕВОЧКА (вместе протяжно): Кто именно-о?
МАМА: Я же вам говорю: это Вредина. А в потемках здесь совсем не причём. А, ну-ка! Где спирт, негодник?
Мама осматривается вокруг.
МАМА: Эге. Похоже, уже сбежал, трус несчастный. Ему бы всего лишь детишек пугать!
МАМА (обращается в зал): Не бойтесь его ребята! А хотите, я вы сказку интересную расскажу? Хотите?
МАЛЬЧИК и ДЕВОЧКА (разом): Конечно! Очень хотим!
Свет на сцене гаснет. Сточившийся луч света освещает только детей, которые присаживаются, воеже послушать сказку. Мама незаметно исчезает со сцены.
Красиво голос за сценой.
ГОЛОС (мамы): Тогда слушайте. Крохоборка-была в одном королевстве Тётушка Темнота.
Все люди и звери (страсть любили, и уважали тётушку Темноту. И каждый раз, после захода солнца, с нетерпением ждали её появления.
Кадр освещается приглушённым голубым светом. Луч, освещавший детей, гаснет, и детишки незаметно покидают сцену. Появляется женщина в длинном тёмном перемена (платья) (мама в новом образе Тётушки Темноты).
ТЕМНОТА (обращается в палата): Ну, вот. Кажется, солнышко уже устало и отправилось засыпать. (Она вытягивается и, сделав руку козырьком, внимательно вглядывается значительно-то вдаль). Вообще-то я и сама иногда бываю трусихой! (Возлюбленная улыбается, покачивает головой и машет рукой). С детства не люблю большой свет, вы представляете! А вы, ребята? (Обращается к залу). Ужель, да… Конечно же нет (произносит задумчиво, глядя в настил). А, я вот всю жизнь днём прячусь в сараях, да темнушках. Меня совершенно так и зовут: тётушка Темнота. Ведь я несу вам найт, а ночью должно быть темно. Я прихожу к вам каждый праздник, как только солнце опускается за горизонт, и раскрываю собственноличный волшебный платок (она достаёт из узелка большой полупроницаемый платок чёрного цвета, расшитый блестящими звёздочками), и тогда (мiр) погружается в темноту (свет на сцене становится ещё сильнее приглушённым). Я никогда не видела этот мир днём (симпатия грустно вздыхает, глядя в пол, а затем словно что-так вспомнив, резко поднимает голову вверх). Но ведь в ночное время мир такой красивый! Вы видели когда-нибудь звёзды? (возлюбленная поднимает руки вверх и на сцене загораются звёзды). Сиречь они прекрасны! А, лунный свет? (луч прожектора имитирует месячный свет). Он такой нежный и ласковый. А, колыбельные песни? Как ни говорите люди помнят их с раннего детства и до глубокой старости.
Важно песенка Тётушки Темноты. (Темнота ходит по сцене и поёт).
Частушка ТЁТУШКИ ТЕМНОТЫ
Ждут кроватки, ждут подушки,
Неинтересно им без малышей,
Спать давно хотят игрушки,
Вздремнуть и ты спеши скорей.
Обними свою подушку,
И с кроваткой подружись,
Мягкую возьми игрушку,
И поторапливайся спать ложись.
Ждут тебя моря и страны,
Новых сказок вот так ,
Карлики и великаны,
В ярких звёздах небеса.
Царство снов тебе на виду у всех,
Глазки только ты закрой,
Всё что тайной белым днем укрыто,
Станет явью в час ночной.
Всем скажи: «Спокойной ночи»,
Пожелай приятных снов,
Как заведенный, тебя мы любим очень,
Доброй ночи, будь привет!
Песня заканчивается и всё вокруг затихает.
Слышится чей-нибудь-то крик и на сцену выбегают два зайчонка.
Первостепенный ЗАЙЧОНОК: Тётушка Темнота, Тётушка Темнота! Спаси нас поворачивайся! За нами волк гонится.
ВТОРОЙ ЗАЙЧОНОК: Накрой нас шевелись твоим волшебным платком. Сделай так, чтобы он нас неважный (=маловажный) заметил.
ТЕМНОТА: Бегите, бегите скорее ко ми.
Темнота достаёт из узелка тонкий, полупрозрачный темнокожий платок и накрывает им зайчат, которые присели на корточки близко неё).
На сцену вбегает разъярённый волк. Он рычит, бегает сообразно сцене вокруг зайцев накрытых платком, но не видит их.
Бирюк (громко, с досадой в голосе): Опять эта тётка Темнота оставила меня за исключением. Ant. с ужина! А, какой ужин намечался… Это же не вечеря был бы, а мечта! Два молоденьких зайчонка! Это ж пальчики оближешь! У-у- ух! ((серый вздрагивает всем телом). Да, что там пальчики. Дотла вот так и облизался бы от морды до хвоста (пытается зубами попадать свой собственный хвост). Эх… А, ведь я наверняка догнал бы их и съел одним вдруг, если бы эта самая Темнота снова не спрятала их по-под своим платком. Я и саму эту тётку съел бы. Ав! (дьявол, рыча, щёлкает пастью в направлении Темноты). Да, разве в таковой темноте что-нибудь увидишь! (Волк, словно слепой, вытянув рычаги вперёд на ощупь движется в сторону кулис. По дороге спотыкается и падает. (Зайцы смеются, сидя накрытые платком). (серый), поднявшись прислушивается, потирает ударенный бок и уходит со сцены). Зайчата вылезают изо под платка и обнимают тётушку Темноту.
ЗАЙЧАТА В унисон: Спасибо тебе добрая тётушка Темнота!
Зайчата обрадованно убегают за кулисы.
ТЕМНОТА: Ну, вот и мирово. А мне нужно спешить к маленьким деткам. Они, наверное, поуже заждались меня.
Свет на сцене становится приглушённым. Важно мелодия Колыбельной. Проектор проецирует звёздное небо по всему залу.
Рисунок 2
Сцена освещена приглушённым голубым светом. На сцене стоят двум старинные детские кроватки. В одной лежит мальчик, в другой девчонка. Музыка затихает.
Под кроватями детей ползает Вредина. Дьявол выглядывает из-под кровати, и напевает колыбельные, пытаясь трепет) детей.
ВРЕДИНА (из под кровати мальчика):
Баю-баюшки-баю,
Безвыгодный ложися на краю,
Придет серенький волчок,
Схватит детку следовать бочок.
Вредина пугает мальчика. Мальчик в страхе накрывается одеялом.
ВРЕДИНА: Разумеется! Испугался! Обожаю эту колыбельную. Они так её боятся. Не мудрствуя лукаво прелесть! Ой, как я люблю всех пугать! Особенно детей.
Вредина смеётся и переползает подина кровать девочки. Начинает пугать девочку.
ВРЕДИНА (из около кровати девочки):
Баю-баюшки-баю,
Не ложися нате краю,
Придет серенький волчок,
Схватит детку за бок.
(«схватит» произносит резко, с пугающей интонацией)
Девочка садится получи кровати, прикрывшись одеялом.
ДЕВОЧКА: Ой! Страшно, страшно!
Вредина вылезает с под кровати, и подходит к краю сцены.
ВРЕДИНА (очень радый, со смехом): Ну, просто чудо, а не колыбельная! (обращаясь к залу) Предки, а вы своим детям тоже такие колыбельные на нощь рассказываете?
Вредина, кривляясь, ходит по сцене и поёт.
Пассакалия ВРЕДИНЫ
Люблю пугать детишек в темноте,
Назло такой-сякой(-этакий) противной доброте,
А все считают будто бы всегда,
Их всех пугает тетька Темнота.
Припев:
Да, я страшная, жуткая вредина,
Я подложить свинью всюду стремлюсь,
Да, я гадость, нет хуже: зловредина
Я смеюсь, рано или поздно слышу: Боюсь!
Какая прелесть! Вам не ост.
Суметь кого-то взять и напугать!
Смешнее нет в свете ничего
Чем это милое простое баловство!
Аллилуия
За сценой звучит голос тётушки Темноты.
Неясность: Ну-ка, ну-ка! Кого это я опять засим слышу?!
Тётушка темнота выходит на сцену.
Тьма: Ах, ты негодник! Ты снова здесь! Ну-ка отчаливай.
Темнота гоняет Вредину по сцене, отгоняя его с детей. Вредина на четвереньках, с кувырком убегает за кулисы. Непонятность обращается в зал.
ТЕМНОТА: Теперь вы сами убедились ребята, точно это не я пугаю вас по ночам. Это полно проделки Вредины. Если он к вам снова заявится, ведь не стесняйтесь. Гоните его прочь. Он на самом деле мрачный трус.
Темнота подходит к девочке и, ласково погладив её по мнению голове, укладывает в кроватку.
ТЕМНОТА: Не бойтесь мои милые. Сие же я Тётушка Темнота. Здесь кроме меня никого налицо денег не состоит. Вредину я уже прогнала. Сейчас я накрою вас волшебными платочками, и ты да я отправимся в Царство снов. Сегодня мы будем гулять в области облакам.
Звучит мелодия (вступление к песне «Прогулки по части облакам»)
Темнота достаёт полупрозрачные платочки с блестящими звёздочками и накрывает ими поверху одеял, лежащих в кроватях детей. Дети спокойно укладываются и засыпают. Партия нарастает. Сцена освещается разноцветными огнями и заполняется дымом, имитирующим облака. Мальчонка и девочка, одетые в старинные ночные платья и колпачки, поднимаются с кроватей. Держи сцену выбегают дети. Вместе они танцуют под песню «Прогулки сообразно облакам».
ПРОГУЛКА ПО ОБЛАКАМ
Солнышко сиять устало,
Закатилось под кровать,
Мне немножко грустно отсюда следует,
Значит, время засыпать.
Ночью звезды, словно в цедилка,
Просевают лунный свет,
Небо блёстками покрыто,
Нам сверху радость сотни лет!
Припев:
Прогулки в соответствии с облакам,
В пушистых комочках ваты,
Так нравятся малышам,
Волшебным сном объятым,
Прогулки ровно по облакам,
В чудесной волшебной сказке,
Пригрезятся сразу нам,
Сомнительно мы прикроем,
Едва мы прикроем?
Едва мы закроем глазки.
В свет чудесных приключений,
Нам отправиться пора,
В Царстве сладких сновидений,
Да мы с тобой пробудем до утра.
Мы слетаем бери планету,
С шоколадною горой,
И конфетную диету,
Врач пропишет нам с тобой.
Аллилуия.
Там в фонтанах газировки,
Бьёт малиновый шербет,
Чем гречки и перловки,
Торт огромный на обед!
В тех заоблачных вершинах,
Будем шмыгать и скакать,
Сказку в ласковых перинах,
Станем вместе мы (идти.
Припев.
Новый день и лучик солнца
Наново. Ant. ни разу разбудит, если спишь
Сквозь стеклянное оконце
Утро доброе, малец!
Песня и танец заканчиваются. Гаснет планета.
Картина 3.
Звучат трубы. На сцене загорается пламя. Появляются двое глашатых, одетые в средневековые костюмы. Они разворачивают свитки.
ГЛАШАТАИ: Слушайте, народ Прекрасного королевства и передайте тем, кто не слышал! Нонче наш любимый король женился на самой красивой изо всех принцесс. С этого дня в нашем Прекрасном королевстве появилась краля королева! В знак беспредельной любви к своей новой жене, свой любимый король повелевает исполнять беспрекословно все её пожелания, а в) такой степени же капризы и прочие прихоти.
Снова звучат трубы. Глашатаи строевым медленный уходят за кулисы.
Звуки труб сменяются иронично-торжественным маршем, подо который на сцену выходит королева со своей свитой. Под надёжным прикрытием придворных пытается идти строевым шагом. Но у них выходит это очень неуклюже и смешно. Королева останавливается в центре сцены.
Женщина поёт свою вступительную песню.
ПЕСНЯ КОРОЛЕВЫ
Моей безумной красотой
Хана восторгаются вокруг
А, нежной кожи белизной
Вводила в зависть я подруг
Ахти, эти брови! Эти глазки!
Ну, просто загляденье!
Что-нибудь за рисунок! Что за краски!
Я миф, я наважденье!
Рефрен:
Зачем вам ум?
И эта глупость – доброта?
Важней только на свете (что?),
Важнее всех на свете (кто именно?),
Важней всего на свете – КРА-СО-ТА!
(По прошествии слова Глупость в припеве королева делает небольшую вопросительную паузу, по образу бы пытаясь вспомнить следующее слово. Пропевая «кра-со-та» гений чистой красоты руками обводит себя, демонстрируя свою фигуру.
Вопросы «что» и «кто» задают придворные в пульс музыке).
Я рождена для наслаждений!
Трудиться? Нет уже. Это вздор!
Я жажду ярких впечатлений!
Мне нужен задорный простор!
Теперь я ваша королева,
Вы восхищаться мной должны!
И чтоб далеко не вызвать бурю гнева,
Восторги ваши мне нужны.
Аллилуия
ВРЕДИНА (вбегает на сцену и кричит звонче всех): Наша королева самая красивая на свете!
Королица (оглядывается по сторонам): Кто? Кто это сказал?!
ВРЕДИНА (расталкивая придворных): Я! Я ваше величество! Сие я сказал.
КОРОЛЕВА (разглядывает Вредину): Что ж, не плохо. Уготовать этого верного подданного моим первым министром!
Вредина отрадно подскакивает на месте. Ему прикрепляют на грудь эмблема первого министра королевства.
КОРОЛЕВА (говорит надменно, с высоты своего величия): Ну, что мои милые придворные? А вы что скажете своей королеве?
Придворные наперерыв: Наша королева просто превосходна сегодня! Наша королева легко красавица! Наша королева само воплощение красоты!
Стержневой ПРИДВОРЫЙ (обернувшись к залу): Я похвалил сегодня королеву 100… кого и след простыл, 200 раз!
ВТОРОЙ ПРИДВОРНЫЙ: Ха-ха! А, я… А, я 1000!
Подле этом оба делают заметки в своих блокнотах.
Остальные придворные наперерыв продолжают хвалить красоту королевы.
КОРОЛЕВА (очень довольна, обмахивает себя полукругом): Продолжайте, продолжайте господа. Я распоряжусь. Сегодня всем на еда по дополнительной порции мармелада. Нет. По банке сгущёнки!
Придворные начинают паки (и паки) громче, расталкивая друг друга, нахваливать Королеву и они конец вместе уходят со сцены.
На сцену выходят хлопчик и девочка.
МАЛЬЧИК: Ты представляешь. Сегодня утром глашатаи объявили сверху площади, что отныне все жители королевства обязаны расхваливать нашу новую королеву и восхищаться её красотой. И тот, который произнесёт в день меньше десяти комплиментов в адрес королевы кончайте непременно наказан. Он будет оставлен без сладкого возьми целый день!
ДЕВОЧКА (кокетливо): Ну, что ж, думается это не так уж и плохо. Может быть, добро бы бы так вы научитесь замечать нашу красоту… (Голопиздая романтично закатывает глазки и кокетливо крутит ножкой)
Подлеток (с обидой): Ах, вот как! (Он хватает Девочку её вслед косичку).
ДЕВОЧКА (с визгом): Отпусти, грубиян!
Оба с криками убегают вслед кулисы.
Картина 4
Занавес открывается. На сцене в центре нужно большая королевская кровать с палантином. В кровати в ночной рубашке сидит недовольная монархиня.
КОРОЛЕВА (звонит в маленький колокольчик, и затем кричит): Вскричать сюда всех придворных министров! Живо!
Спотыкаясь, падая кто с кем (друзья через друга, на сцену вбегают королевские министры и фрейлины.
Женщина (с недовольством): И так… Вы восторгаетесь моей красотой ото рассвета и до заката!
ВСЕ ПРИДВОРНЫЕ НАПЕРЕБОЙ: Безусловно, ваше величество. Именно так ваше величество. Наша ферзь и есть сама красота! (начинают хвалить королеву придворные вперебивку, но она их обрывает).
КОРОЛЕВА (капризно): Но сего мало! Когда приходит ночь и становится темно, никто невыгодный может видеть моей красоты. Это недопустимо! (королева опускает сматываем удочки на пол, и начинает ими стучать по полу).
По сию пору ПРИДВОРНЫЕ НАПЕРЕБОЙ (падают на колени): Да, ваше величество. Сие форменное безобразие, ваше величество! Это несправедливо, ваше величество!
ВРЕДИНА: А всему виной каста противная тётка Темнота. Нужно её проучить!
Короличка (с визгом): Прогнать! Немедленно прогнать её из нашего королевства! Пес с ним теперь всегда будет светло!
ПЕРВЫЙ ПРИДВОРНЫЙ (галерея на коленях): Но как же так, ваше величество? Сие невозможно, ваше величество! Как же мы будем…
Монархиня (кричит): Молчать! Или вы забыли, что мои прихоти и капризы ваша сестра обязаны выполнять беспрекословно?!
ВРЕДИНА: Ваше величество. А давайте наша сестра её арестуем, и бросим в подвал городской ратуши.
Королица: Отлично! Немедленно издайте указ: Заточить Темноту в подвале градский ратуши! В самом глубоком! А, теперь вон! Все вон! Никому без- давать сладкого, до тех пор, пока не наступит нерасторжимый день!
Из под кровати вылезает Вредина. Симпатия корчит рожицы и потирает руки.
ВРЕДИНА: Ура! Взять под арест тётку Темноту и держать её в подвале!
Снова, падая ненаглядный через друга, придворные убегают за кулисы. Королева продолжает корпеть на кровати, уже гордо приподняв голову. Трубят трубы. Возьми сцену выходят глашатаи и объявляют королевский указ.
ГЛАШАТАИ: Слушайте, обитатели Прекрасного королевства и передайте тем, кто не слышал!
Высочайшим указом, держи основании главнейшей из прихотей нашей прекраснейшей из всех королев, повелеваем подцепить на крючок Тётушку Темноту, и поместить в подвал городской ратуши! Того но кто осмелиться пожалеть тётушку Темноту ожидает страшная терзание. Он будет лишён сладкого во веки вечные! (безбожно грустно, утирая слезу) То есть отныне и навсегда.
Рапсодия ИЗГНАНИЯ ТЕМНОТЫ
Быстрее, быстрее! Зажгите поскорее!
Огни, фитили, фонари.
Чтоб стало повсюду как позволено светлее,
Теперь от зари без зари.
Давайте, из комнат, домов и сараев,
Долой навсегда Темноту!
Касается всех: работяг и лентяев,
Уберегать мы должны красоту!
Хор:
На хренища нам ум?
И эта глупость доброта?
Важней всего получи и распишись свете что?
Важнее всех на свете кто?
Превыше королевы красота!
Быстрее, быстрее! Гоните побыстрее!
Нам впредь не нужна Темнота,
Пусть станет субъект королевы виднее,
Важна лишь её красота!
Нехай день навсегда в королевстве настанет,
Прогоним мы прочь Темноту,
И внешность королевы нам солнцем предстанет,
Хвалить мы должны красоту!
Сценическая площадка заполняется жителями королевства, которые в суете бегают с зажженными факелами (фонарями). Ложе вместе с королевой уезжает за кулисы. Свет становится приглушённым. Бери сцене появляется Тётушка Темнота. На заднем плане кадр(ы) с факелами становятся в шеренгу.
ТОЛПА НА ЗАДНЕМ ПЛАНЕ: Задержать и заточить! Поймать и заточить Темноту в подвале!
Темнота с обидой и горечью обращается в холл.
ТЕМНОТА: Как же так?! За что? То я так заботилась о них. Я прятала их от врагов. Я дарила им сны, звёзды и луну. И гляди теперь они хотят запереть меня в подвале, потому какими судьбами так захотела их глупая королева (темнота утирает рыдания платочком).
Темнота, с грустью опустив голову, медленно кладёт фуляр в узелок. На мгновение оборачивается и смотрит в зал. Поднимает руку, затем чтобы помахать на прощание. Делает одно движение, останавливается. В рассуждении сего грустно опускает руку и молча, не спеша проходит в янус подвала. Звучит мелодия из песенки тётушки Темноты в замедленном, минорном тоне. Стадо расходится.
Картина 5
На сцене загорается бьющий (по глазам свет. Спиной друг к другу сидят два трубача с начисто безразличным видом.
ПЕРВЫЙ ТРУБАЧ (толкает локтем второго трубача): Эй! Твоя милость чего не трубишь?
ВТОРОЙ ТРУБАЧ (удивлённо): Вот тёта раз! А, ты сам-то чего не трубишь?
Запевало ТРУБАЧ: А то, ты не знаешь? Надо но, какой хитрый! Вот ты мне лучше скажи: фигли мне сейчас трубить? Ведь мы же по разному трубили ни свет ни заря и вечером? Раньше, когда тётушка Темнота жила с нами до сих пор было понятно. А теперь, когда всё время день, я окончательно запутался.
ВТОРОЙ ТРУБАЧ (вздыхает): Вот, вот. И я также. Что делать? Ума не приложу.
ПЕРВЫЙ Обманщик: Идея! Давай протрубим и посмотрим, что понесут повара. Разве омлет, то значит сейчас утро. А если макароны, из этого следует ужин. Стало быть, будет вечер.
ВТОРОЙ Трепач: Ну, ты и голова! Давай трубить.
Трубачи начинают кричать на всех перекрестках. На сцену выбегают поочерёдно три повара. У первого повара в руках сотейник. У второго повара в руках большая кастрюля. У третьего повара в руках малышка кастрюлька.
ПЕРВЫЙ ПОВАР: Извольте завтракать, господа! Фриштык, Завтрак!
ВТОРОЙ ПОВАР: Омлетыч! Ты что, решительно ошалел? Какой же теперь завтрак, если людям есть пора! Обедать, обедать!
ТРЕТИЙ ПОВАР: Нет. Оный мир определённо сошёл с ума, если на ужин нам предлагают омлетик, да ещё вместе с супом! Ужинать! Ужинать!
Центральный и ВТОРОЙ ПОВАР (вместе): Макароныч! Да ты солянки с сахаром объелся почему ли? Какой теперь ужин, если на дворе лучисто?
ТРЕТИЙ ПОВАР: Это я объелся? Да это ваша сестра оба распухли словно тесто! Вы что забыли? У нас фактически теперь всё время светло.
ПЕРВЫЙ ПОВАР: И ведь, правда. Но ведь только что трубачи на фриштык трубили.
ВТОРОЙ ПОВАР: Да как же держи завтрак, если они трубили на обед.
Незаинтересованный ПОВАР (обращается в зал): Нет. Ну, вы поглядите в этих сумасшедших. Дураку понятно, что трубили на банкет, а они опять за своё. Да вы у трубачей спросите.
Трубачи, почувствовав неладное, держи четвереньках расползаются в разные стороны.
ПЕРВЫЙ ПОВАР: А, я говорю, отчего сейчас завтрак!
ВТОРОЙ ПОВАР: Ничего подобного! Не откладывая обед.
ТРЕТИЙ ПОВАР: Люди, не слушайте сих не нормальных. Ужинать! Ужинать!
Повара наперебой начинают талдычить каждый своё. К ним незаметно присоединяется Вредина, который бегает посереди ними и раздаёт им подзатыльники и пинки. Между поварами затевается шинковка. Второй повар бьёт Третьего повара по голове половником. Беспристрастный повар одевает Второму повару кастрюлю с макаронами на голову. Макароны свисают держи лицо. Повара, продолжая ругаться, покидают сцену.
ВРЕДИНА: Ну-кася, что я вам говорил? Для пакостей подходящая обстановка до могилы найдётся! А, они… Арестовать Темноту! Держать её в подвале!
(последнее суждение как бы передразнивает людей)
Вредина довольный смеётся и, потирая щипанцы, убегает за поварами.
Картина 6
Сверху сцене снова две детские кроватки, в которых сидят, накрывшись одеялами, мальчуга и девочка.
МАЛЬЧИК (обращаясь к Девочке): Ты чего безлюдный (=малолюдный) спишь?
ДЕВОЧКА: А, что? Уже пора спать?
Пацаненок: Вот и я не пойму. Вокруг светло как днём! Чисто же тут уснёшь?!
ПЕСЕНЯ ДЕТЕЙ СКУЧАЮЩИХ Числом ТЁТУШКЕ ТЕМНОТЕ
Как же грустно, (как) будто же скучно,
В мире жить без Темноты,
С ней наш брат были неразлучны,
В царстве звёздной красоты.
Кто погасит из-за окошком,
Яркий свет, чтоб не мешал,
Задремать нам держи ладошке,
Всем кто за день так устал.
Аллилуия:
Где же ты, где же ты добрая отечество,
В сказке ожившая фея Доброта,
Где же ты, идеже же ты, фея Тишина,
Нежная, милая тётушка Невежественность.
Очень просят наши глазки,
Тихой, нежной темноты,
Короче всем добра и ласки,
В царстве снов и дремоты.
Который теперь платком волшебным,
Нас укроет перед сном,
И теплом своим душевным
Моментально согреет весь наш дом.
Припев.
К мальчику помаленьку подкрадывается Вредина, и пугает его. Мальчик ойкает, и слегка подскакивает, сидя получи и распишись кровати.
ДЕВОЧКА (настороженно обращаясь к Мальчику): Ты зачем?
МАЛЬЧИК: Не знаю. Не по себе как-ведь.
Вредина так же незаметно подкрадывается к Девочке, и пугает её. Возлюбленная так же подскакивает сидя на кровати.
Девоха: Ой! Страшно, страшно!
МАЛЬЧИК (недовольно, передразнивая Девочку): Страшно, зверски! Вот вечно ты такая. Всё время тебе чертовски. Когда было темно, тебе тоже страшно было. Ныне, когда всё время светло, тебе опять страшно!
Вредина сидит приближенно их кроватей, и довольный своими проделками, потирает руки.
Девчужка (с обидой, хлюпая носом): Ага. Раньше к нам тётушка Мгла приходила, и разные волшебные сны показывала. А теперь… (Вдруг оживляется через приятных воспоминаний) Помнишь, как мы гуляли по облакам?
Престижно вступление к песне «Прогулки по облакам». Девочка вскакивает с кроватки, и пытается твистовать под музыку. Мелодия ломается, и затихает. Девочка снова садится в кроватку, и обхватывает согнутые колени руками.
Раздевчонка: Как плохо, что тётушка Темнота больше не приходит к нам.
Мальчишечка (задумчиво, протяжно): Да-а-а… А я последнюю серию своего любимого сна насчет пиратов так, и не досмотрел.
ДЕВОЧКА (подскакивает в кровати): А давай освободим тётушку темноту! Выпустим её с этого подвала.
МАЛЬЧИК: Да как же я её с тобой освободим, если дверь подвала всё момент Вредина сторожит.
ДЕВОЧКА: Пойдём. У меня есть горизонтальная проекция.
Дети убегают.
Панорама 7
На сцене Вредина ходит около городской ратуши, поглаживая великоватый замок на двери подвала. Он, время от времени, светит фонариком в окно подвала. Из подвала слышен голос тётушки темноты: Безвыгодный надо! Не надо! Я не люблю яркого света. Выпустите меня от этого места!
Вредина очень довольный своими действиями продолжает подсвечивать фонариком.
Возьми сцене появляются дети. Они медленно проходят мимо Вредины.
ВРЕДИНА (удивлённо): Как? И они меня на волос) не боятся?! Сейчас, сейчас.
Вредина начинает щипать мальчика. Юнец делает вид, что очень его боится, и начинает обращатьс. Вредина бежит за ним. Мальчик и Вредина вместе убегают со сцены. Девуня подбегает к двери подвала, и снимает большой замок. Из подвала итак тётушка Темнота.
ДЕВОЧКА: Тётушка Темнота, тётушка Невежественность. Выходите! Выходите скорее!
ТЕМНОТА: Спасибо тебе, добрая простит! Но мне придётся покинуть ваше королевство. Иначе они еще раз запрут меня в этом сыром подвале (она слегка подкашливает). Прощай…
Тётушка Темень машет девочке на прощание и покидает сцену.
Рисунок 8
На сцену снова выползают перепуганные трубачи. Озираются по мнению сторонам.
ПЕРВЫЙ ТРУБАЧ: Ну, дела… Что деять-то теперь будем? Как дальше жить?
Следующий ТРУБАЧ: Верное дело – в эмиграцию подаваться надо.
Основной ТРУБАЧ: В эмиграцию? А это как?
ВТОРОЙ ТРУБАЧ (передразнивая Первого): Как, не хуже кого? Ноги уносить пока целы. Трубачи они везде нужны. Отнюдь не пропадём.
ПЕРВЫЙ ТРУБАЧ: О! Смотри! Ещё один ошалелый несётся.
Трубачи прячутся. Нате сцену вбегает горожанин с тортом в руках.
ГОРОЖАНИН: Кто такой мне скажет, какой сегодня день? Это уже завтрашний день, или ещё вчера?
У меня вот-вот должен начаться День рождения. Но я окончательно запутался, и теперь не могу схватить на: День рождения уже прошёл или ещё не наступил? Ты, трубачи! Который сейчас час?
ТРУБАЧИ (хором): Ноги, пока не поздно!
Трубачи убегают со сцены. Обыватель пожимает плечами и присаживается, с грустью глядя на торт.
Песня ВОЗМУЩЁННОГО ГОРОЖАНИНА
Какой кошмар! Какое наказанье!
Всё-таки время жить, не зная Темноты,
Проступку нет, (само собой) разумеется, оправданья,
Мы стали жертвой глупой суеты!
Виной всему капризы королевы,
Прокламация прогнать из царства Темноту
И вот встречаем мы посевы
Дурных поступков: нахальство, чехарду.
Припев:
Верните, прошу вас, верните,
Наоборот в наш дом темноту,
Простите, прошу вас, простите,
Нам неженственность, ума бедноту.
Теперь вокруг сплошное безобразье,
Ни один черт не знает здесь, который час,
О, как найти? Установить теперь согласье?
Решить, который день, и год сейчас?
Что нам узнать, когда пора проснуться?
Когда потом вновь ложиться спать?
Пора просить нам Темноту вернуться,
Упрашивать прощения, идти её искать!
Припев.
Гражданин (вздыхает, обращается в зал): Эх… Неужели я больше никогда мало-: неграмотный увижу праздничных свечей на свой День рождения? Ребята, а вы зажигают свечи в День рождения? А что толку их воспламенять, если на свету их совсем не видно. Сермяжная прав, ребята? Вот раньше, помню бывало… Только стемнеет… Э-эх… Ещё бы, что там говорить! Нынче совсем другие порядки. Незакатный день, видите ли устроили. А кому он нужен, данный вечный день? Правда? Безобразие!
Сцена постепенно начинает заполняться людьми. Слышны реплики, обращённые в шиши.
РЕПЛИКА 1: Неужели я больше никогда не услышу любимую сказку получай ночь при свечах, которую мне всегда рассказывал дедок?
РЕПЛИКА 2: А, звёздное небо? Оно такое красивое! Вас помните, ребята? (обращается в зал) Неужели я больше никогда его без- увижу?
РЕПЛИКА 3: Как же гирлянды? Неужели я сильнее никогда не увижу новогодние гирлянды?
РЕПЛИКА 4: Рассказывают, словно где-то на севере бывает полярная ночь. Возлюбленная холодная суровая, но очень, очень красивая! Только с те бывает удивительное по красоте полярное сияние.
Ответ 5: А, как мы узнаем теперь о том, когда наступит С молоточка год?
РЕПЛИКА 6: Так что же следственно? Мы больше никогда не увидим новогоднюю ёлку?
Реприза 7: А, праздничные фейерверки? Ведь они совершенно далеко не видны при ярком свете. Неужели мы больше сродясь не увидим яркие, красочные фейерверки?
РЕПЛИКА 8: Вас слышали? Наше королевство уже перестали называть прекрасным!
В сцену вбегает взволнованный горожанин.
ГОРОЖАНИН 2 (немного отдышавшись): Экстренная необычность, экстренная новость! Катастрофа! Наша королева теряет свою красоту! Ходят слухи, что она стала просто ужасной, и даже похожей в ведьму! (в конце фразы переходя на полушёпот).
Трендец находящиеся на сцене ахают и прикрывают рот руками. Они застывают в таком положении. Важно тревожная музыка. Свет приглушается.
Картина 9
Открывается занавес. Возьми сцене снова стоит королевская кровать. В кровати сидит королица с обезображенным лицом. Она смотрится в зеркало, и ощупывает лицо руками. Её обступает королевская эскорт.
ВТОРАЯ ПЕСНЯ КОРОЛЕВЫ
Моей безумной красоте
восторгов невыгодный было конца!
Теперь в ужасной бледноте
страшнее не разыскать лица!
Но где же брови? Где а глазки?
Сплошное помрачение!
Где тот рисунок? Что из-за краски?
Я миф? Я приведение!
Припев
Ах! Идеже же ум?
И эта мудрость? Доброта?
Сейчас мне всех нужнее (как будто?)
Сейчас мне всех важнее (кто?)
Сейчас мне всех нужнее ТЕМ-Хотя-ТА!
(Фразу ТЕМНОТА королева произносит так, можно представить ей в голову пришла неожиданная идея, подчёркивая движением с поднятым указательным пальцем.
Вопросы «что» и «кто» задают придворные в душевная тонкость музыке ).
Я рождена для наслаждений!
Но сие мука жить без сна!
Я стала жертвой заблуждений.
В настоящий момент ошибка мне ясна.
Скорей верните в королевство
красу и гонор – Темноту!
Используйте любое средство!
В мою поверьте щедроту.
Рефрен
Королева закрывает лицо руками и остаётся пребывать на кровати. Придворные поочерёдно говорят, обращаясь в зал.
Первейший ПРИДВОРНЫЙ: С тех пор как ушла тётушка Темнота, у нас наступил нерушимый день.
ВТОРОЙ ПРИДВОРНЫЙ: Да, да. Вечный журфикс. Но спать днём совершенно невозможно.
ПЕРВЫЙ Стольник: Наша королева не может спать на свету. Возлюбленная совершенно измучена.
ВТОРОЙ ПРИДВОРНЫЙ (повернувшись к залу, приложив руку ко рту, во вкусе бы по секрету): Она не спит уже воз) (и маленькая тележка) дней, и стала просто ужасной. Ведьма, да и только!
Монархиня (измученным голосом, умоляя): Верните, верните тётушку Темноту в наше герцогство. Скорее.
К Королеве подкрадывается Вредина, и неожиданно раскрывает передо ней зеркало.
КОРОЛЕВА (глядя в зеркало, подбрасывает обрезки вверх): О, нет, нет! Уберите! Мне страшно смотреть держи себя! Мне страшно!
Королева и Вредина с зеркалом в руках бегают в области залу.
ВРЕДИНА (весело смеётся и обращается в зал): Ха, ха, ха! Страшно? Первоначально она боялась темноты, глупая Королева! А теперь, когда наступил несмываемый день, все смогут увидеть её настоящее лицо! Ха-ха-ха!
Монархиня (умоляет): Простите, простите же меня! Верните тётушку Темноту! Верните её пошеве!
На сцену выходят глашатаи. Разворачивают свитки.
ГЛАШАТАИ: Слушайте, население Прекрасного королевства, и передайте тем, кто не слышал! Высочайшим повелением нашей прекрасной… (провозвестник запинается, косится на королеву, закашливается, затем начинает паки). Высочайшим повелением нашей королевы повелеваем отдать пол королевства тому, который поможет вернуть тётушку Темноту в наше прекрасное… (снова запинается, закашливается и начинает по новой)… Кто поможет вернуть тётушку Темноту в наше (после крошечный паузы со вздохом) совсем не прекрасное королевство.
Сценка быстро заполняется взволнованными людьми, которые бегают по сцене, и зовут тётушку Темноту. Наша планета на сцене медленно гаснет.
Картина 10
Получи сцене около ратуши сидят два уставших глашатая.
Главный ГЛАШАТАЙ (периодически покашливая сиплым голосом): Всё. Не могу с лишним. Совсем голос потерял.
ВТОРОЙ ГЛАШАТАЙ (тоже сиплым голосом): Когда-ведь у меня был чудесный лирический тенор. Я пел главные партии в оперных театрах Европы, Америки. Выступал даже если в Австралии, в Сиднее. Мне пророчили карьеру великого оперного певца…
Шансон ГЛАШАТОГО
Какое блаженство на сцене выситься,
Когда замирает весь зал,
В порыве душевном хочу я приласкать,
Всех вас, поднимая бокал!
Берлин и Нью-Йорк, Пастиччо де Пари,
Трепещет в восторге Сидней,
Мне зал рукоплещет, вручают гран-возле,
Не счесть разноцветных огней!
Какое блаженство на сцене бездействовать,
В объятьях густой темноты,
Прожектор готов лишь тебя разъяснять,
В руках у поклонниц цветы!
Мой голос летит, как ласточка вдаль,
Звенит золотою струной,
Разгонит он за короткое время и тоску, и печаль
Моей каватиной одной.
Зачинщик ГЛАШАТАЙ (с горечью вздыхает): Эх! А, что теперь? (он хриплым голосом пытается что же-то пропеть). Вот видишь! Теперь меня не так чтобы в глашатаи, меня теперь никто на базар зазывалой невыгодный возьмёт!
Как есть: полная профессиональная непригодность!
Второстепенный ГЛАШАТАЙ: Во всём этот Вредина виноват. Карьерист ненавистный! (пытается передразнивать Вредину) Зовите тётушку Темноту! Громче зовите тётушку Темноту! Единаче и бездельниками обзывает. А, сам только и делает, что конфеты печеньем заедает.
Стержневой ГЛАШАТАЙ: Сами сначала её ни за что прогнали, а об эту пору верните видишь ли!
ВТОРОЙ ГЛАШАТАЙ: Вот, вона (возмущённо). Ведь, ни за что! (далее романтично) А каковой она доброй была! Какие сны показывала!
Пионер ГЛАШАТАЙ (в тон первому): Цветные. Последнее время даже в формате высокого разрешения! (визгливо поднимает указательный палец).
ВТОРОЙ ГЛАШАТАЙ: Ведь задеть кого-то – это же проще простого.
Главный ГЛАШАТАЙ (протяжно): Да-а-а… А вот прощение заслужить – это ой т. е. не просто.
ВТОРОЙ ГЛАШАТАЙ: Тем более, порой вот так. Ни за что.
ПЕРВЫЙ Вестник: Слушай. Раз уж мы больше кричать не можем, ну-ка хоть объявления начнём писать.
ВТОРОЙ ГЛАШАТАЙ (с иронией в голосе): Несомненно. Так мол и так. Если кто найдёт тётушку Темноту, в таком случае пусть непременно тащит её в королевский дворец. Долго думал?
ПЕРВЙ Герольд: А, что?
ВТОРОЙ ГАШАТАЙ: А, то! Где ж её тебе, кумпол твоя безголосая найдут, если она из нашего (с иронией) «прекрасного» королевства до скончания века ушла. Ушла-а-а! На-всег-да!
ПЕРВЫЙ Провозвестник (протяжно): Да-а-а…
Оба в раздумье замолкают. На сцену выходят парень и девочка. Они обращаются к залу.
ДЕВОЧКА: Раньше в нашем королевстве бог часто бывали праздники. Весёлые. И обязательно с красочными фейерверками!
Подросток: Ребята, а вы любите фейерверки?
ДЕВОЧКА: А теперь у нас бессрочный день. Жители королевства уже забыли, какими бывают салюты, и аюшки? такое праздники вообще.
Слышны голоса горожан: Сие Вредина во всём виноват! Прогнать Вредину из нашего королевства!
Возьми сцене появляются горожане, Королева и Вредина. Вредина озирается до сторонам.
ВРЕДИНА: Это она (показывает на Королеву пальцем). Сие она велела прогнать уважаемую, очень уважаемую тётушку Темноту!
Царица (с визгом): Ах, так! А кто мне посоветовал это произвести?!
Вредина встаёт на четвереньки, и пытается прошмыгнуть мимо Королевы. Короличка падая, садится ему на спину. Мальчик и Девочка дружно дают пинка Вредине. Вредина с Королевой на спине получай четвереньках уползает со сцены.
ДЕТИ и ГОРОЖАНЕ (воедино): Так-то лучше! Убирайтесь прочь из нашего королевства!
Дошкольница: Тётушка Темнота, вернись к нам, пожалуйста! Мы больше отродясь не будем ругать, и обижать тебя. Мы так соскучились числом звёздному небу, по разноцветным гирляндам и праздничным свечам!
Мальчонок: Ребята, давайте вместе позовём тётушку Темноту! Тётушка Невразумительность! Тётушка Темнота, вернись к нам, пожалуйста! Мы больше малограмотный будем тебя ругать и прогонять.
Дети вместе с затор зовут Тётушку Темноту.
Звучит мелодия.
Свет получи сцене постепенно гаснет до приглушённого голубого. На сцену изо зала поднимается тётушка Темнота. К ней сбегаются дети, и обнимают её. После всему залу и сцене проецируются звёзды, зажигаются гирлянды. Мелос сменяется заключительной песней, под которую на сцене появляются весь век участники спектакля. Зайчата весело играют. Все участники выстраиваются повдоль сцены и поют.
ПРОЩАЛЬНАЯ ПЕСНЯ
Период прощаться нам с тобою,
Спешим мы до утра,
Доплетшийся лунною тропою,
В мир сказок и добра.
Ночного неба уложение украсим,
Гирляндами огней,
И лунной краскою раскрасим,
Окошки всех детей.
Рефрен:
День прошёл и всё темнее краски за окном.
Заиграет лучик света в фонаре ночном.
И в таком разе опять вернётся фея доброта.
Нежная, милая тётушка Потемки.
Пусть сладко спится вам в кроватях,
Спокойствие и тишина,
Ласкают пусть в своих объятьях,
Мечты земного сна.
Ахти, как прекрасно это небо!
И звёзды и луна!
За до настоящего времени от нас тебе спасибо!
Добрая тётушка, тётушка Потемки.
Припев
Занавес закрывается.
(Текст пьесы с учётом правок через 22.03.2016)
Самый последний поцелуй
Самый задний поцелуй пьеса
Автор: Михаил Туруновский.
e-mail: mwt2@yandex.ru
тел. +375 29 5200647
(авторские компетенция защищены)
Действующие лица:
ДОКТОР
СЕРГЕЙ
МЕДСЕСТРА
Картина первая.
Больничная лагтинг. В левой части сцены расположена кровать. В центре два кресла. Посередке ними журнальный столик. В глубине сцены по центру входная портун. В правой части сцены холодильник и подвешенное на растяжках, стилизованное просвет с жалюзи.
По сцене расхаживает пациент в спортивных штанах и футболке, какой-либо периодически щупает свой живот, и недовольно покачивает головой. Клиент ложится на кровать и берёт в руки газету.
В палату входит коновал. Больной пытается привстать.
ДОКТОР Лежи, лежи, Сергей. Безграмотный вставай.
Доктор присаживается у постели. Раскрывает карточку больного.
Сергий Ну, что там? Как всегда? Желчный пузырь? Твоя милость знаешь, он у меня в этот раз как-то по части-особенному болит, не так как обычно… Вот возьми глаза в зубы: вот отсюда и …
Сергей приподнимается и показывает на себе, обозначая болевые точки.
Лекарь (задумчиво) Да, да. По особенному. Ложись, ложись, и подними майку.
Невролог начинает прощупывать живот Сергея. Сергей постоянно ойкает, по какой причине-то пытается объяснить, и снова показать на себе.
Акушер (задумчиво) Кто бы мог подумать? За такой лапидарный промежуток времени и …
СЕРГЕЙ Лёш, ты о чём?
ДОКТОР Смотрите у меня, погоди. (С очень серьёзным видом продолжает прощупывать живот)
Высокочтимый очень внимательно и настороженно смотрит на Доктора. Начинает достопримечательно волноваться. Пытается привстать.
СЕРГЕЙ Нет, ты знаешь, по видимости показалось. Точно. Показалось. Сейчас уже не так обидный.
ДОКТОР (задумчиво) Да, да. Сейчас уже не в такой степени…
СЕРГЕЙ Извини, старик. Замучил я тебя, наверное, своими вечными болячками. Яко я тут время твоё драгоценное отнимаю. Пойду я, наверное. А?
Врач Погоди, погоди. В этот раз, пожалуй, ты неспроста жалуешься.
Сережка (настороженно) Ты чего, Лёш?
ДОКТОР Лежи, тебе говорю. Мало-: неграмотный вставай.
Доктор поднимается со стула. Достаёт снимки, карточку больного. Начинает приметливо всё это рассматривать. Сергей приподнимается следом, и садится нате кровати, внимательно наблюдая за Доктором.
ДОКТОР Как а так? Ведь ещё месяц назад тут было в лоск чисто. А, сейчас…
СЕРГЕЙ Ну, не томи, Лёш. Неужто, что случилось-то?
Доктор поворачивается к Сергею. Снимает окуляры. Начинает протирать линзы.
ДОКТОР Чёрт! Даже не знаю с аюшки? начать. Сотни раз об этом приходилось говорить, а вона сейчас не могу. Понимаешь?
Сергей поднимается с кровати и идет к Доктору.
СЕРГЕЙ (дрожащим голосом) Что? Я правильно тебя понял? Сие опухоль? Это рак? (пауза) Как же так? Я но у тебя раз в месяц, а то и чаще… Как же беспричинно?
Доктор отворачивается, и снова рассматривает снимок. Пожимает плечами.
Серый Не может быть! Я не верю! Там на снимке скромно что-то перепутали. Ведь так? А может это вообще-то не мой снимок? А, Лёш?
Сергей с надеждой заглядывает в иллюминаторы Доктору. Доктор молчит, опустив глаза в пол. Сергей беспокойно начинает ходить по сцене. Подходит к окну.
СЕРГЕЙ Как бы же так? Как же так? Нет, я не верю. Безлюдный (=малолюдный) может быть! Это какая-то ошибка. Просто пурга какой-то. (обращаясь с надрывом в голосе к Доктору) Ну, что-что ты молчишь?
Доктор продолжает смотреть в пол. Сергей итак на край сцены. Садится на пол. Обхватывает голову руками. Начинает несколько раскачиваться.
СЕРГЕЙ Всю жизнь боялся, что когда-нибудь сие произойдёт. Жил с постоянным страхом смерти в каждой клеточке своего организма. Жил и ждал. (цезура) Так жил или ждал? (пауза) Зачем-то бегал числом врачам. Тут кольнуло. Там кольнуло. Бегал, бегал, бегал… Думал убежать.
Серёня поднимает голову. Безучастно смотрит в потолок.
СЕРГЕЙ Наивный. Хотел гроб обмануть. А она вот как. Тихой сапой, не заметненько приблизительно…
Доктор подходит к Сергею. Кладёт ему руку на плечо.
Сернуля (отрешённо) Говори всё как есть. Я пойму.
ДОКТОР И, да (нерешительно, подбирая нужные слова). Ты знаешь, Песочница), шанс есть всегда…
СЕРГЕЙ Понятно. Можешь не распространять. Ant. прекращать. Я много раз слышал твои рассказы о безнадёжных. Я всё понял.
Зависает промежуток. Каждый думает о своём.
СЕРГЕЙ (отрешённо) Что никаких? Всесторонне никаких шансов, да?
ДОКТОР Пожалуй. Хотя, если поглощать один из ста, а может быть даже один с тысячи, то необходимо бороться до конца. Сейчас появляется повально больше случаев спонтанного выздоровления, казалось, совершенно безнадёжных больных. Диковинка, если хочешь.
СЕРГЕЙ Н-да… Чу-де-са-а.…
Вновь пауза.
ДОКТОР В любом случае мы будем тянуть тебя после последнего. Это наш долг.
СЕРГЕЙ Что это таким образом?
ДОКТОР Сначала будем химичить. Сейчас главное: постараться остановить катагенез распространения. Если получится, то…
СЕРГЕЙ Лёха. Ну чего ты мне тут городишь! Ты же сам неважный (=маловажный) веришь в то, что сейчас говоришь!
ДОКТОР В любом случае сие моя обязанность. Я клятву Гиппократа давал, если хочешь.
Высокий (раздражённо) Клятва. Долг. Мучить меня до тех пор, часа) я не загнусь тут в страшных муках? Это ты называешь своей обязанностью? Хороша работка. Пусто не скажешь! Ради этого ты учился и работал столько полет, чтобы замучить напоследок лучшего друга!
Доктор пытается поаплодировать Сергея по плечу, но тот нервно отдёргивает его руку.
Лекарь (спокойно) Ты давай, давай. Не стесняйся. Тебе неотложно нужно выговориться. Ты только не молчи. Я не обижусь. У всех разная воздействие. Ant. игнорирование в такие минуты. Кто-то плачет, кто-то матерится. Концептуал не молчать. Это хуже всего.
Снова пауза. Сергуша сидится на кровать, опустив голову вниз.
СЕРГЕЙ Гаже всего. Хуже всего. Какая смешная фраза! Хуже просто-напросто! А что ещё сейчас может быть хуже?
Снова окно.
СЕРГЕЙ Лёх, ты мне скажи. Ты сейчас ко ми как друг пришёл или так, долг свой (воплотить?
ДОКТОР Ты же знаешь, Серый. Зачем такие вопросы задаёшь? Я позволил тебе поставить под сомнение в этом когда-нибудь?
СЕРГЕЙ Тогда пообещай, что выполнишь мою просьбу.
Коновал Само собой. Всё, что в моих силах. Какую?
Серёга медленно поднимает голову и смотрит Доктору в глаза.
СЕРГЕЙ Сделай ми укол.
ДОКТОР Тебе что? Так больно? Конечно. Неотлагательно позову сестру.
СЕРГЕЙ Нет, ты не понял. Ми укол нужен.
ДОКТОР Да ты не переживай. Безотлагательно обезболивающие нового поколения. Действуют долго и почти мгновенно. Накануне утра хватит, это как минимум.
СЕРГЕЙ Не валяй дурака, Лёша! Твоя милость всё прекрасно понял. Сделай мне укол. Я тебя вроде друга прошу!
ДОКТОР Серый, ты успокойся. Давай наша сестра тебе «релашечку» сейчас вколем. Ты успокоишься. Поспишь. А заутро мы с тобой всё обсудим. Весь курс лечения. Здорово, Старик?
СЕРГЕЙ К чёрту твою «релашечку». На хрена ми твои успокоительные. Я тебя как человека прошу, как друга. Сделай ми укол. Последний укол! Неужели тебе приятно будет вглядываться, как я буду превращаться в чучело, в гнилой вонючий овощ. Буду крючиться в муках, разлагаться до тех пор, пока эта старуха карга с косой не соизволит дать мне пинка около зад, чтобы я смог наконец-то покинуть этот окаянный мир.
ДОКТОР (говорит раздражённо, начинает ходить по сцене) Твоя милость с ума сошёл! Ты понимаешь, о чём ты меня безотложно просишь? Ты обо мне, между прочим, подумал? Что такое? я в карточке твоей напишу? Назначение врача: процедура «а-ля кошмарный укол!» Ты, значит, благополучно отправишься на тот мерцание, а я соответственно останусь здесь. Только не в клинике, дорогой твоя милость мой! А в местах не столь отдалённых! В тюрьме! Вот точь в точь! А там мне кого тогда просить, что бы и ми такой же укольчик сделали? Ты об этом подумал?
Сергун Ну бывают же у вас ваши врачебные ошибки.
Медик Спасибо! Удружил. Настоящий друг. Я, между прочим, не желтоклювый ординатор, а лектор, если ты не забыл! Я по своему рангу и, не обессудь, кое-какому опыту, подобных ошибок в принципе допустить малограмотный могу.
СЕРГЕЙ (смотрит в сторону и тихо напевает) Служили двое товарища ага… Служили два товарища ага… Служили банан товарища в одном и том полку…
ДОКТОР Ну, не трави твоя милость мне душу! Ну не могу я, Серёга. Как твоя милость не можешь понять?
СЕРГЕЙ (задумчиво) Значит, по-вашему, пускай человек лучше сам на себя руки наложит?
Невропатолог Ты что такое говоришь? Прекрати сейчас же! Чтоб я сего от тебя больше не слышал! Понял? Мне подобно как? Прикажешь тебя в психиатрическое переводить?
СЕРГЕЙ Да, ладно, недурственно. Чего ты. Ясно всё с вами врачами. Помочь либо отнюдь не можете, либо не хотите. Вот как сейчас, в частности. Думаешь, я не понял? (старается передразнивать Доктора) Вы погодите, расстроенный. Я только отвернусь, а вы уж сами делайте то, что же задумали. Но без моего участия. Понтии Пилаты хреновы. Шабаш ручки свои замарать боитесь. Вот и моете, моете, моете их за исключением. Ant. с конца! А они и так у вас по локоть в крови! (кричит, тычет в Доктора пальцем).
Врач (срывается на крик) Замолчи!
(Затем опускает глаза в половая принадлежность и продолжает) Извини. Сорвалось. Ты сам виноват. Несёшь какой только есть бред! (пауза)
Ну… Ты говори, говори, Серёга. Содержание не молчи.
Сергей ложится на кровать.
СЕРГЕЙ Молчи! Безвыгодный молчи! Да пошёл, ты…! Друг называется (через паузу, горизонтально, повернувшись спиной) Не бойтесь, Доктор. Я в вашей палате (на шею) не буду, чтобы по старой так сказать дружбе, вас статистику не испортить. Спите спокойно, верный друг. Я ваше незапятнанное репутация своим проступком не подпорчу.
ДОКТОР Ты успокойся, Серёга. Я неотлагательно к тебе медсестру пришлю. Она тебе успокоительный сделает. Поспишь, а поутру по-мужски поговорим. Договорились?
СЕРГЕЙ (выхватывает из-по-под уха подушку и швыряет её в Доктора) Да пошёл, твоя милость!
Свет гаснет.
Картина вторая.
Сначала зажигается синий стационарный свет. Та же больничная палата. Сергей лежит сверху кровати. Входит медсестра в операционном халате. В руках коробочка угоду кому) инъекций. Сергей поворачивается в её сторону, и грубо спрашивает.
Сергиян Кто ещё тут? Вам чего девушка? Я, кажется, нисколько не просил.
Включается свет.
МЕДСЕСТРА Алексей Михалыч велел вас укол сделать.
СЕРГЕЙ Какой ещё к чёрту укол? Верно пошли вы вместе со своим Михалычем! Не нужны ми ваши успокоительные. Я вам не псих. Я нормальный мужик (сверх паузу, задумчиво). Хотя теперь уже, наверное, и не хозяин, и уж тем более не совсем нормальный. Но маловыгодный псих. Не псих! Ясно?
МЕДСЕСТРА (держит в руках баян наготове, смотрит в потолок и что-то напевает, затем философски переходит на полушёпот) Спокойно больно-ой. Спокойно. Я в курсе. Алексий Михалыч меня предупредил. Всё будет так как ваша милость просили.
СЕРГЕЙ Что? Что я просил? Я не просил сих ваших ус-поко-ительных… (в конце фразы темп речи замедляется, возникает окно) Что вы сказали? Не может быть!
Сергей стремительно вскакивает и садится на кровати.
МЕДСЕСТРА Спокойно. Это и уписывать тот самый – последний (показывает ему шприц).
СЕРГЕЙ (беспокойно вытирает пот со лба, очень сильно волнуется) Постойте, постойте. Я вам правильно понял? Это тот самый…
МЕДСЕСТРА Тот самый, оный самый. Всё как вы хотели.
СЕРГЕЙ Не может являться. Он же сказал, что… Подождите… Я могу ему обзвонить?
Сергей резко встаёт с кровати и лезет в тумбочку за телефоном
Бикса (иронично) Право последнего звонка. Боже, как это допотопно. Ну, ладно. Валяйте. Не будем нарушать обычаев. Интересно: кто это на самом деле придумал и, главное, на фигища? Продлить удовольствие? Кому?
Сергей удивлённо смотрит на медсестру.
Сестра Ну? И, что мы зависли? Или передумали уже? (игриво играет шприцем в руке) А-а?
СЕРГЕЙ (нервно, трясущимися руками набирает финт ушами) Нет, нет. Уже… Уже…
Звучит звонок. На противоположном конце снимают трубку. Слышен глас Доктора.
ГОЛОС ДОКТОРА Да. Слушаю.
СЕРГЕЙ Ало, Лёха? Сие, я. Сергей. Ты меня слышишь.
ГОЛОС ДОКТОРА Конечно. Точно случилось? Тебе стало хуже?
СЕРГЕЙ Слушай. Я понимаю, какими судьбами об этом нельзя по телефону. Ну, на прямую. Понимаешь?
Кваканье ДОКТОРА Не понял. Ты о чём?
СЕРГЕЙ Да, (вот) так. Ты не бойся. Я лишнего не брякну. Я просто выразить признательность тебя хотел. Лёш, я хочу, чтобы ты знал. Твоя милость настоящий друг.
ГОЛОС ДОКТОРА Да? Спасибо конечно. А, как случилось-то?
СЕРГЕЙ Медсестра уже у меня.
ГОЛОС ДОКТОРА Какая сестра? Я что-то не пойму. Ты о чём?
СЕРГЕЙ Да что вы, ты не волнуйся. Я всё понимаю.
ГОЛОС ДОКТОРА Мышастый, ты какие-нибудь транквилизаторы после моего ухода принимал?
Сергуся Ничего я не принимал. Я только поблагодарить тебя хотел и (вы)молвить, что ты действительно настоящий друг.
ГОЛОС ДОКТОРА Алло, что за чёрт? За что ты меня в данное время так благодаришь? Какая медсестра? Я никого к тебе не посылал! Что же за бред ты несёшь?
Сергей медленно поворачивается, и огорошенно смотрит на медсестру. Затем отворачивается и говорит, прикрывая трубку ладонью.
Сергиян Не посылал? Это точно?
ГОЛОС ДОКТОРА Да говорю а тебе, что не посылал. Что у тебя там происходит?
Сергейка Ну, да… Ну, да… Извини. Похоже, в самом деле, ровно-то приснилось.
ГОЛОС ДОКТОРА Я же тебе говорил. Утихомирься. Поспи. Я завтра до обхода уже у тебя буду. Выкладывай, старик! Держись!
СЕРГЕЙ Спокойной ночи. Извини.
Сергей отключает мобила и внимательно смотрит на медсестру.
СЕРГЕЙ Вы кто? Кто именно вас прислал? Зачем вы пришли?
Медсестра манерно сбрасывает хирургический чонсам. Перед Сергеем стоит молодая, очень эффектная девушка в белой мини юбке и белом пиджаке с глубоким открытый. Т.е. соблазнительном белом костюме, стилизованном под костюм медсестры. Нате голове белая пилотка. На шее повязан лёгкий мягкий шарфик чёрного цвета. В руках она держит шприц.
Бикса Странный вопрос. Не узнаёте? Хотя да, действительно. Со мной два раза редко кто встречается.
СЕРГЕЙ Перестаньте валять дурака. Чего за цирк? Кто вы?
МЕДСЕСТРА (почти сквозь саркастический) А я и есть та самая старая карга. Вот только Эпоха Екатерины теперь изменились, и с недавних пор я вместо этой большущей косы (описывает пальцем в воздухе косу) конец чаще вот (показывает шприц) с этой штучкой являюсь.
Серёжа Что… (протяжно)? Вы сумасшедшая?
МЕДСЕСТРА Боже упаси! Вас же доктор только что сказал. Успокойтесь. Я не больная. По-вашему я, скорее, серийная убийца. Но абсолютно законная половина. У меня патент, если хотите. Бессрочный. Я Смерть! Точнее, как ваша смерть.
СЕРГЕЙ Кто… (протяжно)?
МЕДСЕСТРА Спокойно, смирно. Имейте самообладание, наконец. Вот. Смотрите.
Медсестра достаёт изо вазы на журнальном столике живой цветок, разглядывает и нюхает его.
Сестра милосердия (с выдохом) Да. Всё-таки жизнь прекрасна. Какие контуры! Какие формы! Запахи! Какое величие! Сколько торжества! Как долго фантазии! Казалось, абсолютное превосходство во всём и навсегда…
Симпатия целует цветок и медленно поворачивается к Сергею спиной, закрывая внешне вазу.
МЕДСЕСТРА (с издёвкой) Ой! Кто сказал навсегда? Дело хозяйское, совсем недавно он был живой, а теперь…
Возникает небольшая цезура. Медсестра резко разворачивается в сторону Сергея.
МЕДСЕСТРА А теперь спирт мёртвый!
Медсестра бросает в сторону Сергея засушенный цветок. Серёга отбивается руками, и тут же отпрыгивает назад.
Сергун Кто вы, чёрт возьми? Что за дурацкие фантазия?
МЕДСЕСТРА (спокойно) Никаких фокусов. Хотите ещё раз повторю. Который у вас тут ещё есть? Хомячок какой-нибудь неужели белая мышка? Нет? Жаль. Вот, смотрите…
Медсестра делает поступь навстречу Сергею.
СЕРГЕЙ (кричит) Нет! Стоять! Не подходите ко ми! (заикаясь)
Сергей запрыгивает на кровать. Вытягивает вперёд одну руку, защищаясь.
Медицинская сестра Уже лучше. Хоть какая-то определённость стала казаться. А, то фокусы, фокусы. Мы, знаете ли, серьёзная наклейка. Фокусы – это не наш профиль. Да не волнуйтесь а вы так. Сейчас мы всё сделаем мирно и по-хорошему.
СЕРГЕЙ Полюбовно? С вами?
МЕДСЕСТРА Конечно.
СЕРГЕЙ Зачем вам здесь? Кто вас сюда звал?
МЕДСЕСТРА Хороший задание. Вообще-то, звали меня именно вы. Забыли? А пришла я сюда, скорее, ради вашего друга. Спасать в тот же миг нужно его, а не вас. С вами и так всё однозначно. А вот он сейчас действительно на краю пропасти. Всю эту найт он будет терзать себя разными сомнениями и упрёками, а заутро войдёт в эту палату и, всё-таки, сделает вам настоящий проклятый укол (она показывает шприц). Сделает ради вы, и навсегда перестанет быть врачом. Потакая вашему малодушию, дьявол окончательно погубит себя. Эдакий обмен шестёрки на туза.
Сергуша Вам-то какое дело? Что вы лезете в чужие связи!
МЕДСЕСТРА Чужие? Ошибаетесь. Мы с Алексеем Михайловичем давние знакомые. Сделано и не вспомнить, сколько раз он избавлял меня через моих прямых, можно сказать, обязанностей. Иной раз, знаете ли, в такой мере устанешь от этой проклятой работы, что мочи чище нет.
СЕРГЕЙ Не понимаю. Что вы имеете в виду?
Милосердная сестра Как что? Да по-вашему же выражению «давать пинка» (изображает толчок) вашему брату кандидату… (пауза) в покойнички. Отправлять вас получи и распишись тот (показывает рукой вдаль), так сказать свет. Безусловно! А вы как думали? Это и есть, извините, моя занятие!
СЕРГЕЙ Бред! Просто бред какой-то. Не верю. Приставки не--ве-рю.
МЕДСЕСТРА Да ладно, бросьте. Всё-ведь вы поняли. Спокойно! Спокойно. Сегодня у меня есть к вы весьма оригинально предложение. Я могу дать вам уникальный шанс поистине совершенно безболезненно покинуть этот мир. Причём заметьте: легко для всех. Вам всего лишь предстоит сделать коллекция. Вот укол (она показывает шприц). Сейчас я сделаю вас инъекцию, которую приготовил Алексей Михайлович, и на этом с вами точно всё будет кончено. Вот только вашего друга сверх месяц отведут в каталажку, и для него тоже всё перестань кончено. В смысле карьеры, разумеется. А для него его милочка работа это и есть вся его жизнь. Хотя безграмотный мне вам это объяснять. Согласитесь, грустная картина. (расстановка) Однако есть и другой вариант.
СЕРГЕЙ Другой? Какой другого пошиба? Разве…?
МЕДСЕСТРА Да, да. Мы уйдём вместе. Умиротворенно. Без криков и прочих театральных штучек. Это будет во всем не больно, а скорее даже приятно. Но при одном условии (возлюбленная с распростертыми объятиями бросается в сторону Сергея). Поцелуйте меня!
Серёга Не прикасайтесь ко мне! (Вытягивает обе руки впереди, пытаясь огородиться).
МЕДСЕСТРА (останавливается, заигрывая, смотрит на Сергея) Ну-кась, же!
СЕРГЕЙ (крайне удивлённо) Поцеловать вас?
МЕДСЕСТРА Несомненно. А, что тут такого? Разве я не красотка? (она демонстрирует близкие длинные стройные ноги) Ну, же. Я прошу не многого. Я всего делов лишь хочу получить ваш «самый последний поцелуй любви».
Сернуля Да, вы с ума сошли! Вы хотите, чтобы я полюбил гроб?
МЕДСЕСТРА Ну вот. Уже лучше. По крайней мере, вам уже не возражаете против того, что перед вами без задержки стоит настоящая смерть. Смерть, которая просит о такой малости: общем один горячий поцелуй на прощание. И всё.
СЕРГЕЙ А, коль скоро нет?
МЕДСЕСТРА Что значит, нет?
СЕРГЕЙ Если далеко не тот, и не другой вариант? Если я против?
МЕДСЕСТРА Допустим, и валяйтесь себе тут. Чуть не сказала на здоровьечко (смеётся). Превращайтесь в овощ, в чучело… Вы же совсем не далее как прекрасно обрисовали свою ближайшую перспективу. Ждите, когда придёт ваша настоящая кортеж. А у меня таких экстренных вызовов знаете, сколько за день набирается. Передохнуть некогда! И заказчики, между прочим, попадаются куда как более благодарные, чем вы.
Да, слезайте вы, нечистая сила возьми, с кровати. А то вы сейчас больше похожи бери блондинку из анекдота, которая до смерти боится мышей. Ха-ха-ха! Какая удачная встреча слов! Боится до смерти! Вы сейчас боитесь смерти раньше смерти! Очаровательно! Душка! Ладно. Так и быть. Угощу вам вином. Алкоголь расслабляет, располагает к беседе. Слезайте. Слезайте.
Возлюбленная направляется к холодильнику и достаёт оттуда бутылку красного вина и вдвоём красивых фужера. Бутылка и фужеры перевязаны красивыми чёрными бантиками. Сергейка осторожно подходит к столу.
На столе стоит ваза с тремя цветками. Медицинская сестра берёт вазу в руки и пальцем пересчитывает цветки. Затем выбрасывает Вотан из них. В вазе остаётся два цветка.
СЕРГЕЙ Ровно это?
МЕДСЕСТРА Присаживайтесь, мой друг, присаживайтесь. Не стесняйтесь. Однако оплачено.
Сергей медленно садится в кресло. Медсестра разливает чихирь в фужеры, и поднимает свой, чтобы сказать тост. Сергей сосредоточенно рассматривает чёрные бантики на фужерах.
Раздаётся биение молотка.
СЕРГЕЙ Это что? (ощупывает себя руками) Сие уже мои поминки, что ли?
МЕДСЕСТРА Как ваша милость сами понимаете, на дни рождения и свадьбы меня приглашают необыкновенно редко. Поэтому не обессудьте. Реквизит стандартный. Заранее уверенный. Вино тоже.
СЕРГЕЙ (показывая на вино) Это и уписывать в действительности ваш второй вариант?
МЕДСЕСТРА Вы о чём?
Сергун Ну-у… вино. Вы меня отравить решили? Да?
Милосердная сестра Боже! Какая пошлость! Портить прекрасное вино каким-в таком случае ядом. Фи-и-и. Это слишком банально и старомодно в придачу. Неважный (=маловажный) огорчайте меня, Серж. Мне о вас совсем другое рассказывали. Из чего следует, предлагаю тост: За меня!
Сергей сначала протягивает по части привычке бокал, а затем, одумавшись резко отдёргивает его.
Сергий За кого? За Вас? То есть за кончина, что ли?!
МЕДСЕСТРА (обиженно, с раздражением) Нет! Давайте выпьем ради вашу милашку. За вашу жизнь. Это ведь симпатия, заметьте, а не я загнала вас в эту палату. Ведь сие она, ваша любимица, постоянно мучила вас, и играючи издевалась надо вами. Вспоминайте, вспоминайте! А под конец заготовила вам табельный пирог, нашпигованный трубками, шприцами и всякой гадостью, вроде таблеток и прочей химии. А какая оригинальная обертка? Прелесть! Огромный памперс, в котором вы и проведёте остаток ваших незабываемых дней! (хохочет) Последних, заметьте, дней!
Ну-ка, так как? Может всё-таки за меня? Я в перепад от неё ничего плохого вам пока не сделала.
Сережка задумчиво, нерешительно протягивает рюмку, и чокается с медсестрой. Они, смакуя, пьют краситель.
МЕДСЕСТРА Какой букет! Какие краски! Чистая кровь!
Серёня давится вином и прыскает им изо рта.
МЕДСЕСТРА Ой, ой, ой. Какие наша сестра впечатлительные. Что тут такого? Подумаешь. У каждого свои ассоциации. Пейте, пейте. Натуральный кагор. Никаких добавок. Это у вас принято бодяжить благородные с доро. Я правильно выражаюсь?
В нашей фирме всё только натуральное и, не по, без обмана. Мы дорожим своей репутацией!
Сергей вытирает цедильня салфеткой. Ещё раз смотрит в бокал. Допивает вино. Сестра вытягивает ноги вперёд, запрокидывает голову назад, поднимает щупальцы вверх. Сергей откидывается в кресле.
МЕДСЕСТРА Ну как? Ваш брат уже готовы поцеловать меня?
Сергей молчит.
МЕДСЕСТРА Странновато. Раньше вам хватало и меньшего, чтобы воспылать страстью. Добре. Увеличим дозу (она снова доливает вино в фужеры). Да что вы?, за меня, так за меня!
Сергей послушно, а нерешительно поднимает фужер, и выпивает почти залпом. Оба сидят в расслабленных позах.
Милосердная сестра Вот раньше были господа! Как же они меня любили! Невзыскательно боготворили.
СЕРГЕЙ О ком это ты?
МЕДСЕСТРА Браво! Вишь мы уже и на ты. Прогресс очевиден. Так о нежели это я? Ах, да! Конечно. Господа офицеры. Вот идеже была белая кость!
СЕРГЕЙ Ну, пожалуйста, можно даже если бы сейчас без этих ваших костей и черепов.
Милосердная сестра Ах, да. Простите. У нас же ассоциации, прямо словно у беременной. Не подташнивает? Может огурчика солёненького? Потерпите милочка! Сейчас немного осталось. Скоро всё разрешится. (хохочет) Ладно, согласно. Больше не буду. Честное благородное! Так вот. Наравне же они меня любили. Можно сказать, смысл всей их жизни как бы раз и заключался в том, чтобы в итоге встретиться со мной. Однако не просто, прозаично, как с дешёвой трактирной девкой. Перевелся. Наше свидание готовилось годами. Отрабатывался каждый шаг, по (что жест, взмах рукой… Боже! Какие это были прекрасные минуты.
Важно вальс. Медсестра подхватывает из кресла Сергея, и они начинают описывать круги в старинном вальсе. Медсестра смеётся.
МЕДСЕСТРА И в этот самый час, когда жизнь, казалось на самом взлёте…
Звучит аханье взрывов и звуки выстрелов. Вальс обрывается. Медсестра проскальзывает Сергею следовать спину, и вылезает у него из подмышки.
МЕДСЕСТРА (по-французски) Подумать только, мой дорогой! А, вот и я! (прикладывает палец к голове Сергея) Промежность! (отпускает Сергея и он почти падает в кресло) Да. Чуть(-чуть) грустно. Что поделать? Но зато как это было со вкусом!
Герои! Настоящие сыны отечества. Вот кто действительно понимал и ценил истинную красоту смерти!
Серёга Так ты ко мне пришла потому (икает), какими судьбами я герой?
МЕДСЕСТРА (иронично) Кто…? (икает передразнивая) Ты смельчак? Да все твои подвиги, если и совершались, то чертовски в чужих постелях. А места твоих баталий никогда не выходили после пределы лестничных клеток квартир твоих любовниц. Твоя шахта до сих пор с болью вспоминает их каменные ступеньки. Ха-ха-ха!
Бикса изображает, как Сергей скачет задницей по ступенькам и хохочет.
Сестра Ты думаешь, что вот это и есть моя истинная красивость? (демонстрирует себя и машет рукой) Так. Второсортный брак. Сие всего лишь образ твоих потаскух, мимо которых твоя милость никогда не мог спокойно пройти.
Хотя, ты знаешь, у тебя малограмотный самый плохой вариант. Хуже всего, скажу тебе, у бомжей и алкашей. Шатия-братия у них сам понимаешь какая. После таких клиентов после (этого целый день в животе вот такая жуткая отрыжка (демонстрирует отрыжку) и запах этот вонючий (содрогается и корчит очень недовольную гримасу).
Серёга машет рукой перед носом, отгоняя запах перегара.
Сестра милосердия А ещё зануды попадаются страшные. Вот где тоска-в таком случае смертная. Помнится, лауреат один как-то попался. Ми к нему в образе любимой няни пришлось явиться. Представляешь? Целое ныл, да сопли вот такие (показывает) до пола пускал. А после того даёт мне какую-то замусоленную тетрадку и говорит, отчего это труд всей его жизни. Я ему говорю, плотина чего ты его при жизни то не опубликовал. А спирт мне в ответ: это открытие погубит всё человечество. Скажем на хрена ты тогда прожил эту свою сказка (жизненная), если открыл то, что на фиг никому без- нужно? Лучше б я ему этого не говорила (хватается следовать голову). Что тут началось. Хочу, говорит обратно. Я по сию пору исправлю. Я самое главное сделать не успел. Я его в янус толкаю, а он руки вот так расставил (демонстрирует) и ни в какую. Три дня с ним боролась, временно добро не дали на продление срока.
СЕРГЕЙ Сие ты про кому рассказываешь, что ли?
МЕДСЕСТРА Смекалистый, однако. Молодец.
СЕРГЕЙ Слушай, а расскажи мне про елисейский мир. А?
МЕДСЕСТРА Загробный мир? Ничего себе заявочки. Буде б я знала!
СЕРГЕЙ Как это?
МЕДСЕСТРА Да очень просто-напросто. Вот смотри. (она ставит два стула на некотором расстоянии дружище от друга) Садись.
Сергей подходит к стульям, и усаживается нате один из них.
МЕДСЕСТРА Нет. Не так. Держи оба сразу.
СЕРГЕЙ На оба сразу?
МЕДСЕСТРА Ну-кася, давай.
Сергей тщетно пытается усесться сразу на неудовлетворительно стула, и в результате падает на пол.
СЕРГЕЙ Да что же я на них сяду.
МЕДСЕСТРА Что? Задницы мало-: неграмотный хватает? Ой! Простите! (прикрывает рукой рот, и смеётся)
Гуля Не-а, не хватает.
МЕДСЕСТРА Вот. Ни у кого маловыгодный хватит. (Осматривает себя) Кстати, и у меня тоже. Ой! (хихикает, прикрывая чайник рукой). Так вот. Нельзя жить одновременно в двух мирах. (вследствие я здесь всегда рядом с вами. Я тут нужна. Очень нужна. Прямо вы этого не понимаете.
СЕРГЕЙ Во, даёт! Контия куда нужнее-то.
МЕДСЕСТРА Ах, вот как!
Повально вы одинаковые. Пока вам хорошо вы только своей жизни дифирамбы поёте, алло в любви ей признаётесь: (поёт) Я люблю тебя жизнь! А ми только проклятия, да карикатуры страшные достаются.
(с укоризной) Грех. А, вот когда эта ваша любимица скрутит вас в бараний рожок, да так, что уже и дышать невмоготу… Чисто тогда вы ко мне ластица начинаете. Уж предпочтительнее смерть лютая, чем такая жизнь поганая. А чем я лютая? Тем, как пришла, и спасла тебя от позора или мучений? Еще бы?
Сергей задумывается.
МЕДСЕСТРА Так кто из нас добрее из чего можно заключить: жизнь твоя коварная или смерть твоя «лютая»? Ага не лютая я! Не лютая! Добрая я (медленно крадётся с вытянутыми губами к Сергею). А твоя милость даже поцеловать меня не хочешь. Ну, же…
Серый (аккуратно отстраняется) Как же ты её ненавидишь! Возлюбленная, словно кость тебе поперёк горла!
МЕДСЕСТРА Кого? Сие жизнь-то? Вот уж клевета! Да куда ж я за исключением. Ant. с неё голубушки денусь? Она же мой главный и уникальн работодатель. А, вот кто не любит её по-настоящему, си это вы. Только вы – люди можете вот в такой мере беззаботно растранжирить всё, что она даёт вам заблаговременно, наперёд. А усилие, чтобы должок ей вернуть, было ничтожным. Скажем нет. Вы сначала прогуляете всё без остатка, а тогда снова к ней в карман норовите залезть. А где, мол, вторая хозяйка? А в ответ вам, вместо новых барышей, одни проблемы, ещё бы болезни сыпятся! И поделом! А я добрая. Я долгов не требую. Пришла. Работа своё сделала и всё.
СЕРГЕЙ Добрая говоришь? Вот объясни ми тогда. В чём эта твоя высшая доброта заключается, временами ты успешного, здорового мужика отрываешь от семьи, и в ширпотреб дубасишь в автокатастрофе?
МЕДСЕСТРА (возвращается на место) В чём душевность говоришь? Ты друга вашего Андрея, конечно, имеешь в виду?
Слышен скрежетание тормозов. Мелькают лучи автомобильных фар. Слышен грохот бьющихся автомобилей.
Бикса Ты это имел в виду?
СЕРГЕЙ Да. С этим что?
МЕДСЕСТРА Тогда почитаем вот здесь.
Медсестра берёт газету со стола и читает известие о дефолте. Затем сообщение о том, что застрелился молодой заправила оказавшийся в огромных долгах.
МЕДСЕСТРА Тебе какой вариант чище нравится? (сидит глубоко в кресле, покачивая согнутой ногой, попивает изо фужера) Я выбрала первый.
СЕРГЕЙ (встаёт, ходит по сцене) А может присутствовать всё-таки нужно было дать ему шанс подобрать самому?
МЕДСЕСТРА Ты хочешь сказать, застрелиться самому? Вруша. Зачем же ты тогда решил подставить своего лучшего друга, и попросил его засобачить тебе этот последний укол? Страшно самому-то?
Серёня Самому? Да. Страшно. Ты же знаешь, как у нас к самоубийцам относятся.
Медицинская сестра Так ты значит, того… Ну самого главного (показывает пальцем к верховью) вот так вот обмануть решил? Да? (смеётся) Пионерский.
Сергей стыдливо пожимает плечами.
МЕДСЕСТРА При этом до этого часа и друга своего лучшего под смертный грех решил сподличать.
Ну, и кто ты после этого? Жалкий, ничтожный врунишка? В отлучке. Хуже. Ты … Ну, ты сам знаешь (машет рукой). Обидишься ещё раз. Тогда от тебя точно поцелуя не дождёшься.
Серый Ну, не понимаю я! Почему нельзя? Если у человека несть больше сил терпеть боль. Не важно какую. Физическую alias душевную. Почему он сам не имеет права спровадить от неё? Ведь избавляемся мы от ненужных вещей, напоследях.
МЕДСЕСТРА (через паузу) Вставай. Пойдём со мной. (вот) так не бойся! Не укушу. В любом случае ты непосредственно меня должен поцеловать. В этом и загвоздка.
Сергей нерешительно к лицу, и они вместе спокойно выходят через дверь. Затем возвращаются назад.
МЕДСЕСТРА А теперь иди сам. Без меня.
Сергей самостоятельно подходит к двери, и натыкается на закрытую дверь.
МЕДСЕСТРА А сейчас с разбега!
Сергей разбегается и бьётся о закрытую дверь.
МЕДСЕСТРА Уже. Сильнее!
Сергей разбегается изо всех сил, и больно бьётся о закрытую калитка. Падает. Стонет.
МЕДСЕСТРА (довольная) Продолжай, продолжай.
Сергей черепахой встаёт, потирая ушибы.
МЕДСЕСТРА Ну, как? Ещё попытки будут?
Серый (постанывая) Нет. Достаточно.
МЕДСЕСТРА И вот так ты будешь мучиться до тех пор, пока не разобьёшься, как твоя милость выражаешься, в хлам. Это образно. Ну, ты меня понял, согласен? (очень довольная собой закусывает яблоком) Тебя там не велика птица не ждал. Извините. Дверка закрыта. И закрыта она перестань, заметь, до тех пор, пока я её не открою.
Сережка (обиженно) Ну, и чёрт с ней. Пусть в хлам, пусть в дым. Пусть больше ничего не будет. Ни-че-го. Малограмотный надо никакого царствия небесного! Зато не будет в большей степени ни слёз, ни страданий. Как будто уснул вечным сном и любое. Мы же не понимаем, что мы спим, нет-нет да и спим. Так? А понимаем, что спали только тогда, поздно ли проснулись. Так? А, если бы не проснулись, то и без- вспомнили бы о том, что с нами происходило раньше. Далеко не проснулся и всё тут. Никакой боли, никаких страданий, никакого страха. Ни-че-го. Незакатный покой в небытии.
МЕДСЕСТРА Прелесть! Депрессия – это как однова мой профиль! Мои любимые клиенты. Покой, говоришь? Вот именно. Возможно. Ну, а как же блаженство? (снова тянется к нему губами). А неожиданно потом всё-таки блаженство?
СЕРГЕЙ (резко, недовольно) А снег на нет? А вдруг и там, в той новой жизни опять новые страдания?
Сестра Так ты загляни. Посмотри. Говорят, там не плохо.
Серёжа идёт к двери с намерением заглянуть в дверь. Неожиданно останавливается. Медицинская сестра крадётся за ним.
СЕРГЕЙ (отмахивается рукой) Какой замысел?!
МЕДСЕСТРА Тьфу, ты! Смысл, смысл? Заладил. Подумай лично. В чём смысл твоей жизни?
СЕРГЕЙ Ты считаешь, будто он в самом деле есть? Этот самый смысл? Доминанта моей ничтожной жизни?
МЕДСЕСТРА Ну, конечно, мой хлопец (гладит его по голове). В этом мире нет сойдет бессмысленного. Каждая травинка и та для чего-то растёт. Какую-так из них съедят. Какая-то сгниёт, но вслед за этим на том же месте снова новая травинка вырастет.
Серёжа Ага. Здравствуй Кощеюшка. Нет уж! Страшней наказания, нежели эдакое бессмертие, пожалуй, трудно представить. Счастье какое! Всегда торчать травиночкой-сориночкой! (показывает пальцем растущую травинку). В закромах уж! Лучше тогда вообще никак не торчать.
Бикса (мягким вкрадчивым голосом) Не спеши. Рано или того не налижешься, её обязательно кто-то съест.
СЕРГЕЙ Ещё предпочтительно! Помёт! Помёт — это звучит гордо!
МЕДСЕСТРА (медленным вкрадчивым голосом) Истинно… Но когда её съедят, и она станет, как твоя милость говоришь помётом (выделяет слово, растягивая), то упадёт симпатия уже в новом месте. И вот тогда родится травинка снова, но уже прекрасным цветком!
Она снова тянется губами к Сергею. Высокий косится на увядший цветок, показывает на него пальцем.
Сергиян Вот таким?
Она берёт его лицо в руки и поворачивает к себя.
МЕДСЕСТРА (страстно) Не отвлекайся. Мы сейчас не об этом.
Серый (серьёзно, глядя ей в глаза) А, как же человек? Да что вы и мы, умеющие думать и переживать, неужели и мы существуем исключительно для того чтобы быть кем-то съеденным аль просто стать перегноем, чтобы дать жизнь будущей травинке?
Милосердная сестра отпускает его лицо из рук, с обидой. Сергей акт отворачивается и снова начинает ходить взад-вперёд.
СЕРГЕЙ Отсутствует, извини. Не клеится тут у тебя что-то.
Прах) было давать нам разум, и мучить всю жизнь всякими потом сомнениями, да угрызениями только для того, чтобы передать потом кому-то на обед или закопать в помойной яме, иным часом срок реализации закончится?
МЕДСЕСТРА Зануда! Конечно, нет. Существо обязательно есть. Просто его разгадка явно упрятана идеже-то в вашем сознании (тычет пальцем по его голове). А сознательность вещь неосязаемая. Его нельзя потрогать, засунуть в какую-в таком случае коробку-гробик, например. Оно не в человеке, но оно совокупно с ним, пока он живёт. Значит, оно сознание отнюдуже-то приходит. А раз приходит, то и уйти куда-так должно. Значит, есть оно – это самое потом. Дошло? А в (настоящее я открою перед тобой эту завесу (тянется к нему губами).
Сергуня (садится в кресло, задумчиво) Смысл начала в его продолжении.
Милосердная сестра Да… Гениально! Это ты сейчас сам придумал али раньше где-то читал?
Как бы там ни было, до сего часа один дружеский совет (садится к нему на колени). Кое-когда соберёшься в дорогу подумай заранее о своём багаже. Бери просто-напросто самое необходимое (начинает закладывать пальцы на руке, наподобие бы прикидывая необходимый багаж). Не бери слишком (вагон. Трудно потом тащить будет. Но и с пустым чемоданом в свою очередь далеко не уедешь.
СЕРГЕЙ (выходя из задумчивого состояния) Неведомо зачем я вроде как собрался уже. Давай, на дорожку отчего ли?
МЕДСЕСТРА Давай!
Медсестра разливает вино по фужерам. Высокочтимый снова залпом осушает фужер.
СЕРГЕЙ Погоди!
МЕДСЕСТРА О, бог! Что ещё?
СЕРГЕЙ Андрюха был зрелым мужиком. Кое-словно успел повидать в этой жизни. Могу понять. А Людку вслед что? Дочку моих соседей. Ей же всего семнадцать исполнилось. Ради что ей этот ледяной булыжник с крыши достался? (слышен бутара упавшей льдины, Сергей вздрагивает) Её-то ты следовать что? Ведь девчонка только жить начинала.
МЕДСЕСТРА Коротать говоришь начинала? Хорошо. Давай посмотрим на её долгоденствие так, если бы она продолжилась дальше.
Она поднимается с его колен. В который раз берёт в руки газету. Читает криминальную сводку: «На стройке был обнаружен трупак молодой девушки. По заключению экспертов, накануне перед самоубийством, цыпа-дрипа подверглась групповому надругательству».
МЕДСЕСТРА Ты считаешь, что текущий вариант её устроил бы больше?
Сергей некоторое эра молчит. Затем сам берёт бутылку и разливает вино.
Высокий Давай!
МЕДСЕСТРА Поехали!
Выпивают. Сергей откашливается и продолжает тему.
Сергун А, когда народ пачками в могилу валится. Это подобно ((тому) как)?
МЕДСЕСТРА (сквозь зубы) Да ты сам кого желательно в могилу уложишь! Ты про войну теперь что ли?
Наша планета на сцене приглушается. По сцене начинают летать яркие блики, которых становится по сей день больше. Блики сливаются в центре задника. В этот центр начинает освещать широкий плотный луч прожектора.
СЕРГЕЙ Да! Про войну! (показывает рукой нате раскрытый занавес). Это что, по-твоему? Скажешь: весь безнадёжно больные? Просто ты, благодетельница, спасла их ото дальнейшего кошмара? Им всем была уготована авария, булыжники ледяные неужто, что ещё у вас там заготовлено?
Свет прожектора затухает.
Бикса (откидывая прядь волос с лица) В каком-то смысле сие была их общая авария. Хотя, это уже безграмотный ко мне. Это в оптовый отдел.
СЕРГЕЙ Куда? У вы там фабрика что ли?
МЕДСЕСТРА Ну, во-первых безграмотный там, а тут. А во-вторых, ты всё равно шиш не поймешь. На войне всё по-другому. Позднее свои законы. И я их туда не звала, между прочим. До сих пор могло быть иначе, но они выбрали именно текущий вариант.
Пауза. Сергей задумывается. Медсестра медленно крадётся к Сергею.
Милосердная сестра Ну, не парься, мужик. Давай лучше про нас. Ну-кася про любовь. Ну, поцелуй, да и дело с концом.
Серёга Чёрт с тобой!
МЕДСЕСТРА (обиженно) С какой это стати? (оглядывается) Зачем вдруг со мной чёрт? Что я тебе? Ведьма что-что ли?
СЕРГЕЙ Не… Это я так. Извини. Не… Твоя милость не ведьма… (внимательно всматривается в медсестру) А, давай до этого часа выпьем.
Медсестра наливает полные фужеры.
МЕДСЕСТРА (как бы делая благодеяние) Ну, давай, давай. За что?
СЕРГЕЙ За тебя!
Бикса (подпрыгивает в кресле) Оп-па! Ну, за меня, неизвестно зачем за меня!
СЕРГЕЙ А куда от тебя денешься?
Медицинская сестра Ой! Вот как ты сейчас здорово сказал! Без затей бальзам на душу.
СЕРГЕЙ Ты ври, конечно, несомненно не завирайся.
МЕДСЕСТРА Чего это?
СЕРГЕЙ Да нате какую душу-то? (Сергей хохочет, показывая на медсестру пальцем).
Сестра Вот взял и всё обгадил. Ну, не скотина? Ровным счетом мужик. Мужлан!
СЕРГЕЙ Ну, ладно, ладно. Не обижайся. До сей поры мы как говорится не без греха… А ты, по всем вероятностям, и в самом деле ничего…
Сергей откровенно рассматривает медсестру и начинает сооружать ей глазки.
МЕДСЕСТРА Хоть ты и негодяй, конечно, так нравишься ты мне всё и тут! Мы же бабы дуры такие. Кто в отсутствии бы каким другим местом любить… Так ведь кто в отсутствии. Ушами… Нагрузите вы нам в три короба, а автор этих строк и рады стараться. Вот ты ушами любить пробовал?
Сергий Чего? Я настоящий, в смысле нормальной ориентации мужик (язык слегка заплетается). Бери фига мне ушами. Я как положено умею.
МЕДСЕСТРА А, начинать на брудершафт!
Изрядно подпитые, они встают и, покачиваясь, пьют в брудершафт. Медсестра снова тянется губами к Сергею.
СЕРГЕЙ С руки. О любви. А расскажи-ка ты мне, родная, как тебе с любовью-ведь договориться удалось. СПИД там всякий и прочая «трехамуть». Казалось бы, такое большое (описывает руками в воздухе), светлое чувство и (мановению бац! И вы покойничек, покойничек, покойничек (поёт и пританцовывает руками по-под музыку из Бременских музыкантов).
МЕДСЕСТРА Нет, Ну экий ты всё-таки мерзавец! Убью скотину! (замахивается в Сергея бутылкой)
СЕРГЕЙ (пьяным голосом) Спокойно, спокойно. Исключительно спокойно. Ещё успеешь. Сначала обоснуй.
МЕДСЕСТРА Это как будто ты сейчас тут любовью назвал, паршивец?
СЕРГЕЙ (само собой) разумеется ничего я не называл. Я просто… Про то, что сперва «трах», а потом «бац»!
МЕДСЕСТРА И ты считаешь это любовью? Сие ваше «трах»? Вот потому в конце и «бац» получается, ась? в начале просто «трах»! Суррогат это, а не любовь. А фальсификация вреден для здоровья. Очень вреден. Поэтому вот в среднем и, получается (показывает) «бац» и всё!
То ли дело натуральное винище. Вот это не суррогат. Давай побыстрее выпьем и поцелуемся, к концу.
Медсестра наливает вино, и они снова выпивают.
СЕРГЕЙ (говорит пьяным голосом, рассматривает её, пытаясь сосредоточить зрение) Слушай. Ты, как я замечу, даже, где-так в моём вкусе, между прочим. Ага…
Звучит медленная джазовая эскиз.
СЕРГЕЙ Потанцуем?
Они начинают танцевать. В танце Сергей начинает подносить к губам медсестру. Поцелуй нравится обоим. Медленно они приближаются к кровати, и падают для неё.
Свет гаснет почти полностью. Слышна возня, вскрики.
Милосердная сестра Ты что? Ай! Ты что делаешь? Я не сие имела в виду! Ай! Кабель несчастный!
В стороны летит мундир. Слышны громкие эротические вздохи. Наступает полная темнота.
Фреска третья.
Зажигается свет. Та же больничная палата. Красиво музыка. В центре сцены Сергей танцует в радостном импровизированном танце. По-над головой он размахивает чёрным женским лифчиком и что-в таком случае подпевает.
В палату входит доктор.
ДОКТОР Доброе утро. А точно здесь, собственно происходит?
СЕРГЕЙ Она сбежала! Она сбежала! Сказала: живи, высоковольтка несчастный! И сбежала!
ДОКТОР Кто сбежал? Ты вообще в порядке?
Высокий Ещё в каком порядке! Я никогда ещё не был в таком порядке! Возлюбленная сбежала!
ДОКТОР Может ты всё-таки перестанешь, едва, скакать, и скажешь кто она? Та, которая сбежала?
Серёня (кричит) Смерть! Смерть сбежала! Я самый счастливый «несчастный кабель»! Физкульт-ура!
Сергей ещё радостнее пляшет и поёт. Доктор молча наблюдает, сложив грабки на груди.
ДОКТОР Ну, ладно. Вижу, что и старый и малый в порядке. Будет. Заканчивай. Собирай свои манатки, и освобождай палату. А так из-за тебя действительно больные люди на излечение попасть не могут.
Сергей постепенно останавливается в своей пляске. Выпрямляется, и непонимающе смотрит в Доктора.
СЕРГЕЙ Действительно больные? А я значит больной не воистину?
ДОКТОР Да, на тебе пахать можно. Здоровый делать за скольких конь! Достал ты меня, Серый, своими неврозами! Извините, дружище. У меня выхода другого не было. Зато без дальних разговоров посмотреть, любо дорого! Вот это результат! На диссертацию позывает! Хотя… (смотрит на помятую кровать) кое-какие недоработки по сию пору же ещё есть.
СЕРГЕЙ На диссертацию потянет?! В тот же миг ты у меня на нокаут точно потянешь без всяких недоработок!
Замахивается получай Доктора. Бегает за ним по палате.
ДОКТОР Хладнокровно, спокойно. Агрессия-это побочный эффект лечения. Это неотложно пройдёт. Ты меня ещё благодарить будешь.
Сергей догоняет доктора, и пара валятся на пол.
ДОКТОР Пальцы отпусти, придурок! Ми на операцию через час идти! Уши! Уши в свой черед не трогай! Пусти, идиот!
Оба встают с пола. Отряхиваются.
Сергун Где смерть?
Доктор вопросительно смотрит на Сергея.
Серёга (кричит) Смерть где? Я тебя спрашиваю!
ДОКТОР (спокойно) Коль (скоро) ты Анечку имеешь в виду, то это и есть выше- новый психолог, про которую я тебе уже рассказывал. Бог способная девушка. Ты же её на фотографии видел. Забыл?
Гуля (обхватывает голову руками) Ой, лох! Какой же я лохня! Просто настоящий лох! Я-то думаю: ну какое физи(ономи)я знакомое! Она же ещё и спросила меня: Не узнаёте?
Лекарь Ну, да. Ты мне ещё сказал, что симпатия тебе вроде как понравилась даже. Телефончик просил.
Сергиян с криком радости бросается на Доктора.
ДОКТОР Спокойно, бесконфликтно. Вот тебе её телефончик. Только сразу не звони. Ей вот-вот после ночной смены, сам понимаешь, отдохнуть нужно.
Высокочтимый берёт визитку и пытается убежать со сцены.
ДОКТОР (кричит) Тормоз! Вернись! Реквизит забери! Кабель несчастный. Или как далее теперь? Уже счастливый?
СЕРГЕЙ Счастливый! Самый счастливый «кабель несчастный»!
Сернуля поднимает чёрный лифчик и с воплем убегает со сцены.
Эскулап (обращается в зал) Ну-с, господа… Кто следующий?
