Литературный портал

На улице стояла приятная теплота уходящего лета. Там и сям слышалось согласное гудение насекомых и веселые крики ребятишек. В воздухе витал сладкий аромат фруктов, которые поедали дети, сидя в прохладной тени размашистых деревьев. Листвы пока не успела коснуться осенняя желтизна и сочно-зеленые кроны еще сильнее возбуждали аппетит. Прислушавшись, можно было уловить слабый шум, доносящийся с небольшого заводика на окраине города. А точнее, с одного цеха, арендованного мистером Дженкинсом — высоким, темноволосым мужчиной с усталым, но бесконечно добрым лицом. Здесь производился пустяковый скарб: металлические вешалки для вещей, скрепки, канцелярские кнопки и прочее. Во всем здании единственной живой душой был сам мистер Дженкинс. Весь персонал рабочих состоял из роботов. Но это были уже списанные со счетов машины, совсем не те, что вам, возможно, посчастливилось  видеть на крупнейших заводах страны. Здесь находились роботы старого образца, 30 лет назад их еще пытались сделать похожими на человека физически и умственно. Именно поэтому у всех десятерых, которыми владел мистер Дженкинс, была непохожая друг на друга внешность и комплекция, некоторые, по предположениям Адама (именно так звали мистера Дженкинса), возможно, могли даже мыслить. Но это всего лишь догадки, которые ему еще не довелось проверить.
Тот день, как и любой другой, казался ничем не примечательным. Адам пришел на завод по своему обычаю в 6 утра, направился в комнатку, где оставались на ночь роботы и, поприветствовав их, дал указание приступать к работе. Мистер Дженкинс имел привычку вставать и начинать дела необычайно рано и так же скоро завершать их. Уже в 2 часа после полудня он отправлял роботов в комнатку хранения, а сам, читая свежие новости через интернет, отправлялся домой обедать с женой и дочкой десяти лет, а вечером шел в клуб, занимая себя на несколько часов игрой в пул или разговорами со старым товарищем. Так и проходил каждый день мистера Дженкинса, он, в отличие от многих, работал без выходных, так как был твердо уверен, что не устает должным образом. Любимым работником Адама был робот с названием «К Ай 10», полное имя — «Кноуледж Ин», что означает «Знания внутри». Но какие именно знания — для мистера Дженкинса было секретом. Все тело робота состояло из латунных и алюминиевых деталей. На плечах установлена вращающаяся голова, по размерам и подобию напоминающая человеческую, имеющая подвижный во время разговора рот и глаза-окуляры. Руки длинные и аккуратные, по пять пальцев на каждой, что мистер Дженкинс считал необычайной редкостью – чаще всего в то время ладонь делали литой, имелся только большой палец, необходимый для захвата вещей. Ноги так же походили на человеческие. В коленях робот имел подвижные шарниры по функциям напоминающие суставы людей. Так что в походке и движениях этой модели было что-то необычайно плавное и осторожное. Если бы «К Ай 10» носил одежду, то его можно было бы вполне принять за настоящего человека. Робот выглядел приятно, его голос не вызывал отрицательных ощущений, стараниями инженеров «К Ай 10» получил мягкий, хорошо настроенный, сладостно-тягучий баритон. Это был особенный робот во всех пониманиях.
— «К Ай 10», зайди в кабинет, мне нужна твоя помощь. – Спокойно попросил Адам. Если что-то требовалось, мистер Дженкинс всегда обращался только к нему.
Робот бесшумно вошел следом и остановился возле рабочего стола мужчины.
— Вы что-то хотели, мистер Дженкинс? — «К Ай 10» — единственный робот, который не называл Адама «хозяином», он будто всем своим нутром желал, чтобы к нему относились как себе подобному и общались на равных.
— Да, отнеси это к контейнерам, пожалуйста.
Робот послушно поднял мусорную корзину и направился к запасному выходу. В переулке находились контейнеры, в которые складывали органические отходы. Справившись с заданием, робот собирался возвращаться, но на секунду его взгляд замер на какой-то вещи. Поверх простых объедков, битых стекол и жестяных банок он увидел потрепанную стопку бумаги, покрытую сверху картоном. Он никогда не видел бумагу в таких количествах, теперь она — крайняя редкость. На лицевой стороне картона был напечатан рисунок, потертый временем: мужчина и женщина стали единым целым в бесконечном слиянии губ, так и замерев в пылающем объятии на картоне. Что-то, робот сам не мог понять что, заставило смотреть на эту картонку несколько секунд. «К-Ай 10» бережно взял эту сшитую бумагу, обернутую картоном, и понес мистеру Дженкинсу. Войдя в его кабинет, он осторожно поставил мусорную корзину в угол. Адам, склонив голову над планшетом, не смотрел на него.
— Хорошо, возвращайся к работе, — сказал Адам.
— Мистер Дженкинс, могу я спросить?
— Д-да, — удивленно подняв голову, произнес мужчина.
— Что это такое? — робот положил свою находку на стол. Мужчина несколько секунд повертел стопку бумаги в руках, подобно роботу, рассматривая рисунок.
— Это книга, «К-Ай», — восхищенно сказал Адам, — Господи, подумать только, я не видел их уже лет тридцать. Должно быть, ты и вовсе не застал те времена, когда бумага преобладала над другими видами передачи и хранения информации. Производство бумаги в наше время слишком затратное и не выгодное занятие, люди перестали печатать книги, и перешли на цифровой вид передачи данных.
— Что такое книга? – не унимался робот.
-Ох, извини, иногда я забываю, что ты совсем, как ребенок. Книга — это некоторое количество бумажных листов соединенных в единое целое, они несут в себе какую-то историю, которую можно прочитать. – Терпеливо объяснил Адам роботу, нисколько не смущаясь.
— Читать? Что значит читать?
— Открой книгу на любой странице.
Робот необычайно осторожно коснулся обложки. На секунду,  всего лишь на одно мгновение Адам был готов поклясться, что видел в глазах машины трепетное благоговение перед недоступным для его понимания, но, несомненно, важным атрибутом для остальных, совсем как у человека. Робот раскрыл книгу и в его механических глазах замелькали целые массивы из черных, будто бы живых, стройных символов, напоминающих бесконечные вереницы муравьев или еще каких-нибудь крохотных насекомых, идущих друг за другом. На каждой строке «К Ай 10» находил повторяющиеся символы, но были и какие-то маленькие закорючки и точечки. Робот поднял голову и посмотрел на мистера Дженкинса.
-С помощью этого можно что-то узнать? – спросил он.
— Разумеется, я читаю каждый день, но только вот на этом планшете. – Сообщил Адам, указывая на маленький пластмассовый брусочек с экранчиком, лежащий у него на столе.
— Я хочу научиться читать. – Заявил робот, чем сбил с толку мистера Дженкинса.
— Гм-хм, — растерянно бормотал мужчина, — Возможно, есть какие-то программы, которые можно занести тебе в память, чтобы ты смог читать, но я не могу этого сделать.
— Я хочу научиться читать как человек. – Робот говорил максимально просто, но бил в цель.
— Что ж…я мог бы задержаться на полчаса после работы, чтобы объяснить тебе, как это делается. – Неуверенно сообщил мужчина, не представляя, как будет обучать робота чтению.
— Хорошо, мистер Дженкинс, — робот повернулся кругом и направился работать.
— Подумать только, книги, самые настоящие бумажные книги выбрасывают на свалку! – воскликнул мистер Дженкинс, оставшись наедине с самим собой.
Полуденное солнце тайком проскользнуло над напряженно вдумчивым лицом Адама. За десять минут до окончания рабочего дня мужчина отправил роботов в их маленькую комнатку с надеждой, что «К Ай 10» забыл о своей просьбе. Адама ужасно озадачила эта мысль. Разве подобное мыслимо – учить чтению робота?
— Мистер Дженкинс… – мягко сказал «К-Ай 10»
— Ах, да, точно, заходи в мой кабинет! – Адам сделал вид, что позабыл о предстоящем уроке чтения. Робот послушно прошагал в просторную комнату и остановился возле стола, обнаружив книгу на том же месте, где он ее оставил.
— Итак, садись! – с волнением воскликнул мужчина, ставя у стола два стула, вплотную друг к другу. Робот осторожно опустил массивное туловище вниз, древесина возмущенно застонала под его весом.
-Вот это буква «А» — читается как звук «Эй». – Мужчина указал на дисплей своего планшета. Поначалу руки у Адама тряслись, никогда еще его не слушали так внимательно, как это делал робот. Даже обучением собственной дочери занималась жена. Для мистера Дженкинса этот урок был так же необычен и волнителен, как и для робота. «К Ай 10» внимательно слушал каждое слово своего начальника, а теперь еще и учителя, не перебивая его ни на секунду. В отдельные моменты Адаму казалось, что робот записывает этот урок непосредственно в свою голову.
— А вот буква «Z» — читается как звук «з». Вот собственно и все, ты что-нибудь понял? – с унынием спросил мужчина у робота. Чем дольше он объяснял ему грамоту, тем сильнее ему казалось, что это бесполезная затея. Такому просто невозможно научить кого-то, даже если этот кто-то — робот, за 20 минут.
— Да, мистер Дженкинс.
— Может…может, тогда попробуешь прочитать что-то? — с сомнением предложил Адам.
Робот открыл книгу на первой странице. Несколько секунд он смотрел своими глазами-окулярами на целые здания из букв, в защитном стекле каждого глаза отражались страницы книги.
— Глава 1. Женщина шла наискосок через мост прямо на Равика. – Без труда прочитал робот, но запнулся. — Мистер Дженкинс, что такое «Равика»?
Широко раскрыв глаза, Адам смотрел на своего подопечного с чувством гордости и неописуемого восторга, можно было подумать, что мужчина потратил на обучение робота всю свою сознательную жизнь и только к старости добился результатов.
-Не «Равика», а «Равик» – это имя человека. Меня зовут Адам, а главного героя – Равик. Понимаешь? – спросил мужчина.
— Да, — коротко ответил робот.
— Если ты продолжишь чтение, то очень многое тебе будет непонятно, я оставлю тебе планшет. На нем есть словарь – это сборник всех слов, где объясняется применение и значение каждого, тебе нужно только ввести искомое в строку поиска. Вот… — Пояснил мужчина, показывая работу планшета. –  Самые непонятные запомни, а завтра я попытаюсь их тебе объяснить. Хорошо?
— Да, мистер Дженкинс. – Ответил робот, выходя из кабинета, на секунду он остановился у двери. —  Спасибо, мистер Дженкинс.
— Спасибо? Откуда ты знаешь, что означает это слово? – удивился мужчина.
— Мусорщик всегда говорит мне так, когда я отдаю ему металлолом. – Сообщил робот, снова поразив мужчину своими знаниями. Всю дорогу до дома Адам прошел пешком, хотя обычно ездил на трамвае. Жена не заметила его задумчивости и необычности в поведении. После обеда мужчина зашел в комнату своей дочери, застав ее за уроками.
— Привет, папочка! – девочка обвила руками туловище отца и прижалась к нему своей маленькой головкой с русыми локонами до самых плеч.
-Здравствуй, моя милая!
— Как дела на работе, как поживают роботы? – почти шепотом спросила дочка, она знала, что мама не терпит разговоров о делах и работниках отца, но втайне от матери Адам постоянно говорил с девочкой о таких вещах, которые его жене казались крайне неинтересными.
-О, сегодня я познакомился ближе с одним из роботов, нет Анна, не смейся! – воскликнул мужчина — девочка подумала, что он шутит. – Сегодня я учил его читать.
— Правда-правда? – восхитилась она.
— Клянусь!  Когда-нибудь и ты с ним познакомишься, обещаю.
— Ты же знаешь, что мама не любит их.
— Их мало кто любит, милая, но это все не важно, я что-нибудь придумаю. – Пообещал Адам, покидая дочку. Он направился в клуб раньше обычного, но к своему удивлению застал своего лучшего друга в привычном для него кресле с сигаретой в зубах.
— Привет, Адам, как дела? – воскликнул Дерек, увидев в дверях своего товарища.
— Странно, очень странно… — неоднозначный ответ разжег любопытство в Дереке.
Это был мужчина тех же лет, что и Адам, но несколько выше и плотнее. Ни волос, ни лица еще не коснулась старость и Дерек выглядел очень привлекательно в глазах женщин. Его солдатская выправка и правильные черты внешности вызывали уважение и благоговейный трепет у собеседника.
— Рассказывай, не томи!
— Сегодня один из моих роботов нашел на помойке книгу и попросил меня научить его читать. – Со стеснением поведал Адам, сознавая, как неправдоподобно звучат его слова, но вместо обвинений во лжи и насмешек Дерек сделался серьезным.
— А что за модель? – поинтересовался мужчина.
— «Кноуледж Ин»
— Слышал я об этих роботах, их выпустили не больше сотни, наверное, уже больше половины сданы в металлолом или отправлены в печь на переплавку. Их конструировали в те времена, когда хотели чтобы машины походили не только внешне, но и своим поведением на людей. Им сделали что-то вроде искусственного интеллекта, но те образцы, с которыми я имел дело, не внушали никакого доверия. Весь их интеллект сводился к одному – задавать глупые вопросы и практически ничего не усваивать из полученной информации.
— У меня не так, я за 20 минут смог научить его читать, представляешь? – воскликнул Адам, он знал, что друг поймет его восторг.
— Да, вероятно, тебе попался толковый робот. Я видел их схемы, все устроено очень сложно, удивительно, что он все еще в хорошем и пригодном к работе состоянии.
— А почему эта модель называется «Знания внутри»? – поинтересовался Адам.
— Их разрабатывали, как замену библиотекарям. Задача этого робота содержать в голове аннотацию к книге и место ее хранения на полке, но самый главный недостаток, что размер памяти крайне мал, а увеличить ее практически невозможно – у них уникальные модули расширения.
— Он очень похож на человека даже внешне.
— Неудивительно, разве тебе было бы приятно, если ты пришел бы в библиотеку, а там властвовал страшила с пугающим до усрачки подобием лица. «К Ай» относится к типу роботов напрямую взаимодействующих с людьми. К сожалению, их перестали производить, когда я еще под стол пешком ходил. Сейчас создают лишь безликие агрегаты с встроенными в руку инструментами вместо пальцев и вовсе отсутствующей головой, они не предназначены для разговоров и размышлений. Единственная их цель – выполнить задачи узкого профиля максимально быстро и просто.
— Как-то уныло звучит, — заметил Адам.
— Мало кому были по душе человекоподобные роботы. Это только в книгах писателей-фантастов они выглядят интригующе и даже романтично. Вообще-то у этих писак все выглядит слишком возвышенно, они даже в плевке, нацеленном в лужу видят искусство. – Загорелся Дерек, он очень любил поносить вещи и людей, которые ему были не по душе.
— Ты просто преувеличиваешь, друг.
— Ты читал, как им представлялось будущее сто лет назад? Небоскребы, устремленные в небо на каждом клочке земли, летающие машины, путешествия на Марс и колонии на Луне. Но мы как жили в помойке, так и живем, хоть сто лет пройдет, хоть тысяча!
— Да брось ты, — пытаясь успокоить товарища, сказал Адам.
— И где же твоя летающая машина, в таком случае, а? Я скажу тебе, где она – гнилой трамвай с полувековой ржавчиной на бортах, уныло скользящий по кривым рельсам, что проезжает мимо твоего завода в 2:20. Вот твоя машина, да!
— Ну и пусти себе пулю в лоб, как в книгах других писателей, так ведь проще, а я покатаюсь, пожалуй, и на трамвае. Мне некогда ныть, я должен получать удовольствие от жизни, — потеряв терпение, вскричал Адам. Эта парочка была завсегдатаями клуба, и другие люди спокойно относились к подобным проявлениям дружеских чувств.
В ту ночь Адам почти не спал, мысли сверлили мозг, разъедая его словно растворитель краску. Мужчина знал, что мало кто будет отягощен подобными думами. Если бы не страх внушаемый людям при виде машин, то роботы сейчас были бы неотличимы от людей. Хорошо ли это?
Мистер Дженкинс пришел на работу раньше обычного и застыл в изумлении. Все верстаки, пол и углы стен, оберегавшие пауков на шелковистых паутинах, были ослепительно чистыми. «К Ай 10» стоял спиной к мужчине и смотрел в окно.
— Что здесь произошло? – удивился Адам.
— Я прочитал надпись на стене! – воскликнул робот, указывая на нержавеющую табличку с облупившей красной краской: « Соблюдай чистоту и порядок!».
— Вот оно что! Похвально, — ответил мужчина. – Ты, я смотрю, не терял время даром, узнал еще что-нибудь новое?
— Да, очень много, но некоторые вещи мне не понятны.
— Зайдем в кабинет и поговорим?
Адам расположился на своем любимом кресле и указал роботу на другое, что стояло напротив него.
— Итак, что же тебе не ясно?
— Мистер Дженкинс, что такое «любовь»? Я сталкивался с этим словом почти в каждой книге, что прочел ночью  – с неподдельной осторожностью начал робот. Для него это слово казалось чем-то необъяснимо святым. Казалось, оно у него пробуждало чувства такие же, как у человека, когда он смотрит на старинную икону или картину великого художника. Но робот не может чувствовать, так не бывает, подумал мужчина
— Сложно…это…это,  — Адам не был готов к подобным объяснениям, — когда человек в чем-то или ком-то остро нуждается, просто не может жить без этого, понимаешь?
— Вы говорите «человек», но ведь я просто не могу функционировать без источника питания, который вы меняете мне каждый месяц, значит ли это, что я люблю аккумуляторы, находящиеся в моей груди? – с нажимом на последнее слово спросил робот. Он не использовал слово «корпус», а остановился именно на том, что ближе только живому существу, будто делал это нарочно. Адама смутило подобное — не хватало еще, чтобы робот начал отождествлять себя с человеком.
-Я…послушай меня, — начал мужчина, — в первую очередь ты должен понять, что любовь есть нечто, принадлежащее исключительно живым существам, но ты всего лишь машина, тебя сотворил какой-то инженер сперва на бумаге, а потом собрала такая же, как и ты, машина, слово любовь «чуждо» для твоего сознания.
— Но чем я отличаюсь от человека?
— Всем, пойми, твое тело состоит не из плоти и крови, ты не имеешь кожи и не выделяешь тепло, не можешь чувствовать, а мыслишь лишь в том направлении, в каком выгодно было твоим создателям.
— Я хочу иметь имя. – Неожиданно, словно не слыша последней фразы Адама, произнес робот.
— Ты…ну что же, ты имеешь право, — пожав плечами, ответил мужчина.
— Зовите меня Кай.
— Как мальчика с ледяным сердцем, — пробормотал Адам.
— Да, мистер Дженкинс. После работы в цеху у меня еще много свободного времени, можно мне найти работу, где я буду получать хоть какие деньги? Я хочу стать человеком. – Робот смотрел мужчине прямо в глаза. Интересно, он понимает, как сильно изумляет меня работа его головы, думал мужчина.
— Понимаешь, Кай, чтобы стать человеком не достаточно придумать себе имя и найти работу. – Совсем сбившись с толку, пробормотал мужчина. Почти невозможно передать мысли Адама в этот момент. Он был одновременно слегка напуган неожиданным порывом робота, изумлен и испытывал гордость, что ему довелось иметь у себя такого подчиненного.
— Но что же тогда нужно?
— Нужно родиться человеком – это самое главное, но так же быть человеком духовно. Ты можешь начать как раз с этого.
— Что вы имеете в виду?
— Тебе придется столкнуться не только с положительными людьми в этом мире. Некоторые захотят использовать тебя в дурных целях, заставить причинять кому-то боль, красть и портить что-то. Ты должен уяснить раз и навсегда – настоящий человек так не поступает. У него есть мораль и чувство собственного достоинства. Чтобы не наделать ошибок, пойми одно – если тебя просят что-то сделать, то спроси себя сам: «Принесет ли это кому-то пользу, не навредит ли мне и другим, поступаю ли я по правде?»
— Это сложно, мистер Дженкинс. – Признался робот.
— Ох, Кай, в нашем теперешнем мире быть настоящим человеком очень непросто. – Проговорил мужчина. – Я хочу, чтобы ты не бродил в одиночестве по улицам, держись рядом со мной, слушайся меня, если действительно хочешь стать настоящим человеком.
— А что с работой?
— Думаю, у меня найдутся дела и для тебя, мы будем ходить домой вместе, а там ты станешь выполнять задания моей жены, за это я начну платить тебе доллар в неделю, устраивает?
— Вы очень добры, мистер Дженкинс.
— Если…если теперь мы будем общаться постоянно, то зови меня Адам, все так называют меня. – Мужчина протянул роботу руку, латунная пятерня осторожно сжала кости, обтянутые плотью.
Адам не отправил робота обратно в цех, а оставил у себя в кабинете наводить порядок. Мужчина никогда не отличался аккуратностью и добросовестностью. Пыль, небольшие ошметки грязи и мутные окна кабинета могли произвести ощущение уныния у неподготовленного человека, но Адам уже привык к подобному кавардаку, именно поэтому большинство его мелких ссор с женой начинались из-за устроенного им беспорядка в доме, где убиралась женщина. Рабочий день пролетел незаметно и возвращение из суетного забытья произвел старинный металлический будильник, находящийся на подоконнике. Для Адама это почти антикварная вещь имела особое значение. Именно этот будильник помогал ему просыпаться во времена учебы. Круглая маленькая коробочка, наполненная десятками шестеренок и винтиков, напоминала те времена, когда прогресс не так сильно коснулся лица планеты.
— Что же, Кай, нам пора, но перед выходом послушай меня внимательно, — робот повернул латунную голову и подстроил резкость зрения при помощи диафрагм в глазах-окулярах. – Не все будут дружелюбно настроены по отношению к тебе, иди по улице рядом со мной, старайся не задевать никого, и веди себя спокойно. Ты меня понял?
— Да, Адам, может, в таком случае мне стоит надеть одежду, чтобы не выделяться? – спросил робот.
— Нет, пусть все знают, кто ты есть на самом деле.
— Хорошо.
Мистер Дженкинс был прав. Робот привлекал непростительно много внимания. В городах их не видели, по меньшей мере, уже лет 20 и, хотя выходить на улицу им не запрещалось, мало кто из молодежи видел настоящего робота вживую, а не через телевизор или в интернете. Все дело в том, что человекоподобные роботы вышли из обихода, а производство давно прекращено. Каждый ребенок считал своим долгом тыкать пальцем в Кая и дергать за подол куртки свою маму. Взрослые же реагировали по-разному. Некоторые с интересом рассматривали веху прогресса, забытую временем, другие с опаской шарахались к краю дороги, находились даже те, кто переходил на другую сторону улицу. Вероятно, имея твердое убеждение, что робот представляет опасность.
— Ты когда-нибудь был на улице? – поинтересовался Адам.
— Не помню, моя память ограничена, я стираю незначительные вещи из нее. Все мои воспоминания лишь о том, как правильно выполнять свою работу. Больше ничего.
-Ты не знаешь, сколько тебе лет?
— Если обращаться к моим внутренним протоколам, то самая ранняя дата 30 декабря 2020 года, соответственно я живу уже 31 год. – Мистер Дженкинс бросил взволнованный взгляд на робота. Он опять использовал слово, принадлежащее только живым существам. «Я живу», он не сказал «Я был создан», «Я живу» — два слова, заставляющие сомневаться и тревожиться Адама. Правильно ли он поступает, ведя его к себе домой? С этим роботом явно что-то не так. Или же он использует подобные слова несознательно, не представляя, что к нему они совершенно неприменимы.
Мужчина остановился возле небольшого особняка с крышей из красной черепицы, находившегося у городской реки. Безукоризненная лужайка, дорожка из уличной плитки и штукатуренный белоснежный фасад дома казались совсем неподходящими такому человеку, как Адам Дженкинс, временами он испытывал дискомфорт, находясь в таком стерильном доме.
— Джейн, ты дома? – крикнул мужчина.
— Угу, — донеслось из гостиной приглушенное мычание.
Мужчина проследовал к источнику звука, и застал свою жену наполовину торчащей из-под дивана.
-Что ты там делаешь, дорогая?
— Выметаю мусор и пыль, ты опять шел пешком? Если едешь на трамвае, то добираешься до дома на 20 минут быстрее.
— Я не один сегодня. – Начал издалека мужчина.
— Дерек приходит по выходным, сегодня только среда, он решил заглянуть на обед?
— Это не Дерек.
Тень заинтересованности пала на лицо женщины, и она направилась в кухню, чтобы поглядеть на таинственного гостя. Адам последовал за ней, ожидая худшего.
— Что здесь делает этот…робот? – удивленно спросила Джейн. К облегчению Адама, в ее голосе не читался гнев или испуг.
— Здравствуйте, миссис Дженкинс, меня зовут Кай, — робот, к удивлению Адама, сделал строгий поклон головой в сторону его жены.
— Ты научил его хорошим манерам? Иногда я совсем не понимаю твоих интересов, Адам, но это выглядит забавно, ты притащил его сюда, чтобы похвастаться этим?
— Нет, он будет выполнять работу по дому. – Спокойно ответил мужчина, теперь ему уже нечего было бояться.
— А, по-твоему, я не справляюсь, значит? – с вызовом спросила женщина.
— Справляешься прекрасно, но…я думаю, ты заслужила отпуск.
— Ну-у что же, пускай вычистит все ковры в доме, а потом протрет пыль с верхних полок и шкафов и не хочу, чтобы он попадался мне на глаза, пусть даже он обучен манерам, я не люблю роботов.
— Хорошо! – победная интонация и торжество слышались в голосе Адама, будто он прошел всю войну и теперь получает очередную медаль за заслуги. – Кай, преступай к работе.
— Раз я свободна, то пойду к Монике, давно у нее не была. – Заявила женщина, повязывая цветной платок вокруг шеи.
— Удачного вечера!
— Желаю приятно провести время, миссис Дженкинс, — воскликнул робот. Только женщина покинула дом, Адам заговорил с роботом.
— Где ты этому научился? – удивился он.
— Я прочитал в интернете книгу о хороших манерах, чтобы стать настоящим человеком. – Ответил робот.
— Получается потрясающе! – восхитился мужчина, будто несколько секунд назад увидел, как робот не просто сказал пару вежливых фраз, а исполнил двойное сальто назад.
— Я начну работать, — сообщил робот, отправляясь в гостиную. Мужчина погрузился в мягкое кресло и начал читать новости на планшете. 15 минут прошли в тишине, как вдруг дом наполнился заливным детским смехом и веселыми криками.
— Папочка, папочка,  где же он?! – в гостиную вбежала дочь Адама – Анна.
— Кто он?.. – не сразу понимая, о чем идет речь, начал мужчина, но девочка уже обхватила массивную ногу робота, заключив ее в объятия.
— Анна, осторожнее, — с легкой тревогой в голосе, проговорил мужчина, после чего обратился к роботу. – Это моя дочь и она без ума от роботов, постоянно читает про них и смотрит видео в интернете.
— Ха-ха, здравствуй, Анна! – рассмеялся робот, подхватив девочку на могучие руки и покружив ее по комнате. У Адама на мгновение кровь застыла в жилах – настолько этот смех был похож на человеческий, что даже становилось не по себе.
— Как вас зовут, мистер робот? – с уважением поинтересовалась девочка.
— Кай, очень рад знакомству
— А я Анна, будем друзьями?
— Я мог только мечтать об этом, — латунные губы неуклюже попытались изобразить улыбку.
— Иди делать уроки, Анна, иначе мама очень рассердится. – Сообщил Адам из кресла.
— Да, папочка, — девочка подхватила розовый ранец и скрылась за дверью.
И все же, как бы робот ни пытался походить на человека, но ему еще предстояло многому научиться. Он держал метлу в руках и прерывистыми движениями сметал пыль с дорожки во дворе, как вдруг услышал уже знакомый смех.
— Как вы смешно подметаете, мистер робот! – воскликнула девочка. Кай замер в недоумении. – Дайте мне, пожалуйста, метлу, я покажу.
Девочка взялась двумя руками за черенок, и умело заработала пластиковыми ворсинками, усердно выметая пыль из швов между плитками.
— Теперь вы!
Робот взял метлу и продолжил работу. После минутного обучения дело шло куда лучше. Его движения все больше обретали грациозность, Кай избавлялся от механичности и размеренности, присущей только машинам.
— Вы старательный ученик, мистер робот! – воскликнула девочка. – Не то, что я.
— В чем дело, Анна?
— Я не могу решить глупые задачки по математике, — нахмурившись, призналась девочка.
— Может быть, я могу быть полезен, — предположил робот. Девочка побежала в дом и через несколько минут принесла планшет с домашним заданием. Роботу было достаточно прочитать задачу, как он тут же выдавал ответ и объяснял ход решения. Так родилась теплая, искренняя дружба между машиной и человеком, наперекор скептикам и умниками, утверждающим, что роботы предназначены только для службы и работы. Кай был силен в точных науках. Он мог практически все: начиная от решения простых задач, заканчивая высчитыванием сотни тысяч знаков в числе Пи после запятой.  Анна же могла читать наизусть стихи и рассказывать роботу про вещи, которые ему чужды или не понятны.
— Что у тебя за школа такая, Анна, ты учишься даже летом? – спросил в один из таких августовских дней Кай. За две недели, проведенные с семьей мистера Дженкинса, речь робота стала гораздо насыщенней эпитетами и красивыми словами.
— У нас каникулы каждый месяц. 3 недели учимся, а потом 7 дней отдыха. – Объяснила девочка.
— Вот как.
Каждый новый день лениво тянулся за предыдущим, стояла невыносимая жара, дышалось тяжело, будто находишься в задымленном помещении. Все как полагается в августе. В один такой вечер мистер Дженкинс застал робота сидящим на ступенях крыльца в задумчивом и опечаленном состоянии.
— Кай, что-то случилось? – поинтересовался мужчина.
— Многое.
— Ты расскажешь?
— Вам это не понравится, Адам. – Серьезно проговорил робот, глядя в глаза мужчине.
— Как знать, — мистер Дженкинс пожал плечами.
— Я нарушил установленные правила, сегодня мне пришлось сделать больно человеку.
Мужчина сделался подобно фасаду своего дома молочно-бледным.
— Мы шли с Анной по улице, а потом она услышала визг. Кричала собака, такой боли в этом протяжном крике я еще не слышал никогда, только читал об этом в книгах. Ваша дочь сразу кинулась к источнику звука, я пытался ее остановить, но все было напрасно. Во дворе одного из домов двое подростков пытались поджечь щенка с помощью зажигалки, Анна испуганно вскрикнула, схватившись двумя руками за волосы. Мистер Дженкинс, в тот момент я отчетливо ощутил ярость под своей латунной обшивкой, все чувства, которые, я полагал, что ощущаю ранее, показались мне настолько фальшивыми, и только оно одно переполнило меня и вырвалось наружу. Могу поклясться, в тот момент я действительно чувствовал сильнейший гнев во всех его проявлениях, перемахнув через ветхий забор в два счета, а потом…потом я схватил одного из них за запястье. Того, что держал в руке зажигалку. Я чувствовал теплоту кожи хулигана, ощущал пульс, его сердце отбивало такие дроби, что барабанщики на параде позавидовали бы. Я сжал его руку, сжал так сильно, что нащупал две его кости под тонким слоем кожи и мяса. В голову пришло осознание, что мне не составит труда наказать его, заставить сожалеть. Но я взглянул в его глаза и увидел там то, что видел в ваших, когда вы привели меня в свой дом.
— Что ты такое говоришь? – нервно сглотнув, прошептал Адам.
— Я увидел там то, что вижу в ваших глазах СЕЙЧАС. Страх. Вы не были со мной откровенны, Адам. Мне удалось заметить это не сразу, признаюсь. Только в некоторые моменты ваша маска приоткрывала истинную сущность, когда я прикасался к вашей дочери, носил ее на руках, кружил по комнате и подсаживал на деревья. Но, тем не менее, вы доверились мне, за это я вас уважаю. А в глазах подростка-хулигана читался иной страх — животный. Испуг доходил до того, что если бы я постарался, то он мог наделать в штаны, мне не составляло труда…убить его, просто уничтожить за то, какую боль он причинил слабому животному. Мог, но не сделал этого. Я подумал о вас, представил ваше лицо и разочарование, стоящее в глазах. Мне нельзя подводить вас, Адам.
-Выброси зажигалку в бак и убирайся отсюда — вот слова, что я сказал им, после чего поспешил увести вашу дочь домой.
Мистер Дженкинс изумленно смотрел на робота, на его массивную латунную голову, на то, как две диафрагмы в его глазах безостановочно сужаются-расширяются. Сердце мужчины застонало, глаза намокли, не найдя правильных слов, он положил свою ладонь на плечо Кая, медленно качая головой вверх-вниз.  Робот медленно протянул свою руку, коснувшись груди мужчины.
— Так странно — у вас такое же сердце, как и у других людей, но вы, несомненно, лучше остальных.
— Почему?
— Вы верите в то, во что другие верить просто не хотят.
— Ты изменился за эти две недели, я не узнаю в том, кто сидит передо мной безмолвного робота с завода, каким образом тебе удается понять, что в голове у человека?
-Вы такие странные существа. Мне довелось узнать вас со стороны пришельца, столкнувшегося с ранее неизведанной расой. Вы надежда, но в тоже время смерть для этой планеты. Ваша душа настолько многогранна и сложна, что три слова «Я люблю тебя» производят на каждого разное впечатление. Я успел пронаблюдать за этим в книгах и в реальности. Некоторые краснеют в смущении, другие испытывают негативные чувства – презрение, ненависть и эти слова не способны смыть яд с их почерневшего сердца. В агонии битвы, получив ранения несовместимые с жизнью, вы продолжаете сражаться, но порезав палец в бытовой ситуации, невольно ощущаете слезы, навернувшиеся на глаза. Человека так легко, но в тоже время сложно сломить. Какие-то несчастные 10 градусов, на которые стоит повысить температуру вашего тела и все, вы трупы. Многие имеют такую непреодолимую любовь к жизни, что, не смотря на увечья и невзгоды, продолжают бороться, а другие, охваченные депрессией и унынием, в здравом уме пытаются выйти в открытый космос с крыши, покрытой грязным, просмоленным рубероидом, при помощи полета вниз или выпускают красные моря из запястий на волю. Вы нетипичны, людей невозможно классифицировать, разбивать на группы. Сегодня ты весел и счастлив, завтра несчастен. Вы пугающе притягательны, подобны изящному орудию убийства, внушаете благоговейный трепет, но в то же время ужас. Вы можете верить в какие-то легенды и сказки, но не замечать очевидного. Если Бог когда-то и был жив, то уже давным-давно мертв, он просто устал страдать за ваши грехи! На его теле уже не осталось ни единого живого места, чтобы спасти хоть кого-то еще! – вскочив на ноги, взревел робот.
Мужчина изумленно смотрел на Кая. Ведь у него самый настоящий юношеский максимализм, если две недели назад он был на уровне ребенка трех лет, то сейчас перед Адамом в гневе стоял самый настоящий восемнадцатилетний юноша.
— Сядь и внимательно выслушай меня. – Устало начал мужчина. – Однобокость твоих суждений ни к чему хорошему не приведет. Не забывай, что невозможно познать мир за 2 недели. И если тебе все люди кажутся лживыми, изворотливыми и просто ужасными созданиями, то это не есть истина. Посмотри на меня, я пытаюсь видеть во всем, даже не самом положительном хоть что-то хорошее, возможно это не совсем правильно, но знаешь что, Кай, мне на душе от этого легко и я буду жить так до самого конца. Твои терзания только перенапрягают голову. Когда пытаешься осудить других людей, то не забывай, что они не находились в точно таких же условиях, как и ты, когда принимали какое-либо решение. Ах, тебе еще так много придется узнать, я постараюсь быть рядом, чтобы помочь. А теперь нам пора отдыхать.
Мужчина, тяжело вздыхая, медленно поплелся в дом. Но ему не удалось увидеть ни одного сна, через 10 минут, после того, как Адам улегся в постель, тишину ночного воздуха разорвал звук дверного звонка. Он нервно повторился снова после десятисекундной задержки. А потом еще несколько раз. Звонок, подобно маленькой и очень вредной визгливой девчонке, все кричал и кричал, пока Адам не показался на пороге. У двери стоял мужчина в полицейской форме.
— Мистер Дженкинс? – он вопросительно взглянул в охваченное дремой лицо Адама.
— Что-то случилось?
— Нам поступило заявление от миссис Скотт, вы с ней знакомы?
— Может быть, нельзя ли конкретнее?
— Сегодня в 3 часа после полудня, предположительно,  ваш робот совершил нападение на сына миссис Скотт. Он был 6 футов в высоту, желтоватого цвета, вероятно, корпус из латуни, очень сильно внешне напоминающий человека, вы имеете у себя такого робота?
— Да, — необычайно серьезно ответил мужчина. Он понял, что все это не шутки.
— Я должен задержать его и направить в участок. А так же уведомить вас, о том, что необходимо завтра ваше присутствие в кабинете №10 полицейского участка.
— Позвольте поговорить с ним, перед тем, как вы заберете его с собой.
— Только быстро. – Ответил полицейский, кивнув головой.
— Кай, иди сюда, живо! – крикнул мистер Дженкинс. Робот вышел из кухни в коридор. – Скажи мне, все, что ты рассказал сегодня вечером — правда?
— Да, Адам. – Ответил робот.
— Тебе придется пройти с полицейским в участок, у нас с тобой, кажется, неприятности, я постараюсь помочь, подчиняйся этому мужчине, пока мы завтра не увидимся, хорошо?
— Да.
Робот послушно следовал за полицейским по ночной улице, с шумом рассекая духоту, разрывая свежие паутины хитрых паучков, и беспокоя небольшие облачка пыли на тротуарной плитке. Адаму теперь было не до сна, быстро одевшись, он собрался в клуб, чтобы попросить совета у друга. Но перед уходом столкнулся с женой, она поджидала его возле двери в своем шелковом ночном халате.
— Я же тебе говорила, он доведет тебя до беды, — с нескрываемым торжеством в голосе, воскликнула она.
Ноги мужчины мелькали в темноте с такой скоростью, что даже олимпийские чемпионы позавидовали бы такому темпу передвижения. Адам молил Бога, чтобы Дерек еще не ушел. Но к счастью, друг любил засидеться в клубе, прокручивая различные мысли в своей голове. Мистер Дженкинс застал его в любимом кожаном кресле.
— Адам, за тобой кто-то гонится? Что за вид? Совсем не под стать джентльмену! – усмехнулся мужчина.
— Дерек, я в дерьме, Кай тоже…- запыхавшись, отрывисто произнес мистер Дженкинс.
— Сядь и расскажи спокойно!
Мужчина пересказал историю точь-в-точь, будто Дереку рассказывал сам робот, завершив повествование ночным вторжением. Кончив, он с нескрываемым волнением смотрел на друга.
— Да уж, а мамаша-то какая тварь! Я уверен, что робот не лгал, но нам так просто не отделаться. Если все это дойдет до суда, то раздуют такой скандал, будто под суд попал маньяк-педофил-некрофил с не одним десятком жертв на своем счету.
— Что же делать? Бедный Кай!
— Бедный ты, в первую очередь, робот – дело вторичное. – Вздохнул Дерек. – Скажи спасибо, что я в списке лучших друзей у начальника городской полиции. Просто так мы дело не уладим, но отделаемся минимальными жертвами.
— Что? – изумился Адам. – Неужели, ты действительно можешь помочь?
— Могу и помогу, но ведь надо же было тебе нарваться на самую говнястую семью во всем штате! Я знаю муженька этой миссис. Его зовут Кевин Скотт – алкаш, безработный, возможно наркоман, но этот случай дал ему шанс конкретно схватить тебя за яйца и тянуть деньги до окончания жизни его сына. Я просто ненавижу эту семейку.
— Эх, может быть мать будет адекватная, постараюсь ей все объяснить. – Расстроено сказал Адам.
— Хах! Ну, попробуй,  возможно, у нее совесть в области кишечника зашевелится и выйдет наружу.
К 9 часам утра Адам вместе с Дереком направились в полицейский участок. С плохо скрываемым беспокойством мужчины ворвались в здание и за минуту отыскали кабинет №10.
— Подожди, я сделаю один звонок, — сообщил Дерек, доставая мобильный телефон. Он отошел в конец коридора, но до Адама все равно долетали обрывки его разговора. – Да…Брайан, ты мой должник, да…нет, я хотел бы замять эту ситуацию. Отлично…да, никогда не забуду этого, до свидания!
— Брайан поможет, но все равно легко нам не отделаться. Посмотрим, что получится. – Сообщил Дерек, задумчиво глядя через оконное стекло на маленькую, недавно посаженную пихту во дворе.
— Мистер Дженкинс, войдите! – рявкнул полицейский, показавшийся из-за двери.
— Здравствуйте, — стараясь сохранять спокойствие, ответил Адам.
— Я вызывал только мистера Дженкинса, а вы кто еще, черт возьми, такой? –огрызнулся полицейский на просочившегося через дверь Дерека, очевидно, что у него было не самое лучше утро в его жизни.
— Вам должны были позвонить, — начал Дерек, полицейский, тем временем смерил его презрительным взглядом.
— Так садитесь!
Адам заметил, что в кабинете кроме них была женщина и ребенок лет 13. Тот самый.  Он сидел с видом хулигана, сотворившего гадость и наблюдавшего последствия, которые доставляли ему удовольствие. Полицейский поднял телефонную трубку и подобно собаке гавкнул в нее: «Тащите робота сюда!» . Через минуту в коридоре послышался шум и вошел еще один полицейский, но впереди него ступал Кай. Его медленная понурая походка и опущенная вниз голова в тихой печали напоминали поведение преступника поднимающегося на эшафот.
-Здравствуйте Адам, — сообщил Кай, повернул голову, он заметил друга мужчины. – Здравствуйте, Дерек.
Хотя они и не были лично знакомы, но мужчина с легкой, но печальной улыбкой, кивнул роботу в ответ.
— Мистер Дженкинс, вам предъявлены обвинения в ненадлежащем наблюдении за роботом, что привело к травме невинного ребенка, и могло повлечь за собой целую вереницу жертв, если бы мы не заключили под стражу это орудие для убийств. — Адам изумленно смотрел в лицо полицейского в растерянности. Дерек собравшись гораздо быстрее, кинулся в штыки.
— Вы не можете что-то утверждать! – воскликнул он. – Разве кто-то проводил расследование?
— Том, ты узнаешь этого робота? – полицейский обратился к ребенку, кинув на Дерека косой взгляд, полный ненависти
— Да, это все он…он! Схватил меня за шею, начал душить, сжал так сильно мою руку, что я чуть не ослеп от боли! – обиженным, елейным голоском проговорил мальчишка, указывая трясущимся пальцем в сторону Кая. Дерека подобные показания привели в ярость.
— Что-то я не вижу хоть каких-то следов от увечий, которые якобы нанес этот невинный робот. – Вспыхнув, кричал мужчина. Адам отдался полностью в его руки, продолжая безмолвно сидеть и удивляться тому, как ребенок искусно врет в глаза взрослым.
— Вы начинаете раздражать меня, мистер как вас там? Я сейчас позову офицеров, и вас вытолкают за шиворот на улицу.
— Миссис Скотт, ведь ваш ребенок говорит правду? – обратился к женщине полицейский.
— Конечно, — слегка покраснев от стыда, заявила дамочка, — мой сын никогда не врет мне,  он примерный мальчик, я доверяю ему абсолютно во всем.
Как удивительно – ребенок обучен искусству лжи гораздо лучше, чем его собственная мать, иногда мы просто не понимаем насколько хитрыми и изворотливыми готовы стать дети, чтобы избежать наказания.
— Дело ясное, у робота спеклись мозги, и он решил, что это забавно – убивать детей. – С видом матерого специалиста по электронике и робототехнике, заявил полицейский. – Ненавижу роботов.
— А я нейтрально отношусь к ним, пока они не начинают калечить моего сына! – воскликнула миссис Скотт.
— Может, послушаем, что скажет Кай? – неожиданно обретя дар речи, предложил Адам.
— Вы дали роботу имя, как это мило! – воскликнул полицейский, в его голосе читалась явная ирония. – Хотя нет, это пахнет гребаной шизофренией! Ну что же, пусть скажет.
— Я шел по улице с дочерью мистера Дженкинса, — с усталостью в голосе начал робот, — Откуда-то до нас долетел отчаянный визг животного. Я кинулся узнать, что случилось. Увидев двух детей, одним из них был Том, я пришел в ярость. Ведь они поджигали беззащитного щенка. Я схватил одного из них за руку. А потом сказал, чтобы они убирались. После чего мы вместе с Анной ушли домой. Я никого не душил и не обидел бы без причины.
— Ложь, ложь. – Взревел Том, почуяв, что пахнет жареным. Он визжал, как испуганная собачонка с таким остервенением, что частички слюны вылетали из его перекошенного  яростью и страхом наказания рта и разлетались в стороны.
— Как это ты сказал? «Пришел в ярость»? Этот робот точно поехавший! – воскликнул полицейский. – Дело ясное, в общем.
— Какое наказание они получат? Кто оплатит лечение моему сыну? – начала причитать миссис Скотт.
— Я, кажется, знаю…- начал полицейский, но тут же его ногу пронзила тупая боль – это Дерек потерял терпение и незаметно для женщины пнул его своим ботинком под столом. Полицейский от неожиданности запнулся. – Вам оплатит все страховка. Мы решим проблему с роботом, обещаю вам. До свидания.
Женщина попыталась возмущаться, но ее тут же выпроводили из кабинета и захлопнули дверь.
— Вы ведете себя так, будто не говорили с начальником участка! – заявил Дерек, глядя, как полицейский обиженно потирает ушибленную ногу.
— Тебе повезло, что имеешь таких могущественных друзей, я бы вас двоих закрыл вместе с этим роботом-психопатом.
— Так мы можем идти? – поинтересовался Дерек.
— Нет, думали просто так отделаться? Мы не передадим дело, а замнем его, если робот будет уничтожен. Нет виновника – нет дела. Если будете противиться, то в суде вам уже никто не поможет, а теперь убирайтесь и если к завтрашнему дню робот не будет уничтожен, пеняйте на себя! – взревел мужчина. Адам попытался возразить, но Дерек схватил его за шиворот куртки и потащил на выход.
— Кай, пошли! – крикнул мужчина. – Удачного дня, офицер!
— Нет, нет, нет и еще раз нет! Я ни за что не уничтожу Кая! – вскричал Адам, идя по улице к своему дому. – Почему ты не дал мне все высказать ему?
— Скажи спасибо, что они решили все по-тихому. Если дело доберется до суда, то добром это не кончится. Тебя посадят, а робота показательно уничтожат, транслируя все по телевидению.
— Я благодарен тебе, Дерек, но крайне возмущен, ты видел этого наглеца? Он же врет и не краснеет!
— Адам, черт бы тебя побрал, полицейскому плевать, он охотнее поверит словам ребенка, чем какому-то роботу. Тем более, когда он выглядит так…внушительно.
— И ничего нельзя сделать? – взмолился мужчина.
— Не знаю, дружище, не знаю…
Дерек оставил Адама у порога его дома и пошагал в свою квартиру. Ему уже как несколько часов полагалось спать в кровати. Мистер Дженкинс вошел в дом и открыл дверь, ведущую в подвал, который служил мужчине мастерской.
— Мне очень жаль, что вы пострадали из-за меня, — заговорил робот.
— Не бери в голову, я очень зол на власти. Нужно что-то решить. – Устало проговорил мужчина, не заметив, как робот косится на настольный пресс, что угрожающе отражал свет хромированными вставками.
— Мистер Дженкинс, я могу вас кое о чем попросить?
— Да, Кай.
— Перед тем, как вы…разберетесь со мной, отключите, пожалуйста, мой источник питания. Я…я боюсь, что все мое тело пронзит сильная боль, когда я попаду под пресс.
— Я не хочу уничтожать тебя, Кай.
— Придется, я готов пожертвовать собой ради вас, в любой момент, всегда. – Полушепотом произнес робот.
-Мне жаль тебя, ты — не просто машина, ты — нечто большее.
— Так считают только три человека: Вы, ваша дочь и Дерек.
— Насчет него я не был бы так уверен.
— Не правда, он не помог бы вам в ином случае. Он хороший друг.
— Да.
— Адам…
— М?
— Попрощайтесь за меня со своей дочерью, не говорите ей ужасной правды, скажите, что я уехал на другой завод. Хорошо?
— Да, Кай.
— Я не хочу тянуть, приступайте. – В голосе робота слышалось отчаянье и страх. Жизнь приобрела за эти недели иной смысл для него. Он отчаянно хватался за последние мгновения, жадно осматривая каждый элемент комнаты. Особенно лицо мужчины, ему хотелось навсегда запомнить его. – Прощайте, Адам.
***
— Тук-тук-тук! – именно такие звуки раздались в 9 утра следующего дня в доме мистера Дженкинса.
— Если он не откроет дверь, я вышибу ее ко всем чертям! – проворчал все тот же полицейский. В этот день он был со своим товарищем. Им поручили проверить, как исполнил указание Адам. Мужчина нехотя отворил дверь, пропуская офицеров в гостиную. В центре комнаты, прямо на персидском ковре, которым больше всего гордилась миссис Дженкинс, покоился куб из сплющенной латуни внушительных размеров весом почти в 200 фунтов.
— Вот, — со слезами произнес Адам. – Вот что с ним стало по вашей вине!
Мужчина потерял контроль, он закрыл руками лицо и повалился в кресло.
— Мы заберем это и покажем в участке. – Сообщил один из полицейских.
— Делайте, что хотите, можете хоть пулю в лоб пустить, теперь уже мне все равно.
Один из офицеров, незнакомый Адаму, с сожалением посмотрел на него и как можно скорее убрал единственное напоминание об уничтоженном друге. Хотя, надо признать, для этого ему понадобилась помощь второго полицейского.
— Мне жаль, мистер Дженкинс, я вчера имел честь пообщаться с ним. Он сказал, что его зовут Кай. Ах, если бы вы слышали, как прекрасно он читает стихи, ни один человек так не читает! – произнес он, стараясь поддержать Адама.
Как только офицеры ушли, мужчина кинулся к окну и проводил их взглядом до угла улицы, после чего спустился в подвал и скинул простыню с сидящего на полу Кая, подключил источник питания и рассмеялся, как никогда раньше не смеялся в своей жизни.
— Как поспал? – весело спросил он у робота.
— Странное ощущение, неужели я в раю для роботов?
— Я подсунул этим простофилям останки одного из старых роботов. Ты можешь больше не беспокоиться, но пообещай мне кое-что. – Серьезно проговорил мужчина.
— Все, что угодно.
— Не выходи из дома, по крайней мере, месяц, а лучше два, а потом я буду выдавать тебя за другого робота. Идет?
— Без проблем. – Ответил Кай.
И хотя удачное окончание неприятностей развеселило мужчину, но следующие две недели его не покидало чувство глубокой тревоги. Казалось, что надвигается какая-то беда, но Адам старался не обращать внимания на это.
— Знаешь, на работе тебя жутко не хватает. – В один из вечеров признался он Каю.
— Осталось подождать каких-то три недели.
— Скажи, а остальные роботы, они такие же, ну, такие же, как и ты?
-Нет, я с ними никогда не разговаривал. Не знаю, умеют ли они, но, очевидно, что они гораздо проще, чем я.
— Мне всегда было интересно…
— Почему я такой, верно? – перебив мужчину, спросил робот.
— Да. Что заставило тебя интересоваться человеческим миром?
— Может быть, действительно все дело в книге, которую я нашел в контейнере, все события до нее в моей голове будто были окутаны туманом. А теперь все очень ясно. Мне кажется, что я раньше дремал, искал подходящий случай…вот он и представился.
— Да, это странно. – Покачав головой, произнес мужчина. – Хотя какая разница? Если бы не эта странность, ты не стал бы моим другом, и я очень много потерял бы.
-Почему же?
— Твои слова и мысли заставили меня задуматься, переосмыслить, что ли, свои планы на жизнь. Очень полезен взгляд на любую вещь со стороны.
— Может быть. Видите, не только мне есть чему учиться, но и вам тоже.
Хоть Кай и не выходил из дома, но ему никогда не приходилось скучать, он постоянно общался с Анной, слушал, как она читает наизусть стихотворения и наблюдал за тем, как ее руки рисуют на планшете хитроумные картины. Любой игрой девочки и робота была «Воображалка». Правила очень просты – нужно посмотреть на улицу и попытаться как можно красочнее описать все то, что видишь из окна. И хотя Кай прочитал гораздо больше книг, и словарный запас его был необычайно богатым, он достаточно часто поддавался девочке. В отличие от многих людей, робот понимал, что ребенку нужно поверить в свои силы и осознать, что при помощи старания можно добиться чего угодно.
— Давай поиграем, Кай, начинай ты! – воскликнула Анна. Только несколько дней назад она, переступив черту уважения и почтения к взрослым, начала называть своего друга по имени.
-Так…я вижу маленьких птичек на небе, а солнце такое яркое-яркое, каждый лучик щекочет личико маленького мальчика вон на тех качелях, — робот указал пальцем вдаль. – И хотя почти все цветы и деревья отцвели, если бы я мог слышать запах, то непременно бы узнал, как пахнут те сорняки, что пестрятся у дороги своими маленькими цветочками.
Девочка поднялась и высунулась из окна, шумно втягивая миниатюрным носиком августовский воздух.
— Маслянисто-медовый запах. Я вижу маленьких пчелок!
В один из таких дней девочка, обняв робота, тихо заговорила.
-Ты кое-что потерял, Кай, закрой глаза и не подглядывай! Я сейчас покажу тебе.
Робот, недоумевая, прикрыл латунное лицо руками. Несколько секунд ожидания и девочка разрешила смотреть.
-Я все-все знаю о роботах, почти везде пишут, что у них нет сердца, но это неправда. Вот! – девочка протянула ему сшитое из ткани маленькое, красное сердечко, с торчащими из него в разные стороны пучками проводов. – Мне папа помог! Теперь ты самый необычный робот, ведь у тебя есть сердце!
Робот осторожно взял в руки подарок Анны, он мог поклясться, что оно бьется, по крайней мере, так ему казалась, он верил в это.
— Маленькая Анна, я даже не знаю, как благодарить тебя! – воскликнул с восхищением Кай.
— Ты будешь со мной всегда? – спросила девочка. – Даже когда  стану взрослой, как мама и у меня будут свой муж и детки, я всегда буду рада тебе, ты – мой самый лучший друг!
-Я постараюсь, Анна. – Руки робота осторожно обвили шею ребенка.
Наступила последняя неделя лета. Мистер Дженкинс сидел в кресле, поглядывая в потолок. Его день не задался с самого утра. Ужасное настроение и сопутствовавшие всюду неудачи играли против него. Меланхолично настроенный, он, казалось, не замечал, какая на улице прекрасная погода.
— Что-то не так, Адам? – поинтересовался робот.
— Просто плохой день. Я пойду в клуб. Не забудь напомнить мне в конце недели, чтобы я сменил тебе аккумулятор.
— Хорошо, удачного вечера.
— И тебе, Кай.
Мужчина подозвал дочь и крепко обнял ее, будто в последний раз, а потом направился по тротуару куда-то вдаль, его походка вызывала необъяснимую грусть, создавалось ощущение, что этот человек идет на собственные похороны.  Прошло, по меньшей мере, 5 часов, когда Джейн начала беспокоиться. Последние солнечные лучи лениво щекотали кроны деревьев, а на горизонте красовалась половина кровавого солнца.
— Где же папа? – каждые 10 минут повторяла Анна.
— Не знаю, милая, у него сегодня было плохое настроение, может быть, ему хочется побыть в одиночестве? – Предположил робот.
— У папы никогда не бывает плохого настроения.
— Разве?
— Он всегда добор и весел, никогда не отказывается поиграть со мной.
— Значит, есть повод для беспокойства. – Серьезно проговорил робот.
Тем временем Адам медленно ковылял по темной улице, прокручивая в голове события последней недели, как вдруг услышал позади себя тихие, шаркающие шаги.
— Эй, ты! – раздался за спиной мужчины хриплый голос.
— Да, мистер Скотт? – Адам устало обернулся и поглядел на человека, скрывавшего лицо в темноте.
— Ты принес деньги?
— Я вам уже сказал, что не собираюсь платить за вашего сына. Он заслуживает не лечение, а воспитательную беседу, а еще лучше – порку.
— Да как ты смеешь! – взревел Кевин Скотт.
— Я никогда в жизни не старался намеренно кого-то обидеть, но если правда так ранит ваше сердце, то вам стоит задуматься над этим.
— Ты ответишь за свои слова! – угрожающе заявил мужчина, преследуя медленно идущего по тротуару Адама.
— Я готов ответить и за свои слова, и за действия моего друга прямо сейчас. Делайте, что задумали, ведь, должно быть, жутко неудобно держать в кармане кухонный нож. – Спокойно проговорил мужчина, наблюдая, как блеснуло криво заточенное лезвие в свете уличных фонарей, а после вонзилось в мягкую плоть между его ребрами. Снова и снова. Он увидел ярость в показавшемся на свету лице Кевина Скотта. Эта физиономия не имела ничего общего с человеческой. Дикие, но пустые глаза гневно прожигали насквозь  мистера Дженкинса в надежде причинить еще большую, чем раны от ножа, боль.  Адам до последнего вздоха сомневался, но сейчас убедился, что для некоторых людей все потеряно. Теперь он понял, что даже в глазах робота, который по определению не может чувствовать и не считается живым, больше жизни и теплоты, чем у некоторых людей. Мужчина не издал ни единого звука, лишь тяжело вздохнул. Ноги подвели и, пошатнувшись, он свалился на колени, уперев руки в землю. Тротуар омывало темно-красное море. Смешиваясь с грязью, оно источало сладковато-пугающий запах. Чья-то физиономия высунулась из ближайшего окна, потом кто-то закричал. Эти звуки принесли Адаму больше боли, чем лезвие ножа. Его голова соприкоснулась с асфальтом, на лице была повседневно-спокойная, едва заметная улыбка.
Все произошло метрах в ста от дома мистера Дженкинса. Крик женщины вызвал мурашки у обитателей улицы. Кай, выскочил на улицу, уверенный в том, что случилось ужасное. За несколько секунд он добежал до раненного мужчины, и с необычайной осторожностью подняв его с земли, понес в дом. Уже через несколько минут Адам лежал на столе своей кухни, окруженный всей семьей.
— Уведи Анну, Кай, прошу…- прошептал мужчина. Девочка, будто парализованная, неотрывно смотрела в глаза отцу, робот нежно подхватил ее и занес в другую комнату.
— Не смотри, Анна, не нужно. – Умоляюще проговорил он, после чего вернулся в кухню.  Джейн судорожно пыталась объяснить диспетчеру службы спасения всю ситуацию, а в то время Адам сжал руку Кая и продолжал говорить.
— Береги их, я надеюсь на тебя, надеюсь…
— Что произошло, Адам?! – робот впервые за все время потерял самообладание, его металлические руки тряслись от человеческого страха и волнения, диафрагмы обоих глаз безостановочно расширялись и сужались, он походил на испуганного ребенка.
— Это плата за наши грехи, Кай, так нужно. Не забывай меня, знай, что я не ошибся в тебе, когда назвал особенным. – Закончил мужчина.
— Адам, о боже, Адам, пожалуйста, не умирай! – слезы безостановочно текли по лицу Джейн, она с силой сжала его ослабевшую руку, будто пытаясь передать через нее часть своей жизненной энергии.
— Я тебя люблю, и Анну люблю, не вини никого в моей смерти, я знал, что это случится, люди еще не готовы понять, что «другой» – не значит «плохой». – Последние слова мужчины привели женщину в недоумение. Но они предназначались вовсе не для нее. Голова Адама в последний раз коснулась стола и больше никогда не поднималась. Джейн заливалась слезами, безостановочно колотила по груди уснувшего вечным сном мужчину.
— Не надо, его уже нет. – Тихо сказал Кай, останавливая занесенную над головой руку женщины.
— Да  что ты об этом знаешь, я тебя ненавижу! О, да, ненавижу! – вскричала Джейн, — Ты, только ты виновен в его смерти! Убирайся, я не хочу тебя больше видеть, никогда!
— Да, вы правы, только я виновен в случившемся, — тихо произнес робот, опустив голову – Мне очень жаль.
— Ах, тебе жаль? Что ты такое говоришь?! Ты всего лишь робот. РОБОТ! Ты не можешь жалеть, а все, что ты там себе придумал, никогда не сделает тебя человеком. Я сказала, убирайся вон!
Робот развернулся и, не желая разжигать ссоры над телом лучшего друга, покинул дом.
Он видел, как три дня спустя в мелкую, подобно песку, зернистую землю опускается гроб Адама, как жена проливает слезы прямо в могилу с ровными, слегка влажными краями, а дочь смиренно, в тяжелом унынии смотрит вдаль. Но Кай не смел подойти до тех пор, пока они не ушли. Выждав несколько часов, он направился к свежей могиле, осторожно проходя мимо безукоризненно ровных рядов надгробий, принадлежавших людям, что когда-то жили на этой земле. В руке робот нес небольшую охапку полевых цветов.
— Я знаю, что так принято – разговаривать у могилы с человеком, что лежит совсем рядом, но уже не дышит. И если есть хоть какая-то надежда на то, что ты меня услышишь, я буду говорить, Адам. Вот, я принес тебе цветы, не знаю для чего они усопшим, но если люди так делают… – Робот осторожно нагнулся и разложил то, что почти лишилось свежести и жизни, принадлежащее еще недавно полю, у надгробия. — Я знал тебя как самого лучшего и достойнейшего человека. Ты всегда верил и видел во всем лучшее, я не могу считать тебя другом, потому что для меня ты был больше, чем друг. Ты умер за мои ошибки, стараясь доказать, что я не просто кусок железа, веря в  меня, а я все равно подвел.
Птицы, пролетая над этим скорбным местом, переставали петь, и деревья шумели как-то по иному, гораздо тише и осторожнее, чтобы не разбудить тех, кто прилег здесь отдохнуть навечно. Совсем рядом, в домах веселились дети, взрослые за обеденным столом обсуждали новости, а здесь в земле лежал человек. Дождь разразился над городом, освежая землю, тяжелые капли разбивались об асфальт, все прильнули к окнам с восхищением, желая освежиться, а в земле лежал человек. Роботу хотелось заставить всех затихнуть в скорбном молчании, но миру не было дела до какого-то мужчины, который почему-то умер.
Через несколько дней Кай осмелился наведаться в дом, что совсем недавно был его пристанищем. Он застал Анну и Джейн во время сборов.
— Мы уезжаем отсюда, — уже спокойнее, сообщила роботу женщина, когда увидела его в дверях.
— Что?
— Уезжаем, что не понятного? Я продала все имущество и роботов, только ты теперь свободен.
— Мы же возьмем с собой Кая, правда, мамочка? – воскликнула Анна.
— Нет,
— Я тебя умоляю, не разлучай меня с моим лучшим другом!
— Замолчи, ты собрала свой рюкзак? – попыталась сменить тему Джейн, но на глазах Анны выступили слезы, она бросилась к Каю и схватила его за ногу.
— Не покидай меня, прошу!
— Твоя мама не хочет, чтобы я поехал с тобой, — с тоской ответил Кай.
— Мамочка, умоляю! Я больше никогда не буду ничего просить, только возьмем его с собой?
— Ни за что! – женщина снова начала злиться.
— Ты не можешь так поступить! – зарыдала Анна, уткнувшись лицом в латунное бедро робота, которое стало теплым от прикосновений ребенка.
-Уходи, — рявкнула Джейн роботу.
— Мы будем в Париже, Монмартр, запомнил?  Монмартр, дом с зеленой крышей, так мне сказала мама. – Прошептала девочка.
— Убирайся! – потеряв терпение, взревела женщина. Кай последний раз взглянул на Анну. Он уже вышел на улицу, но девочка выбежала за ним.
— Я знаю, что у тебя мало памяти, но я умоляю, не стирай воспоминания обо мне, оставь хоть чуточку места для Анны Дженкинс, обещаешь?
— Я всегда буду тебя помнить, Анна.
***
Робот сидел в одном из заброшенных домов бедняцкого района. Из его тела доносился пронзительный писк, который означал, что срочно нужно сменить источник питания. Его глаза с расширенными диафрагмами бессмысленно смотрели в пустоту, вспоминая девочку. Выглянув в окно, он увидел в небе маленькую, серебряную капельку средь синевы, может быть, именно в этом самолете сейчас летит его лучший друг, удаляясь от него со стремительной быстротой. Удаляясь навсегда. Это ли не безысходность? Грусть постепенно заполняла все пустое пространство под обшивкой, но она не могла коснуться маленького красного сердечка с торчащими из него проводами, что робот носил в груди. Последний, вредный и долгий визг известил о том, что за ним последует полное отключение, робот в последний раз тихо прошептал: « Я всегда буду тебя помнить, Анна». Голова без признаков жизни тяжело опустилась на грудь.
***
-Ахаха! Черт возьми, работает, не верю своим глазам, Дик, иди, погляди, наконец-то получилось! – чей-то голос шумно содрагал стены комнаты. Глаза робота открылись, и яркий дневной свет начал неприятно ослеплять.
— Эй, робот, можешь поднять голову? – спросил Кая мужчина, которого другой называл Диком.
— Да, вроде. Где я? – удивленно спросил он.
— Умеет разговаривать, чудеса! – воскликнул другой, что был гораздо старше. – Помню, еще мальцом я ходил в городскую библиотеку и там сидел до жути похожий на него, как я любил с ним разговаривать, а потом его списали и поставили эти немые компьютеры. Эх, были времена!
— Где я? – снова повторил робот.
— Ох, дружище, ты в моей мастерской, меня зовут Эрик, а это Дик. – Ткнув пальцем в юношу, сообщил старик.
— Как я здесь оказался? Последнее, что я помню – стены заброшенного дома.
— Тебя притащили ко мне бедняки, видишь ли, я коллекционер, просто обожаю роботов.
— Я знал одну девочку, она тоже их любила, мы были лучшими друзьями. – Спокойно сообщил Кай.
-Мы купили тебя у этих оборванцев, а потом хорошенько поработали над восстановлением. Смазка в шарнирах высохла, твои руки почти не сгибались, как и голова, некоторых частей тела коснулась ржавчина, но теперь все должно быть в порядке.
— Так и есть, — шевеля руками, ответил робот. – Я вам теперь много должен. Вы буквально спасли меня.
— Пустяки, видишь ли, я добрый самаритянин. Ты свободен, но если тебе нужны деньги, то оставайся, я щедро плачу! – воскликнул Эрик, похлопывая робота по плечу.
— Хорошо.
-В каком году ты отключился? Мы так и не смогли понять.
— В 2051, а какой сейчас год?
— 2070, 1 ноября, если быть точным. – Ответил Эрик.
— О боги, Анна… — схватившись за голову, воскликнул Кай.
— Иногда я не понимаю твоего благородства, — оставшись наедине, произнес Дик. – Робота можно было бы сделать бесплатным помощником до конца жизни.
— Эх, мальчишка, тебе еще очень многое предстоит узнать. В мире так много дерьма, и если ты хочешь сделать его хоть чуточку лучше, начни с себя – поступай по совести, если она еще не сгнила в закоулках твоей души.
***
В Париже наступил канун Рождества, необычайная атмосфера праздника пронизывала каждый дюйм города. Монмартр был одним из самых красивых в эти дни. Светящиеся гирлянды, мишура и маленькие елочки возле каждого магазина напоминали о том, что сегодня не простой зимний вечер. В доме с красной крышей людей распевали праздничные хоралы всей семьей, в доме с желтой крышей проходил торжественный ужин. Женщина в легкой задумчивости с грустью смотрела в пламя камина, укутавшись в кресле-качалке  дома с зеленой крышей.
— Дорогая, что-то случилось? – поинтересовался мужчина тех же лет, что и женщина. Зеленые глаза оторвались от пламени и задержались на мужчине.
— Нет, милый, я просто вспоминала детство, что-то случилось?
— В общем-то, да, — с некоторой тревогой в голосе произнес мужчина.
— Что такое?
— К тебе не совсем обычный гость, он уверяет, что знаком с тобой. – Переминаясь с ноги на ногу и глядя в окно, ответил мужчина.
— Так пускай войдет, не прилично заставлять его ждать.
Робот, медленно ступая, вошел в комнату. С кресла на него с интересом и неподдельным удивлением смотрели два зеленых глаза.
— Здравствуй, Анна, — тихо сказал робот.
— О боже, Кай!- женщина коснулась двумя тонкими, изящными руками рта, будто этот возглас вырвался из самого сердца против ее воли. — Я так долго искала тебя, мне казалось, что я потеряла связь с тобой навсегда, и мы больше никогда не увидимся…
Она все говорила и говорила, но Кай видел перед собой не взрослую, состоятельную женщину, а маленькую девочку с изумрудными, большими глазами и русыми локонами, свисающими до плеч. Под латунными листами, которыми была обшита грудь робота, разгоралось пламя не хуже, чем в камине. Кай наконец-то понял, что значит «быть счастливым».
Если вы дочитали до этого момента, то оставьте, пожалуйста, отзыв!