Ты становишься частью чьего-то детства
Пока ты не являешься ответственным взрослым, ты можешь позволить себе все: духовные кризисы, травмирующие отношения, поиски истины и счастья с любым исходом, депрессии, эксперименты в области личной жизни, саморазрушение и восстановление из пепла, безденежье, лень, любые пороки, вот жизнь была, короче говоря. И никого это не касается, всем начхать (а от мамы спрячемся), свобода себя — невероятная.
А когда ты становишься частью чьего-то детства — все, вот тут-то софит намертво выхватывает тебя из толпы и держит, и всякое твоё движение показывают крупным планом на экране 8 на 10.
Ему с тобой хорошо? Ему с тобой не страшно? Ты его прокормишь, если что? Он счастлив? Он светел? Ты его не обижаешь? Он спокоен?
У тебя как бы и свои детские травмы, и душевные раны, и есть ли жизнь на Марсе, и что такое любовь — есть ещё, с чем работать, а ребеночку нужен режим, ему нужна нега укачивания и укладывания, малышу ты обязан безмятежность, а ребёнку — свою спокойную уверенность в том, что все будет хорошо.
Дети — ребята прочные, и во многом они сами защищают своё детство, но основная нагрузка по защите детства — на тебе. И в первую очередь это нежное доверчивое беспомощное детство приходится защищать от самого себя, от своих демонов, с которыми ты не успел разобраться до, потому что это, может, и нереально, не знаю.
И в свете софитов ты, жмурясь и моргая, становишься очень аккуратным, осторожным, собранным — ты не можешь позволить себе себя в привычном, до-материнском формате. Кроме того, ты должен расходовать себя бережно, ибо тебя должно хватить на 20 лет, и совершенно не факт, что потом софиты тебя отпустят».
Маша Рупасова
Запись Ты становишься частью чьего-то детства впервые появилась Собиратель звезд.
Самая действенная и самая сложная практика — это ваше присутствие
На вопрос «Какие практики осознанности можно делать вместе с детьми?», я, когда мне хватает смелости, отвечаю так: самая действенная и самая сложная практика — это ваше присутствие.
Вот очень показательный пример, как эта практика выглядит в жизни. Представьте, что вы мать и только что уложили младенца на дневной сон. Допустим, укладывание заняло у вас около часа и вы, утомлённая этим процессом, предвкушаете пару часов тишины, одиночества и своих взрослых дел. Но будучи при этом матерью осознанной, вы решаете для начала помедитировать. Однако не просидев в практике и половины намеченного времени, вы слышите из детской спальни недовольный скрип «мамааа», протяжное «уааа» или какой-нибудь ещё звук, красноречиво свидетельствующий о том, что ребёнок проснулся и зовёт вас.
И это на самом деле момент истины.
Конечно, вы встаёте и идёте к ребёнку. Но то, что происходит внутри вас, пока вы делаете эти три шага по коридору, демонстрирует настоящую глубину вашей осознанности. На первом шаге вы чувствуете, как поднимаются эмоции, учащается сердцебиение, возможно, краснеет лицо, на втором они оформляются в мысли типа «какого лешего он проспал всего пять минут?», а вот на третьем шаге вы либо врываетесь к ребёнку вместе с лешим и красным лицом, либо притормаживаете, делаете вдох и длинный выдох и, отметив все вышеперечисленные реакции, всё же вносите в комнату всю полноту осознанности, которую сейчас успели освежить хоть бы и за четыре минуты формальной практики.
Вы идёте к ребёнку, разбуженному каким-то физическим дискомфортом, страшным сном или перфоратором соседа, исполнившись намерения встретить все его горести и радости с открытостью и состраданием. Не отворачиваясь при этом от того, что и у вас сейчас тоже остались неудовлетворённые потребности, но не уходя в мысли, подогревающие эмоцию жалости к себе. Напоминая себе о том, что это просто такой период вашей жизни под названием «детство вашего малыша», когда случаются неожиданности и рушатся планы, и что самый действенный способ пройти сквозь эту лавину фрустраций — расслабиться и раскрыться навстречу этим вызовам. И войти к малышу с распахнутым сердцем, готовым вместить и колики, и сбивчивый пересказ приснившегося кошмара и классическое «мам, полежи со мной».
И вот это та самая практика и есть. Полежать с ребёнком. Действительно с ним, а не с мыслями, и планами, и жалостью к себе. Всем телом и умом присутствовать в моменте вместе с ребёнком, чувствуя его запах, слушая его дыхание, ощущая тепло его ладошки. Это действительно не самая простая, но очень ресурсная практика.
Но это был только первый уровень сложности.
Добавьте к этой идиллической картине пару штрихов — например, что вы очень хотите в туалет, а в соседней комнате вас ждёт старший ребёнок, чтобы вы наконец сделали поделку или поиграли в конструктор только с ним, без назойливого мельтешения младшего. Вы все ещё лежите спокойно и присутствуете?
А теперь представьте, что ваш малыш не мирно посапывает, стараясь заснуть, а разгневанно кричит «Мама, ты плохая! Включи обратно мультик!». Вы как, присутствуете в этом моменте с ним? Видите его чувство и своё чувство одновременно, можете примирить их внутри себя? Выдыхайте, расслабляйтесь, практикуйте. Позволяйте своей эмоции развернуться внутри и сойти на нет с выдохом, никого не задев и не ранив. Покажите малышу, что взрослые так могут. И что он сможет тоже. Объясните это спокойно из состояния уравновешенности. А если вдруг поранили — словом, интонацией, жестом или взглядом — обнимите и пожалейте. Сначала себя, потом ребёнка, как с кислородной маской в самолете, да. Практикуйте.
“А зачем это вообще?”, — спросите вы. Нельзя что ли просто тихонько полежать рядом с засыпающим ребёнком, глядя в телефон? Можно, конечно, и я так делаю. Но если вы будете каждый раз убегать вниманием в телефон, не проживая свою фрустрацию, не давая место для всей палитры чувств, которые разворачиваются в такие моменты между вами и ребёнком, не узнавая в лицо свои тревоги, страхи и глубокие чаяния, вы отгородитесь от большой части своей внутренней жизни. Не уделив этой части внимания в этот относительно безмятежный момент, вы как бы скроете её на время покрывалом, под которым она уснёт, как попугай в клетке. Но когда придёт время повышать уровень сложности («Мама, ты плохая!», помните?), эта теневая часть проснётся и свалится на вас не мягким клубочком сложных чувств, а тяжелой и монолитной бетонной плитой из-под которой будет ох как больно выбираться, так что иной раз проще так и сидеть под ней, делая вид, что это вообще-то нормально, особенно под бокальчик красного. Так, мол, все живут и ничего.
К тому же, чем чаще мы позволяем себе открываться и просто присутствовать в настоящем моменте, находясь рядом с ребёнком, тем естественнее он будет воспринимать такой способ существования. И, наоборот, состояние закрытости, избегания встречи с чувствами, может пустить корни в самый центр наших семейных отношений, стать для всех невидимой нормой.
Так что в следующий раз, когда просьба «полежи» или «поиграй» застанет вас, как обычно, невовремя и некстати, отнеситесь к этому моменту как к возможности для практики. Практикуйте долгий выдох и внутреннюю улыбку на вдохе. Практикуйте открытость, принятие, отпускание. Практикуйте объятие и сострадание к себе. Практикуйте со-присутствие с ребёнком.
Анна Кожара для Центр Медитаций MindUp
Спасибо Обнять слона
Запись Самая действенная и самая сложная практика — это ваше присутствие впервые появилась Собиратель звезд.
Самая действенная и самая сложная практика — это ваше присутствие
На вопрос «Какие практики осознанности можно делать вместе с детьми?», я, когда мне хватает смелости, отвечаю так: самая действенная и самая сложная практика — это ваше присутствие.
Вот очень показательный пример, как эта практика выглядит в жизни. Представьте, что вы мать и только что уложили младенца на дневной сон. Допустим, укладывание заняло у вас около часа и вы, утомлённая этим процессом, предвкушаете пару часов тишины, одиночества и своих взрослых дел. Но будучи при этом матерью осознанной, вы решаете для начала помедитировать. Однако не просидев в практике и половины намеченного времени, вы слышите из детской спальни недовольный скрип «мамааа», протяжное «уааа» или какой-нибудь ещё звук, красноречиво свидетельствующий о том, что ребёнок проснулся и зовёт вас.
И это на самом деле момент истины.
Конечно, вы встаёте и идёте к ребёнку. Но то, что происходит внутри вас, пока вы делаете эти три шага по коридору, демонстрирует настоящую глубину вашей осознанности. На первом шаге вы чувствуете, как поднимаются эмоции, учащается сердцебиение, возможно, краснеет лицо, на втором они оформляются в мысли типа «какого лешего он проспал всего пять минут?», а вот на третьем шаге вы либо врываетесь к ребёнку вместе с лешим и красным лицом, либо притормаживаете, делаете вдох и длинный выдох и, отметив все вышеперечисленные реакции, всё же вносите в комнату всю полноту осознанности, которую сейчас успели освежить хоть бы и за четыре минуты формальной практики.
Вы идёте к ребёнку, разбуженному каким-то физическим дискомфортом, страшным сном или перфоратором соседа, исполнившись намерения встретить все его горести и радости с открытостью и состраданием. Не отворачиваясь при этом от того, что и у вас сейчас тоже остались неудовлетворённые потребности, но не уходя в мысли, подогревающие эмоцию жалости к себе. Напоминая себе о том, что это просто такой период вашей жизни под названием «детство вашего малыша», когда случаются неожиданности и рушатся планы, и что самый действенный способ пройти сквозь эту лавину фрустраций — расслабиться и раскрыться навстречу этим вызовам. И войти к малышу с распахнутым сердцем, готовым вместить и колики, и сбивчивый пересказ приснившегося кошмара и классическое «мам, полежи со мной».
И вот это та самая практика и есть. Полежать с ребёнком. Действительно с ним, а не с мыслями, и планами, и жалостью к себе. Всем телом и умом присутствовать в моменте вместе с ребёнком, чувствуя его запах, слушая его дыхание, ощущая тепло его ладошки. Это действительно не самая простая, но очень ресурсная практика.
Но это был только первый уровень сложности.
Добавьте к этой идиллической картине пару штрихов — например, что вы очень хотите в туалет, а в соседней комнате вас ждёт старший ребёнок, чтобы вы наконец сделали поделку или поиграли в конструктор только с ним, без назойливого мельтешения младшего. Вы все ещё лежите спокойно и присутствуете?
А теперь представьте, что ваш малыш не мирно посапывает, стараясь заснуть, а разгневанно кричит «Мама, ты плохая! Включи обратно мультик!». Вы как, присутствуете в этом моменте с ним? Видите его чувство и своё чувство одновременно, можете примирить их внутри себя? Выдыхайте, расслабляйтесь, практикуйте. Позволяйте своей эмоции развернуться внутри и сойти на нет с выдохом, никого не задев и не ранив. Покажите малышу, что взрослые так могут. И что он сможет тоже. Объясните это спокойно из состояния уравновешенности. А если вдруг поранили — словом, интонацией, жестом или взглядом — обнимите и пожалейте. Сначала себя, потом ребёнка, как с кислородной маской в самолете, да. Практикуйте.
“А зачем это вообще?”, — спросите вы. Нельзя что ли просто тихонько полежать рядом с засыпающим ребёнком, глядя в телефон? Можно, конечно, и я так делаю. Но если вы будете каждый раз убегать вниманием в телефон, не проживая свою фрустрацию, не давая место для всей палитры чувств, которые разворачиваются в такие моменты между вами и ребёнком, не узнавая в лицо свои тревоги, страхи и глубокие чаяния, вы отгородитесь от большой части своей внутренней жизни. Не уделив этой части внимания в этот относительно безмятежный момент, вы как бы скроете её на время покрывалом, под которым она уснёт, как попугай в клетке. Но когда придёт время повышать уровень сложности («Мама, ты плохая!», помните?), эта теневая часть проснётся и свалится на вас не мягким клубочком сложных чувств, а тяжелой и монолитной бетонной плитой из-под которой будет ох как больно выбираться, так что иной раз проще так и сидеть под ней, делая вид, что это вообще-то нормально, особенно под бокальчик красного. Так, мол, все живут и ничего.
К тому же, чем чаще мы позволяем себе открываться и просто присутствовать в настоящем моменте, находясь рядом с ребёнком, тем естественнее он будет воспринимать такой способ существования. И, наоборот, состояние закрытости, избегания встречи с чувствами, может пустить корни в самый центр наших семейных отношений, стать для всех невидимой нормой.
Так что в следующий раз, когда просьба «полежи» или «поиграй» застанет вас, как обычно, невовремя и некстати, отнеситесь к этому моменту как к возможности для практики. Практикуйте долгий выдох и внутреннюю улыбку на вдохе. Практикуйте открытость, принятие, отпускание. Практикуйте объятие и сострадание к себе. Практикуйте со-присутствие с ребёнком.
Анна Кожара для Центр Медитаций MindUp
Спасибо Обнять слона
Запись Самая действенная и самая сложная практика — это ваше присутствие впервые появилась Собиратель звезд.
Мы – сонные красивые дети лета
А проснувшись, мы – сонные красивые дети лета, со спутанными волосами, сплетенным солнцем внутри груди – первым делом признаемся в любви: взмахнуть ресницами, вскочить с кровати, наспех умыться, выбежать в двор.
До завтрака успеваем обогнать на повороте тень, и тут же помириться с ней, промочив ее в луже. Разрисовать луну земляничным стёклышком. Дать три обещания: заговаривать первыми с теми, с кем хочется подружиться, жить в комнате на маяке, быть другом каждому из драконов.
До ужина, конечно же, мы все забудем.
Растем.
Узнаем своих в любой толпе, среди всех: встречаемся взглядом, обмениваемся улыбками краешком губ, еще робко, ведь что, если тот, другой, пока не знает, что вы – из одной стаи? Что, если он еще не отточил это безоговорочное узнавание, эту очевидную уверенность: не важно, откуда мы держим путь и к какому привыкли ритму, дальше мы пойдем вместе. В этом нет никакой магии или волшебства, только – ощущение сладкой дрожи в коленках, только – нежность, которая чуть выше сердца устраивает вихрь из лепестков цветущей вишни.
Мечтали: вырастем, всех поссорившихся подружим, выпавших из гнезда – вернем, трусливым – покажем пример смелости, и, конечно, ездить всюду будем только на велосипедах.
Боялись (не признаваясь): вырастем и этим все и закончится. Ни с дельфинами плавать нам не захочется, ни вечером взглядом встретиться с первой звездочкой.
Оказались – в самой верхушке лета, с трепещущим сердцем, в которое уместить бы всю эту обжигающую красоту и выжить. За руку с тенью – в брызгах от морской воды. С другом, который почти как ты, только, разве что, чуть более ловок в полетах.
Запись Мы – сонные красивые дети лета впервые появилась Собиратель звезд.
Что такое любовь с точки зрения детей до 8 лет
Любовь это то, из-за чего ты улыбаешься, даже когда усталый.
(Терри, 4 года)
Любовь это то, что бывает с тобой в ёлочной комнате на Рождество, если перестать открывать подарки и прислушаться.
(Бобби, 7 лет)
Когда кто-то тебя любит, то он по-другому называет твоё имя. И ты знаешь, что твоему имени хорошо у него во рту.
(Билли, 4 года)
Любовь это когда девочка душится духами, а мальчик одеколоном, и они идут гулять и нюхают друг друга.
(Карл, 5 лет)
Любовь это когда ты идёшь в Макдональдс поесть и отдаешь кому-нибудь больше половины своей жареной картошки, а у них за это ничего не забираешь.
(Крисси, 6 лет)
Любовь это когда моя мама делает кофе для папы, и сначала отпивает чуть-чуть, а потом даёт ему, чтобы вкус был хороший.
(Данни, 7 лет)
Если вы хотите лучше научиться любви, вам надо начать с друга, которого вы ненавидите.
(Никка, 6 лет)
Любовь — это когда ты говоришь мальчику, что тебе нравится его рубашка, а он тогда носит её каждый день.
(Ноэль, 7лет)
Любовь — это когда маленькая старушка и маленький старичок, и они всё равно друзья, даже хотя они так хорошо друг друга знают.
(Томми, 6 лет)
Любовь это когда моя мамочка встречает папу, а он потный и пахнет, а она всё равно говорит, что он красивее Роберта Редфорда.
(Крис, 7 лет)
Любовь это когда мама видит папу в туалете и не думает, что это некрасиво.
(Марк, 6 лет)
Когда моя бабушка заболела артритом, она не могла согнуться и больше не могла красить ногти на ногах. Тогда мой дедушка стал делать это за неё всегда, даже когда у него самого руки заболели артритом.
(Ребекка, 8 лет)
Автор неизвестен
Запись Что такое любовь с точки зрения детей до 8 лет впервые появилась Собиратель звезд.
Я навсегда запомнил этот урок
Ехал я в маршрутке, на Васильевский.
На сиденье рядом бушевал ребенок, лет шести.
Его мама безучастно смотрела в окно, не реагировала. А он дергал и дергал ее за рукав.
За окном проплывали деревья, дождик моросил, серо было.
Ребенок что-то требовал, или, что-то утверждал.
И тут вдруг, она, как развернется от окна к нему, как дернет его за руку на себя, и как прошипит ему,
— Что ты хочешь от меня?!
Он запнулся.
– Что ты хочешь, я тебя спрашиваю?! Да ты вообще знаешь, кто ты такой?! Ты никто! Понял!? Ты никто-о! – она это выдохнула ему в лицо, просто выплеснула.
Мальчик смотрел на нее, и мне показалось, у него дрожит голова.
Или это я дрожал. Почувствовал, как потеет спина.
Помню первую мысль: Неужели это она ему говорит?! О ком она думает в этот момент?!
— Видеть тебя не могу, — прошептала она.
— «Ты же убила его!», — сказал я, но никто меня не услышал.
В маршрутке, как ни в чем не бывало, продолжали дремать люди.
Я сидел, не шевелясь.
А мальчик не плакал. Она отбросила его руку и снова развернулась к окну.
Он уже не бушевал, притих, как-то сразу. Смотрел в разорванную спинку сиденья напротив и молчал.
А у меня было желание встать и при всех, вот сейчас, просто разорвать ее на части! Сказать ей, — Это ты б… последняя! Это ты никто! Ты же убила его!
Клянусь, я бы сделал это!.. Мальчик сдерживал меня.
Я закрыл глаза, стал глубоко дышать, чтобы успокоиться как-то.
А когда открыл их, увидел конфету.
Молодой парень, похоже, студент, такой светлый, кучерявый, в джинсовом костюме, протягивал конфету мальчику.
Он еще встряхнул рукой, сказал, — Бери, это тебе.
Тот взял. И тут же парень протянул ему вторую конфету.
Мальчик помедлил и взял вторую.
Дальше происходило действие, вспоминая которое, я еле сдерживаю слезы.
Мальчик не стал есть, он коснулся маминой руки.
Она не сразу повернула к нему лицо. Но, все-таки, повернула. И видно хотела добить его.
Но он протягивал ей конфету.
Она посмотрела на него, на конфету, я видел, она недоумевает.
Тогда он вложил ей конфету в руку. Она, как обожглась, быстро
вернула ему.
— Я не хочу, — сказала.
Две конфеты лежали у него на ладони.
Руку он не опускал.
— Ешь сам, — сказала она и тихо добавила, — Я не хочу… Честное слово.
Тогда он положил конфету к ней на колени.
Никогда не забуду эту паузу. И эту взрослость. Передо мной за несколько минут этих мальчик стал мужчиной, а она, из злой, раздраженной стервы, стала красивой молодой женщиной. Во всяком случае, это я так почувствовал.
Она молчала. Долго-долго молчала. Смотрела на него так, словно только увидела.
Потом обняла.
И он ее обнял.
Потом он развернул конфету и дал ей.
И пока она не положила ее в рот, сам не ел.
Вы представляете такое?!
Это был еще один шок, но уже другой.
Я тогда подумал о себе.
Я подумал, вот ты сидишь, такой праведник, ты хотел встать, обвинить, ты хотел ее «разорвать», переделать. И ты бы, ничего не добился кроме скандала и брани. А этот мальчик, посмотри, насколько он мудр, как он велик, этот мальчик, он взял другим. И пронял до самых печенок, до сердца, до слез.
А еще, этот молодой парень, который дал ему две конфеты, — подумал я, — он ведь не просто так дал две.
Я огляделся…
В заднем стекле маршрутки увидел этого молодого парня, он уходил вдаль по «моросящей» улице.
А мама и сын сидели, склонив головы, друг к другу. Как молодые влюбленные, ей богу!
Тут водитель объявил мою остановку.
Я, выходя, дотронулся до руки мальчика.
Я этим сказал ему «спасибо».
Не думаю, что он понял, но это и не важно.
Я навсегда запомнил этот урок.
Запомнил-то, запомнил, но должны были пройти годы, чтобы я его осознал.
Что это и есть настоящее воспитание. О котором не все взрослые знают.
Что только примером и воспитывают. Не криком, не обвинениями, не битьем, нет. Только пример работает, больше ничто.
И мальчик этот показал пример. И ей, и мне. И он изменил нас.
Где он, этот мальчик?!
Где ты, мальчик?! Что с тобой сегодня? Как же ты нам нужен всем, а?!
Мы ведь без тебя пропадем.
Семен Винокур
Запись Я навсегда запомнил этот урок впервые появилась Собиратель звезд.
Я навсегда запомнил этот урок
Ехал я в маршрутке, на Васильевский.
На сиденье рядом бушевал ребенок, лет шести.
Его мама безучастно смотрела в окно, не реагировала. А он дергал и дергал ее за рукав.
За окном проплывали деревья, дождик моросил, серо было.
Ребенок что-то требовал, или, что-то утверждал.
И тут вдруг, она, как развернется от окна к нему, как дернет его за руку на себя, и как прошипит ему,
— Что ты хочешь от меня?!
Он запнулся.
– Что ты хочешь, я тебя спрашиваю?! Да ты вообще знаешь, кто ты такой?! Ты никто! Понял!? Ты никто-о! – она это выдохнула ему в лицо, просто выплеснула.
Мальчик смотрел на нее, и мне показалось, у него дрожит голова.
Или это я дрожал. Почувствовал, как потеет спина.
Помню первую мысль: Неужели это она ему говорит?! О ком она думает в этот момент?!
— Видеть тебя не могу, — прошептала она.
— «Ты же убила его!», — сказал я, но никто меня не услышал.
В маршрутке, как ни в чем не бывало, продолжали дремать люди.
Я сидел, не шевелясь.
А мальчик не плакал. Она отбросила его руку и снова развернулась к окну.
Он уже не бушевал, притих, как-то сразу. Смотрел в разорванную спинку сиденья напротив и молчал.
А у меня было желание встать и при всех, вот сейчас, просто разорвать ее на части! Сказать ей, — Это ты б… последняя! Это ты никто! Ты же убила его!
Клянусь, я бы сделал это!.. Мальчик сдерживал меня.
Я закрыл глаза, стал глубоко дышать, чтобы успокоиться как-то.
А когда открыл их, увидел конфету.
Молодой парень, похоже, студент, такой светлый, кучерявый, в джинсовом костюме, протягивал конфету мальчику.
Он еще встряхнул рукой, сказал, — Бери, это тебе.
Тот взял. И тут же парень протянул ему вторую конфету.
Мальчик помедлил и взял вторую.
Дальше происходило действие, вспоминая которое, я еле сдерживаю слезы.
Мальчик не стал есть, он коснулся маминой руки.
Она не сразу повернула к нему лицо. Но, все-таки, повернула. И видно хотела добить его.
Но он протягивал ей конфету.
Она посмотрела на него, на конфету, я видел, она недоумевает.
Тогда он вложил ей конфету в руку. Она, как обожглась, быстро
вернула ему.
— Я не хочу, — сказала.
Две конфеты лежали у него на ладони.
Руку он не опускал.
— Ешь сам, — сказала она и тихо добавила, — Я не хочу… Честное слово.
Тогда он положил конфету к ней на колени.
Никогда не забуду эту паузу. И эту взрослость. Передо мной за несколько минут этих мальчик стал мужчиной, а она, из злой, раздраженной стервы, стала красивой молодой женщиной. Во всяком случае, это я так почувствовал.
Она молчала. Долго-долго молчала. Смотрела на него так, словно только увидела.
Потом обняла.
И он ее обнял.
Потом он развернул конфету и дал ей.
И пока она не положила ее в рот, сам не ел.
Вы представляете такое?!
Это был еще один шок, но уже другой.
Я тогда подумал о себе.
Я подумал, вот ты сидишь, такой праведник, ты хотел встать, обвинить, ты хотел ее «разорвать», переделать. И ты бы, ничего не добился кроме скандала и брани. А этот мальчик, посмотри, насколько он мудр, как он велик, этот мальчик, он взял другим. И пронял до самых печенок, до сердца, до слез.
А еще, этот молодой парень, который дал ему две конфеты, — подумал я, — он ведь не просто так дал две.
Я огляделся…
В заднем стекле маршрутки увидел этого молодого парня, он уходил вдаль по «моросящей» улице.
А мама и сын сидели, склонив головы, друг к другу. Как молодые влюбленные, ей богу!
Тут водитель объявил мою остановку.
Я, выходя, дотронулся до руки мальчика.
Я этим сказал ему «спасибо».
Не думаю, что он понял, но это и не важно.
Я навсегда запомнил этот урок.
Запомнил-то, запомнил, но должны были пройти годы, чтобы я его осознал.
Что это и есть настоящее воспитание. О котором не все взрослые знают.
Что только примером и воспитывают. Не криком, не обвинениями, не битьем, нет. Только пример работает, больше ничто.
И мальчик этот показал пример. И ей, и мне. И он изменил нас.
Где он, этот мальчик?!
Где ты, мальчик?! Что с тобой сегодня? Как же ты нам нужен всем, а?!
Мы ведь без тебя пропадем.
Семен Винокур
Запись Я навсегда запомнил этот урок впервые появилась Собиратель звезд.
Я навсегда запомнил этот урок
Ехал я в маршрутке, на Васильевский.
На сиденье рядом бушевал ребенок, лет шести.
Его мама безучастно смотрела в окно, не реагировала. А он дергал и дергал ее за рукав.
За окном проплывали деревья, дождик моросил, серо было.
Ребенок что-то требовал, или, что-то утверждал.
И тут вдруг, она, как развернется от окна к нему, как дернет его за руку на себя, и как прошипит ему,
— Что ты хочешь от меня?!
Он запнулся.
– Что ты хочешь, я тебя спрашиваю?! Да ты вообще знаешь, кто ты такой?! Ты никто! Понял!? Ты никто-о! – она это выдохнула ему в лицо, просто выплеснула.
Мальчик смотрел на нее, и мне показалось, у него дрожит голова.
Или это я дрожал. Почувствовал, как потеет спина.
Помню первую мысль: Неужели это она ему говорит?! О ком она думает в этот момент?!
— Видеть тебя не могу, — прошептала она.
— «Ты же убила его!», — сказал я, но никто меня не услышал.
В маршрутке, как ни в чем не бывало, продолжали дремать люди.
Я сидел, не шевелясь.
А мальчик не плакал. Она отбросила его руку и снова развернулась к окну.
Он уже не бушевал, притих, как-то сразу. Смотрел в разорванную спинку сиденья напротив и молчал.
А у меня было желание встать и при всех, вот сейчас, просто разорвать ее на части! Сказать ей, — Это ты б… последняя! Это ты никто! Ты же убила его!
Клянусь, я бы сделал это!.. Мальчик сдерживал меня.
Я закрыл глаза, стал глубоко дышать, чтобы успокоиться как-то.
А когда открыл их, увидел конфету.
Молодой парень, похоже, студент, такой светлый, кучерявый, в джинсовом костюме, протягивал конфету мальчику.
Он еще встряхнул рукой, сказал, — Бери, это тебе.
Тот взял. И тут же парень протянул ему вторую конфету.
Мальчик помедлил и взял вторую.
Дальше происходило действие, вспоминая которое, я еле сдерживаю слезы.
Мальчик не стал есть, он коснулся маминой руки.
Она не сразу повернула к нему лицо. Но, все-таки, повернула. И видно хотела добить его.
Но он протягивал ей конфету.
Она посмотрела на него, на конфету, я видел, она недоумевает.
Тогда он вложил ей конфету в руку. Она, как обожглась, быстро
вернула ему.
— Я не хочу, — сказала.
Две конфеты лежали у него на ладони.
Руку он не опускал.
— Ешь сам, — сказала она и тихо добавила, — Я не хочу… Честное слово.
Тогда он положил конфету к ней на колени.
Никогда не забуду эту паузу. И эту взрослость. Передо мной за несколько минут этих мальчик стал мужчиной, а она, из злой, раздраженной стервы, стала красивой молодой женщиной. Во всяком случае, это я так почувствовал.
Она молчала. Долго-долго молчала. Смотрела на него так, словно только увидела.
Потом обняла.
И он ее обнял.
Потом он развернул конфету и дал ей.
И пока она не положила ее в рот, сам не ел.
Вы представляете такое?!
Это был еще один шок, но уже другой.
Я тогда подумал о себе.
Я подумал, вот ты сидишь, такой праведник, ты хотел встать, обвинить, ты хотел ее «разорвать», переделать. И ты бы, ничего не добился кроме скандала и брани. А этот мальчик, посмотри, насколько он мудр, как он велик, этот мальчик, он взял другим. И пронял до самых печенок, до сердца, до слез.
А еще, этот молодой парень, который дал ему две конфеты, — подумал я, — он ведь не просто так дал две.
Я огляделся…
В заднем стекле маршрутки увидел этого молодого парня, он уходил вдаль по «моросящей» улице.
А мама и сын сидели, склонив головы, друг к другу. Как молодые влюбленные, ей богу!
Тут водитель объявил мою остановку.
Я, выходя, дотронулся до руки мальчика.
Я этим сказал ему «спасибо».
Не думаю, что он понял, но это и не важно.
Я навсегда запомнил этот урок.
Запомнил-то, запомнил, но должны были пройти годы, чтобы я его осознал.
Что это и есть настоящее воспитание. О котором не все взрослые знают.
Что только примером и воспитывают. Не криком, не обвинениями, не битьем, нет. Только пример работает, больше ничто.
И мальчик этот показал пример. И ей, и мне. И он изменил нас.
Где он, этот мальчик?!
Где ты, мальчик?! Что с тобой сегодня? Как же ты нам нужен всем, а?!
Мы ведь без тебя пропадем.
Семен Винокур
Запись Я навсегда запомнил этот урок впервые появилась Собиратель звезд.
Про внутреннего ребенка
Неожиданно пошёл дождь. Этот дождь не нагонял тоску — наоборот, он радовал и даже веселил. Этот дождь не лил «как из ведра» — он ласково дотрагивался своими каплями до земли, растений, разных предметов, до моих ладоней и волос, будто передавал кроткие и нежные послания с небес.
Кроме того, дождевые облака не смогли заслонить собой вечернее солнце. Поэтому всё вокруг освещалось оранжевыми лучами, и даже капли дождя утратили свою прозрачность, наполнившись солнечным светом.
По просёлочной дороге шла я одна. Без зонтика или капюшона, зато с детской радостью и покоем в душе. Я подставляла ладони под дождь, смотрела на солнечный свет и улыбалась.
Повернув направо, я увидела, что на востоке раскинула свой разноцветный мост радуга.
— О, радуга! — вырвалось у меня. От радости я выкрикнула это очень громко, на всю улицу.
И тут уже соседи не выдержали. То тут, то там начали скрипеть и хлопать двери. Люди выходили во двор как бы по своим делам. Они делали вид, что что-то забыли или что им срочно надо было в огород или в гараж, но на самом деле они хотели увидеть радугу.
Увидеть радугу удается нечасто. Лично я её встречаю раз в году летом. Представляете? Только раз в году! Поэтому я предалась любованию этой красотой. Села на качели у себя во дворе и любовалась.
— Всю улицу разбудила! Под дождь так хорошо спалось! — проворчал мой сосед.
Дед Коля — добрая душа, но если его кто разбудит, то злится он долго. Хорошо хоть не мстит.
— Простите, я не удержалась. Надо же было поделиться радостью!
— Ну да! Радугу она увидела! Вот радость-то! Как малый ребёнок!
Я встала с качелей и подошла к забору.
— Дед Коля, знаете что?
По его выражению лица было заметно, что он продолжает сердиться на меня.
— Сегодня весь день лил дождь, и сейчас на обочине дороги очень, очень, очень много улиток.
— Правда? Прямо у нас на обочине? Много улиток? Где моя лупа? Саша, — позвал он жену, — срочно найди мою лупу. Я иду рассматривать улиток.
От его возмущения не осталось ни капли.
— Уважаемая соседка, вы со мной?
— Я думала, вы не хотите меня видеть и слышать.
— Ну что ты! Собирайся скорее! Ты же тоже любишь это дело!
— Я не пойду, пока вы не извинитесь.
— За что?
— За то, что назвали меня малым ребёнком.
— Ой, ну чего обижаться! Прости старого дурака. Ты же знаешь, какой я злой, когда меня будят. Пошли лучше рассматривать улиток. Сашенька, ты нашла лупу?
— Как малые дети, — вздохнула баба Саша, глядя, как мы отправляемся на встречу с улитками.
Да, и вправду: своего внутреннего ребёнка мы точно не потеряли.
Автор неизвестен
Запись Про внутреннего ребенка впервые появилась Собиратель звезд.
Самая действенная и самая сложная практика — это ваше присутствие
На вопрос «Какие практики осознанности можно делать вместе с детьми?», я, когда мне хватает смелости, отвечаю так: самая действенная и самая сложная практика — это ваше присутствие.
Вот очень показательный пример, как эта практика выглядит в жизни. Представьте, что вы мать и только что уложили младенца на дневной сон. Допустим, укладывание заняло у вас около часа и вы, утомлённая этим процессом, предвкушаете пару часов тишины, одиночества и своих взрослых дел. Но будучи при этом матерью осознанной, вы решаете для начала помедитировать. Однако не просидев в практике и половины намеченного времени, вы слышите из детской спальни недовольный скрип «мамааа», протяжное «уааа» или какой-нибудь ещё звук, красноречиво свидетельствующий о том, что ребёнок проснулся и зовёт вас.
И это на самом деле момент истины.
Конечно, вы встаёте и идёте к ребёнку. Но то, что происходит внутри вас, пока вы делаете эти три шага по коридору, демонстрирует настоящую глубину вашей осознанности. На первом шаге вы чувствуете, как поднимаются эмоции, учащается сердцебиение, возможно, краснеет лицо, на втором они оформляются в мысли типа «какого лешего он проспал всего пять минут?», а вот на третьем шаге вы либо врываетесь к ребёнку вместе с лешим и красным лицом, либо притормаживаете, делаете вдох и длинный выдох и, отметив все вышеперечисленные реакции, всё же вносите в комнату всю полноту осознанности, которую сейчас успели освежить хоть бы и за четыре минуты формальной практики.
Вы идёте к ребёнку, разбуженному каким-то физическим дискомфортом, страшным сном или перфоратором соседа, исполнившись намерения встретить все его горести и радости с открытостью и состраданием. Не отворачиваясь при этом от того, что и у вас сейчас тоже остались неудовлетворённые потребности, но не уходя в мысли, подогревающие эмоцию жалости к себе. Напоминая себе о том, что это просто такой период вашей жизни под названием «детство вашего малыша», когда случаются неожиданности и рушатся планы, и что самый действенный способ пройти сквозь эту лавину фрустраций — расслабиться и раскрыться навстречу этим вызовам. И войти к малышу с распахнутым сердцем, готовым вместить и колики, и сбивчивый пересказ приснившегося кошмара и классическое «мам, полежи со мной».
И вот это та самая практика и есть. Полежать с ребёнком. Действительно с ним, а не с мыслями, и планами, и жалостью к себе. Всем телом и умом присутствовать в моменте вместе с ребёнком, чувствуя его запах, слушая его дыхание, ощущая тепло его ладошки. Это действительно не самая простая, но очень ресурсная практика.
Но это был только первый уровень сложности.
Добавьте к этой идиллической картине пару штрихов — например, что вы очень хотите в туалет, а в соседней комнате вас ждёт старший ребёнок, чтобы вы наконец сделали поделку или поиграли в конструктор только с ним, без назойливого мельтешения младшего. Вы все ещё лежите спокойно и присутствуете?
А теперь представьте, что ваш малыш не мирно посапывает, стараясь заснуть, а разгневанно кричит «Мама, ты плохая! Включи обратно мультик!». Вы как, присутствуете в этом моменте с ним? Видите его чувство и своё чувство одновременно, можете примирить их внутри себя? Выдыхайте, расслабляйтесь, практикуйте. Позволяйте своей эмоции развернуться внутри и сойти на нет с выдохом, никого не задев и не ранив. Покажите малышу, что взрослые так могут. И что он сможет тоже. Объясните это спокойно из состояния уравновешенности. А если вдруг поранили — словом, интонацией, жестом или взглядом — обнимите и пожалейте. Сначала себя, потом ребёнка, как с кислородной маской в самолете, да. Практикуйте.
“А зачем это вообще?”, — спросите вы. Нельзя что ли просто тихонько полежать рядом с засыпающим ребёнком, глядя в телефон? Можно, конечно, и я так делаю. Но если вы будете каждый раз убегать вниманием в телефон, не проживая свою фрустрацию, не давая место для всей палитры чувств, которые разворачиваются в такие моменты между вами и ребёнком, не узнавая в лицо свои тревоги, страхи и глубокие чаяния, вы отгородитесь от большой части своей внутренней жизни. Не уделив этой части внимания в этот относительно безмятежный момент, вы как бы скроете её на время покрывалом, под которым она уснёт, как попугай в клетке. Но когда придёт время повышать уровень сложности («Мама, ты плохая!», помните?), эта теневая часть проснётся и свалится на вас не мягким клубочком сложных чувств, а тяжелой и монолитной бетонной плитой из-под которой будет ох как больно выбираться, так что иной раз проще так и сидеть под ней, делая вид, что это вообще-то нормально, особенно под бокальчик красного. Так, мол, все живут и ничего.
К тому же, чем чаще мы позволяем себе открываться и просто присутствовать в настоящем моменте, находясь рядом с ребёнком, тем естественнее он будет воспринимать такой способ существования. И, наоборот, состояние закрытости, избегания встречи с чувствами, может пустить корни в самый центр наших семейных отношений, стать для всех невидимой нормой.
Так что в следующий раз, когда просьба «полежи» или «поиграй» застанет вас, как обычно, невовремя и некстати, отнеситесь к этому моменту как к возможности для практики. Практикуйте долгий выдох и внутреннюю улыбку на вдохе. Практикуйте открытость, принятие, отпускание. Практикуйте объятие и сострадание к себе. Практикуйте со-присутствие с ребёнком.
Анна Кожара для Центр Медитаций MindUp
Спасибо Обнять слона
Запись Самая действенная и самая сложная практика — это ваше присутствие впервые появилась Собиратель звезд.
